Танталовы муки для мобильника 2 страница

Дети-солдаты — в первых рядах сражений в ионие за сырьепые залежи Конго.

в его роскошную резиденцию, окруженную охраной, на окраине Гомы. «Не думаю, что вы здесь найдете других повстанцев при гал­стуке и с дорогим компьютером», — улыбается вежливый молодой человек и задергивает гардины, когда мы входим в офис. По причи­нам безопасности. Кто знает, возможно, при открытых занавесях мы бы стали хорошей мишенью для снайпера (28).

Менее чем в полукилометре находятся трущобы, сколоченные из подручных материалов, где живет большинство людей, У домов в центре города валяется отбитый гипсобетон, большинство магази­нов пусты, их двери забаррикадированы, а окна разбиты. Пыльные улицы патрулируют подростки-солдаты, завербованные повстанца­ми. «Watoto» («дети») по радио мобилизуют сражаться за RCD. Но большинство приходит не по своей воле, считает Международ­ная организация помощи беженцам «Refugees International», кото­рая в апреле 2001 года проводила беседу с одним из таких бойцов:

· Марку — пятнадцать, два месяца назад его вместе с пятью его одноклассниками тайно увезли из школы четыре солдата RCD, Он и его друзья были доставлены к аэропорту, посажены в самолет и переправлены в военный тренировочный лагерь. Трое из них там умерли. Марк не знает, как они умирали. Возможно, причиной бы­ло то, что их заставляли спать на улице, под дождем. Или из-за дур­ного обращения и палочного режима.

· Нас принуждали трудиться, как рабов, — рассказывает Марк, которому удалось бежать из военного лагеря (29).

Многих из этих детей обрабатывали наркотиками в военных целях. Вечером после моего прибытия в Гому ко мне подошли три подростка в форме. Один, лет четырнадцати, направил ствол свое­го «Калашникова» мне в грудь и вежливо попросил дать ему пару долларов и сигареты. Его глаза блестят желтоватым блеском, зрач­ки расширены. Мысленно задаюсь вопросом, как долго он может удерживать палец на спусковом крючке. На следующий вечер я вновь прохожу мимо: он меня радостно приветствует, словно мы старые знакомые.

«НАШИ ДЕТИ УМИРАЮТ ЗА ВАШИ ПРИБЫЛИ»

Кого ни спроси на улицах города, всякий видит главную причину катастрофы в повстанцах и их приспешниках из Руанды. «Но не только они ответственны за несчастье», — скажет безработный учитель, который на главной площади Гомы продает традицион­ные маски тем редким иностранцам, которые здесь работают — в основном в благотворительных организациях и ООН:

· Это европейцы и американцы, которые продают колтан и привозят оружие.. Они эксплуатируют ресурсы нашей страны и оставляют умирать наших детей за свои прибыли прямо в копях.

Учитель указывает на горизонт. Там возвышаются горы Маси- си, где расположены крупнейшие залежи колтаиа:

· Там наши дети. Их посылают на смерть.

Мальчик рядом с ним сам однажды попытал счастья в копях:

· Сидишь в грязи и боишься, боишься, что земля на тебя об­рушится, Постоянно где-то стреляют, Ты под охраной солдат и ми­лиции, где бы ты ни был. Одни гонят других, но нам это безразлич­но. Они отнимут у тебя инструмент... Если тебе повезет, то за это ты получишь пару сотен конголезских франков. В Гоме получают в десять раз больше, но, если они тебя застукают здесь с колтаном, то тогда... — Он кладет мне на лоб указательный и средний пальцы: «Чпок!»

Три недели спустя после этого разговора, 21 марта 2001 года, в 50 километрах к северо-западу от Гомы почти 100 человек погиб­ли в колтановом шурфе: обрушился свод над входом в туннель.

УБИТЬ, ЧТОБЫ ВЫЖИТЬ

Почти все мои собеседники настаивают, чтобы я не называл их имен. Слишком многих уже подвергли аресту или даже навсегда

Молодежь у склада колтаиа в Гоме.

«убрали» после того, как они поговорили с иностранцами. Страх перед повстанцами велик.

Незнакомка рассказывает мне, что в копях работают, прежде всего, руандийские хуту. По сообщению ООН о нелегальном раз­граблении сырьевых ресурсов Конго, большинство пленных — из Руанды. Их обвиняют в истреблении целого народа тутси в 1994 го­ду, теперь в наказание они ведут добычу колтана, которая финан­сирует снабжение руандийской армии.

· Кроме того, там трудятся гражданские из Конго, которых заманили посулами в места разработок этих руд, — говорит лидер одной женской группы. — Как рабы, под охраной вооруженных повстанцев, которые скупают у них руду по смехотворной цене. Если кто-то недоволен — его расстреливают.

Глава повстанцев Оносумба знает, что в его армии доходит и до превышения полномочий. Но это, по его словам, исключения, с ко­торыми борются:

· К сожалению, многие приходящие к нам на службу в войско не имеют никаких понятий о нравственности, — сокрушается он. ~ Армия д ля них — это место, где молено делать что хочешь. Поэтому сегодня при наборе рекругов мы уговариваем родителей, чтобы те отдавали нам самых воспитанных сыновей. Это единственный путь, лишь так можно побороть нарушения человеческих прав (30).

При этом речь чаще всего не о морали, а скорее о чистоте ощу­щений: «Эта мешанина войн приводит к появлению очень большо­го числа изголодавшихся людей, которые сражаются ради пропита­ния и добычи снаряжения», — сообщает ООН. Благодаря этому в регионе царит «ужасающий масштаб насилия», включая «систе­матические изнасилования девочек школьного возраста». В этих бесчинствах участвуют руандийские воинские подразделения» (31).

«НАШИМ СОЛДАТАМ ТОЖЕ НАДО ЕСТЬ»

Если дело пойдет так, как рассказывает глава повстанцев, то тор­говля колтаном поможет улучшить ситуацию,

· Экспортом колтана мы финансируем наш социальный план, — утверждает Оносумба, Прежде всего, налоговые поступ­ления с экспорта колтана должны гарантировать стабильную зар­плату наемным работникам,

· Фирма «Somigl» — один из самых важных источников на­ших поступлений, — уточняет представитель повстанцев по свя­зям с общественностью, высокопоставленный господин в темных солнечных очках, с золотым «ролексом» и в костюме от Армани,— Монополия «Somigl» на колтан приносит нам миллион 300 тысяч долларов США в месяц; из них мы платим зарплату своим граждан­ским служащим, остаток уходит на социальные проекты. Но и на­шим солдатам надо что-то есть (32).

· Здесь никто никогда не видел ни одного конголезского франка из этих сумм, — сетует руководитель одного из социаль­ных учреждений. — Все больницы, школы и социальные проекты оплачиваются населением, конфессиональными приходами и бла­готворительными организациями. Или не оплачиваются вовсе. Тогда все уходит по каналам теневой экономики.

Кроме того, мадам Гуламали не оправдала ожиданий. Пока что фирма «Somigl» перечислила лишь один процент из того миллио­на долларов, на который надеялись повстанцы. Через неделю по­сле моего визита в Тому, 28 февраля 2001 года, повстанцы отмени­ли монополию на колтан.

С тех пор экспорт — вновь в частных руках. В Гоме я узнал, кто является самым важным частным торговцем искомого материала: немец Карл-Хайнц Альберс, геолог из окрестностей Нюрнберга. К.-Х. Альберс руководит конголезской фирмой «Somikivu», кото­рая принадлежит нюрнбергскому «Электрометаллургическому обществу» (70%) (33). «Somikivu» обладает правами на копи Луэше на севере Гомы. Завод по переработке сырья с этих копей был ос- новая в 1993 году, а летом 2000 года восстановлен К.-Х. Альберсом (34). Там добывают металл ниобий — аналог тантала. «Somikivu» отчисляет, согласно данным RCD, по 300 тысяч долларов США ежемесячно повстанцам, которые охраняют копи.

КАРЛ-ХАЙНЦ АЛЬБЕРС, ГЛАВНЫЙ ПОСТАВЩИК «STARCK»

Сразу по возвращении в Германию я позвонил Карлу-Хайнцу Альберсу в Нюрнберг. После всего, что я услышал, я ожидал, что он будет так же скрытен, что и представитель концерна из «Starck». Но во время наших многочасовых бесед геолог предо­ставил мне информацию о своей обширной деятельности в миро­вой торговле сырьем и, прежде всего, рассказал о своем интере­се в Конго (35).

Карл-Хайнц Альберс — важнейший поставщик колтана на внешнем рынке среди частных экспортеров. Он значительно превосходит своих конкурентов. Он сам гордо рассказал мне об этом. Четыре самых крупных региональных торговых склада, по его словам, поставляют свой материал исключительно ему. Правовое обеспечение торговли коЛтаном осуществляется через фирму Альберса «Masingiro» (36), которая в докладе ООН о неле­гальной эксплуатации сырьевых ресурсов в Конго приведена как пример того, чем пахнут прибыли «нескольких иностранных фирм, которые готовы осуществлять сделки, несмотря на проти­воречивость законодательства и отсутствие четких правил».

· В целом из региона экспортируется примерно 200 тони ру­ды в месяц (37), — рассказал мне Альберс по телефону. Это то же число, которое мне уже назвали в начале моих исследований (38). При среднестатистической (по отчету ООН) цене в 200 долларов за один килограмм сырья в 2000 году (39) получается сумма, пре­вышающая 520 миллионов евро в год.

· Сколько идет на счета самого Альберса?

· Мы поставляем от 100 до 150 тонн концентрата в месяц.

· Итак, от половины до трех четвертей совокупного экспор­та! А кому?

· Большую часть поставок мы направляем в «Starck».

Я промолчал. Конечно, я знал уже из своих тайных розысков в Интернете, что своими закупками тантала концерн открыто фи­нансирует войну в Конго. Немного позже, в апреле 2001 года, ООН тоже обвинило «Starck» в незаконном присвоении конголез­ского сырья, причислив предприятие к клиентам Азизы Гуламали, которая в прошлом торговала оружием, а ныне — колтаном. Но то, что знаменитый германский геолог бесстрастно рассказал мне, означало лишь то, что дочернее предприятие концерна «Вауег» яв­ляется ведущим скупщиком сырья, о котором ведется наибольшее число дискуссий, в регионе, охваченном кризисом (40).

· Как долго уже дела идут' подобным образом?;

· Они все время говорят, что «покупают все меньше, мень­ше...» — говорит К.-X. Альберс, — но вообще-то, за те шесть- семьлет, которые мы здесь работаем, удалось хорошо наладить снабжение (41).

«ЧТО ТАКОЕ «НАРУШЕНИЯ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА?»»

Все это немец поведал мне с раздражением, присущим экспертам, которые устали от вопросов дилетанта. Альберс был и знатоком во­проса, и практиком. Я понял это, когда спросил, каковы его впечат­ления от Конго.

· Я же часто бываю в Конго, — произнес он. Я спросил (меж­ду прочим), бушует ли там война.

· Ага.

Не знаю, смогу ли я передать это «ага». Альберс же не знает, что я лишь за неделю до нашего разговора был в Конго.

· А как вы относитесь к повстанческому правительству, о ко­тором пишут в газетах?

· Является ли оно повстанческим или нет, не знаю, — сказал К.-Х. Альберс об основных своих партнерах в тамошнем бизне­се. — Мне это неважно.

Вместо ответа он заговорил о «методах Дикого Запада», по ко­торым строили свою работу другие, более мелкие фирмы в колта- новом бизнесе.

· Вплоть до нарушений прав человека?

Мой вопрос явно изумил его:

· Что же у вас считается нарушением прав человека? Нам следует хоть раз дать определение!

· Ну как же: принудительный труд, эксплуатация, наем детей на работу...

· Понятно. Вот детский труд — в Африке с ним сове-е-ершен- но другая история. Наем детей на работу. Здесь. В Африке. Это кон­ституционно. — Последнее слово он произнес почти по слогам. — Но ведь дети же все равно будуг работать и на полях — вот причина...

· Заняты ли детина добыче колтана?

· Я их там не видел, Но исключать такую возможность я бы не стал. Хотя... дети слишком слабы для подобной работы. Ихтрудни­чего не даст.

В этом я не сомневался. И, вероятно, жители Гомы тоже (те, что сообщили мне о мальчиках и девочках в возрасте восьми-девяти лет, которые трудились в районах разработок руды),

· Горное дело все еще обеспечивает там занятость, — говорит К.-Х.Альберс. — Десять тысяч человек добывают там колтан. Этим людям — поверьте мне — хорошо! — Он почти умоляет ме­ня.— Полагаю, они все работают на себя.

· А сколько они зарабатывают?

Этот вопрос ставит немца в тупик. _:

· У африканцев все не так, как у нас, европейцев. И зарплата тоже. Африканец может не иметь при себе денег, он их тотчас тра­тит. Понятия не имею куда. Если вы дадите африканцу в руки сто тысяч долларов, то он их промотает через пару дней. И тогда он снова беден, как церковная мышь. Но у меня такое впечатление, что тогда он почувствует себя большим здоровяком. Если у этих господ есть их пиво и чуть-чугь музыки, чтобы танцевать, тогда они довольны — поверьте мне.

По самой своей сути эта картина мира объясняет систему, о ко­торой мы пытаемся рассказать в этой книге. Система, которая видит в человеке только один из «локальных факторов» производства, а в его нравственных устоях — проявление дерзкого самомнения. Система, которая низводит свои жертвы до уровня существ второ­го сорта, чьи потребности определяются совершенно другими кри­териями, нежели наши. Африканец с охотой даст эксплуатировать себя, ему достаточно потанцевать, легко покачивая бедрами, и, надо думать, умрет он тоже охотно. Эта философия достигает кульмина­ции в Гоме, где человек вроде Альберса противостоит Фаиде Муган­гу, женщине, потерявшей на войне всю семью. На войне, само су­ществование которой мой собеседник ставит под вопрос, хотя сам является шахматным конем на доске конфликта. А игроки сидят в Госларе, в Германии и в других местах мира, где молено было бы сделать так, чтобы взор Фаиды Мугангу на серую госпитальную сте­ну смягчился.

ПРИЧИНА КОЛТАНОВОГО БУМА—ЭЛЕКТРОТЕХНИЧЕСКИЕ КОНЦЕРНЫ

«Starck» — не единственный победитель в этой ужасной игре, И не концерн «Вауег» стал причиной танталового бума, который к кон­цу 2000 года стремительно обрушил рынок. В один голос с прочими экспертами горного дела К.-Х. Альберс рассказал мне, что концер­ны, специализирующиеся на производстве мобильных телефонов и компьютеров, все настойчивее пытаются напрямую закупить свое сырье — тантал, что привело к истерии на рынке;

· Благодаря этому возникло впечатление, что потребность в колтане чудовищно возросла, возникает дефицит товара.

Профессиональные издания по горнодобывающех-! промыш­ленности, говоря об «ажиотажном спросе на тантал, порожденном бумом мобильных телефонов», то лее подтверждают это.

· Всего лишь 70 процентов производимого тантала идет в сек­тор электротехнической промышленности, — говорит Ли Саллад, глава отдела маркетинга «Starck» в США (42). Только количество мобильньпе телефонов в мире должно возрасти, по независимым прогнозам, с 400 миллионов в 2000 году до миллиарда в 2004 году,

ПРОИЗВОДИТЕЛИ ТЕЛЕФОНОВ ИЩУТ ПАРТНЕРОВ В КОНГО

В январе 2001 года изготовитель аппаратов спутниковой связи «Erkis» (США) искал партнера по эксплуатации залежей тантала в Восточном Конго. Из-за политической и экономических! неста­бильности это, однако, было совсем не так легко, как сообщает специальный ежемесячных! иллюстрированных! журнал для метал­лургов (43).

· Благодаря потребности в новых источниках сырья риск скоро окупится, — оптимистически заявляет представитель про­мышленного концерна «Metallurg International». Все понимают, что высокая цена на тантал создает заинтересованность фирм в эксплуатации нестабильных регионов. И производители сырья тоже хотят работать непосредственно с конечными пользователя­ми, вместо того, чтобы иметь дело с посредниками, как «Starck», например. Ибо «всякий шаг к потребителю увеличивает при­быль», —• так сказал представитель изготовителя телефонов «Erkis».

К.-Х. Альберс тоже подтвердил, что электротехнические концер­ны пытаются осуществить прямые закупки тантала, чтобы гаранти­ровать получение сырья. На вопрос, что это за концерны, он ответил:

· Да кто угодно. От «Mitsui» до «Sony».

— «Nokia», «Siemens», «Ericsson», «Motorola»?

· О фирме «Nokia» я ничего не слышал.

· Но о «Mitsui» и «Sony» вы слышали?

· Да, среди прочих. «Samsung» интересовался... Бог мой, на слуху было ужасно много названий — к все ли они действитель­но там закупали, какая разница?

Мне это было не столь безразлично, и я запросил концерны на­прямую. Представительница фирмы «Nokia», лидера на рынке мо­бильников, отвечала лишь, что ничего не скажет. Номер два на рынке мобильных телефонов — «Siemens». О дочернем предприя­тии «Siemens» «Epcos» известно, что фирма — одна из важнейших покупателей танталового порошка у «Starck». Большинство прочих электротехнических концернов были недоступны для получения информации.

Случай благоприятствовал нашему танзанийцу — Роберт Мбай Лиман, виртуальный торговец колтаном, еще раз сформули­ровал благоприятные предложения и послал их по электронной почте всего лишь дюжине изготовителей электроники. Танталовая руда из региона Киву; по его словам, ее можно сбыть из ДРК по хо­рошей цене, груз 40 тонн, желателен длительный контракт, прось­ба дать быстрый ответ.

ЛИДЕР НА РЫНКЕ — «SAMSUNG» —- ЧУВСТВУЕТ ОПАСНОСТЬ

На этот раз мне пришлось прождать много дней, пока 5 марта 2001 года не пришел первый ответ. Вежливый господин из Кореи выра­зил надежду, что «мистер Лиман и его семья» пребывают в добром здравии и дела продвигаются. Затем он сообщил, что переправил мой запрос дальше — в офис постоянного представительства в Ан­глии. Из адреса следует, что отправителем является корпорация «Samsung». -

«Samsung» — наиболее известный изготовитель мобильных теле­фонов, компьютерных аксессуаров, звуковой электроники, а также бытовых приборов и офисной техники. Во многих областях, напри­мер, в выпуске мониторов и факсового оборудования, этот многопро­фильный концерн находится среди лидеров мирового рынка, Оборот фирмы «Samsung» в Германии составляет около 475.миллионов евро.

Менеджер «Samsung» по закупкам металлов Клод Биттерман из Англии оповестило своем интересе и предложил договориться о перевозке предлагаемого материала в Европу. Я вновь играл в свою игру: поскольку экспорт колтана, подконтрольный повстанцам RCD, не допускал новых деловых связей, я захотел уз­нать, имеет ли уже «Samsung» опыт с торговлей в регионе. Биттер­ман рассказал, что он уже вывез медь из Конго и ознакомился с региональной инфраструктурой и ее бюрократическими пре­понами. Затем он сослался на то, что ведение деловых отношений с повстанцами требует дифференцированного подхода. Так что мои слова «в Конго я достану руду без единого документа и без всяких финансовых расчетов» не вызывали никакого раздраже­ния: ■

· Не'стоит беспокоиться, сырье больше не появится на рынке. Его переработка осуществляется напрямую для собственных потреб­ностей фирмы «Samsung» в электротехнической промышленности. Больше вникать в этот вопрос мне не захотелось.

КОНЦЕРНЫ В КОЛТАНОВОЙ ДЫМКЕ

Сообщение ООН не оставляет места сомнениям: «Связь между продолжением конфликта и эксплуатацией естественных ресур­сов не была бы возможна, если некоторые стороны, прямо не уча­ствующие в конфликте, не стимулировали бы его (сознательно или бессознательно). Частные коммерческие предприятия и бизнесме­ны брали бы при этом на себя решающую роль. И на них можно возложить ответственность за произошедшее: «Фирмы-импорте­ры и их пособники, в любом случае, осознают истинное происхож­дение колтана». Редко столь отчетливо видно, как простой отказ от хозяйственной ответственности может развязать гуманитарную катастрофу. Конечно, не одни международные концерны винова­ты в этой войне. Вина лежит и на местной военной элите, и на ру­ководителях государств, которые разожгли конфликт. Но запад­ные концерны подливают масла в огонь и греют на нем руки. «Ни­кто не возражает против инвестиций капитала международных фирм в политическое разрешение конфликта в Конго, — говорит преподаватель университета в Гоме. — Никто не возражал бы, что­бы они получали свои барыши от этих инвестиций в долгосрочной перспективе. Но тут не инвестируют. Здесь берут деньги и думают о том, как бы поскорее отсюда свалить».

ДОПОЛНЕНИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ

Война а Конго все еще продолжается. Между тем более чем 3,3 миллиона человеческих жизней — это те, кто был принесен ей в жертву (44).-Самая крупная война с 1945 года все еще не опалила нас своим пламенем — ие было мирных демонстраций, не соби­рался Совет Безопасности, и мировые сверхдержавы наблюдают за происходящим с большей или меньшей пассивностью. Если в регионе Итури иа северо-востоке Конго отряды милиции наро­дов гема и ленду сражаются друг против друга, то масс-медиа гово­рят о «межплеменных стычках» вместо того, чтобы анализировать стоящие за ними экономические интересы. Здесь, впрочем, речь идет, не столько о колтане, сколько о нефти. Канадская фирма «Heritage Oil», основателю которой Тони Бакингему приписывали связи с наемниками в Анголе и Сьерра-Леоне, получила лицензию в этих странах и соседней Уганде и пробудила этим интерес кор­румпированных угандийских дельцов и. конголезской военной элиты (45). Сидя на шее у исстрадавшегося от нужды населения, они распаляют расизм по принципу «разделяй и властвуй» и про­воцируют межэтнические конфликты.

В связи со всеми этими событиями международный рынок кол­тана несколько стабилизировался. Это, однако, не содействует улучшению жизни людей в областях, где добывают колтан. Поэто­му Институт Пола в Гоме не поддержал в своем исследовании же­сткое эмбарго ООН, а высказался за контроль над разработкой этого сырья, налоговые поступления с реализации которого долж­ны пойти на пользу населению (46). Конечно, для этого было бы не­обходимо раскрытие всех сырьевых и финансовых потоков в тор­говле с ДРК и втянутыми в оборот соседними странами. Изготови­тели мобильных телефонов — фирмы «Nokia».и «Motorola» •— избрали более легкий путь и объявили эмбарго на конголезский колтан, что, впрочем, невозможно проконтролировать.

Концерн «Вауег» между тем продолжает замалчивать пробле­му. После выхода первого издания этой книги в конце августа 2001 года концерн «со всей решительностью» отклонил «содержащие­ся в так называемой «Черной книге корпораций» обвинения» (47), По мнению руководства хсонцерна, «абсурдно связывать концерн с попранием прав человека». «Вауег» стал утверждать, что он не_: получает «нелегально добываемое сырье» тантала на востоке Кон­го, то есть берет его ие из «области, охваченной гражданской вой­ной», а исключительно из легально заложенных копей Централь—но-Африканской Республики. Таковых там нет вовсе, так как реги­он в целом находится в состоянии войны и занят повстанцами. Потому-то и все доклады ООН говорят о «нелегальной эксплуата­ции ресурсов». Последнее слово «Вауег»: «Добыча этого сырья идет на пользу местному населению. Бизнес вносит свой вклад в то, чтобы были предприняты меры к развитию улучшенной ин­фраструктуры в долгосрочной перспективе». Циничнее не ска-; жешь. Неужели «Вауег» понимает под «улучшенной инфраструк­турой» сомнительное увеличение числа школ, больниц или мосто­вых, ради которого половину детей — каждого второго ребенка! — надо отправить на службу с автоматами Калашникова в руках?

«BAYER»: ДОМЫСЛЫ И БЕЗУМИЕ

Полтора месяца спустя «Вауег» отвечает более конкретно:

· Мы вывозим свое сырье прямо из города Гома от одного на­шего знакомого коммерсанта. По той информации, которой мы в целом располагаем, это абсолютно безупречное в отношении за­кона сырье.

М. Бютефиш, представитель фирмы «Starck», заверил коррес­пондентов из газеты «Goslarsche Zeitung»:

· Я твердо убежден, что деньги от поставок колтана не идут на финансирование повстанцев (48).

Этим М. Бютефиш, по крайней мере, впервые признал, что сы­рье поступает из столицы повстанцев Гомы. Но как лее так: «Вауег» не хочет спонсировать повстанцев, а они контролируют торговлю и получают налоги от его покупок? Неужели концерн допустит контрабанду груза колтана за пределы страны? Эти вопросы оста­лись без ответа.

В остальном газета «Financial Times Deutschlancl», которую ни­как не заподозришь во враждебном отношении к бизнесу, под­твердила результаты наших дознаний и заподозрила «Вауег» в том, что он «косвенно поддерживает воюющих повстанцев» (49). «Лишь благодаря сообщению ООН в середине апреля (2001 года — Прим, авт.) общественность обратила внимание на ситуацию в этом регионе». И это тоже была лолеь: улее в ноябре 2000 года бер­линская «Tageszeitung» регулярно сообщала о связи мелсду торгов­лей колтаном и войной (50). Представитель концерна Бютефиш оз­накомился со статьей — его побудили к этому как «Координацион­ный проект против опасной политики концерна «Bayer»», так и Клаус Вернер.

Тогда (май 2002 года) концерн утверждал, что с августа 2001 го­да он больше не покупает сырье в Центральной Африке (51). К со- леалению, в октябре 2002 года был опубликован новый доклад ООН, в котором можно прочесть следующее: «В сообщении для прессы от 24 мая 2002 года «Starck» в очередной раз заверил, что предприятие с августа 2001 года не покупает сырье из Централь­ной Африки. Исследовательская комиссия обладает документами, которые доказывают обратное. В том лее сообщении для прессы «Starck» утверледает, что его колтан не исходит от повстанческих группировок. Меледу тем, на востоке ДРК нет колтана, от которо­го бы не получали прибыли либо повстанческие группировки, ли­бо иностранные воинские контингенты» (52). Согласно сообще­нию ООН, концерн осуществил вывоз колтана, закупленного им у фирмы «Eagle Wing», имеющей офис в Букаву, и этим поддержал жизнеспособность военной экономики.

«Вауег» продолжает безумствовать. Лжет ли ООН в своих до­кументах за подписью генерального секретаря Кофи Аннана?

Продолжает ли концерн своими закупками колтана финанси­ровать самую улеасную и масштабную войну на планете после 1945 года, мы не знаем, так как «Вауег» по-преленему отказывает­ся открыто представить информацию об источниках своих поступ- легаш. В ходе публичной дискуссии по случаю очередного съезда представителей евангелистских общин в Берлине в мае 2003 года представитель «Вауег», отвечающий за защиту окружающей сре­ды, Томас Порц сказал:

· Мы будем оповещать палату ООН о всяком подобном пред­ложении из южной части Африки, которое заинтересует «Starck». Это самое большое, что мы можем сделать.

Не говоря о том, что речь идет о Центральной Африке, добавим, что перепроверить это не может никто. Для всех концернов необ­ходимо законодательно закрепленное обязательство: желательно, чтобы они публиковали сведения об импорте сырья из кризисных регионов и их финансировании до мельчайших подробностей (принцип «Publish what you pay»'¹). Но германскому федеральному правительству, как представляется, ближе интересы коррумпиро­ванных концернов, чем поддержание мира и благосостояния в от­даленных районах.

В отместку «Вауег» теперь мобилизует общественное мнение против нашей книги. Например, вскоре после того, как немецкая: еженедельная газета ((Die ICirche» сообщила о докладе Клауса Вер- нера (53), главный редактор получил письмо из аппарата концерна:: «Высказывания, распространенные господином Вернером, бесче­стны и явно противоречат общественной позиции концерна по все­му миру. Мы вносим свой вклад во многие развивающиеся страны, не обладающие стабильной экономикой, в решение таких общест­венных проблем, как детский труд, нарушения прав человека, бо­лезни, дискриминация или разрушение окружающей среды» (54).;

«Как вы, должно быть, знаете, поправки в книгу внести легко,; если упреки, высказанные в ней, возбудят подозрение в неистин ности», — не без иронии отвечала редакция концерну. Ибо иска на «Черную книгу корпораций» никогда не было — должно быть, ме­неджеры «Вауег» очень хорошо знали, что «чудовищные обвине­ния» просто и наглядно рисуют подлинные нравы этого коммерче­ского предприятия.

⁴ Обнародуйте, за что вы плетите.

Глава 3. «Подопытные кролики»— люди

На рассвете я сменил профессию. Раньше я писал книги, а теперь стал «консультантом- фармацевтом». Это удачное обзначение мо­его «профессионального занятия», по моему замыслу, позволяло мне вступить в перего­воры с главным врачом клиники о финанси­ровании апробирования медикамента, более чем спорного в научном отношении.

В этот вид деятельности мне не требова­лось вложить ни евро! Следовало лишь знать кое-что из основ фармакологии, обладать интуицией и компьютером, подключенным к Интернету.

«Консультант-фар мацевт» —- так я те­перь назывался — желал проверить, при­держиваются ли врачи норм морали, уста­новленных Всемирным союзом врачей в Хельсинкской декларации от октября 2000 года (1).

Эта Декларация запрещает лечить тяже­лые заболевания одним лишь плацебо —- «пу­стышкой», если уже есть испытанная схема лечения. Эта норма действительна и для тех пациентов, которые участвуют в опытах с применением лекарственных средств.

Во время тестирова­ния новых лекарст­венных препаратов некоторые фармацев­тические фирмы не­чувствительны к люд­ской боли: результаты искажаются, побоч­ные действия замалчи­ваются. Пациенты с опасными для их жизни заболеваниями не получают действен­ных медикаментов. Врачи становятся со­участниками преступ­ления.

Дата добавления: 2015-05-29