Танталовы муки для мобильника 1 страница

фаида Мугангу (1) неподвижно смотрит на серую стену приемного покоя. Доктор Нгабо обращается к изможденной женщине, осто­рожно прикасаясь к' ее руке. Реакции нет. Она прижимает к себе младенца, завернуто­го в одеяло. Он лежит у нее под боком на кровати — она прижимает его к себе плотно, слишком плотно, почти чересчур. Согласно бюллетеню, тридцатилетняя Ф. Мугангу страдает гастритом. О ее диагнозе нам рас­сказывает Деогратиас Нгабо — он врач в больнице «Материнского милосердия» конголезского города Гома.

После того, как мы покинули палату, до­ктор Нгабо добавляет: «Пару недель назад она потеряла почти всю свою семью. Около четырех утра ее заставили смотреть, как сол­даты расстреливают ее мужа и забивают ма­чете троих детей. Сама она с младшим сы­ном сумела укрыться в банановых зарослях, в темноте. Тело мужа и расчлененные остан­ки двух дочерей и старшего сына Фаида Му­гангу на следующий день погребла в мягкой лавовой почве. С тех пор она не могла есть — одну, две, три недели; никто не знает, как

Взрослые и дети тру­дились в рудниках Конго, чтобы обеспе­чить ценным метал­лом производителей электроники и кон­церн «Bayer». Тысяча­ми они умирают за колтановую руду, ко­торая вносит лепту в финансирование африканской «Первой мировой войны». Из репортажа Клауса Вернера

Больница в Гоме: пациентов лечат элементарными средствами,..

долго — ии кусочка. Наконец она как-то встала, завернула ребен­ка в полотняную ткань, прикрутив ее вокруг стты, чтобы удобно было нести, и кое-как добрела до дверей епархиальной больницы, Она была физически и эмоционально на пределе сил. С тех пор она больше не сказала ни слова, «Никто не знает, кто совершил это», — скажет доктор медицины Нгабо, которому она поведала тогда свою историю.

((Злодеи» — в регионе Киву на востоке Демократической Рес­публики Конго, ими, собственно, могут быть все. Никто не сможет сказать точнее, кто за кого здесь сражается. Милиция, бандиты, со­перничающие друг с другом племенные группы, а также военизиро­ванные отряды той или иной партии пытают, убивают, насилуют и грабят под сеныо лесов вдалеке от линии фронта._:

С августа 1998 года бушует «Первая мировая война Африки», война, почти неизвестная в Европе, которая едва ли отвлечет кого- то от тепла домашнего камина. Африка далеко, очень далеко, и всем известно, что африканцы умирают в раннем возрасте. Два с половиной миллиона человеческих жизней эта война унесла до апреля 2001 года только в области, занятой повстанцами, на восто­ке страны (2). По оценкам, треть этих жертв —дети. В регионе Ка- леми (Kalemie), по статистическим данным организации «Врачи без границ», трое из каждых четырех детей умирают, не достигнув

... потому что денег на медицинский уход нет.

и двух лет. К этим жертвам прибавляются еще более чем 2 милли­она беженцев и 16 миллионов погибших от голода и болезней. КлодЖидибар, руководитель организации продовольственной по­мощи («World Food Programm») в восточно-конголезском городе Букаву, рассказывает, что в этой ситуации оказывается больше взрослых дистрофиков, чем недокормленных детей. «Почему? Да просто потому, что дети мертвы» (3). Совет Безопасности ООН за­являет о «тяжелейшем гуманитарном кризисе планеты» (4).

НЕМЫСЛИМЫЕ УЖАСЫ

«Массовые убийства, внесудебные расправы и незаконные арес­ты в Конго — правило, а не исключение», — говорится в недавнем сообщении генерального секретаря ООН Кофи Аннана (5). В каче­стве примера описывается убийство более 200 человек: «Большин­ство жертв:— штатские; среди них были женщины и дети. Некото­рых забивали мачете. Трупы сбрасывались в публичные туалеты».

Женщин события коснулись сильнее всего: «Все мыслимые ужасы войны случились с ними. За ними гнались солдаты, унижа­ли, насиловали, иногда иа глазах мужей и детей». При этом они подвергались «крайне высокой опасности заражения ВИЧ» (6).

Свои войска в Конго разместили семь африканских государств. Правительственную армию поддержали государства-соседи:

Зимбабве, Ангола и Намибия. Север и восток страны, напротив, были заняты двумя крупными повстанческими движениями и, до недавнего времени, 10 тысячами солдат восточных соседей — Ру­анды и Уганды.

Но есть еще одна партия войны: промышленные концерны За­пада давно эксплуатируют сырье стран-гигантов Центральной Аф­рики и, не колеблясь, финансируют и повстанцев, и армии. Иногда они даже сотрудничают с ними, ибо речь идет о деньгах.

Конго, как ни странно — одна из самых богатых стран плане­ты. Здесь есть золото, серебро, бриллианты, нефть, медь, кобальт, олово и другие ценные полезные ископаемые. Не случайно основ­ная линия фронта проходит вдоль крупных горных массивов.

ВОЙНА ЗА ПОЛЕЗНЫЕ ИСКОПАЕМЫЕ

«Конфликт в Конго вращается^ главным образом, вокруг контроля над минеральными ресурсами и торговли ими». Это основная мысль аналитического доклада о «нелегальной эксплуатации природных ресурсов Демократической Республики Конго», который ООН опуб­ликовала 16 апреля 2001 года в Нью-Йорке (7). В докладе сообщается о систематическом разграблении природных богатств, прежде всего в занятой повстанцами области на востоке Конго. Руанда й Уганда,, мол, «создали криминальным картелям своеобразную возможность веста дела в этом неустойчивом регионе». Эти преступные картели, по оценкам ООН, располагают связями по всему миру и образуют серьезную угрозу безопасности для региона.

В том, что войны ведутся ради полезных ископаемых, нет ниче­го нового. В Африке часто речь идет об алмазах. Их называют «кровавыми» или «военными»; с помощью продажи алмазов по­встанческие вожди и более мелкие сошки в Анголе и Сьёрра-Лео- не финансируют собственные так называемые революции, причем пользуются для достижения своих целей международной сетью наркодельцов, торговцев оружием и сырьем, В июне 1998 года Со­вет Безопасности ООН впервые объявил торговое эмбарго на «кро­вавые алмазы» из Анголы, где Жонас Савимби (Jonas Savimbi) и его повстанцы из УНИТА вели жестокую гражданскую войну, Летом 2000 года последовало эмбарго, направленное против Сьерра-Лео- не — страны, в которой Фодай Санкох из Объединенного револю­ционного фронта (RUF) обрел дурную славу не только из-за исполь­зования в боевых действиях детей в качестве солдат, но, прежде всего, из-за своего фирменного стиля — он отрубал противникам руку. Ежегодная прибыль, получаемая от торговли алмазами, оце-

Большую часть Демократической Республики Конго контролируют повстанцы.

нивается в 120 миллионов долларов США. Несмотря иа запреты ООН, «кровавые алмазы» кружи ел ми путями все еще стекаются на международные торговые биржи Антверпена, Женевы, Нью-Йор­ка и Тель-Авива. Лидер мирового рынка торговли алмазами, южно­африканский концерн «De Beers», который раньше делал закупки и в Анголе, сегодня заверяет, что продает только «нетеиевой то­вар». Проконтролировать это вряд ли можно.

ПРИЧИНА ВОЙНЫ — ТАНТАЛ

В Конго тоже ведут речь об алмазах. И, конечно, о золоте; меди и ко­бальте. Но с тех пор, как эти металлы отступили на задний план в свя­зи с падением цен на мировом рынке, в центре дискуссий находится один вид сырья, до того мало известный, Металл тантал, который об­ладает крайне высокой точкой кипения и высокой плотностью, отно­сится к числу крайне востребованных видов сырья, Его применяют,

главным образом, в конденсаторах на основе электролитов — в мо­бильных телефонах или, например, в компьютерных системных бло­ках, начиная с модельного ряда «Пентиум». Реже тантал используют в производстве современных вооружений и медицинских приборов.

Бум мобильной связи и новейшие разработки на компьютер­ном рынке, а также, например, распространение «Playstation» фирмы «Sony» или «Gameboy» от «Nintendo» подняли цены на ми­ровом рынке до заоблачных высот. На Лондонской бирже метал­лов цена на тантал в период с февраля 2000 по январь 2001 года под­нялась с 180 до 950 евро за килограмм — больше чем в пять раз.

ТАНТАЛ

Тантал — химический элемент е символом Та в периодической таблице Д. И. Мен­делеева. Это редкий металл. В природе тантал находят, по большей части, в виде оксида (танталит, Та.,0₅) вместе с ниобием (колумбит, Nb._,0₅j. Самые крупные за­пасы — в Австралии, Бразилии, Канаде и Африке, прежде всего в ДРК (бывшем Заире), В других географических областях этого континента, таких как Малайзия и Нигерия, тантал присутствует как побочный продукт в шлаках олова. В Конго это соединение называется «коломбо-танталит», сокращенно «кол- тан». Колтан добывают вручную или с использованием простых инструментов из элювиальных отложении (речные или осадочные наносы). Он выглядит как гряэио-серый песок или щебень,

Тантал очень тверд, высокопрочен и крайне жаро-, корроиионо- и кислотоус­тойчив. Поэтому он как никакой иной металл пригоден для легирования стали, которая применяется в хирургических приборах, высокотехнологичных во­оружениях, атомных реакторах, линзах фото-, теле- и киноаппаратуры и при­борах ночного видения.

Колтановый рудник в Конго: работа опасна, орудия труда — простейшие.

Превалирующая доля добытого тантала применяется, однако, в электронных конденсаторах, и в мобильных телефонах, компьютерах, игровых приставках, а также в противопожарной сигнализации и транспортных средствах па элек­трической тяге.

Информация: http://www. 1.дпb.org

Тантал был открыт в 1802 году шведским химиком Экбергом. Экберг почти отчаялся из-за того, что исследование металла, ус­тойчивого к окислению, оказалось столь затруднительным. Пото­му он назвал открытый элемент именем древнегреческого царя Тантала, который был приговорен к вечному страданию в подзем­ном мире. Название оказалось очень метким.

До 80 процентов мирового тантала добыто в Конго, где этот ме­талл получают из колтана. На. востоке страны колтан является объ­ектом вожделения и, тем самым, борьбы.

Но кто лее они — те, кто получает прибыль от такой эксплуата­ции? Какие фирмы присваивают себе «прибавочный продукт» в этих условиях?

В ГЛАВНОЙ РОЛИ — ИЗГОТОВИТЕЛЬ АСПИРИНА «BAYER»

Никто не задавал никаких вопросов, когда глава руководства концерна «Вауег» Манфред Шнайдер в декабре 2000 года, каза­лось, нашел золотую жилу: с танталом, который употребляется для мобильных телефонов, он достигнет показателей роста,

Из конголезской колтановой рудьг получают тантал д.\я мобильных телефонов.

которые не уступят компьютерной индустрии. «Своей коммер­ческой политикой мы преследуем цель получения прибылей, стабильно соответствующих уровню, который среди экономис­тов принят за неплохой, о котором не скажешь, что он достижим всеми предприятиями, работающими на принципах новой по­литэкономии», — рассказал Шнайдер корреспондентам журна­ла «Spiegeb (8). М. Шнайдер знает, о чем говорит. Концерн — лидер мирового рынка в делах, связанных с танталом: дочернее предприятие фирмы «Вауег», «Starck», со штаб-квартирой в Гос­ларе, имеет филиалы в США, Таиланде и Японии, перерабатыва­ет, согласно экспертам по отрасли, более половины этого благо­родного металла в мире и поставляет его затем электротехниче­ской промышленности.

«В каждом электронном приборе будут находиться тантало- вые конденсаторы, — грезит М. Вютефиш, представитель по связям с общественностью из «Starck». — Для первого «пентиу­ма» потребовалось всего 50 таких конструктивных деталей, между тем их стало уже две или три сотни» (9). Вместе с впечат­ляющими показателями роста на рынке мобильных телефонов это привело к тому, что цена на танталовое сырье: невероятно возросла.

О ПРОИСХОЖДЕНИИ КОНЦЕРН УМАЛЧИВАЕТ

О происхождении тантала руководитель концерна, конечно, не по­желал сказать.

· Это руды, разработка которых получает содействие на раз­ных континентах как перспективная.

· На каких?

· Сожалею, но вы от меня информации не получите,

· Почему?

· Эти сведения конфиденциальны.

В ноябре 2000 года берлинская газета «Tageszeitung» впервые установила; связь между концерном и далекой африканской страной — «Вауег» и Конго. Не рассказывая, что предприятие «Starck» извлекает свое сырье с территории военных действий, автор лишь констатировал, что тантал разрабатывается в облас­ти, занятой конголезскими повстанцами, и что дочернее пред­приятие фирмы «Вауег» — лидер мирового производства в его пе­реработке (10).

Слово руководителю концерна М. Бютефишу:

· И то, и другое верно — взятое само по себе.

Несколько недель спустя еженедельник «Tageszeitung» приот­крыл, что колтан экспортируют организации, противостоящие друг другу в вооруженном конфликте, причем они финансируют­ся через мафиозную торговую структуру {11).

Мне захотелось узнать у М. Бютефиша, участвует ли кон­церн в финансировании военных действий в Конго (12). Его от­вет был таков:

· С такими упреками придется сталкиваться всякому, кто име­ет дело с добычей сырья в развивающихся странах. Мы уже приучи­ли себя к ним, и поэтому нам нечего прибавить к сказанному.

Почему бы ему попросту не ответить честно и откровенно, что концерн получает свои прибыли:от тантала не из Конго?

· Если я пущусь в дискуссию на эту тему, то тогда я сам при­влеку к себе внимание. А к этому мы не стремимся, это ведь нам не нужно.

· То есть сами вы исключаете, что металл прибывает из Конго?

· Я бы не сказал ни «да», ни «нет»{ 13).

ИТАК, НЕМЕЦКИЙ ТАНТАЛ НЕ ИЗ КОНГО?

Я искал доказательство — хотя бы одно) Больше всего» меня сбива­ло с толку, что все эксперты по вопросам сырья утверждали, что из региона, расположенного между Конго и Руандой, экспорт сырья не осуществляется вовсе.

· Может статься, что пара килограммов или, по мне, хоть центнер, танталовой руды там и добывается, но на этом все и за­канчивается, — сообщил мне М. Дальгеймер из Германского Фе­дерального ведомства наук о Земле, ее недрах и сырьевых ресур­сах (14). Ученый мирового значения, возможно, наиболее крупный эксперт по танталу, Ларри Каннингем из американского геологи­ческого научно-исследовательского бюро «Geological Survey» со­жалеет:

· Из Конго данных нет.

И тут же добавляет:

· Но возможно всякое (15).

Конголезский журналист мне все-таки рассказал, что из меся­ца в месяц из Конго экспортируется по 200 тонн руды. Это почти пятая часть мировой продукции (16). Джуди Викенс из Междуна­родного исследовательского центра тантала и ниобия («Tantalum- Niobium International Study Center»), представляющего интересы промышленности, тоже знает кое-что об этих цифрах, правда, лишь понаслышке:

3-7858

· Мы доверяем официальным данным о торговом обороте на­ших членов (к числу которых относится и «Starck» — прим. авт.). А другими мы не располагаем (17).

Кроме того, Викенс предупредила меня, что едва ли можно от­следить торговые потоки задним числом. Ведь они идут обычно че­рез посредников. А то, что существует у таможенников на блан­ке,— цитирую:

· Так ведь вы же сами не верите, что это протекает так вот гладко — честно и корректно! Или все-таки верите?

ТАЙНЫЕ РАССЛЕДОВАНИЯ

Итак, торговля с Конго должна процветать — при строжайшем со­блюдении коммерческой тайны. Чтобы получить более точные данные, я решил лично войти в дело и стать торговым посредни­ком. Конечно, на самом деле я вовсе не стремился торговать танта­лом, а лишь хотел провести журналистское расследование. В Ин­тернете я наткнулся на некоторые ссылки: существуют виртуаль­ные торговые биржи, на которых отдельные коммерсанты и фирмы завязывают международные деловые отношения (18); Речь идет о сделках — от кофе и декоративной золотой рыбки до природных богатств.

Тантал тоже пользуется спросом, и самым насущным! Многие торговцы сырьем имеют свои представительства в Германии, В торговом регистре появляются лишь немногие из них. Зачастую из названия фирмы не явствует, что она торгует ценными природ­ными ресурсами. Так, например, фирма «Экваториальное сафа­ри» из Танзании («Equatorial Safaris»), которая, по официальным сведениям, организует кэмпииговые туры в Сереигети (19), имеет по данным Интернет-биржи, «на складе» «140 тонн танталовой ру­ды». Или гамбургское товарищество с ограниченной ответствен­ностью «BTHS Handels- und Seafood GmbH», которое закупает «15 — 20 тонн танталовой руды из Конго и Руанды» и постоянно ищет «дополнительное сырье из-за нестабильной политической ситуации в данном регионе» (20). Некто С. Банержи с адресом [email protected] разыскивает «танталовуто руду для Герма­нии. Возможен длительный контакт» (21).

Это звучало заманчиво. Однако чтобы войта в дело, мне потре­бовалась новая идентификация. Проблем нет: действовать в Ин­тернете молено и без документов, удостоверяющих личность, ибо в мире виртуальной реальности адрес электронной почты значим столь же, сколь и фамилия и место жительства. Например, без про­блем можно отсылать и получать письма и документы как [email protected] или как [email protected] — при условии, что прежде никому не приходило в голову именовать свой электронный почтовый ящик таким образом (22).

Через пять минут я был новым человеком.

' Имя: Роберт Мбай Лиман.

Место жительства: Аруша, Танзания.

Профессия: торговец сырьем.

Приметы: хорошие связи с районом конголезских повстанцев.

Цель пребывания: вывоз в ФРГ 40 тонн чистейшего конголез­ского колтана.

Вечером 31 января 2001 года я разослал свое коммерческое предложение дюжине посредников. За тонну иепереработанного сырья я хотел получить десять тысяч американских долларов. Моя цена была, таким образом, занижена по сравнению с мировой ры­ночной ценой, даже чересчур. Но именно это, как я считал, долж­но было привлечь внимание.

Примерно через четверть часа после щелчка мышью на кнопке отправки пришел первый ответ: некто Рашид Ремтула желал узнать, сколь высока доля тантала, ниоба, урана и тория в предлагаемой к продаже руде. Хороший вопрос! Честно говоря, я и понятия не имел, что следовало ответить, и решил после этого действовать по двум направлениям. Для начала я сам дал объявление о настоятель­ной потребности в тантале. Что-то вроде ускоренного курса лек­ций по минералогии. Если я не хотел засыпаться, то должен был быстро освоить терминологию, прижившуюся в рыночной среде. В течение нескольких часов я получил письмо от фирмы «Виталь- фарм», из которого извлек наиболее существенные для меня циф­ры. Теперь я был подкован. Через несколько часов после первого электронного сейла ко мне пришло письмо, которого я лсд ал. От­правлено оно было С. Банержи, который искал «танталосодержа- щую руду для Германии» в «долгосрочном контракте». Он (или она — мне ничего не было неизвестно об отправителе) затребовал детализированные данные о качественном составе сырья. Кроме того, С. Банержи оговорил условием комиссию в 2 процента на сделку. По его словам, сырье потом могло быть отгружено на суда с портом доставки Амстердам.

В течение двух дней меня — Роберта Мбай Лимана — вирту­ально посетили еще шесть торговцев, которые были заинтересова­ны в покупке колтановой руды. Среди них: танзанийский устрои­тель сафари, австрийская фирма «Трайбахер», которая сама пере­рабатывает тантал, и гамбургский рыботорговец из товарищества «BHTS Handels- und Seafood GmbH». Через пару недель он признал в интервью газете «Tageszeitung», что закупает конголезский тан­тал через Уганду и сбывает его на внутригерманском рынке: «це­ны сумасшедшие» (23).

«BAYER» ХОЧЕТ КУПИТЬ K0J1TAH ИЗ КОНГО

Ободренный живой заинтересованностью, 1 февраля 2001 года я послал свое аморальное предложение в закупочные отделы пред-: приятия «Starck» в Германии, Японии, США и Таиланде. По-анг- лийски я сделал запрос, не желает ли концерн «Вауег» осущест­вить заказ из области, занятой конголезскими повстанцами: «Я мо­гу вам предложить большой груз (около 40 тонн) танталовой руды, которая в настоящее время находится у меня на складе в Букаву (ДРК). Я могу продать ее по крайне выгодной для вас цене, если сделка осуществится в кратчайшие сроки. С наилучшими пожела­ниями — Роберт Мбай Лиман, Аруша, Танзания».

Еще до утра пришел ответ. Юрген Бонье, осуществляющий за­купки от лица концерна «Вауег» в Таиланде, писал: «Дорогой госпо­дин Лиман, мы в целом заинтересованы в приобретении сырья любого сорта, пригодного для получения тантала. Пожалуйста, предо­ставьте нам результаты анализов, репрезентативную пробу с 40 тонн и Вашу цену. Как только мы получим эту информацию, мы сразу же вышлем Вам наш ответ. С наилучшими пожеланиями, д-р Бонье».

Я тотчас же выслал по их адресу требуемые данные. Крайне низкую цену я обосновал «своеобразием политической обстанов­ки в регионе». Ответа я не получил. Была ли цена слишком низка? Или д-р Боньё почуял подвох? Или, о чудо, ужаснулся перспекти­ве грязной сделки?

«BAYER» ТОЖЕ ЗАКУПАЕТ ЧЕРЕЗ ТОРГОВЫХ ПОСРЕДНИКОВ

Чтобы выяснить, продают ли посредники свой колтан концерну «Вауег», я попросил их назвать клиентов, чтобы иметь возмож­ность произвести оценку финансовой надежности своих покупа­телей. Некто доктор Бронзарт из «Bvs Ltcl. Germany» ответил: «По­купатель — германское предприятие «Starck» со своим отделом оп­товых закупок сырья, офис — в Госларе». Кроме того, доктор сослался на то, что концерну показалась подозрительной крайняя дешевизна моего предложения: «Здесь что-то не так».

Я решил перейти в наступление. Я поведал Броизарту, что мо­им деловым партнером в Конго является фирма «Somigl», которая с ноября 2000 года располагает монополией на экспорт колтана. Эта фирма ежемесячно предоставляет определенное количество руды торговцам вроде меня, которые снова оказывают ей помощь, чтобы задействовать другие известные международные коммерче­ские предприятия: «Как вы знаете, регион политически нестаби­лен, и тут неизменно требуются внешне и внутриторговые опера­ции, которые не могут совершаться официальным путем. Пожа­луйста, примите к сведению, что здесь Африка и что здешний бизнес осуществляется несколько иначе, не так, как в Европе».

КОНКУРЕНТЫ СТАНОВЯТСЯ ПАРТНЕРАМИ

Фирма «Somigl» — это название расшифровывается как «Общест­во рудников Больших озер» — действительно существует. Мы упо­мянули вовсе не вымышленное предприятие. Оно возникло по инициативе самой крупной повстанческой группы — поддержива­емого Руандой Конголезского объединения за демократию (RCD) — и стремится монополизировать торговлю колтаном и га­рантировать себе тем самым ежемесячный налоговый сбор в мил­лион долларов США.-

В роли главы этого бизнеса RCD выставило даму, прославившу­юся по всему региону: мадам Азизу Гуламали-Кульсум, которая уже в течение многих лет контролирует большую часть торговли вожделенной рудой. Об этой даме говорят, что она играет главную роль в торговле оружием со всеми противоборствующими сторо­нами. Так, в течение нескольких лет она является главным спонсо­ром повстанцев хуту в Бурунди, которые между тем действуют из соседнего Конго. Мадам Гуламали является «одним из централь­ных звеньев в цепи торговцев оружием в регионе, в котором она сплела гигантскую сеть контрабанды (сигареты, золото, слоновая кость, оружие и так далее)» (24). Она должна поддерживать наи­лучшие отношения не только с повстанцами, но и с их противника­ми. Тем самым вооруженные противоборствующие стороны с раз­ных фронтов этой ужасной войны осуществляют деловые отноше­ния друг с другом ч ере з м а фиоз о п одо б ную структуру.

Согласно сообщению ООН, «мадам Гуламали царит не только в сфере торговли колтаном, но она также известна подделкой банкнот и таможенных деклараций, прежде всего экспортируемой ею продукции». Как-то раз, когда недавно были оспорены фальши­вые налоговые декларации, в которых колтан был заявлен как оло­восодержащая руда, мадам ответила:

· В этом бизнесе так поступает почти каждый (25).:

«АТАКЖЕ ПРОЧИЕ» КОММЕРЧЕСКИЕ ПРЕДПРИЯТИЯ

Доктор Бронзарт из «Bvs Ltd. Germany» вовсе не испугался, когда я сослался на «известные прочие коммерческие дела с фирмой «Somigl»». Напротив, он поблагодарил меня и заверил, что «сохра­нение тайны есть один из наших принципов». Он обсудил случай с клиентом — концерном «Вауег», который по-прежнему был крайне заинтересован в этом деле. Только «чудо-цена» все еще смущает концерн. «Несмотря нато, что шеф отдела закупок сырья очень заинтересован в закупке материала, который вы предлагае­те — прежде всего в отношении регулярных поставок в буду­щем, — и несмотря нато, что его обрадовали условия поставки, ко­торую вы предлагаете, он хотел бы кое-что прояснить», — сообщил Бронзарт в электронном письме от б февраля 2001 года. Но успоко­ил меня: «Вы можете положиться на предприятие «Starck» как на сильного и надежного партнера».

Чтобы еще раз прояснить вопрос с ценой — я в самом деле за­требовал слишком мало и сердился, что дело может из-за этого со­рваться, — я попытался внушить своему клиенту, что могу продать предложенное количество столь дешево лишь потому, что оно у меня под рукой, и, кроме того, испытываю настоятельную по­требность в валюте для «известных иных международных коммер­ческих предприятий». Аргументация слабая! Но ничего лучшего мне в голову не пришло. Бронзарт все-таки отписал в ответ: «Боль­шое спасибо. Это кое-что проясняет». Теперь я осмелел и потребо­вал официального подтверждения от «Вауег» относительно наме­рений концерна на бланке и с подписью. Но я явно зашел слишком далеко. Доктор Бронзарт написал мне 7 февраля, не вступая в дальнейшие объяснения, что концерн более не заинтересован в совершении этой сделки: «Препятствием была цена, которую вы назвали». -

ДЛЯ ПОВСТАНЦЕВ — ХВАТИТ С ИЗБЫТКОМ

Тем временем вновь объявился и мой «долгосрочный контракт». С. Банержи попросил меня связаться с клиентом напрямую. Тот, конечно, был всего лишь перекупщиком — «Вот International Sourcing Service» с представительством в ФРГ. Менеджер — спе­циалист по торговле сырьем Рольф Борн. И этому Борну я сооб­щил, что могу предложить колтан по столь низкой цене лишь из-за особых отношений с фирмой «Somigl». И то, что для этого потре­буется особая санкция повстанцев, с которыми у меня хорошие контакты. Но для этого мне необходимы имя и адрес возможного конечного клиента в посреднической цепочке.

«Фабрики, с которыми у нас договор, представляют двух самых крупных переработчиков сырья», — обтекаемо ответил Р. Борн. Не успел я упомянуть главу офиса фирмы «Somigl» Азизу Гулама- ли-Кульсум, как он написал: «Мы можем предоставить вам банков­скую гарантию какого-нибудь германского банка, ее вам будет вполне достаточно. Она предназначена и для госпожи Азизы Куль- сум. Пожалуйста, примите к сведению, что мы близко знакомы с прошлой и нынешней ситуацией в Конго, в которой воюющие силы одновременно являются партнерами по бизнесу». Видно, что Люди хорошо информированы. Заключал ли уже Р. Борн соглаше­ния о поставках с мадам Гуламалй?

Я еще раз затребовал фамилии своих клиентов. Вместо них Р. Борн прислал проект договора и предложил мне благоприятный партнерский бизнес с горными приборами — вместе с обстоятель­ным перечнем цен на приборы, которые, по его мнению, я мог бы предложить и фирме «Somigl» (26). После пары дюжин писем, пол­ных намёков, я перешел в наступление и изъявил желание знать, готов ли Р. Борн осуществить прямые поставки предприятию «Starck». Ведь это был желанный партнер властей предержащих от повстанцев. Он удивился и обратил мое внимание на то, что «такие фирмы, как «Starck», должны проявлять осторожность, так как об­раз «Somigl» в немецкой прессе несколько мрачен». Но если я по­стараюсь прочесть между строк, то тогда увижу, что он уже назвал местонахождения концерна в Азии, который выступит покупате­лем: «Дорогой господин Лиман, там работает «Starck»». 8 февраля Р. Борн сообщил мне, наконец, что клиент по телефону дал знать о своей заинтересованности в приобретении сырья. «Как все­гда»,— добавил он.

Вопреки сведениям газеты «Tageszeitung», двумя месяцами позже Р. Борн сказался невинным агнцем. Он заявил, что «не поку­пает колтан в Конго».

· Мне просто плохо стало! Это же повстанческое правитель­ство. Ужасно! Страну обескровливают! (27)

О моем «долгосрочном соглашении» с Борном газета в тот мо­мент ничего не знала.

9 февраля я прервал все контакты с клиентами: «Из-за неот­ложных дел мне необходимо срочно отбыть в Арушу. Роберт Мбай Лиман». Между тем я вылетел не в Арушу, а в Кигали, столицу Ру­анды. Там я вместе с двенадцатью местными жителями и несколь-

Лидер повстанцев в гражданском: Адольф Оносумба с телохранителем.

кими связками бананов втиснулся в микроавтобус и поехал по хол­мистой руандийской равнине к границе с Конго. Там, сразу за по­граничной чертой, и лежит Гома, столица повстанцев.

КОЛТАН, АВТОМАТЫ КАЛАШНИКОВА И ДЕТИ-СОЛДАТЫ

Доктор Нгабо спешит из комнаты в комнату, он открывает все дверцы шкафов и помещений, словно хочет собрать недостающее на внутреннем дворе к «Аппелю»: в аптечном шкафчике пара полупустых упаковок. В операционной — что-то вроде складного кресла с парой ламп над ним, больше ничего. Два туалета, два ду­ша в одной деревянной кабинке. В больнице «Charite Maternelle» в Гоме, в которой доктор Нгабо вместе с двумя врачами лечит сот­ню пациентов, нет ни автоклавов, ни даже умывальника. В темной комнате сидит Фаида Мугангу, которая несколько недель назад ли­шилась своей семьи и теперь неподвижно смотрит на стену.

Адольф Оносумба Йемба — тоже врач. Когда-то у него была не­плохая практика в Йоханнесбурге. Но с ноября 2000 года у Оносум- бы другая профессия: он — предводитель повстанцев RCD на вос­токе Конго, область влияния которых простирается в регионе вели­чиной с Центральную Европу. При этом тридцатичетырехлетний доктор в душе отнюдь не борец. Я понял это, когда пришел к нему

Дата добавления: 2015-05-29