Самость и Эго

В последние десять лет авторы-психоаналитики стали все больше использовать термин «Самость» в его феноменологическом значении. Фрейд, говоря по разному поводу о Самости, использовал термин «Эго»¹. На это указывалось Гартманном (1950), который в то же время подчеркивал, что в статье «О нарциссизме» Фрейд ввел критерии для разграничения Самости и объекта, а также Самости и Эго. В той или иной форме понятие «Самость» стало все более часто упоминаться в более поздних сочинениях Фрейда, а в последней своей работе, «Очерке о психоанализе» (1939), он описывает самосохранение² как функцию Эго.

¹ Фрейд, разумеется, использовал понятие «Я» («Ich»). Употребляемые Шпицем термины «Эго», «Ид», «Супер-Эго», а также «фрустрация», «анаклитический выбор объекта», «катексис» и его производные появились и закрепились в психоаналитической литературе после перевода работ Фрейда на английский язык. — Прим. перев.

² Буквально — сохранение самости. — Прим. перев.

В остальной психоаналитической литературе Самость редко отграничивалась от Эго и вряд ли когда-либо определялась. До самого недавнего времени огромная область, которая нам стала доступной сначала благодаря открытию Фрейдом бессознательного, а затем его капитальным переформулировкам теории в терминах психической структуры и дуалистической теории влечений, поглотила внимание психоаналитиков в ущерб таким внешне второстепенным вопросам, как вопросы, относящиеся к Самости.

Можно предположить, что все более интенсивное взаимодействие с исследователями в других областях науки пробудило интерес психоаналитиков к концепции Самости. Однако в гораздо большей степени, как мне кажется, проводить различие между Самостью и Эго постепенно заставило аналитиков аналитическое исследование детей дошкольного возраста под руководством Анны Фрейд. Столь же существенное влияние на исследование Самости оказала проведенная в США огромная работа в области психозов. Ярким примером того является научный вклад Эдит Якобсон (1954).

На чисто теоретическом уровне Бернфельд (1925) обсуждал с точки зрения психоаналитической теории экспериментальные данные, полученные детскими психологами. Результаты, однако, оказались скудными, поскольку узкие концептуальные рамки экспериментальной психологии двадцатых годов не позволяли получить данные, которые могли бы способствовать психоаналитическому пониманию. Это соображение и побудило меня приступить к непосредственному, ориентированному психоаналитическими принципами наблюдению за младенцами, которое началось в 1935 году. Предметом исследования при непосредственном наблюдении за младенцами является довербальное поведение в отличие от психоаналитической терапии, которая имеет дело главным образом с вербальным поведением. Невербальное поведение, прежде всего моторное поведение, является средством отграничения Самости от внешнего мира (Hartmann, Kris, Loewenstein, 1946). Поэтому наблюдение за довербальным поведением младенца заставило исследователей обратить свое внимание на различия между Эго и Самостью. Все более четкое определение концептуальных различий между Эго и Самостью стало появляться благодаря тщательному исследованию роли Эго в адаптации, его аппаратов и функций (Hartmann, 1939), данным о интрасистемных процессах и конфликтах (Hartmann, 1950), выделению синтетической (Nunberg, 1931), организующей (Hartmann, 1939) и ин-тегративной (Kris, 1956) функций Эго. В этом контексте мы уже упоминали работу Якобсон (1954) в связи с ее данными, полученными при анализе взрослых психотиков. Столь же велик научный вклад Маргарит Малер, работавшей с психотическими детьми (1952, 1955). Нетакдавно Гартманн (1955) и Крис (1955) занялись изучением проблемы Самости с точки зрения распределения и смещений катексиса.

В моих собственных исследованиях младенцев я до недавнего времени воздерживался от обсуждения понятия Самости. Во-первых, по

моему мнению и как это будет показано позже в этой главе, зарождение Самости происходит примерно на пятнадцатом месяце жизни. В этом я не согласен с Якобсон (1954), которая полагает, что в первые два года Самость невозможно распознать клинически. Кроме того, мое внимание было поглощено онтогенезом Эго и развертыванием объектных отношений. Теперь мне кажется, что мои наблюдения продвинулись до той точки в развитии ребенка, где становится различимым самосознание и становится доступным интегрированный взгляд на генезис Самости.

В моем понимании Самость есть продукт осознания, осознания субъектом того, что он — чувствующее и действующее существо, отдельное и отличное от объектов и внешнего мира. Однако осознание, функция Эго, проходит через множество стадий развития, из которых в данном исследовании мы достигли лишь той, на которой может быть продемонстрировано самосознание.

Система Эго зарождается в форме телесного Эго на третьем месяце жизни. Именно на этой стадии появляется управляющая и контролирующая организация, которая выполняет свои функции с помощью возникающего сознания и возникающей нервно-мышечной координации.

Можно экспериментально доказать, что на этой стадии субъект осознает перцепты вне его, но нельзя доказать, что Эго осознает субъекта как действующее и чувствующее существо. Если и можно уже продемонстрировать осознание собственного тела, то это будет телесная Самость (Anna Freud, 1953; Glover, 1924). Но даже тогда я бы стал говорить о Самости на этой стадии с некоторой неохотой. Я понимаю Самость как идеационную переработку эмоционального и соматического опыта, основанную на осознании обособленности, индивидуальности бытия. На стадии трех месяцев доминирует первичный нарциссизм, а чувство обособленности и идеационная способность не существуют. Поэтому я избегал термина «Самость» при обсуждении этой стадии и говорил об осознании «не-я» без допущения какого-либо осознания «я».

Я считаю, что выводы, к которым мы теперь пришли в нашем исследовании онтогенеза семантической коммуникации, также позволяют нам представить последовательный отчет о развитии самосознания. В дальнейшем мы попытаемся исследовать этот процесс и дифференциацию Самости от объектов в контексте развития семантической коммуникации у ребенка. В качестве первого шага попробуем вкратце охарактеризовать отношения между «я», «Эго» и «Самостью».

Мы рассматриваем «я», так же, как позднее «Самость», как продукт осознания Эго. Выше мы описали то, что, по нашему мнению, является предтечей «я», а именно осознание младенцем «не-я». Оно возникает в трехмесячном возрасте. В течение последующих трех-ше-сти месяцев младенец вырабатывает осознание «я» с помощью действий, совершаемых в его отношениях с «не-я». Поэтому «я» следует понимать как когнитивный осадок опыта. В отличие от него Эго, как система, является конструктом психоаналитической теории.

Дата добавления: 2015-06-04