К западу от Рая. Мысль о существовании антиподов не так уж нелепа

ЗОЛОТЫЕ ВОРОТА

ЛОС-АНДЖЕЛЕС - Ч.ЧАПЛИН, САН-ФРАНЦИСКО - Д.ЛОНДОН

Мысль о существовании антиподов не так уж нелепа. Песьи головы

встречаются сравнительно редко, но вот в России Японию уверенно относят к

"западу" (сходным образом понимал ситуацию Колумб). В Штатах все наоборот,

хотя отсюда лететь в Токио надо именно в западном направлении. Неслыханные

виды транспорта и связи - телевидение, реактивные самолеты, факс - внесли

хаос в географию, даже физическую, не говоря уж о политической, нарушили

представление о расстояниях, временных поясах, сторонах света, а

экологическое мышление скоро возвратит нас к системе природных ориентиров:

от забора до обеда. Самодостаточные американцы поняли это давно, приравняв

свою территорию к планете, и в Штатах слово "запад" может означать лишь одно

- часть страны вдоль Тихого океана.

В итоге эта доморощенная география восторжествовала во всем мире.

Америка - квинтэссенция запада. Калифорния - квинтэссенция Америки. Дальше

нет ничего. Закат. Ночь. Сон. Мечта.

Во все времена в Америку ехали и едут за свободой и богатством, еще

вернее - за свободой богатства, за беспредельными возможностями на земле,

расстилающейся вдаль и вширь чистым листом, куда следует вписать свое имя и

ряд цифр с нулями. Европейские протестанты бежали сюда от преследований, но

и за преуспеянием, которое понимали как справедливую награду за труд, в свою

очередь понимаемый как долг перед Богом. Эти пуритане и основали первые -

восточные - штаты, где даже в главном мировом вертепе, Нью-Йорке, по сей

день в воскресенье закрыты винные магазины, а по субботам и пиво нельзя

купить до полудня, пока не кончатся службы в церквах. Но еще в конце XVIII

века об американце было написано: "Здесь труд его основан на природном

побуждении - на заботе о личной выгоде, а можно ли желать обольщения более

могучего?" Слова в "Письмах американского фермера" Сент-Джона де Кревекера

расставлены точно - ставка на "природное побуждение" и "могучее обольщение"

привела к появлению особой людской породы: "Американец есть новый человек,

руководствующийся новыми принципами; посему у него должны возникать новые

мысли и новые мнения". Ясно, что мнения, сориентированные лишь на личные

понятия о добре и зле, могут отличаться от общих норм: "Вдали от силы

примера и смирительной узды стыдливости многие люди являют собой позор

нашего общества. Их можно назвать передовым отрядом отчаянных смельчаков,

посланным на верную гибель".

Они и гибли. Но примечателен комментарий здравого смысла, практической

сметки хозяина, у которого все идет в дело, а навоз - прежде всего

удобрение: "Одних пообтешет преуспеяние, а других погонят прочь порок иль

закон, и они, вновь соединившись с себе подобными негодяями, двинутся еще

дальше на запад, освобождая место для людей более трудолюбивых, которые

превратят сей варварский край в землю плодоносную и отменно устроенную".

Именно такой землей стала основанная "негодяями" Калифорния. Поворотный

момент зафиксирован точно: 24 января 1848 года, когда столяр и плотник

Джеймс Маршалл, работавший на лесопилке Джона Саттера, нашел самородок в

мелководье Американской реки (название словно подобрано для калифорнийской

мифологии!) у западных склонов Сьерра-Невады. В следующем году хлынул поток

за Американским Богатством - большим и быстрым. В историю Штатов вошло

"поколение 49-го года" - люди отважные, решительные, предприимчивые,

жестокие: пионеры.

Запад для американца был нашей Сибирью. Сходство теряется за звоном

золота и видом пальм, но в горах и пустынях Сьерра-Невады замерзали так же

насмерть, как в тайге. В преодолении - стихий, индейцев, конкурентов -

рождался кодекс одиночек-первопроходцев, словно выдавших себе индульгенцию

за перенесенные лишения и отторженность: "Во всех обществах есть свои

отверженцы; здесь же изгои служат нам предтечами, или пионерами". Пуритане

не добирались сюда либо переставали быть пуританами, и в Калифорнии винные

магазины не закрываются вовсе.

Конечно, среди тех, кто отправился на запад, были и изгои

профессиональные - бандиты. (Кстати, английское "outlaw" - буквально "вне

закона" - терминологичнее и уже, чем широкое и неопределенное русское

"преступник": преступивший нечто.) Но подавляющее большинство уходило

добровольно, создавая особое племя - калифорнийцев, американцев в квадрате.

Удача здесь не вязалась с неторопливыми добродетелями крестьянина или

чиновника, ожидающих урожая или повышения. Тыква на западе вырастала в три

обхвата, краб не помещался в кастрюлю, девять апельсинов составляли дюжину.

Размеры землевладения определялись взглядом, как у Ноздрева: "Весь этот лес,

который вон синеет, и все, что за лесом, все мое". Чем безлюднее, тем

надежнее. Сан-Франциско и Лос-Анджелес выросли буквально среди чистого поля.

Но главное, сюда шли, чтобы ударить киркой - и уже назавтра поить

редерером лошадей. Не достаток в будущем, а огромное богатство к вечеру. Эта

философия породила и нарядные образы золотоискателей у Брет Гарта и Джека

Лондона, и менее привлекательных персонажей, вроде гангстеров времен "сухого

закона" или сегодняшнего Брайтон-Бич. Голливуд же материализовал идею

колоссального успеха из ничего, создал наглядное воплощение большой и

стремительной удачи.

Тихий океан простирался естественным пределом человеческой

предприимчивости. Крайний запад. Дальше, за закатом - ночь. Сон. Мечта.

Мираж, у которого было два облика и два имени - Лос-Анджелес и

Сан-Франциско.

Дата добавления: 2015-06-26