Театр времен Нерона и Сенеки 6 страница

С е н е к а (страшно). Довольно...

Н е р о н. Опять - трагедия! А мы договорились: комедия! Играем комедию! (Хлопает в ладони.)

Тотчас с визгом и хохотом вскакивают с земли неподвижно лежавшие Амур и Венера. На лице Сенеки почти испуг. Амур и Венера, подпрыгивая и смеясь, дьявольским хороводом носятся вокруг Сенеки.

(Кричит.) Комедия! В комедии все шиворот-навыворот: они ­ мертвые - оказываются живые, а ты - живой - мертв! (Орет.) Играем комедию!

С е н е к а. Я не хочу жить!.. Зови Тигеллина, Цезарь! Пусть приходит Тигеллин!

Н е р о н. Ты прав. Настало время: пусть придет Тигеллин!

А м у р. Я слышу: шаги Тигеллина! (Бросается во тьму и тотчас возвращается.) Тигеллин! Идет Тигеллин! Дорогу Тигеллину!

Все застывают. Долгое-долгое молчание.

Н е р о н (тихо-тихо). Он - здесь?

А м у р. Он - здесь!

Н е р о н (шепчет). Как он страшен. Я боюсь его. Защитите меня от взгляда Тигеллина. (Кричит.) Опустите веки Тигеллину! (Шепчет.) Почему ты молчишь, Сенека? Почему ты не смотришь на Тигеллина? (Хватает Сенеку за горло.) Ты видишь Тигеллина?.. Ты видишь Тигеллина, старый ублюдок?

С е н е к а (еле слышно). Не вижу, Цезарь.

Н е р о н. Как странно. (Амуру.) Спор, девочка моя, наш Сенека не видит Тигеллина... (Сенеке.) Что ж ты теперь будешь делать... не увидев Тигеллина? Как без него тебе жить? Точнее - как умирать?

С е н е к а (хрипло). Тигеллина - нет?!

Н е р о н. Комедия, учитель: Тигеллин явился в Рим сразу после смерти Клавдия, но пробыл в Риме всего одну ночь: Тигеллин был удавлен на рассвете - я не простил ему маму. (Шепчет.) Ты ведь знал, Сенека... что его нет... И я знал, что ты знаешь. Я ведь для нас его придумал... Грандиозная выдумка, согласись. С Тигеллином было удобно - обоим: мне - убивать, тебе – оправдывать убийства. Тигеллин был единственной возможностью жить нам рука об руку - убийце и святому... Но завтра тебя не станет, Сенека. Зачем мне без тебя Тигеллин! Сегодня я осчастливлю Рим: я объявлю о казни этого чудовища. Представляешь, какой будет восторг: прошли страшные времена Тигеллина! Так что, Сенека, смерть Тигеллина - часть моей платы: я дарю тебе высшее счастье - пережить смерть своего врага. Ну а теперь, судья в бочке, твой черед: актеры Нерон и Сенека отыграли роли. Они жаждут услышать приговор: хорошо ли они сыграли Комедию жизни?

Молчание. Только Старик в бочке шепчет непонятные слова.

О чем ты бормочешь, мой брат Диоген? (Удар бича.)

С т а р и к. Я молюсь... Я прошу Его сохранить во мне Любовь...

Н е р о н. Кого Ж ты собираешься любить, старик?

С т а р и к. Всех... Мы все вместе - род человеческий... Мы поддерживаем общий свод... Он - это я. А я - это он. Я - это ты… и ты ­ это я... И если сейчас я возненавижу тебя - я возненавижу себя. И если я возненавижу его - я опять возненавижу себя. И если ты убьешь меня - ты убьешь себя.

Н е р о н. Значит, ты всех нас хочешь любить?.. Ну за что, к примеру, ты станешь любить его? (Указывает на Сенеку.)

С т а р и к. За его слова, брат. Этот человек много думал... и произнес много верных слов.

Н е р о н. Он говорил, другие слушали и убивали.

Старик молчит.

Ну а этого... брата (показывает на Сенатора-коня) за что ты собираешься любить?

С т а р и к. За его унижение... За страдание его.

Н е р о н. А может, ты и меня - хочешь любить?

С т а р и к. Да! Да!

Н е р о н. И за что ты собираешься любить своего брата Цезаря?

С т а р и к. За то, что он всех несчастнее. (Шепчет.) Будет молить о смерти как об избавлении... будет обнимать наги последнего раба...

Н е р о н (яростно сечет бичом старика; остановился, задыхаясь). А их ты тоже жаждешь любить? (Указывает на подземелье - оттуда несутся пьяные крики.)

С т а р и к. И их - тоже... Это очень важно - любить их

Н е р о н. И этого порочного раба? И эту шлюху?

Старик. И их... и их!

Н е р а н (Венере). Этот старик хочет тебя любить... Ответь ему! Как ты умеешь! Не посрами, тварь!

Венера бросается танцевать вокруг бочки.

Шпарь, девка!

Венера танцует свай страшный похотливый танец.

(Вопит.) Ну! Ну!.. Что ж ты теряешься, брат Диоген,- говорят, твой предшественник Диоген Первый возил на себе вот такую же шлюху!

В е н е р а (вдруг останавливается). Я боюсь...

С е н е к а (вновь не выдержал). Оставь его, Цезарь!

Н е р о н (повернувшись к Сенеке). А знаешь, он победил тебя. Во всем, что он говорил, есть безумие. На почему-то его безумие кажется мудростью... а твоя мудрость всегда казалась мне глупостью... (Старику.) Радуйся, человек из бочки: ты победил величайшего философа Сенеку. Вот - достойный конец Комедии. (Торжественно.) И за это Цезарь награждает тебя по-царски: я назначаю тебя, мой брат Диоген, - Божеством на моих Нерониях! (Удар бича.)

С е н а т о р - к о н ь.

ДаздравствуетЦезарьмывсегдахотелитакогоЦезарякактысорокразтывеликийотецбратсенаториистинныйЦезарьвосемьдесятраз. (Ржет.)

Н е р о н (продолжает). Я назначаю тебя - Прометеем! Завидная участь: сегодня утрам тебя распнут на глазах целого Рима. Ты будешь терпеть мучения великого титана. Ведь Прометей, как и ты, очень любил людей. Но он не только любил - он пострадал за них.

Старик улыбается.

Так что перед сотней тысяч своих братьев римлян ты смажешь доказать... и не славами, как Сенека... а трудным делам... как ты любишь людей!.. Ты рад? Ты доволен великой милостью своего брата Цезаря?

С т а р и к (все улыбаясь). Ты - сказал.

Н е р о н (усмехнулся). Я не ошибся в тебе, Диоген. (Сенеке.) Да, жаль, учитель: ведь это тебя я мечтал наградить божественной смертью. Ведь это тебе я готовил роль Прометея. Согласись, это была бы царская плата за твои труды. Но Цезарь обязан быть справедливым - так ты учил меня. И, разобрав нашу Комедию жизни, мне пришлось признать: ты всегда был в лучшем случае – домашний пес при леопарде. В тебе никогда не была бунта. А какой же Прометей без бунта!.. Вот почему Прометеем станет он. (Амуру.) Начинайте. Распните его на кресте. Пусть римская чернь, войдя в цирк, увидит своего Прометея - высоким и великим. (Старику в бочке.) Почему, ты все время улыбаешься, Диоген?

Старик не отвечает.

А м у р. Он не сможет идти к кресту, Цезарь. У него перебиты руки и ноги.

Н е р о н. А разве божество ходит? Везите его! Везите к кресту Прометея! У нас для него приготовлена царская лошадь!.. Эй, конь!

Сенатор-конь ржет.

Цицерон повезет Прометея к кресту!.. Какова фраза? (Амуру.) Помоги ему взобраться на лошадь, девочка моя.

Амур и появившиеся в а и н ы вытаскивают Старика из бочки

и пытаются взвалить на Сенатора-коня.

С е н а т о р - к о н ь (в испуге). О боги!

Н е р о н (яростно). Ты заговорил, сам, без приказа?! (Удар бича.)

С е н а т о р – к о н ь (в панике). Гляди на его руки, Цезарь!.. На его ноги! (Визжит.) Там - следы гвоздей!!! (Трясется в, ужасе.)

Н е р о н (подходит бочке, заглядывает; изумленно). Тебя... распинали, старик?

С т а р и к (улыбается). Ты - сказал!

Н е р о н. Когда?

С т а р и к. Очень давно. (Все улыбаясь.) Тогда я был Прометеем... Потом распинали опять... когда я стал Диогеном… Меня все время распинают, брат. Оттого меня так веселит твоя вера, что ты ­ делаешь это первым.

С е н а т о р - к о н ь (кричит). Он бог! Он воскрес! Он истинный бог!

Н е р о н (хрипло). Он человек. Жалкий, калечный человек... (Укоризненно.) Как жаждут у нас в Риме - сверхъестественного. Спасибо тебе, Сенека, ты научил меня не верить суевериям толпы. (Сенатору.) Ну рассуди здраво: если даже его распинали - что тут чудесного? Ну распяли - а потом, как у нас часто бывает, легионеры не проверили - умер ли он. А сами завалились спать, а друзья распятого тут как тут - раз, и сняли с креста! Что здесь необычайного - скажи?.. Ну? Ты ведь еще недавно был умным сенатором, Антоний Флав? И, наконец, посуди: будь он богом ­ разве остался бы он калечным уродом?! (Старику в бочке.) Во всяком случае, Диоген, я обещаю: на этот раз тебя распнут хорошенько. И мы проверим твои воскрешения! Договорились?

С т а р и к. Ты - сказал.

Н е р о н. Но если ты все-таки надумаешь воскреснуть - где нам тебя искать, Диоген? (Насмешливо.) Назначай место.

Старик, все улыбаясь, оглядывает всех - Нерона, Амура, Венеру, Сенатора.

Потом долго глядит па Сенеку.

С т а р и к (Нерону). Я буду ждать тебя в бочке, как всегда. Я сижу в ней четыреста лет подряд, Цезарь.

Н е р о н. О твоей бочке мы позаботимся тоже: ее сожгут под твоим крестом, чтоб тебе было виднее. Эта бочка порядком нам надоела за четыреста лет... И вообще мне хочется, чтобы на кресте нашего Прометея вовсю развлекали возлюбленные им люди. (Сенеке.) Учитель, что сделали люди с огнем, который добыл для них Прометей?

С е н е к а (глухо). Они выковали железо, сделали мечи и начали истреблять друг друга этими мечами. И тогда Прометей дал людям Стыд и Совесть - чтобы прекратить убийства.

Н е р о н (подходит к pешеткe и орет в подземелье). Ребятки! Вас - тысяча человек вместе с девками. Сейчас вам принесут мечи. Запомните: я сохраню жизнь десятерым... оставшимся десятерым! Десять из тысячи получат свободу, девку и деньги. Так обещает вам Цезарь. Рубитесь! (Венере.) Сбрось одежду и стань на решетку, девка, чтобы у них хватило вдохновения.

Шум в подземелье переходит в стук мечей, в крики боли, вопли умирающих.

В это время воины поднимают Диогена на крест. Они распинают его.

Н е р о н (Старику). Ты по-прежнему любишь всех?

С т а р и к (еле слышно). Да, брат.

Н е р о н. И их? (Указывает в подземелье.)

С т а р и к (превозмогая боль). И их.

Н е р о н. И его? (Указывает на Сенатора-коня.)

С т а р и к. И его, брат... (Стонет.)

Н е р о н. Прекрасно. Вот он и станет твоим Гефестом: он проткнет тебя!

С е н а т о р – к о н ь (падает на колени). Великий Цезарь!.. Умоляю! (Кричит.) Я не могу!

Н е р о н. Тогда тебя посадят на кол - рядом с ним! (Протягивая Сенатору пику.) Будешь колоть его, мразь? Ну?! Ну?!

Сенатор-конь, задыхаясь, в слезах, покорно берет оружие.

(Сенеке.) Я вернусь в одежде Эсхила... чтобы в лучах восходящего солнца… на фоне всей этой декорации... прочесть бессмертную трагедию поэта «Прикованный Прометей»... Ну а ты, учитель, как всегда, будешь зрителем... Но, надеюсь, к вечеру ты величаво покинешь наш жестокий спектакль в соответствии с легендой. (Обнимает его.) Легкой жизни - легкая смерть! Такова моя плата. (Целует Сенеку, уходит.)

Молчание. Ceнeкa долго глядит на Cтapикa на кpeстe. Потом на Сенатора-коня с пикой, дрожащего у креста. Потом на Венеру и Амура, в безумном танце скачущих по решетке подземелья под крики и стоны погибающих людей. И вдруг быстро Сенека подходит к пустой бочке и неуклюже влезает в нее. Голова Сенеки исчезает в огромной бочке. В трубном реве фанфар появляется Н е р о н в золотой тоге, в золотом венце, с кифарой в руках.

Н е р о н (читает трагедию Эсхила).

«Вот кольца приготовлены.

Надень ему их на руки

И молотком к скале прибей.

Теперь, Гефест, железным шилом

С размаха грудь ему (орет)

Проткни!!»

Ceнaтop-конь, закрыв глаза, остервенело бьет пикой Старика па кресте.

С т а р и к (задыхаясь от боли). Прости им... (Умирает.)

Н е р о н (продолжает читать, обращаясь к кресту).

«Теперь посмотрим,

как ты будешь буйствовать

И отдавать права богов,

Букашкам однодневным».

С е н а т о р - к о н ь (в ужасе). Он… умер... Я убил!..

Нерон, усмехаясь, подходит к кресту.

Н е р о н. Да, мой брат Диоген - умер. (Кричит, обращаясь к бочке.) Он умер!.. Ну что, пустое дерьмо? (И в жажде опрокинуть бочку с размаху бьет по ней ногой - и вопит от боли. Бочка недвижима.)

Г о л о с и з б о ч к и. Отойди, Цезарь...

Н е р о н (отступает в ужасе). Сенека!..

Г о л о с и з б о ч к и. Ты ошибся, Цезарь, меня зовут Диоген. И ты загораживаешь мне солнце...

Нерон медленно отходит от бочки.

Потом зажигает факел.

Нерон с факелом в pукax начинает приближаться к бочке. На мгновение свет факела ярко освещает лицо Нерона. В беспощадном свете становится видно усталое, обрюзгшее лицо, покрытое толстым слоем румян. Но вот Нерон отодвигает факел - и вновь в рассветном сумраке он - прежний Аполлон. Аполлон подходит к бочке и поджигает ее. Потом они молча рассаживаются втроем вокруг горящей бочки: Аполлон, Венера и Амур.

Человеческий крик из горящей бочки. Затихает. Потом постепенно затихают крики и стоны из подземелья.

Тишина. Молчание.

В тишине раздается нежный Смех Амура. Смех этот - как мелодию - подхватывает Аполлон, потом Венера. Так они сидят вокруг догорающей бочки, как три юных божества. И тихонечко смеются - будто переговариваются о какой-то только им известной тайне.

Дата добавления: 2015-06-30