Аэниел Гоулман

И

Дэниел Гоулман

ного дорожного указателя, но гласит «Зона, свободная от нар­котиков». В дверях — Мэри Эллен Коллинз, универсальный школьный посредник, которая занимается конкретными про­блемами по мере их возникновения, в чьи обязанности входит помогать учителям справляться с требованиями учебной про­граммы социальной компетентности. Если учитель точно не знает, как преподать урок, Коллинз явится в класс, чтобы по­казать, как надо это делать.

«Я двадцать лет преподавала в этой школе, — сообщает Коллинз, приветствуя меня. — Вы посмотрите вокруг — теперь я уже не могу представить себе преподавание только академи­ческих навыков и умений при тех проблемах, с которыми эти дети сталкиваются в жизни. Возьмите, к примеру, тех детей, которые мучаются, потому что у них самих или у них дома СПИД, я не уверена, что они заявят об этом во время обсужде­ния СПИДа, но как только ребенок поймет, что учитель готов внимательно выслушать рассказ об эмоциональной проблеме, а не только об учебных, путь к такому разговору открыт».

На третьем этаже старой кирпичной школы Джойс Эндрюз проводит с пятиклассниками занятия по социальной компетент­ности, которые бывают у них трижды в неделю. Эндрюз, как и другие учителя пятых классов, посещала специальные летние курсы по преподаванию этой дисциплины, но ее кипучая энер­гия подсказывает ей темы по социальной компетентности.

Сегодняшний урок посвящен идентификации чувств. Спо­собность называть чувства и тем самым лучше проводить раз­личие между ними составляет главный эмоциональный навык. Вчера вечером на дом было задано собрать фотографии лица какого-нибудь человека из журнала, назвать эмоцию, отража­ющуюся на его лице, и объяснить словами, что человек испы­тывает именно эти чувства. Собрав домашнее задание, Эндрюз пишет на доске список чувств — печаль, беспокойство, возбуж­дение, счастье и так далее — и начинает игру в «веселых и на­ходчивых» с восемнадцатью учащимися, которым сегодня уда­лось выбраться в школу. Расположившись группами за четырь­мя столами, ученики возбужденно тянут руки, стараясь пой­мать ее взгляд, чтобы дать ответ.

Эмоциональный интеллект

Добавив в написанный на доске список слово «разочаро­ванный», Эндрюз задает вопрос: «Кто хоть раз испытывал ра­зочарование?» — и видит лес в нетерпении поднятых рук.

«А что вы чувствуете в таком состоянии?»

Ответы посыпались как из рога изобилия: «Усталость», «За­мешательство», «Не могу ясно мыслить», «Беспокойство».

Джойс прибавляет к списку слово «рассерженный» и гово­рит: «Мне известно это чувство... А когда учитель начинает сер­диться?»

«Когда все разговаривают», — с улыбкой отвечает девочка у окна.

Не теряя ни минуты, Эндрюз раздает ученикам письмен­ное задание. В первой колонке лица мальчиков и девочек, изоб­ражающие одну из шести основных эмоций: счастье, печаль, гнев, удивление, страх, отвращение, а рядом — описание дви­жения мимических мышц, например:

Страх

• Рот открыт и перекошен.

• Глаза широко открыты, а внутренние уголки поднимаются.

• Брови подняты и сдвинуты к переносице.

• Посреди лба морщины.

Дети в классе Эндрюз знакомятся с заданием, копируют картинки, воспроизводя указанное положение лицевых мышц для каждой эмоции, и на их лицах поочередно появляются вы­ражения испуга, гнева, удивления или отвращения. Этот урок разработан по результатам исследования выражения лица, про­веденного Полом Экманом, и преподается в рамках вводного курса психологии почти в каждом колледже и крайне редко в начальной школе. Содержание такого урока по установлению связи между определением эмоции и самой эмоцией, а также между эмоцией и выражением лица, которое ей соответствует, кажется настолько тривиальным, что вроде бы в нем и вообще нет никакой надобности. Однако он вполне может послужить средством от на удивление стандартных ошибок в смысле эмо­циональной грамотности. Знайте, что хулиганы часто устраи-

14*

вают драки на школьном дворе в приступе гнева, потому что неверно понимают нейтральные сообщения и выражения как враждебные, а девочки, у которых обнаруживаются нарушения питания, не умеют отличать гнев от раздражения из-за голода.

Замаскированная эмоциональная грамотность

Поскольку курс обучения уже перегружен из-за постоян­ного увеличения количества новых тем и насущных проблем, некоторые учителя, вполне понятно ощущающие перегрузку, не соглашаются брать дополнительное время для еще одного курса за счет преподавания основ. Так что складывающаяся стратегия эмоционального воспитания предусматривает не соз­дание нового курса обучения, а объединение занятий чувствами и взаимоотношениями с другими, уже преподаваемыми тема­ми. Уроки эмоциональной грамотности можно вполне соеди­нить с чтением и письмом, санитарным просвещением, есте­ственными и общественными науками и другими стандартны­ми предметами. Сейчас в школах Нью-Хейвена «Умение жить» в некоторых классах является отдельной темой, тогда как в дру­гие годы курс социального развития объединяется с такими учебными дисциплинами, как чтение или санитарное просве­щение. Отдельные уроки преподаются даже как часть занятий по математике — и особенно основные навыки учебной рабо­ты, например, как не замечать того, что отвлекает внимание, как выработать у себя заинтересованность в учебе и справлять­ся со своими побуждениями, чтобы можно было внимательно относиться к учебе.

Некоторые программы развития умения контролировать эмоции и навыки общения вообще не требуют отведения на них времени как на отдельный предмет, а вместо этого внедряют свои уроки в саму структуру школьной жизни. Одним приме­ром такого подхода — по существу, скрытого обучения эмоцио­нальной и социальной компетентности — служит программа развития ребенка, созданная коллективом специалистов под руководством психолога Эрика Шапса. Эта программа со штаб-квартирой в Окленде, штат Калифорния, в настоящее время

Эмоциональный интеллект

проходит проверку в небольшом количестве школ по всей стра­не, расположенных большей частью в районах, имеющих мно­го общих бед с приходящим в упадок центром Ныо-Хейвена.

Программа предлагает уже готовый комплект материалов, которые включаются в существующие курсы. Так, первокласс­ники на уроке чтения знакомятся с рассказом о том, «Как дру­жат Лягушка и Жаба», где Лягушка, которой очень хочется по­играть со своей впадающей в зимнюю спячку подружкой Жа­бой, прибегает к маленькой хитрости, чтобы заставить ее рано проснуться. Эта история используется в качестве стартовой площадки для обсуждения на уроке темы дружбы и вопросов о том, как чувствуют себя люди, когда кто-нибудь подшучивает над ними. Череда приключений приносит новые темы для об­суждения, осведомленность о потребностях друга и понимание, каково это бывает, когда тебя дразнят, и что значит делить чув­ства с друзьями. Обязательным учебным планом предусмотре­ны все более замысловатые истории с учетом развития детей по мере перехода из класса в класс начальной и средней школы, дающие учителям отправные точки для обсуждения таких тем, как эмпатия, видение вещей в истинном свете и забота.

Другой способ вплести уроки эмоциональной грамотности в ткань современной школьной жизни заключается в том, что­бы помочь учителям заново продумать, как дисциплинировать учеников, которые дурно ведут себя. В программе развития ре­бенка учтено, что такие моменты предоставляют реальные воз­можности преподать детям навыки и умения, которых им не­достает, — сдерживание побуждений, объяснение их чувств, разрешение конфликтов — и что существуют лучшие способы установить дисциплину, чем принуждение. Учитель, заметив­ший, что трое первоклассников проталкиваются вперед, чтобы оказаться первыми в очереди в школьном буфете, мог бы пред­ложить каждому из них угадать число, а победителя пропустить вперед. Это станет непосредственным уроком того, что суще­ствуют честные и справедливые способы улаживания таких мелких споров, а более глубокая идея, преподанная в данном случае, заключается в том, что споры можно уладить путем пе­реговоров. И поскольку этот подход, который дети могут пере­нять для улаживания других аналогичных споров («Чур я пер-

Дата добавления: 2015-07-02