Сложное предложение

Глава первая

СПЕЦИФИКА СЛОЖНОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ

Вопрос о сложном предложении (СП) начал разрабатываться не­сколько позднее, чем вопрос о простом предложении (ПрП), хотя сущест­вование СП отмечалось еще в грамматиках XVIII в.: в русской — в син­таксисе А. А. Барсова, в немецкой — в грамматике Аделунга. Проблемы СП и связи его компонентов рассматривались в работах Д. Н. Овсянико-Куликовского, Ф. Ф. Фортунатова, А. М. Пешковского, А. А. Шахматова, В. А. Богородицкого, М. Н. Петерсона и др. История учения о СП в русской лингвистике представлена в исследовании А. В. Дудникова [Дудников]. Определенную роль в развитии теории СП сыграли работы Н. С. Поспелова, выявившего ее основные противоречия и наметившего пути их разрешения. Дальнейшую разработку теория СП получила в трудах В. В. Виноградова, В. А. Белошапковой, Л. Ю. Максимова, Г. А. Золотой, Е. В. Падучевой и др. Серьезный вклад в развитие теории СП внесли Работы, сделанные на материале других языков: В. Н. Ярцевой, А. И. Смирвичкого, Л. Л. Иофик, Л. С. Бархударова — на материале английского языкаВ. Г. Адмони, Л. Р. Зиндсра и Т. В. Строевой, О. И. Москальской, ^ь- В. Гулыги — на материале немецкого.

Традиционно СП понимается достаточно просто — либо как объеди-^еНие двух или более ПрП [Ильиш; Богомолова; Francis, либо же как объ-риченис компонентов, более или менее сходных с ПрП [Зиндер, Строева]. В связи с этим необходимо сделать два замечания. Первое заключается в *• что термин предложение, как уже отмечалось, оказывается двусмысленным в том плане, что используется для обозначения по крайней мере Разных бъектов: простого предложения и «предложения вообще», разновидностями которого должны быть «простое предложение» и ое предложение» [Романова].

Второе замечание связано с утверждением о том, что понятие СП предполагает существование «системы простого предложения со свойст-венными ей закономерностями, оно строится над этой системой и на ее основе» [Белошапковаз, 166]. Приведенное мнение связано с концепцией исторического предшествования образования структуры ПрП, за которой и «на основе которой» складывается структура СП. Отсюда, вероятно, и вывод о том, что СП — это не самостоятельная цельная единица, а своеобразный «союз предложений» [Пешковский] или «сочетание предложе­ний» [Шахматов]. Указанный вывод сделан, вероятно, исходя из того, что если СП является предложением, то может вызвать возражение тот факт, что компоненты его тоже являются предложениями. Получается будто бы и целостная единица, и ее компоненты представляют собой единицы од­ного порядка. Если же компоненты СП являются предложениями, то трудно согласиться с тем, что их объединение дает в результате тоже предложение. Отмеченное противоречие было вызвано тем, что в опреде­лении СП смешивались два подхода: формальный и функциональный [Поспелов!]. При первом подходе СП представляет собой единицу, в со­став которой входят компоненты, по своей форме аналогичные ПрП. При втором — СП представляет собой одно высказывание, одну целостную коммуникативную (функциональную) единицу, структурную разновид­ность предложения как основной единицы.

К сожалению, в данном вопросе мы не можем провести аналогию с детским языком, поскольку исследования его развития заканчиваются простым предложением. По крайней мере, мне не известны работы, в ко­торых рассматривались бы проблемы развития в ДЯ сложного предложе­ния. Даже обращение к трансформационному методу ограничивается вы­явлением преобразований в рамках простого предложения.

Что касается развития естественного языка, вопроса об историческом предшествовании простого предложения сложному, то существует доста­точно обоснованное мнение о том, что первые признаки появления слож­ного предложения относятся к тому времени, когда простое предложение в нашем понимании только формировалось [Бауэр, 95]. Это мнение под­тверждается многочисленными исследованиями в области индоевропей­ских языков [Адмона»; Адмони₅; Бауэр; Кнабе]. В связи с этим можно считать, что не существует убедительных доводов для подтверждения тезиса о первичности структуры ПрП и вторичности, производности стрУ туры СП. Тем более, что эти исследования базируются на материй письменных памятников, что предполагает уже достаточно высокий уровень развития языка. Поэтому считаю вполне возможным присоеД питься ктем, кто полагает ПрП и СП — понятиями соотносительные» Только оформление структуры ПрП дает возможность противопоставлющего и СП, т. е. это противопоставление всецело оправдано в современном «зыке Однако оно утрачивает свой смысл для индоевропейского языка основы, в котором не было сложных предложений, а следовательно, не было и простых в обычном, современном, понимании данного термина ПСнабе, 116]. С этой позицией полностью согласуется и коммуникативный подход к проблеме сущности СП как единого цельного высказывания, од­ной цельной функциональной единицы, структурной разновидности [ «предложения вообще» как основной синтаксической единицы» [Поспс-I лов]]- «Сложное предложение может быть определено как сочетание предикативных единиц или их эквивалентов, построенное по той или иной структурной схеме и предназначенное для функционирования в качестве одной коммуникативной единицы... Сложное предложение, подобно простому, представляет собой такую синтаксическую структуру, назначе­ние которой состоит в том, чтобы быть одной коммуникативной едини­цей» (выделено мною. — Ю. Л.) [Белошапковаг, 207].

Итак, СП представляет собой отдельное высказывание («цельное предложение» [Адмони]), которое структурно распадается на два формальных компонента, на две предикативные единицы. Формальная це­лостность СП обеспечивается грамматическими средствами, к которым относятся прежде всего союзы, затем структура компонентов, формы ска­зуемых и порядок компонентов [Крючков, Максимов, 7]. Наличие определенных форм связи между компонентами СП, с одной стороны, и возмож­ность изменения порядка этих компонентов — с другой, наводят на мысль о проведении аналогии с двумя видами предикативности в употребленном ПрП — грамматической и коммуникативной. Попытаемся выявить харак­тер этой аналогии. Однако предварительно остановимся на проблеме на­именования СП и его компонентов.

1. Компоненты сложного предложения

Вопрос о компонентах СП представляет собой, по существу, другую сторону вопроса о «предложении вообще»: если СП — предложение, то можно ли считать, что части его тоже являются предложениями? Возможны следующие точки зрения на этот вопрос. Одна заключается в том, что «в составе любого типа сложного предложения простое предложение, входящее в это сложное целое на правах его части, не утра^^аст существенных признаков предложения и не может их утратить, так это превратило бы его в какую-либо другую единицу, отличную от предложения» [Бархударов, Колшанский]. Другая точка зрения заключается в том, что части СП не являются предложениями [Поспелов]. И, наконец возможен компромиссный подход, согласно которому компоненты СП называются «более или менее сходными» с ПрП [Виноградов₃, 424].

В английской грамматической традиции такого противоречия не воз. никает потому, что в английских грамматиках используются разные тер. мины для обозначения самостоятельной, цельной единицы (sentence) и компонентов этой единицы, которые формально могут быть эквивалент­ными ПрП, но коммуникативно не являются самостоятельными (clause).

В отечественной лингвистике попытка преодолеть терминологиче­скую двусмысленность слова предложение была предпринята, например, В. Г. Адмони, который использовал термины цельное предложение (дц целостной единицы) и элементарное предложение (для части СП) [Адмо-ни4, 19]. В последнее время получил распространение термин предика­тивная единица (ПЕ), который рядом исследователей признается более удачным для обозначения части СП [Иофик; Симулик]. ПЕ представляет собой единицу, содержащую предикативное сочетание, но не являющуюся коммуникативно самостоятельной [Иофик]. (Я бы уточнил — не являю­щуюся формально самостоятельной, «завершенной», поскольку коммуни­кативная самостоятельность никоим образом не связана с формальной). Кроме того, в составе ПЕ могут оказаться компоненты, не свойственные самостоятельному ПрП — указательно-соотносительные местоимения [Крючков, Максимов].

В связи с изложенным в настоящее время различаются терминологи­чески предложение (простое и сложное), с одной стороны, и предикатив­ная единица как компонент СП — с другой.

2. Изоморфизм словосочетания и сложного предложения

Между словосочетанием (СС) и СП много общего [Белошапкова₃; Бе-лошапкова5, 67 и след.]. Различает их лишь то, что компонентами СП яв­ляются ПЕ, а компонентами СС — отдельные слова (словоформы), т. е. непредикативные единицы. В обоих случаях возможно усложнение стру*' туры конструкции за счет последовательного присоединения (сочинения или подчинения) дополнительных компонентов.

В СП, как и в СС, в самом общем случае выделяются две позиции, которые замещаются либо словами (словоформами), либо ПЕ. Для понятия синтаксической конструкции, как известно, «способы ее представления не существенны» [Гаврилова]. В таком случае отношения между компонентами СС и СП оказываются более или менее однозначно определимыми.

При наличии многокомпонентных структур отношения между к нентами могут быть либо однозначными, либо двусмысленными. жать двусмысленности может позволить порядок компонентов:

(1а) Склеил вазу из картона;!Пб) Склеил из картона вазу; | /2_а) Пока седлали лошадей, Левин опять подозвал вертевшегося на виду

приказчика, чтобы помириться с ним;

(2б) Левин подозвал вертевшегося на виду приказчика, чтобы помириться с ним, пока седлали лошадей [Гаврилова, 55].

Следовательно, как в СС, так и в СП особое значение приобретает порядок компонентов как способ маркирования позиции.

3. Сложное предложение и текст

Некоторые аспекты структуры СП могут быть распространены на структуру связного текста, т. с. имеет место определенный изоморфизм СП и текста [Адмони₈].

Одним из основных признаков любого текста является связанность его компонентов друг с другом. Главным критерием связности служит наличие у двух соседних предложений одного и того же референта [Lip-sky]. Способы обозначения в тексте одного и того же референта достаточ­но разнообразны [Palek], но все они могут быть сведены к трем основным: повтору, замещению и эллипсису [Солганик]. Все указанные средства ис­пользуются для связи предложений в тексте.

Как уже отмечалось, попадая в соответствующий контекст, ПрП может претерпевать определенные изменения и превращаться в высказывание. СП отличается от ПрП прежде всего тем, что в его состав входят по меньшей мере два компонента, построенные по типу того или иного ПрП. Иными словами, СП представляет собой некоторую после­довательность ПрП, преобразованных различными способами. Таким.образом, специфика СП заключается в его контекстном характере: в отличие от ПрП, которое претерпевает изменения, попадая во внешний по отношению к нему контекст, СП является контекстом по отношению к самому себе, точнее — к своей части. Если в случае ПрП текстообразующие факторы действуют извне, то в случае СП — внутри. Это означает что второй компонент СП (как и все последующие) может быть предоставлен — как ПрП, под влиянием предшествующего текста — любым «остатком», форма которого обусловлена характером первого (прс-) компонента. Но поскольку СП как целостная единица может во внешний контекст (ситуацию), то же самое можно сказать и о том компоненте. В связи с этим СП следует рассматривать как «соче-^ис предикативных единиц или их контекстных эквивалентов (вы-ено мною. — Ю. Л.), построенное по той или иной структурной схеме и предназначенное для функционирования в качестве одной комму. никативной единицы» [Бслошапкова₂, 207].

Дата добавления: 2015-07-02