Сложносочиненное предложение

Наличие сложносочиненного предложения (ССП) в системе русское языка отмечалось уже А. X. Востоковым, а четкое противопоставление ею сложноподчиненному предложению (СПИ) проводилось в грамматике Ф. И. Буслаева, однако основное внимание в теории СП уделялось и уде. ляется ССП [Василенко, Левицкийн].

Аналогичная картина наблюдается и в зарубежной лингвистике, с тем различием, что вопрос о развитии СП обычно вообще не ставится [Ярце­ва]. Основная же часть исследований на материале современных языков посвящена преимущественно СПП [Иофикг]. Что касается многочислен­ных работ по сочинению, появившихся в последнее время в рамках трансформационной грамматики, то подавляющее большинство их по­священо так называемому сочинительному сокращению — операции пре­образования ССП (или двух независимых ПрП) в простое предложение с однородными членами. В связи с изложенным в данном пособии ССГ уделяется несколько большее внимание, нежели СПП.

Вопрос о ССП менее разработан, чем вопрос о СПП. Решение его осложняется и тем, что если наличие СПП признается, с теми или иными оговорками, всеми синтаксистами, то в отношении ССП этого сказат нельзя. Предпринимались даже попытки вообще отрицать сущсствование ССП как отдельной языковой единицы [Сепир; Колшанский; Данеш и Га зенблас; Биренбаум]. Л. Л. Иофик, рассматривая сочинение как соподчинение, считает, что формально условию сочинения (= соподчинения) of чают только соподчиненные предложения — однородные придаточн предложения, относящиеся к одному главному [Иофик!].

Такое сужение области существования ССП вряд ли можно приз правомерным независимо от того, исходим ли мы из понимания пред жения как единицы языка или единицы речи (текста). Если считать п ложение только единицей речи, то ССП вполне реально существует в наряду с другими типами и формами предложений. Если же считать только единицей языка, то схема (модель) ССП «задана» уже и в том чае, когда имеет место явно выраженное, по мнению Л. Л. Иофик, со ние, т. е. соподчинение двух однородных придаточных. По этой #^е могут строиться и самостоятельные ССП, на являющиеся формаль» чиненными чему-то третьему. В. Г. Адмони в рецензии на yx^^^Ztffr- боту Л. Л. Иофик отмечает, что признание существования ССП в языке было бы более правильным [Адмони₇]. Наличие ССП в рус-д,_м языке не вызывает сомнения [Грамматика 1954; Грамматика 1979; русская грамматика 1979; Русская грамматика 1980].

Что же касается понимания сочинения как соподчинения, то уже павно существует мнение о том, что отличие ССП от двух формально независимых ПрП заключается именно в характере их объединения. Компоненты ССП всегда представляют собой «равное отношение мыс­лей, как независимых частей, к одному обнимающему их целому» [Баси-gTOB]. Из почти такого же понимания ССП — как соутверждения суще­ствования двух событий — исходит 3. Хэррис, строя свою порождаю­щую модель языка [Harris].

Итак, под ССП понимается СП, компоненты которого соединены со­чинительными союзами. В принципе при помощи сочинительной связи могут быть соединены любые два предложения [Lakoff, 268]. В действи­тельности же на объединение двух предложений в одно ССП накладыва­ются определенные ограничения.

1. Ограничения на сочетаемость компонентов ССП

В плане формы предпочтительнее определенное «согласование» юмпонентов ССП друг с другом [Левицкийн; Левицкий₁₆]. Степень этого согласования может быть различной — от полного параллелизма синтак­сических структур компонентов, их грамматических форм и лексического состава до нарушения этого параллелизма, «рассогласования» граммати­ческих форм и несовпадения (несоответствия) лексического состава. Од-^8акс> имеют место и некоторые формально-грамматические ограничения, ""Условленные спецификой того или иного языка [Dik, 280].

Существуют и семантические ограничения. Так, предложение

Л is red, but it is nice

эквивалентно предложению *Л is red, but it is blue,

P°e семантически оказывается неверным [Dik, 281]. _ta о наиболее общей форме семантические ограничения состоят в Поющем: компоненты ССП не должны быть ни тавтологичными, ни исключающими [Lakoff, 123-124; Lang, 100]:

(1) Джон ест яблоки, и Джон ест яблоки;

(2) Джон ест яблоки, и Джон не ест яблок;

(3) Джон ест яблоки, и Джон не ест фруктов;

(4) Джон ест яблоки, и Джон не может есть фрукты;

(5) Джон ест яблоки, и он не ест груш;

(6) Джон ест яблоки, и он не покупает яблок;

(7) Джон ест яблоки, а Билл не ест яблок;

2) второй компонент ССП не должен содержать информации, которая является необходимой частью содержания первого компонента:

(8) Джон имеет докторскую степень по лингвистике, и он умеет читать и писать;

(9)Феликс — это кот, и у него четыре лапы. Однако вполне возможным оказывается предложение

(10) Джон имеет докторскую степень по лингвистике, и он не умеет читать и писать.

2. Влияние союза

Сочинительный союз играет важную роль как в структуре, так и в се­мантике ССП. Это находит отражение в классификации ССП, которые разделяются на группы в зависимости от типа союза. Очевидно, что при этом принимается во внимание только тип союза, а не структурные осо­бенности ССП в целом. Попытаемся выяснить, насколько семантика ССП связана с характером сочинительного союза. Удобнее всего анализировать такие предложения, компоненты которых имеют минимальные различия в плане грамматических форм и лексического состава, — это позволит более отчетливо «высветить» именно роль союза.

Рассмотрим несколько таких простейших ССП. Каждое из них при­водится в трех вариантах, исчерпывающих возможности сочетаемости утвердительной (у) и отрицательной (о) форм предложений-компонентов 1)у —у; 2) у —о; 3)о —о.

Таким образом, строится некоторое исчисление моделей, для каждой из которых путем интерпретации содержания определяется степень осмысленности предложения. Полный анализ семантики сочинитель» союзов проведен в работе [Левицкий₆]. Здесь же рассматриваются л"¹ ССП с союзом и.

(1а) Это книга, и это книга; (16) Это книга, и это не книга; (1в) Это не книга, и это не книга.

При анализе содержания исходим из двух возможностей: 1) референты обоих компонентов ССП совпадают; 2) указанные референты — раз-с- Тогда возможны следующие интерпретации:

• Вариант (1а):

1) предложение не имеет смысла (тавтология);

2) предложение выражает уподобление двух предметов, приписывание им одного и того же свойства или же (в данном случае) отнесение к одному классу.

• Вариант (16):

1) противоречие;

2) неуместность в данном случае союза и.

• Вариант (1в):

1) тавтология;

2) утверждение об отсутствии у двух предметов указанного признака или об исключении их из данного класса при отсутствии уподобления — смысл, противоположный (1а).

(2а) Это книга, и это журнал; (26) Это книга, и это не журнал; (2в) Это не книга, и это не журнал.

I Вариант (2а):

1) случай, аналогичный (16,1);

2) случай, аналогичный (16, 2).

• Вариант (26):

10 своеобразная тавтология; 2) случай, аналогичный (26,2).

Ж* Вариант (2в):

1) отрицание у предмета разных свойств или, в данном случае, исключение его из двух разных классов;

2) случай, аналогичный (26,2).

(За) Это новая книга, и это интересная книга; (Зб) Это новая книга, и это не интересная книга; (Зв) Это не новая книга, и это не интересная книга.

В* Вариант (За):

приписывание предмету двух непротиворечивых свойства или же К. отнесение его к двум классам, допускающим пересечение;

Щ случай, аналогичный (16,2).

Вариант (36):

1) приписывание предмету двух различных признаков, один из представлен как явно положительный, другой — как явно отрицательный, что не согласуется с языковой формой выражения (союз и здесь неуместен);

2) случай, аналогичный (16,2).

• Вариант (Зв):

1) случай, аналогичный (1в, 1);

2) случай, аналогичный (16, 2).

Обобщив все рассмотренные случаи употребления союза и, можно отметить следующее.

А. Предложение не имеет смысла:

1) при полном тождестве компонентов (la, I), (la, 2);

2) при различии компонентов в двух элементов, выражающем а) отне­сение одного предмета к двум различным (непересекающимся) клас­сам (2а, 1), б) одновременное утверждение и отрицание наличия у предмета какого-либо признака или принадлежности его к какому-
либо классу (16, 1), в) отнесение двух различных предметов к двум различным классам (2в, 2), (Зв, 2);

3) при различии более двух элементов (16, 2), (2а, 2), (26, 2), (За, 2).(36, 2).

Б. Предложение имеет смысл и соответствует языковым нормам при различии одного элемента компонентов, которым может быть а) название (указание) предмета (1а, 2), (1в, 2); 6) название признака или класса (2в,1),(3а,1),(3в, 1).

Таким образом, в симметричном ССП с союзом и должно быть мини мальнос различие компонентов (одного лексического элемента), а его 3t чением должно быть уподобление.

Что же касается предложений с другими сочинительными союзами р! ского языка, то для союза а типичным является употребление в предлозй ях со значением сопоставления, тогда как союзы но и или могут испоЯ ваться в предложениях со значением как уподобления, так и сопоставлеяя

3. Вопросы формы ССП

Определение понятия формы ССП предполагает прежде всего смотрение модели этого типа предложения. В соответствии с мноп ленными определениями общая модель ССП может быть представЛ⁶ ПрП] + ПрПг. Но эта «формула» оказывается, действительно, сли| пбш^еи> поскольку, во-первых, «ССП образуется в результате добавления двyx или более моделей к уже сущсствующсй»[СопНп, Herman, 324], во-вторых, «компоненты ССП могут иметь любое число придаточных пред­ложений» (выделено мною. — Ю. Л.) [House, Harman, 421], в-третьих, компоненты ССП могут быть представлены «двумя или более ПрП, либо один компонент может быть ПрП, а другие — СПП, либо это может быть сочетание ПрП и СПП» [Сштпе, 152]. Таким образом, модели ССП могут быть весьма многообразными, однако все они могут быть получены в результате достаточно простого исчисления.

Модели ССП исчисляются исходя из следующих предпосылок. Если считать, что в качестве компонента ССП может выступать один из трех основных типов предложения — ПрП, ССП и СПП, причем каждый из них может занимать в бинарной конструкции как первое, так и второе ме­сто, то число возможных комбинаций будет равно девяти:

1.1 ПрП + ПрП 1.2 ПрП + ССП 1.3 ПрП + СПП

1.4 ССП + ПрП 1.5 ССП + ССП 1.6 ССП + СПП

1.7 СПП + ПрП

1.8 СПП + ССП

1.9 СПП + СПП

Указанные девять моделей чисто индуктивным путем были выявлены • древнерусском материале [Стеценко].

Эти модели представляют собой лишь первый шаг исчисления, по-йюльку каждая из них может быть использована в качестве компонента более сложного ССП. Второй шаг исчисления дает 48 новых моделей, третий "Иг — еще 99. Всего, в результате получается 145 моделей ССП. Процедура "счисления и анализ распределения моделей представлены в работе [Левиц-°® 1991]. В целом в проанализированном языковом материале были обнару-^ы все девять моделей первого шага (100%), тридцать моделей второго т^ (62%) и всего девять моделей третьего шага (10%). Таким образом, "^а выявлена закономерность: чем сложнее структура модели, тем менее ^тной она оказывается. Эта закономерность прослеживается и в моделях 4>вого шага исчисления. Если их расположить по степени сложности, то Ячество ССП, соответствующих данным моделям, будет убывать:

1.9 — 281 1.2 — 201 1.4—148

1.6 — 84 1.8— 61 1.9 — 42

1.1—3311 1.3 — 863 1.7 —

Очевидно, что из моделей первого шага самой распространенной я» ляется самая простая — ПрП + ПрП (60 %). Па первые четыре модели» этом ряду приходится 90 % всех ССП.

Интересным представляется и распределение моделей в зависимости от степени сложности — по количеству самостоятельных или главных компонентов (в ряде моделей содержатся еще и придаточные компонен­ты). По этому признаку выделяются три группы моделей:

1) ССП с двумя главными компонентами — 1.1; 1.3; 1.7; 1.9;

2) ССП с тремя главными компонентами — 1.2; 1.4; 1.6; 1.8;

3) ССП с четырьмя главными компонентами — 1.5.

Число обнаруженных при анализе предложений следующее:

• первая группа — 4991,

• вторая группа — 494,

• третья группа — 42.

В качестве общего формального признака ССП можно отмстить опреде­ленное «стремление» к симметричности, которое проявляется в следующем. Частотность ССП, построенных по симметричным моделям (1.1; 1.5; 1.9), составляет 77 %. Компоненты ССП простейшего типа имеют тенденцию к уподоблению грамматических форм. Это было установлено в результате сравнения таких параметров, как 1) структура (модель) компонента, 2) мо­дальная форма компонента в целом (МФП), 3) форма коммуникативной уста­новки (КУ), 4) модальная форма сказуемого-глагола (МФГ), 5) форма накло­нения/времени (Н\в), 6) форма лица/числа (Л/ч). Наиболее «сильным» пара­метром является форма КУ — симметричными по этому параметру оказались 96 % всех проанализированных предложений. Затем в порядке убывания сле­дуют Н/в (77 %), МФП (76), МФГ (74), Л\ч (62). Наименее «сильный» пара­метр — структура (модель) предложения-компонента (41 %). В остальны моделях первого шага наблюдается аналогичная тенденция.

ССП в соответствии с числом параметров симметричности распределились следующим образом:

Число параметров	Число ССП

Очевидно, что количество наиболее маркированных ССП (о понятии степени маркированности см. [Гамкрелидзс]) невелико. Наибольшее рас­пространение получают предложения, компоненты которых симметричны _п0 5 и 4 параметрам.

Для выявления характера зависимости второго компонента ССП от первого был проведен эксперимент. Испытуемым предлагалось дополнить (распространить) несколько простейших ПрП, используя союзы и, а, но и gx эквиваленты в немецком языке. Русские предложения были предъявле-ды учащимся 3-10-х классов средних школ г. Перми, немецкие — уча­щимся 3 и 9-х классов средних школ г. Берлина. Русских ССП получено около 30 тысяч, немецких — около тысячи. Результаты оказались в общем идентичными: все многообразие ССП сводится к пяти основным типам (приводятся русские примеры).

1. Симметричные ССП (с одинаковыми структурами компонентов).

A. Компоненты различаются одним лексическим элементом (минимальное различие).

Б. Компоненты различаются двумя (или более) элементами.

2. Асимметричные ССП (с разными структурами компонентов).

B. Во втором компоненте повторяется один из лексических элементов
первого компонента (или его заместитель), причем в иной синтакси­ческой позиции, чем в первом компоненте.

Г. Во втором компоненте содержится указательное местоимение, свяан-ное с каким-либо элементом первого компонента или же первым ком­понентом в целом.

Д. Между компонентами нет семантической связи (нет общих лексиче­ских элементов).

Примеры:

A. Книга новая, и тетрадь новая; Дерево зеленое, и трава зеленая;

Мальчик закончил читать книгу, и девочка закончила чи­тать книгу.

Б. У Пети голубые глаза, а у Маши — черные; Мальчик идет быстро, а девочка идет медленно.

B.На столе лежит книга, и Петя хочет ее прочесть; Мальчик идет быстро, и прохожие улыбаются ему; Дерево зеленое, и его хорошо видно на фоне желтого поля.

Г. Книга новая, и это настораживает мальчика; На столе лежит книга, а/и я не знаю об этом; Мальчик идет быстро, а/и в это время начинается дождь.

Д. На столе лежит книга, а мне хочется спать.;

Мальчик сидит за столом, а по телевизору показывают

хоккей;

Мальчик идет быстро, но на пляже уже никого нет.

Основное отличие немецких ССП от русских заключается в том, что в предложениях типа А и Б используется один и тот же сочинительный союз und (в английских должен быть and), тогда как в русском эти предложения различаются типом союза: и — а.

Различия выделенных типов ССП непосредственно связаны с семан­тикой этих предложений.

4. Семантика ССП

Семантика СП вообще складывается из трех «слоев» — семантики союза, семантики грамматических форм компонентов и семантики лекси­ческого состава компонентов [Ильенко]. Традиционно, как известно, се­мантика ССП тесно связывается с семантикой сочинительных союзов, соединяющих его компоненты. С учетом сказанного, а также рассмотрен­ной классификации ССП в отвлечении от типа сочинительного союза представляется целесообразным попытаться выявить семантику ССП в отвлечении от семантики сочинительного союза.

Предварительно следует заметить, что семантика грамматических форм компонентов оказывается слишком общей и позволяет выявить лишь два типа отношений — одновременность либо неодноврсменность собы­тий, описываемых компонентами СП. Указанные отношения являются типичными для СП вообще — как для ССП, так и для СПП — и не пере­дают специфики ССП в этом плане. Отношение семантики лексической состава компонентов ССП отражает такие отношения между компонента­ми, как временные, причинные, условные и т. п., иначе говоря, все те о ношения, которые эксплицируются в СПП, имплицитно присутствуют ССП и обычно «вписываются» в семантику сочинительных союзов. Сле­довательно, анализ этого слоя семантики не позволяет выявить специфССП. Попытаемся выяснить, как распределяется общее содержание С между семантикой сочинительного союза и семантикой его компоненте)

Уже неоднократно отмечалось, что любое ССП представляет о объединение по меньшей мерс двух компонентов — двух ПЕ. В od каждой ПЕ лежит отношение Предмета и Признака, приписываемого ■ му Предмету, — предикативное отношение. Следовательно, каждое «стое» ССП представляет собой сочетание двух Предметов и двух признаков. Однако в рамках одного ССП может реализоваться одно из трех можных сочетаний: 11) дв^а Предмета, характеризуемых одним (и тем же) Признаком,

2) Два Признака, характеризующих один (и тот же) Предмет, [ з) два Предмета и два соответствующих им Признака.

В связи с этим можно установить следующие семантические типы ССП, которые достаточно строго соответствуют выделенным в процессе описанного эксперимента типам: I • тип А — уподобление,

• тип Б — сопоставление,

• типы В и Г — присоединение,

• тип Д — промежуточный.

Уподобление представляет собой непарное отношение — либо упо­добление двух различных предметов по одному признаку:

Книга лежит на столе, и тетрадь лежит на столе;

либо уподобление двух признаков путем приписывания их одному и тому же предмету:

Книга новая, и (книга) интересная.

Разновидностью уподобления можно считать отнесение двух разных предметов к одному классу:

Это — стол, и это — стол.

Сопоставление представляет собой попарное соотношение элемен­тов. Семантическая сущность его заключается в выявлении у двух, даже Однородных, предметов различных признаков или свойств либо же в отне­сении двух разных предметов к двум разным классам:

Книга лежит на столе, а тетрадь (лежит) на окне;

Это — книга, а это — журнал.

В качестве разновидности сопоставления можно выделить противопоставление — когда утверждается наличие некоторого признака у од-> ^Ого предмета, и отрицается наличие этого признака у другого:

Эта книга — интересная, а та (книга) не интересная; Это — книга, а это — не книга.

Предложения промежуточного типа могут быть интерпретированы и

Уподобление, и как сопоставление/противопоставление. В русском языке в случае уподобления используется союз и, а в случае сопоставле-рпротивопоставления — союз а:

Ты нужна мне, и я нужен тебе; Ты нужна мне, а я нужен тебе.

В русском языке помимо мены союза возможно изменение поряди слов внутри одного из компонентов:

Барабанил по крыше дождь, и шелестел листьями ветер; Дождь барабанил по крыше, а ветер шелестел листьями.

I was able to locate the doctor and the doctor put me in touch with the nurse;

He may be mad, but there's method in his madness; There was none greater, or so you said in the rose garden.

Ср. также:

Занавес опустился, и публика вышла; Занавес опустился, а публика вышла.

Предложения со значением присоединения проще всего охаракте­ризовать с помощью отрицательного определения: к ним относятся все те ССП, которые не отвечают условиям уподобления и сопоставле­ния/противопоставления. Формальное отличие этих предложений (типы В и Г) в том, что во втором компоненте представлен один из лексических элементов первого компонента, т. е. имеет место либо повтор, либо (ча­ще) замещение. Причем семантически этот элемент эквивалентен всему первому компоненту, поскольку анафорическое местоимение эквива­лентно не только слову-антецеденту, но и всему предложению, в состав которого входит этот антецедент [Пауль]. Иначе говоря, второй компо­нент такого ССП имеет помимо собственного содержания и содержание первого компонента:

На столе лежит книга, и я хочу ее прочитать {тип В). Здесь ее эквивалентно книгу, которая лежит на столе. То же можно сказать и о предложениях типа Г:

На столе лежит книга, и я знаю об этом.

Здесь об этом эквивалентно о том, что книга лежит на столе.

Итак, основные, наиболее общие типы семантических отношении, передаваемых с помощью ССП, — это уподобление, сопоставление/прО' тивопоставление и присоединение. При этом указанные типы отноШ¹ ний связаны прежде всего со структурой ССП, а союз лишь дополи» уточняет их. Иначе говоря, компоненты ССП любого типа могут б соединены практически любым сочинительным союзом. Ср., наприм [Левицкий^]:

You 're old and you 're honest;

He still smoked but he drank no more;

It may have been a comedy or it may have been a tragedy;

He is a lucky man and you are a lucky girl;

I know old man Marton, but old Man Marton don't know me;

Either the letter never reached him, or he was too busy to an

5. Обратимость ССП

Существует мнение, что при сочинительной связи компонентов СП их порядок может быть изменен без нарушения общего смысла всего

(предложения, тогда как при подчинении это невозможно [Пешковский₂]. Однако, во-первых, многие типы СПП допускают перестановку компонен-

Гтов (об этом — позднее), а, во-вторых, перестановка компонентов ССП возможна далеко не всегда, и в ряде случаев именно порядок компонентов имеет семантическую ценность. Это отмечается тогда, когда последова­тельность компонентов ССП соответствует последовательности событий [Dik; LakofTj:

I (1) She died, and we buried her (Она умерла, и мы похоронили ее);

I (2) We buried her, and she died (Мы похоронили ее, и она умерла [Dik, 56-57].

В приведенных примерах изменение порядка компонентов либо при­водит к изменению смысла предложения, либо делает его бессмысленным. Попытаемся выяснить, какие факторы влияют на обратимость ССП. Рас­смотрим простые примеры (из материалов эксперимента):

(3) Петя читает, и Маша читает;

(4) Небо голубое, а у моей собаки длинный хвост;

(5) Петя смотрит на Машу, а она (смотрит) на него; («) Небо голубое, и я не стану брать зонт.

Предложение (3) представляет собой «хрестоматийный» тип обрати­мого ССП, поэтому на нем не следует специально останавливаться. Предложение (4) — пример свободного соединения двух компонентов, между которыми, по существу, нет никакой семантической связи и обусловлено тем, что и дает возможность обращения их порядка. Предложения такого, а обычно приводятся в пособиях по формальной логике в качестве ил-^Тации свободы связи в конъюнктивных высказываниях.

Предложение (6) аналогично предложениям (1) и (2) в том отноше-> что изменение порядка компонентов нарушает реальную последовательность событий, что приводит либо к изменению общего смысла, либо к утрате его.

Что касается предложения (5), то на первый взгляд оно ничем не отличается от (3) — оба компонента имеют идентичную структуру. Различие же их в том, что в (5), во втором компоненте, в позициях имен, употребле. ны заместители. Будучи равнозначными семантически, компоненты ока-зываются неравнозначными грамматически. Дело в том, что в ССП предшествующий компонент обычно не может содержать местоименного р_е. ферента последующего компонента. Особенно строго это правило соблюдается в английском языке [Dik, 55]:

John stayed at home for he was ill;

He stayed at home for John was ill;

I gave a book to you, and you give it to John;

I gave it to you, and you give the book to John;

John loves Mary and so does Bill;

So does Bill and John loves Mary.

В русском языке это правило в основном соблюдается, однако в тек­сте возможны случаи обратной прономинализации:

Еще в детстве он потерял родителей, и мальчик долгие годы добывал себе сухую лепешку и пиалу зеленого чая случайной работой.

Таким образом, можно выделить два вида необратимости порядка компонентов ССП: семантическую (приводящую к изменению или к ут­рате смысла при перемене мест компонентов) и формальную (не допус­каемую правилами употребления заместителей и других контекстно свя­зующих средств).

Из предложений, полученных в процессе описанного эксперимента, обратимыми могут быть ССП типов А и Б. Однако обратимость невоз­можна, если компоненты ССП выражают последовательные события:

Дверь открылась, и человек вошел; ^Человек вошел, и дверь открылась.

Невозможна обратимость и в том случае, если во втором компоненте ССП имеется заместитель одного из лексических элементов первого кок понента:

Петя положил книгу на стол, а Маша взяла ее — *Маша вз ее, а Петя положил книгу на стол.

То же самое происходит, когда во втором компоненте повторяе один из элементов первого:

Она позвонила доктору, а доктор порекомендовал ей хорошую сиделку.

Необратимыми оказываются предложения типов В и Г. Признак обратимости/необратимости порядка компонентов может быть использован в качестве одного из различительных признаков Собш^{е и} ССП в частности. Так, В. А. Бслошапкова различает СП гибкой и [негибкой структуры [Белошапкова₅, 199]. Аналогичная классификация предлагается Р. Лакофф, которая делит все ССП на два типа: симметрич­ные и асимметричные [LakofF]. Под симметричностью она понимает как «аз возможность обращения порядка компонентов ССП без изменения его общего смысла. В данном пособии под симметричностью понимается чисто формальный признак — синтаксический параллелизм структур компонентов. Возможно, было бы целесообразным сочетать оба критерия и различать ССП симметричные и асимметричные (по формальному при­знаку), обратимые и необратимые (по семантическому признаку). Сочета­ние этих признаков дает возможность выделить четыре разновидности (типа) ССП:

1) симметричные и обратимые,

2) симметричные и необратимые,

3) асимметричные и обратимые,

4) асимметричные и необратимые.

Анализ отмеченных групп ССП на материале английского языка позволил распределить их следующим образом дает следующее количественное распределение (группы обозначены в указанном порядке):

1) 234,

2) 193,

3) 1124

4) 1759.

Обращает на себя внимание иерархия признаков: признак обратимо­сти оказывается «сильнее» признака симметричности, поскольку, с одной стороны, обратимыми могут быть и асимметричные предложения, а с дру­гой — предложения симметричные не обязательно являются обратимыми. Между симметричностью и обратимостью компонентов ССП существует РИРеделенная связь: среди симметричных ССП число обратимых гораздо больше, нежели среди асимметричных.

Из всех четырех групп ССП наиболее маркированной следует считать чу симметричных и обратимых ССП, а наименее маркированной

Глава третья

СЛОЖНОПОДЧИНЕННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Возможность подчинения в рамках СП обусловлена, с одной стороны, тем, что валентности слов могут замещаться не только словами (как в сло­восочетаниях), но и предложениями (точнее — ПЕ), а с другой — тем, что валентностными свойствами могут обладать не только отдельные слова, но и целые предложения. Замещение предложениями (ПЕ) валентностей слов имеет место в так называемых одночленных СПП, а замещение ва­лентностей целых предложений — в двучленных СПП.

Подобно тому, как выделяются ранги подчинения у слов, могут был. выделены ранги подчинения и у предложений, т. е. можно говорить о предложениях первого ранга, которые могут иметь свободные валентно­сти, и предложениях второго и третьего рангов, которые могут замещал соответствующие валентности [Brandal]. Предложения второго и третьего рангов отличаются от предложений первого ранга тем, что представляют собой результаты определенных формальных преобразований исходных предложений (первого ранга). Типы таких предложений в современном английском языке описаны У. Мултоном [Moulton].

Таким образом, общим условием подчинения является наличие у од­ной единицы свободных валентностей, а у другой — семантических и формальных свойств, необходимых для замещения этих валентностей.

1. Предикативность в СПП

В разделе о сложном предложении шла речь о предикативности СП Я целого. Однако в состав этого целого входят ПЕ, формы предикативное* которых, как оказывается, могут быть различными. В СПП мы встречаемо¹ двумя формами грамматической предикативности — зависимой и независимой. Независимая форма получила свое название потому, что она ни⁴ не отличается от грамматической предикативности отдельного независим ПрП — сказуемости. Что же касается зависимой предикативности, то может служить различительным признаком между ССП и СПП: в cod ССП формы предикативности одинаковы в обоих компонентах — или независимые (в обычных ССП) или обе зависимые — при сочинении Д¹ (или более) придаточных предложений [Русская грамматика-79, 910]. В со­ставе же СПП налицо оба вида предикативности: независимая (в главном предложении) и зависимая (в придаточном).

1.1. Понятие зависимой предикативности

Поскольку понятие зависимой предикативности используется глав­ным образом в исследованиях, посвященных неиндоевропейским языкам,

I целесообразно рассмотреть его на примере одного из такого рода языков, а затем попытаться выяснить, насколько признаки зависимой предикативно­сти представлены в таких языках, как английский, русский и т. п.

Сущность зависимой предикативности заключается в том, что в составе СПП последнее место в линейном ряду занимает главное предложе­ние. От остальных ПЕ, входящих в состав данного СПП, главное предложение отличается не только конечной позицией, но и тем, что сказуемое в нем имеет специальную, заключительную («конечную»), форму, тогда как сказуемые предыдущих ПЕ — «неконечные» формы [Конрад; Головнин; Dunn]. Ср., например, в японском языке:

Hon-o yonde imasu (Я читаю книгу);

Hon-o yonde iru hito-wa tomodati desu (Человек, который читает книгу, — мой друг).

В первом случае мы имеем дело с обычной («конечной») формой сказуемого-глагола, а во втором этот глагол входит в состав придаточного предложения и его спрягаемая часть имеет «неконечную» форму, а конечную форму имеет глагол главного предложения. Таким образом, конечная форма, которая употребляется либо в ПрП, либо в главном предложении в составе СПП, противопоставляется неконечной, употребляемой только в Придаточном предложении. Неконечная форма глагола-сказуемого является основным признаком зависимой ПЕ. Кроме того, как отмечалось, эта не может завершать СПП, так как за ней должна следовать основная Иасть — главное (завершающее) предложение. Аналогичное явление от­мечается и в алтайских языках [Черемисина]].

Специфика зависимой предикативности заключается также в том, что подлежащее с главного предложения имеет особую, «неглавную», форму, тогда как подлежащее главного предложения выступает в «главной» форме в японском языке эти подлежащие могут оформляться, соответственного частицами -wa и -ga:

Hito-ga yonde iru hon-wa omosirri desu (Книга, которую читает

этот человек, интересна). Подобное явление существует и в алтайских языках [Там же].

В качестве неконечной формы глагола выступает обычно какая-либо неличная форма, чаще всего деепричастие, которое представляет «свое действие как связанное с другим действием некоторым содержательным отношением» [Там же, 48]. Ср., например, японское:

Haru-gasunde natsu-ga hita {Кончилась весна, и наступило лето).

Здесь дан перевод, соответствующий нормам русского языка. «Пере­вести по-русски, удерживая японскую конструкцию, можно было бы лишь в том случае, если первое предложение перестроить, т. е. законченное ска­зуемое — прошедшее время изъявительного наклонения от глагола кон­чить — кончилось заменить деепричастием кончившись: Весна кончив­шись, наступило лето» [Конрад, 288].

1.2. Зависимая предикативность в СПП

В современных синтаксических исследованиях определенное место занимает проблема зависимого предложения [Slotty; Brandal; You take the high node...]. Правда, следует отметить, что интерес к проблеме зависимо­го предложения имеет длительную историю. Так, еще Фортунатов отме­чал, что придаточное предложение отличается от главного прежде всего формально: «придаточным предложением называется такое предложение, в котором обозначено, что данное предложение образуется не само по се­бе, но для другого предложения» [Фортунатов, 188].

Одним из основных показателей зависимости придаточного предло­жения является модально-временная форма сказуемого. Существуют, как известно, специальные глагольные формы, которые функционируют толь­ко в пределах придаточных предложений. К таким формам относятся, на­пример, плюсквамперфектум и футурум 2, а также формы так называемо­го будущего в прошедшем, которые существуют во многих языках: «При повествовании логическая подчиненность проявляется в индоевропейских языках путем применения относительных времен» [Пауль, 177].

В современном русском языке указанные формы не выделяются, по­скольку они омонимичны основным (абсолютным) формам. Однако это н снимает вопроса об их наличии и функционировании. Так, М. Н. Петере⁰^ отмечал, что при подчинении в главном предложении употребляются ао-солютные времена, а в придаточном — относительные [Петерсон, HS\-

Владимир увидел, что едет не в ту сторону; Деревня, где скучал Евгений, была прелестный уголок.

Соотношение моментов действия, которые выражены выделенный глагольными формами, может быть достаточно просто передано при мощи «формул» Райхенбаха, использующего для характеристики ценных отношений глагола три основные точки, или три момента: «мо­мент речи» (speech point), «момент события» (event point) и «момент со­отнесения» (reference point) [Reichenbach]. Очевидно, что формы едет и скучал в приведенных предложениях соотносятся не непосредственно с моментом речи, а с моментами действия — соответственно, увидел и была.

Таким образом, можно считать, что в современном русском языке, Ш1К, например, и в английском (немецком и т. п.), существуют абсолютные и относительные временные формы [Никитина]. Отличие же русского языка от английского и других заключается в том, что в нем нет формального различия между абсолютными и относительными временными формами, а следовательно, нет в этом плане и формального различия меж­ду главным и придаточным предложениями.

То же самое можно сказать и о другой категории глагола — наклоне- нии. Известно, что для функционирования в придаточных предложениях выработалась своя система форм «подчинительного» или сослагательного наклонения (кондиционалис, конъюнктив и т. п.). Особенно развита сис­тема этих форм в латинском и романских языках, а из германских — в немецком. В английском языке формы конъюнктива мало употребительны, а в большинстве случаев они оказываются омонимичными формам инди­катива. Часто используются и сочетания с модальными глаголами [Левиц-кий₁₉]. В русском языке единственным показателем конъюнктива является частица бы, которая в ряде случаев сливается с союзом (что + бы = что­бы, чтоб), оставляя глагол без всякого показателя зависимости.

Помимо форм сказуемого придаточное предложение может отличать­я от главного определенным порядком слов. Этот признак релевантен для зыков с фиксированным порядком слов. Так, в древнеанглийском языке порядок членов главного предложения — П — С — Д (подлежащее — розуемое — дополнение), а придаточного — П — Д — С или С — П — Д Quirk, Wrenn, 92-94; Brown, 88-89]. То же имеет место в древнем и со-Ременном немецком языке [Адмони», 70]. Еще одним показателем зави­имости придаточного предложения могло бы быть и его место относи-Рь главного. Так, в среднеанглийском языке придаточное предложение о следует за главным или за тем придаточным, к которому оно отно-р [Quirk, Wrenn, 94].

Таким образом, придаточное предложение всегда оказывается марки­
рованным, отличаясь от главного рядом формальных признаков: 1) усерин структуры, 2) наличием зависимой формы сказуемого, 3) по членов, 4) местом относительно главного предложения. Следовательно, можно говорить о форме зависимой предикативности как об объявлении и ее конкретных разнообразных проявлениях, специфичных каждого отдельного языка (или группы языков).

2. Типы СПП

В процессе развития теории СПП неоднократно вставал вопрос о клас­сификации предложений этого типа. Он получал различные решения в за­висимости от общего подхода к проблеме СПП и его отношения к ПрП. Ис­тория учения о СПП, классификации его разновидностей отражена в целом ряде работ [Крючков, Максимов; Степанян; Белошапковаг; Орлов].

Одной из наиболее распространенных как в отечественной, так и в зарубежной лингвистике является традиционная классификация, основан­ная на аналогии СПП и ПрП. Как уже отмечалось, функциональное тож­дество придаточных предложений и ПрП было предметом многочислен­ных обсуждений. Поэтому «из всех вопросов гипотаксиса наиболее разра­ботанным является вопрос о соотношении придаточного предложения и члена предложения» [Гулыгаь 20].

В американской лингвистике, не использующей термина член пред­ложения, возникла классификация придаточных предложений в соответ­ствии с тем, какое слово («часть речи») они замещают в пределах ПрП — существительное, прилагательное или наречие. В сущности, речь идет опять-таки об аналогии придаточных предложений и членов ПрП, только последние обозначаются в терминах соответствующих таксономических классов. Подобным же образом именуются и типы придаточных предло­жений: субстантивные (N-clauses), адъективные (A-clauscs) и адвербиаль­ные (D-clauses).

Еще один способ классификации основан на разграничении расчле­ненности и нерасчлененности СПП. Эта классификация, как и первая из приведенных — традиционная, имеет глубокие корни в русской синтакси­ческой традиции. Ее истоки прослеживаются в работах М. В. Ломоносова, А. X. Востокова, И. И. Давыдова. Эта классификация основывается на том, как соотносится придаточное предложение с главным: соотносится ли оно с ним в целом или же лишь с каким-либо его членом, распространяя послед­ний. В первом случае имеет место расчлененное, или двучленное, СПП, во втором — нерасчлененное, или одночленное [Поспелов₃, 20].

Последняя классификация представляет, на мой взгляд, особый инте­рес, поскольку она дает возможность полнее рассмотреть вопрос о соотно­шении ССП и СПП. Дело в том, что проблема изоморфизма ПрП и СГШ имеет непосредственное отношение лишь к СПП нерасчлененной стр)*^' ры (одночленным СПП), в основе определения которых лежит приШР"¹ присловности [Грамматика-80, 467]: придаточные предложения присоединяются к одному из слов-членов главного предложения и распространяют еП> (это слово). В данный класс СПП входят предложения с придаточными поЯ' лежащными, определительными и дополнительными [Белошапковаз, 84-<Р а отношения внутри них аналогичны отношениям внутри подчинительШ словосочетаний [Крючков, Максимов, 29]. Главное предложение в таких предложениях не имеет самостоятельности — оно не завершено «ни в смы­словом, ни в грамматическом отношении» [Рогожникова, 202].

В двучленных (расчлененных) СПП, к которым относятся предложе­ния с обстоятельственными придаточными, последние распространяют не отдельный член главного предложения, а все главное предложение в це­лом [Крючков, Максимов, 37]. Связь внутри такого СПП, а также форма его придаточного предложения оказываются непредсказуемыми: они не предопределены никакими элементами главного предложения [Белошапко­ваз, 37]. С точки зрения семантики и информативной значимости придаточ­ное и главное предложения являются эквивалентными [Грамматика-80, 541]. Более того, придаточное предложение может стать выразителем признака, СПП в целом [Грамматика-80, 541].

3. Семантика СПП

Общая семантика ССП, как было показано, представлена тремя основ­ными типами: уподоблением, сопоставлением/противопоставлением и при­соединением. Что касается СПП, то его семантика более единообразна: СПП всегда выражает присоединение. Любое придаточное предложение всегда тем или иным образом уточняет, дополняет содержание главного.

Можно отметить определенную близость ССП со значением присое­динения и СПП. Можно даже показать, как ССП со значением присоеди­нения может быть преобразовано в синонимичное СПП. Это, конечно, вовсе не означает, что именно так происходит образование СПП. Приво­димые преобразования указывают лишь на характер соотношения ССП и СПП. Ср., например:

Я нажимаю кнопку, и лампочка загорается — (Всякий раз когда) я нажимаю кнопку, лампочка загорается — Лампочка загорается (всякий раз, когда) я нажимаю кнопку — Лампочка загорается, когда я нажи­маю кнопку (Лампочка загорается, потому что я нажимаю кнопку);

Мальчик идет по улице, и в это время начинается дождь — В то время как мальчик идет по улице, начинается дождь — Когда маль­чик идет по улице, начинается дождь;

Книга лежит на столе, и я знаю об этом — Я знаю о том, что книга лежит на столе;

Книга лежит на столе, и мальчик хочет ее прочитать — Маль­чик хочет прочитать книгу, которая лежит на столе — Книга, ко­торую хочет прочитать мальчик, лежит на столе.

Итак, основное, наиболее общее содержание всех СПП — это пр_й. соединение. Конкретный характер, способ этого присоединения определя­ется типом придаточного предложения.

Дата добавления: 2015-07-02