В махновском окружении

Их новое место пребывания все еще находилось под контролем банд Махно. В каждом доме были расквартированы анархисты, большинство из них были ранены или больны тифом. И никто об этих людях не заботился. Было ужасно смотреть на страдания этих некогда жестоких людей. Необходима была срочная помощь, так как эпидемия тифа могла перекинуться и на других жителей села. И миссионеры взяли их под свою опеку. Без лишних слов ухаживали они за своими мучителями. А когда те спрашивали, почему они это делают, то в ответ получали свидетельство о любви Божией.

Здесь группа пробыла пять дней, проводя по два-три собрания ежедневно. Евангелизацию проводили и в соседнем селе Шендорф. Но все свободное время было посвящено уходу за больными. Естественно, велика была опасность заразиться самим. В Широком заразился тифом Генрих Эннс. [Энса оставили в меннонитском селе Фриденсфельд. Он вскоре оправился от болезни. Сестра, которая ухаживала за ним, заразилась сама и была затем на недели прикована к постели. Saloff-Astachoff. 1925. S.172.]

Интенсивная работа среди людей вскоре принесла свои плоды. Многие из них обрели мир с Богом; некоторые переживут это решение всего несколько дней. Болезнь, голод и свирепства бандитов были верными помощниками вездесущей смерти. Но все же радость миссионеров была велика. Хотя этих людей и невозможно было спасти для жизни здесь, на земле, но Бог давал им возможность в последний час жизни приготовиться к вечности. "Нам казалось, что Сам Бог повелел указать этим людям путь к Небесному Царству в одиннадцатом часу их жизни", - писал Салов-Астахов в своих воспоминаниях. [Saloff-Astachoff. 1931. S.105.]

Пять дней усиленного труда пролетели довольно быстро. Ухудшающееся состояние Генриха Эннса сильно обеспокоило последнего трудоспособного миссионера - руководителя палаточной миссии Никиту Салова-Астахова. Нужно было найти способ переправиться через Днепр, чтобы вырваться из махновского окружения.

Салов-Астахов, сознавая свою ответственность за людей, предпринял сложную операцию по возвращению евангелистов в Молочную. Он решил провести свою группу через русское село Воронцовка, расположенное на берегу Днепра, переправив из него людей в Хортицу, расположенную на противоположном берегу. Но прибыв в Воронцовку, они оказались на линии фронта между белыми и махновцами. Таким образом возможности прорваться не представлялось. Казалось, Бог решил их еще использовать на территории, занятой махновцами. На "земле смертельного танца", - как выразился Генрих Эннс. [Toews H.o.J. S.12.] И миссионеры предоставили себя в Его распоряжение. Они вернулись в Фриденсфельд, соседнее немецкое село, и оттуда проводили миссионерскую деятельность в близлежащих русских селах, подвергаясь при этом постоянной опасности быть схваченными и убитыми махновцами.

В Фриденсфельде Салов-Астахов разделил группу на две подгруппы. Одной из них предстояло работать в русских селах; другой - у немцев. Обе группы одновременно должны были продвигаться к селению Карпатскому, близ Днепра. Там проживали верующие и с их помощью проповедники надеялись перебраться через Днепр.

Холодным ноябрьским вечером группа Салова-Астахова приблизилась к Карпатскому. Наступила непроглядная тьма. Тяжелые дождевые облака покрыли небо черным одеялом, и возницы были вынуждены взять лошадей под уздцы и вести их. И как раз вовремя, так как группа нарвалась на махновскую банду, которую только что разбили белые. Теперь бандиты срывали свое зло на беззащитном населении.

И опять миссионеры-палаточники склонились в молитве и мольбе перед Богом. С трудом, под покровом темноты, пробрались они к дому знакомого верующего христианина. Здесь они нашли приют. Однако вскоре появились махновцы, требуя ночлега.

Когда наконец все улеглись, махновцы начали хвалиться своими "подвигами". Это были ужасные рассказы. Они поведали, как жгли немецкое село, как на скаку рубили спасавшихся от огня людей.

А потом заперли группу людей с детьми, изрубив их, как животных. Девочке лет двенадцати удалось спрятаться. Когда же бандиты покинули дом, она выбралась из своего укрытия и, бросившись на изрубленные тела родителей, горько рыдала. Махновцы заметили ее. Когда один из них захотел ее убить, девочка пронзила его долгим, проникновенным взглядом. Медленно опустилась рука бандита от этого взгляда. Другой тоже не смог убить ребенка. Рассказы сменяли один другой.

"Почему вы творите такие жестокости?" - прервал их один из братьев.

После небольшой паузы бандит ответил: "Мы сами не знаем почему. Часто мы приходим в себя, когда сабля занесена, а тогда уже поздно жалеть." [Saloff-Astachoff. 1925. S. 174.]

Завязалась беседа. Братья рассказали им об Иисусе Христе, в доме наступила тишина. Знали ли они Иисуса? Один из них - знал. Спустя мгновение он сказал: "Совсем недавно мы изрубили вот такую же группу верующих. Почему мы это сделали, и сами не знаем. Оно верно, мы с неохотой слушали о наших грехах, о смерти, жизни вечной и суде. Проповедники не причинили нам никакого зла. Наоборот, они были добры к нам, в то время как другие ненавидели нас. Два наших солдата все еще не могут простить себе это убийство, ведь люди молились за нас даже тогда, когда кровь лилась из их ран, моля Бога простить нас. Убийство миссионеров до того тронула нас, что мы начали пить, чтобы заглушить зов совести. А в пьяном состоянии мы становились еще хуже. Наши дела порой пугают нас самих, и мы спрашиваем себя, когда все это кончится. Я знаю, мы все вскоре погибнем. Я хорошо помню, как я сам (не прошло еше и восемнадцати месяцев) посещал евангелизационные собрания. Там я слушал проповеди о грехе, покаянии, жизни, смерти и искуплении. Я хотел бы иметь жизнь вечную, но я не смог порвать с грехом. Когда однажды проповедник призвал к покаянию, я услышал в себе голос Духа, Который призывал меня отдать жизнь Иисусу, но я этого не сделал. Многие мои друзья обрели в тот вечер спасение. Я думал, у меня будет еще достаточно времени, ведь я очень молод. И все это было лишь восемнадцать месяцев назад, а теперь уже поздно! Демон овладел мною и тянет меня в бездну. И для меня нет больше выхода." [Saloff-Astachoff. 1931. S.117.]

Наступило долгое молчание. Некоторые миссионеры от неимоверного переутомления уже уснули. Никита Салов-Астахов не мог уснуть. Жалость к этой погибающей душе охватила его. Как часто слышал он подобные истории. Люди, так близко стоявшие у спасения, дети верующих родителей, немцы, убивавшие без чувства жалости, может быть, даже родственников или знакомых! Как часто он слышал их немецкую речь, которой они научились в благочестивых христианских домах. [Saloff-Astachoff. 1931. S.117.] Трудно было общаться с такими глубоко падшими братьями. Возникал вопрос: почему Бог допускал падение этих людей. Эти вопросы оставались без ответа, ибо мысли Господни - не наши мысли.

Наступило утро. Махновцы попрощались и покинули дом. Во всяком случае, чтобы освободить место другим. Село было буквально наводнено бандитами. Было практически невозможно и думать об организации евангелизационных собраний. Опасно для жизни было даже покинуть двор. Один христианин, пришедший в Карпатское из соседнего села, был задержан на улице и доставлен к командиру махновцев, который изрубил его на куски.

Миссионеры провели весь день в доме. Они могли свидетельствовать о Господе заходившим в их дом махновцам. Когда день уже склонялся к закату, дверь внезапно резко открылась и в дом вошел довольно красивый молодой офицер с группой солдат. Он потребовал паспорта. Когда сестра Дик передала ему документы, он вдруг злобно улыбнулся и заговорил на чистом немецком языке: "О, тебя я хорошо знаю!" Через некоторое время он ушел, его смущало присутствие тифозных больных. Позже миссионеры узнали, что этот бандит, которого махновцы звали просто Яшкой, был одним из убийц Якова Дика. Этого молодого немца, известного своими зверствами, боялись даже собственные товарищи. [Saloff-Astachoff. 1931. S.119.] Был он выходцем из меннонитов, подобно пресловуто известному Петру Тиссену? Он знал жену Дика и многих меннонитов из Молочной. Таким образом, можно предположить, что Яков Дик был убит одним из своих же людей. Ужасное предположение!

И только эта группа удалилась, как появились другие махновцы. Их командир, больной тифом, с глубоко запавшими глазами, явно прощался с жизнью. Его взгляд пронзил сердце Никиты Салова-Астахова. Он тут же достал Библию и начал читать этим людям из Слова Божия, разъясняя прочитанное. Все трое слушали внимательно. Но вскоре, утомленные, уснули. И только больной тифом мужчина продолжал его слушать. Когда Никита попытался прекратить чтение, о он вдруг попросил его: "Друг, читай, читай дальше! Я хочу слушать. За всю свою жизнь я не слышал подобного об Иисусе Христе и Его спасении. Пожалуйста, продолжай."

Никита продолжил чтение. Далеко за полночь больной командир уснул под чтение Никиты. Но через некоторое время мужчина разбудил его вновь. "Еще очень рано. Сейчас нам никто не мешает. Я все равно не могу спать. То, что ты рассказал прошедшей ночью, тронуло меня. Извини меня за нетерпение, но я хотел бы все это услышать еще раз. Время так коротко." Он сел на скамью, утер рукавом слезы и стал внимательно слушать. Никита с радостью указал бедному больному путь спасения. К девяти часам солдат подняли и махновцы поспешно оставили дом, а вместе с ними - и тифозный больной. Но вскоре он вернулся и протянул Никите пятидесятирублевую ассигнацию: "Пожалуйста, друг, возьми это для тебя и твоих товарищей. Вам эти деньги пригодятся. Нет, нет не бойся их взять, эти деньги принадлежат мне и они не запятнаны безвинной кровью!" Он всхлипнул, слезы потекли по его щекам, и прежде чем удивленный миссионер произнес слово, мужчина выбежал из дома.

Простит ли Бог грехи этому человеку? Долго еще будут миссионеры вспоминать этого махновца и молиться о нем.

Это событие и немного успокоившаяся ситуация способствовали тому, что на третий день своего пребывания в Карпатском миссионеры решили провести евангелизационное собрание. Опасаясь бандитов, местное население в вечернем собрании участия не приняло. Но вместо них на собрание явилась большая группа бандитов. Махновцы не прервали собрания и остались на нем до конца.

На следующий день миссионеров настигла весть о гибели второй половины миссионерской группы, находившейся к этому времени в соседнем немецком селе. Назначенный день встречи прошел, сотрудники на встречу не явились. Глубокая печаль легла на сердца оставшихся работников миссии. Что последует дальше?

Весть о вероятной гибели миссионеров привела в панику местных христиан. Не учинят ли бандиты нечто подобное и в Карпатском? На тайном совещании местные верующие решили выдать миссионеров махновцам, чтобы таким образом спасти свои семьи. Совершенно случайно Никита Салов-Астахов узнал об этом. Он был поражен: братья и сестры по вере были готовы предать их смерти ради спасения собственных жизней! Они сказали: "Будем просить махновское руководство изгнать из села этих людей, которых мы не знаем и знать не хотим, которые пришли к нам в село и поселились в наших домах."

Это было тяжкое предательство. Конечно, присутствие миссионеров в домах этих простых крестьян создавало для них опасную ситуацию. Но не следовало ли им в первую очередь поговорить с самими миссионерами?

Никита проинформировал своих людей. Большинство из них были больны и не в состоянии идти куда-либо. Подвод не было. А потом, куда же им идти? Не попадут ли они таким образом прямо в руки убийц? Будучи не в состоянии найти выход из создавшегося положения, миссионеры склонились на колени и начали молиться. И уже во время молитвы Господь дал ответ. Они только собрались закончить молитву, как в дом вошел посторонний человек, который пришел из соседнего села и сказал, что видел подобную группу людей, которые проповедовали то же самое. Оказывается, братья и сестры были живы! Радость облегчения пронеслась по рядам миссионеров и местных верующих.

Этим же вечером столь долгожданные братья и сестры прибыли в Карпатское. Радость встречи была велика. Сотрудников второй группы евангелистов тоже думали, что Салов-Астахов и его люди погибли. И это стало причиной их несвоевременного прибытия в Карпатское. А теперь, когда выявилось, что вести о их гибели были ложными, накопилось многое, что хотелось рассказать друг другу. Обе маленькие группы пережили обильные благословения и вместе с тем большую нужду. В благодарственном служении перед Господом принесли они свои переживания пред престолом благодати.

Но благодарственное служение было нарушено группой бандитов. Их не смутил вид молящихся христиан, они ограбили дом и ушли. Вскоре за разведывательной группой появилась колонна войск. Но, к радости миссионеров и жителей села войска в селе не остановились, прошли до следующего селения.

Позже миссионеры услышали, какой страшной была ночь для жителей села, в котором остановились военные подразделения. Многие, очень многие люди погибли страшной смертью. Карпатское пощадили. Всю ночь слышалась артиллерийская канонада. Совсем близко проходила теперь линия фронта. Под утро бои стихли и выяснилось, что Карпатское теперь оказалось на так называемой ничейной земле. Воронцовка, ближайшее село у Днепра, всего в нескольких километрах, перешло в руки белых. Наконец открылась возможность побега из махновского окружения.

Дата добавления: 2015-06-27