ДИКАЯ ПЕСНЯ 21 страница

- А по – моему, Вы просто путаники все и му… чудаки. – закричала спорщикам Марыся. – Ну какой такой “тупик”! Люди смотрят глупости по “ящику”? И что такого? На костах их жечь за это? Да люди всю историю своей цивилизации только и стремились к одному – “чтобы пожить хорошо”! Так было, так есть и так будет всегда! – произнесла она слова из какой – то странной песни, и … ЗАДУМАЛАСЬ!

- Ну, ты уже сама ответила нам на свой же непростой вопрос… - парировал Сафронов. – Впочем, все мы несвободны от стереотипов восприятия даже тогда, когда искренне хотим от них освободиться. Вот такой парадокс, господа! И уже не только временно – пространственный, а даже социальный. Просто надо всем выдавливать по капле из себя раба, как учил великий Чехов… - горячился он.

* * *

- Слушал я Вас, слушал, господа – вдруг открыл глаза Иван поглядел на всю компанию. – Дело Вы затеваете сейчас большое. Даже я бы так сказал – революционное! Только ничего у Вас не выйдет. Потому как из иного гражданина СССР выдави теперь раба, так ведь ничего и не останется. Да и дело это ох, какое сейчас опасное! – поднял палец вверх Иван. – Вот я слышал как – то в ранней своей юности об одном старичке. – продолжал он свой рассказец. – Так вот тот старичок еще при “культе личности” служил швейцаром в известном всей столице ресторане “Коктейль - холл”, что располагался в те годы на улице Горького. Заведения того давно уж нет. Сейчас на том самом месте просто молодежное кафе, какая – то там “Лира”, а в те годы там был ресторан. Представляете… - стал рассказывать Ваня про все обстоятельно. – Темные панели мореного дуба, разлапистая пальма в кадке, картина “Три богатыря” и старый – старый дедушка с седою бородой и пушистыми белыми баками в нелепой фиолетовой ливрее с серебряными кругленькими пуговицами и золотыми галунами, надетой поверх свитера с рогатыми оленями и чукчами на санках. Так вот это был родной мой дедушка… А мой папа был в ту пору молодой был, и еще он был “стилягой”… Ходил себе он вместе со своими товарищами по “Бродвею”, то есть по улице Максима Горького – от Центрального телеграфа архитектора Рерберга и до Моссовета “броситься на Брод”… Или как там они говорили? Об этом уж давно никто в Москве не помнит. Да одевались как, как петухи! Все с бриолиновыми коками на головах. А еще они ходили в легких (летних!) спортивных куртаках самых яростных цветов на белом свете, узких брючках и спортивных тапочках “на манной каше”, даже и суровейший мороз! Ну а девушки у них – то были просто – таки хороши. Представьте себе совершенно юных девушек… Хотя и одевались они все – же поскромнее… Но уж, конечно, никаких тебе дурацких кос и формы ихней школьной, траурной. А то, ходят, как монашки и сиротки лет так сто назад… Стрижечки – “венгерки”, кокетливейше лезут из – под ладненьких беретиков. Косыночки цветного “газа”. Коротенькие шубки – “котики”, из – под которых выглядывали широченные расклешенные, клетчатые юбки до колена. А дальше (а вернее - ниже) все это их “сооружение” завершалось капроновыми, легкими чулочками телесного цвета и притоптывало (для согрева бедных, женских ног на ледяном ветру и снеге!) легонькими “лодочками” из братской Польши…

- Вы так аппетитно все рассказываете, что у меня то ли вот от рассказа Вашего нескромного рассказа, то ли от владивостокской сексуальной водки тоже, извиняюсь, того… Не спрячу я свое… нутро. – чмокнул губами захмелевший Джон Картер.

- Простите, мистер. Я не хотел Вас смутить… И так, я продолжаю… - снова начал говорить Иван. – И так, мой папа был стилягой, и дедушка пускал его, его “чувих” (так они звали знакомых девиц) и вообще его друзей и всяческих хороших “челов” в ресторан “Коктейль - холл”, где под маской сатирической пародии на американский образ жизни играла свою музыку некая московская джаз – банда, которая и лабала тогда самый настоящий и запрещенный в ту пору “культа личности” джаз, и даже буги – вуги! Для маскировки эти смельчаки называли свои номера в “Коктейль - холле” как – то типа “Вопли Уолл - Стрита”, или как – то так. Иначе эту музыку было никак уж невозможно протащить…

Так вот, мой родной дедушка сам мне рассказывал, что в один февральский, зимний день легендарного уже тысяча девятьсот пятьдесят третьего года в “Коктейль - холл” пришел сам тогдашний и пока еще только заместитель Предсовмина Берия Лаврентий Павлович! При этом приходил он почему – то в заведение совсем один и без охраны…

Перед дверью в заведение как всегда толпились папины друзья – “стиляги”, тщетно надеясь прорваться, и послушать модный джаз. Или даже станцевать полузапещенные тогда у нас в Союзе буги…

Так вот, все эти пацаны и девушки потом рассказали, как человек весьма похожий на Лаврентия Берия прошел в “Коктейль - холл”, предъявив на входе дедушке - швейцару уже просроченное удостоверение, на котором была надпись - НАРОДНЫЙ КОМИССАРИАТ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР, и в котором, наверняка, была та самая прежняя “скромная” должность товарища Берия, а именно – “нарком”. Хотя и тогда, и тем паче сегодня всем известно, что наркомом дорогой товарищ Берия был лишь до тысяча девятьсот сорок пятого года. Да тогда и наркоматов – то уже не было, были только министерства. Но поскольку наркоматы уходят, а министерства – приходят, а товарищ Берия от того вряд ли в чем – то главном переменится, то и спорить с товарищем Берия никто не решился. Тем более, мой старый дедушка. Все боялись старого хозяина с Лубянки, как огня. Но не смотря на это странное поведение Берия говорило само за себя. – Может – ли иметь хорошие намерения тот, кто по подложным документам, словно жулик пробрался в наш советский ресторан? – говорил мой дедушка и мне, и папе моему уже как позже. При этом дед мой делал некие прозрачные намеки, говоря порой: - Кто пробрался в “Коктейль - холл”, то легко проберется и в Партию… Или: - Одни авантюристы пробираются вот так, запугивая старого швейцара, который бы и пикнуть не посмел… Короче, мой дедушка хотя и Берия того боялся, но был жестоко им обижен и затаил обиду на него. А почему? О том уж разговор особый.

* * *

Оказавшись в заведении Лаврентий Павлович для начала зачем – то оттаскал моего дедушку за седую бороду и баки, а затем стал нагло пялиться на юных девушек, отчего некая часть товарища заместителя Предсовмина Союза ССР стала явно выпирать вперед от всей его фигуры, что и побудило товарища Берия все – же сесть за ближний столик. Но и это еще не все…

Сев за столик Берия зачем – то долго припирался и ругался с официантом, а потом заказал себе море разливанное грузинских вин – “Цинидали”, “Хванчкары” и “Мукузани” и довольно быстро нализался, как последняя свинья… Потом товарищ Берия заказывал за деньги самую разную легкую, ресторанную музыку, тряся огромной пачкой денег. Вообще в тот вечер он весьма сорил деньгами (а ведь и это уже подозрительно!). Слушал музыку и снова пил вино. Пил и все поглядывал на золотые часики… А потом к нему подвалили какие – то три подозрительных типа, которые о чем – то с ним сговаривались… Мой родной папаня сидел со своей тогдашнею “чувихой” за соседним столиком и краем уха слышал весь этот весьма странный разговор, по ходу которого вот эти трое подозрительных граждан, называвших открыто друг друга заграничными именами и фамилиями (что и само по себе подозрительно!), и часто поминавшими в том странном разговоре и Боснию, и товарища Тито, и каких – то весьма нехороших врачей хотели (как он понял) кого – то там намеревались в скорости зарезать, или отравить. Один из этих типов даже ножик демонстрировал!.. Или было что – то в этом роде…

Папа мой услышал это все и рассказал обо всем услышанном дедушке. Папа мой хоть и был “стиляга”, и “плесень”, и даже “тип, уходящий в целом в прошлое” (как писали в эти годы в газетах), но все – же еще и комсомолец, и вот он захотел пойти и рассказать поскорее обо всем этом странном прошествии в эМГэБэ!

– А вдруг товарищ Берия совсем не тот, за кого он себя выдает? Вдруг он тоже враг народа, как эти врачи – отравители? А вот эти странные граждане несоветской, и нерусской нации?.. Да это – югославские шпионы и они хотят убить самого товарища Сталина! Значит, сам товарищ Берия – тоже югославский шпион и лазутчик от мерзкого тирана Тито! Вот они получили задание убить (да страшно сказать и кого!) …! Да тут минута дорога! – осенила папу страшная и жгучая догадка, и он уже хотел бежать докладывать в соответствующие органы (как тогда говорили), надеясь даже в скорости прославиться не хуже Павлика Морозова и легендарной в то же время Лиды Тимашук, но дедушка мой папу принялся зачем – то отговаривать.

– Ты не знаешь, как это может обернуться для всех нас! – гудел мой дедушка, как растревоженный улей над папиным ухом. - Паны дерутся, а у холопов завсегда чубы трещат! Моя хата с краю – ничего не знаю! Две собаки дерутся, а третья – не приставай! И – доносчику – самый первый кнут! – вспоминал мой дедушка всякие народные пословицы, умоляя папу, комсомольца и “стилягу” и одновременно об опасности докладов в эМГэБэ. И тем более, на бывшего наркома!..

- Пусти, пусти, старый пугливый дурак! – орал мой папа – комсомолец. – Вот из – за таких трусов немцы чуть Москву не взяли в сорок первом! Пусти! Мне тоже Орден Ленина дадут, как тете Лиде Тимашук! Да Вы еще гордиться мной все будете!.. Враги товарища Сталина хотят убить, а ты …! Только я один могу теперь спасти любимого Вождя от гибели, и вот тогда товарищ Сталин уже будет крепко знать, что я хоть и “стиляга”, но тоже настоящий наш, советский человек! Он так многого не знает (а может быть враги ему не говорят!), и потому во многом сомневается! Сомневается во мне, в моих друзьях!.. А вот когда его спасет “стиляга”, тогда сам товарищ Сталин разрешит немедленно у нас в Союзе ССР играть и наш любимый джаз, а может быть и буги – вуги (?)!

- Не пущу, сукин сын! Погубитель семейства! Переступишь порог – прокляну!.. – хрипел мой дедушка, загородив входную дверь комодом и встав распятьем перед ним.

Но и это – то еще не все… А потом… Потом Вы все и сами знаете.

Пятого марта тысяча девятьсот пятьдесят третьего года умер наконец – то злой тиран и самодур товарищ Сталин, что тоже как – то очень подозрительно, если вдруг припомнить этот странный, ресторанный разговор… Короче, помер там товарищ Сталин сам, или уж кто над этим сильно постарался? Того я не знаю… Помер - и хрен с ним. Без него паразитов хватает!.. Кстати, вот этого конкретного и злого паразита уже давно горячо, и весьма правильно осудил наш исторический Двадцатый Съезд бывшей некогда КПСС, а ныне – просто Партии Народной Свободы имени Берия Л. П.… Между прочим, как он только помер, так и врачей тех “отравителей” уже освободили очень скоро. И даже оправдали всех, еще до исторического Съезда. А вот Орден Ленина, данный тете Лиде Тимашук исключительно “по ошибке” (как написали тогда во всех газетах), как раз живенько отняли…

А еще, за три года до того всем памятного Съезда, ровно в день семнадцатого марта (то есть ровно в день своего же рождения!) в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году Берия Лаврентий Павлович (заместитель Председателя Совета Министров Союза СССР, Маршал Советского Союза, Герой Социалистического Труда) занимает должность министра Государственной Безопасности и министра Внутренних Дел Союза ССР. А с июля того же пятьдесят третьего года наш товарищ Берия - еще и председатель Президиума Верховного Совета СССР и даже председатель Совета Министров Советского Союза… Так что правильно папа мой ничего никому не сказал. А сказал – бы не вовремя, был – бы как Иван Денисович, герой известной книжки… Хотя Вы, ино… ино… иностранцы, поди, ее никогда не читали…

- Нет, читали! Читали! – подтвердили горячо Сафронов и Марыся. Мы и “Архипелаг” того – же автора читали. И “Матренин двор”, и “Раковый корпус”, и в “В круге первом”!

- Ну да, у Вас у “белых” есть в Париже “Ардис”, а в Нью – Йорке и “Новое русское слово”, ну как – же я про то забыл! Столько лет пасу интуристов, и вот, совсем забыл! А вот у нас один раз всего те книжки напечатали, правда довольно таки большими тиражами, но с тех пор не печатали вновь. Наверное, все – же немного боятся? Иди смущаются слегка?.. – невесело смеялся Иван и скоро продолжал уже серьезно и печально. – Папа был мой умный. Он чужим ту историю никогда не рассказывал. И дед мой эту такую странную историю и с бородой, и баками, и с “ксивою” просроченной, и пьянкой тоже только дома иногда что поминал. Это было чем – то вроде нашего семейного предания или даже, скажем, анекдота…

В общем, и папаша мой, и дед мой про ту историю особо не бухтели. И то верно – Паны дерутся, а у холопов завсегда чубы трещат! Моя хата с краю – ничего не знаю! Две собаки дерутся, а третья – не приставай! И даже – доносчику – самый первый кнут! – так говорил мой дед когда - то, ну а я…

А я когда учился в университете эту странную историю друзьям по – пьяни разболтал! Хотел покрасоваться перед девушками, дурень! – стал бить себя по лбу Иван, приговаривая – Ну и я дурак был! Дурак я был и псих помешанный, и ненормальный! Никому, никому, никому нельзя у нас в Союзе доверять! Предадут и продадут! Иуды!..

* * *

Слегка успокоившись Иван продолжал со слезами: – А был я тогда член молодежного крыла ПНС(Б). Ну это и понятно – если учишься ты в МГУ на журналиста, то как – же тут иначе? Журналист в Союзе ССР – солдат идеологического фронта! Так нам наши преподы всегда и говорили.

Как сейчас их вижу пред собой… Вот очкастый Леонид Зорин, вот толстейший Бовин, а вот моднейший, то есть во всем заграничном и сам товарищ Генрих Боровик. Мы еще так в шутку его тогда и называли – “доктор Геббельс”… Так вот, на меня донесли. – продолжал Иван – И вот приглашают меня на беседу. В специальный Особый Отдел, или как они там меж собою говорили, в Шестой…

То да се. Да трали – вали… - Откуда у тебя такой рассказ? Кто подсказал? Кто научил рассказывать, паскуда? – спрашивает там меня мужик из эМГэБэ. А я молчу, как дурень. Не будешь – же садить в тюрьму и колонию родного папашу и дедушку!.. Ну, они напирают, а я не сознаюсь!..

Потом они мне все грозили посадить меня “за клевету” и “распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство высокопоставленных советских, партийных и государственных работников и иных высших должностных лиц Союза ССР”, и даже думали пришить “антисоветскую пропаганду и распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский общественный и государственный строй”, то есть знаменитую “антисоветскую” семидесятую статью Уголовного Кодекса РСФСР. Но все слава Богу обошлось…

Из молодежного крыла ПНС(Б) меня с треском вышибли… - со вздохом продолжал рассказ Иван. – Из университета вскоре “попросили” тоже… Долго меня нигде не брали на работу. Голодал. Экономил, на чем мог… Хорошо что дружок один армейский устроил по большому блату экскурсоводом – иностранцев по Москве водить.

- А чего? – оживился Иван – работа, как работа! У нас в Союзе ССР любой труд почетен! А тут – работа чистая! Музеи, выставки, экскурсии там разные. Или даже театр! Вот недавно бывал на Таганке, на спектакле у Любимова, у Юры. “Антимиры” я там смотрел, “Десять дней, которые потрясли мир” по Джону Риду, а еще - “Высоцкого” и “Пугачева”… Был у Кости Райкина на “Трехгрошовой опере”. Был у Табакова в “Табакерке” на “Тартюфе” и “Мольере”. А потом еще и на Островском. Посмотрел там и на волков, и на овец… Был в Большом на “Кармен” и “Щелкунчике”. Был в Академическом имени Маяковского на “Женитьбе”, “Карамазовых” и на “Мертвых душах”. Был во МХАТе имени Чехова на “Трех сестрах”, и в доронинском, имени Горького на “Дяде Ване”. Хорошие спектакли! И заметьте, все это - абсолютно бесплатно!.. Ни копейки я за то не платил! А что? Хорошая работа! Короче, я на жизнь не жалуюсь! – так завершил наш Ваня свой рассказ. – И не каждого еще сюда возьмут работать – языки тут надо знать. А я знаю английский язык… - заявил он очень гордо и тут же хлопнул рюмку коньяка.

* * *

Хлопнув очередную рюмкашку - другую, Ивана окончательно развезло, но ему все – же нетерпимо и яростно захотелось… немедленно отойти к вожделенному народом дереву. Дойдя нетвердыми шагами до уже и так не в меру щедро политого и даже удобренного пьяненьким народом и уже вовсю смердящего “анчара”, Ваня принялся дрожащими, неверными руками расстегиваться… но вдруг он громко ойкнул, и моментально осев на колени изрек изо рта мутные потоки рвотной жидкости. При этом несчастный умудрился крепко приложиться башкой о ближайшую корягу и рассечь себе лоб до крови.

После того подбежавшие к несчастному Ивану Ли Мань, Джон Картер и Михаил Юсуфович Сафронов немедленно схватили его под руки и оттащили к столу, где его и посадили на железный стул. Потом девушка Марыся долго и упорно очищала молоком его одежду и даже умывала его пьяное и грязное, все в крови и в блевотине лицо разбитое. Делала она все это молоком, так как больше было нечем… Кстати, сам продукт был взят еще и с целью легкой опохмелки, чем он и принес друзьям существенную пользу.

Еле справившись с такой бедой, вся компания схватив почти что бесчувственного Ваню под руки пошла на выход ЦПКиО имени Максима Горького. Вновь спустилась в переход и прошествовала мимо пары – тройки хипарей и нищих бабок. Вынырнула на свет Божий у МУЗЕЯ ЛАВРЕНТИЯ БЕРИЯ и долго – долго искала свой огромный автобус, на борту которого горело бы гордым золотом по серебру и разбегалось широко, искря и радуя блестящим хромом миллионов солнечных зайчиков веселое слово – ПОБЕДА. Тот самый новенький автобус, на блестящем боку у которого гордо и красиво было выведено русской вязью слово – ИНТУРИСТ…

Бегали по всей стоянке и искали, искали. Но своего автобуса они так уже и не нашли. Как и группу астронавтов, а ныне – туристов – невольников, взятых властями Союза ССР прямо с борта международной, нейтронного корабля, "Альфа - Бета - Икс" - Жилая Станция. А потому покачиваясь и чертыхаясь на все возможные лады пошли к Садовому Кольцу - ловить такси.

Водитель первой, тормознутой такси, сразу разглядев, “веселое” состояние компании всей компании садить ее себе в салон машины отказался, притом, в самых что ни на есть категоричных, то есть матерных выражениях. Хлопнул дверью перед носом у подпивших и нагло тронулся, обдав друзей удушающим бензинным чадом. Второй шофер спросил в три дорога помимо счетчика, но все – таки довез всю веселую четверку до “России”. Но и это было далеко еще не все.

В “России” бедному Ивану предстояло объяснение со своим начальством из экскурсионного бюро “Интуриста”. И вот тогда для того, чтобы все – таки спасти Ивана от немедленного увольнения за пьянку на работе, а также “грядущий международный скандал” и “срыв торжественного окончания важнейшего общественно – политического мероприятия”(что уже “шили” ему!), и Марысе, и Ли Маню, и Сафронову и даже Джону пришлось написать у себя в номерах “Объяснительные записки”, в коих они нагло врали, как экскурсовод Иван храбро спасал на территории Парка Великой Бериевской Эпохи их, мирных иностранцев, от банды городских скинхедов… Прямо удивительно, что и такая публика уже водилась в “образцовом коммунистическом городе” – Москве, так что “Объяснительные” эти легко и надежно “катили”.

Именно скинхеды, якобы, и расколотили Ване лоб, а уже за это дело благодарнейшие иностранцы напоили Ваню молоком и омыли его рану водкой (которую купили в КАГАНОВИЧЕ исключительно для этой дезинфекции). А когда Иван совсем уже пришел в себя, они, не зная местного российского уклада, практически насильно стали заливать ее Ивану в рот, требуя “обмыть чудесное спасение” и еще - “принять немного за здоровье”… В подтверждение полнейшей правдивости всех своих слов “иностранцы” в “порядке неофициального выражения благодарности за храбрость отличного экскурсовода Ивана” и с выражением самой искренней благодарности и всему советскому народу, и лично дорогим его руководителям – председателю Совета Министров Союза Владимиру Владимировичу и председателю Президиума Верховного Совета Союза ССР Дмитрию Анатольевичу, просили руководителей местного отделения известной фирмы “Интурист” от всего сердца принять скромную сумму в триста долларов США. На что руководители слегка потупив очи долу, все же согласились. Так и был спасен Иван.

* * *

СТУПАЙТЕ В МИР…

А потом наступил такой вот тревожный и странный день, когда салон огромного автобуса, на борту которого горело гордым золотом по серебру и разбегалось широко, искря и радуя блестящим хромом миллионов солнечных зайчиков веселое слово – ПОБЕДА не дождался своих пассажиров. Потому как никаких таких пассажиров – бывших астронавтов, тогда – туристов – невольников, взятых властями Союза ССР прямо с борта международной, нейтронного корабля, "Альфа - Бета - Икс" - Жилая Станция в него более не село. И никуда он вместе с ними больше не летел.

Сперва тот новенький автобус долго – долго стоял на Васильевском спуске и жаркие, веселые лучики солнца плясали радостными искрами в его чистейших, свежевымытых, огромных окнах. Но не смотря на то, что на блестящем боку у новенькой ПОБЕДЫ гордо и красиво было выведено русской вязью – ИНТУРИСТ, никто из астронавтов, ожидаемых с таким вот нетерпением, не вышел из гостиницы “Россия” и не поднялся в его просторнейший салон. И напрасно снова голосило радио -

- Потому что у нас стал теперь человек

Настоящим хозяином жизни.

Повелителем гор, повелителем рек,

Честь и славу поющий Отчизне... – вот так громко и нагло, и резко неслось над Васильевским спуском и из маленьких динамиков, врезанных в автобусные спинки кресел, и даже из большого, Бог весть откуда принесенного Иваном, который вначале все нервно поглядывал на свои, увы не золотые, часики. Потом побежал до “России”. А возвратившись печально назад стал куда – то звонит по сотовому, поминутно при том матерясь на чем только свет стоит.

А потом… Потом автобус этот принялся так безнадежно и отчаянно гудеть. Прогудел минут десять, как корабль, отдающий последний салют перед погружением на океанское дно. Потом принял в себя обескураженного и взбешенного до крайности Ивана. Громко хлопнул дверцами и сверкнув на солнце свежевымытыми огромными стеклами, уехал. Уехал уже навсегда.

Потом… Потом к “России” подъезжали новые и новые “Победы”. И из них посыпались здоровенные ребята в сером. Сперва они ходили по всему Васильевскому спуску, и по всей Разина – Варварке у “России”. Потом оббегали по всем весям и по этажам огромного отеля. Вызывали каких – то автоматчиков с собаками. Что – то там искали и кого – то, и про что – то спрашивали. И так – весь день… Но, к счастью для сбежавших астронавтов - все это было абсолютно безрезультатно…

Вечером довольные собрались на Васильевском и … решили быстро сговорясь меж собой закрыть это странное и муторное “Дело о пришельцах”.

– Есть человек – есть дело. Нет человека – нет и дела. Так еще товарищ Берия учил. – сказал им старший ухмыляясь и вся бригада “серых” дружно и радостно “грохнула”…

* * *

А всего за час пред тем старый Джон, командир международного, нейтронного корабля, "Альфа - Бета - Икс" - Жилая Станция собрал в огромном беломраморном, коврово – красном, золотом нижнем холле огромного отеля свой многочисленный, многострадальный экипаж и сказал им следующие, такие простые слова:

- Я собрал Вас, ребята и девушки, не для поезди на экскурсию. Больше никаких экскурсий! Никаких! – так сказал майор Джон Картер – Я собрал Вас всех сейчас и прямо здесь, чтобы сообщить Вам только одно весьма печальное известие. И еще – добавил он – как Ваш командир я собираю Вас уже в последний раз. Так сказал майор ВВС США и на глазах его блеснули слезы. – Вы мне – все, как родные братья! Как родные братья и как сестры! – продолжал майор. – Было время, и мы все вместе отважно стремились к звездам и к другим мирам, надеясь тщетно отыскать в океане холодной и безжизненной вселенной ну хоть искру внеземного разума. К сожалению, пока мы это делали, мир наш окончательно сошел с ума и занимался только самоистреблением. Но и тут мы не опустили наши руки и придумали смелый способ спасти человечество на нашей прекрасной Земле. Но сейчас… - потупился старик. – Сейчас я просто – напросто растерян и… бессилен. И еще скажу Вам честно, дорогие друзья, - мы застряли тут в Союзе ССР уже надолго. Не хочу пугать Вас, но похоже, даже навсегда… К сожалению, все мои настойчивые попытки возбудить ну хоть какой – то даже самый хилый интерес к нашему делу, и только в Европе, но и даже в США не привел пока к успеху. Да и вряд – ли приведет. Дело в том, что в Центре “НАСА” в Хьюстоне нас никто не помнит… На все запросы моего знакомого журналиста из “Вашингтон Пост” они отвечают, что никакой международный, нейтронный корабль, "Альфа - Бета - Икс" - Жилая Станция они не отправляли. И при этом очень удивляются узнав, что с нами летали астронавты из “какой – то там” России! Дело в том, что они сказали моему знакомому журналисту в Хьюстоне заявили прямо в лоб. - Кто сегодня полетит с советскими? Они ведь просто … “бериевцы”! А когда мой бедный друг тщетно попытался уточнить значение этого слова ему намекнули, что оно равнозначно выражению “подонок” и “сволочь”… Да, сегодняшний американский светло – коричневый, но, увы и увы, не мой президент до сих пор НЕ СЧИТАЕТ, ЧТО В РОССИИ ЕСТЬ УГРОЗА ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА… Ну, “не считает” он, да вот и все дела… Наверное, считать еще пока не научился?.. К тому – же мы засели самым прочным образом в чужой и параллельной нам истории. Ибо это есть эффект пространственно – временного искривления, вызванный адронным коллайдером, или еще Бог знает чем. Тут я уже не специалист и все интересующиеся Теорией Относительности Альберта Эйнштейна – просьба обращаться к капитану ФСБ РФ Сафронову Михаилу Юсуфовичу, который, впрочем тоже вряд – ли Вам чем поможет, так как и его раз в неделю приглашают на Лубянку на допрос. К тому – же, нет в дальнейшем никаких гарантий, что все эти парни в сером из их эМГэБэ просто нас не оставят вот там – же, но уже во Внутренней тюрьме, или не запрут в клинику Института судебной психиатрии имени Сербского как опасных злоумышленников – психов… Впрочем, и без этого те из эМГэБэ, как я понял из их разговоров, могут всем нам “тиснуть” дело о “незаконном переходе государственной границы Союза ССР”, о “попытке шпионаже в интересах враждебных Союзу ССР иностранных государств” или о чем – либо подобном… Но и это не все… А “все” – это то, что журналист из “Вашингтон Пост” мне просто – напросто не верит! Говорит – Раз в Хьюстоне нет сведений о Вас, значит Вы или беглые преступники – авантюристы, стремившиеся просочиться в США, либо просто психи. Значит, Вам самое место у русских в психушке. Вот такие пироги…

А это значит, - продолжал старый майор ВВС США - что ждать нам помощи сейчас уже и не от куда. И помочь мы может только себе сами. Так что положитесь впредь только на себя, друзья мои… – Вот так сказал старик Джон и сразу как – то сгорбился, как будто невыносимая ноша легла ему на плечи. Вот так он съежился весь сразу, ссутулился и погрустнел. – А это значит, - продолжал он чуть переведя свой дух спустя какую – то минуту – что все же надо выбираться из капкана. А гостиница “Россия” сейчас – это наш капкан. Удобный и комфортный, но все – таки капкан. И оставаться тут для нас – угроза –то воистину смертельная… Дело в том, что здесь мы все под колпаком у эМГэБе, которое в любой момент сможет сделать с нами все, что только ему заблагорассудится. А это значит, пришел час нам расставаться…

Как известно – добавил майор – в городе Москва есть ровно восемь вокзалов. И так, разбейтесь небольшими группами и ступайте. Кто на Ярославский, Ленинградский и Казанский – те идут со мной на Комсомольскую. Кто на Павелецкий и на Курский. Кто на Белорусский, кто на Рижский, кто на Киевский.

Пусть кто – то едет в Киев. А кто – то постарается осесть из Вас в Москве. Хотя последнее и особенно опасно… Поезжайте в Ригу и в Ростов – на – Дону, в Донецк и в Ленинград. В Днепропетровск и во Львов, в Кишинев и в Таллинн. В Минск и в Одессу, в Ярославль и во Владимир, в Вологду, в Казань и даже в Томск… И еще, я умоляю Вас друзья, сохраните себя. Здесь в Союзе ССР Вы – посланцы из другого мира. Не лучшего, не идеального, а просто и другого… Да, в нашем мире были войны и обман, были преступления и фанатизм, злоба, подлость и вражда. Но были в нем любовь и дружба, взаимовыручка и бескорыстие! А еще там было искусство и вера! Вера в Бога и вера в человека! А без одного другого ведь совсем и не бывает – так сказал им старый Картер - Вы все же выдели другой мир! Будьте же его полпредами на этой несчастной и трудной земле!

И еще. Может быть кому нибудь из Вас хоть чудом будет суждено судьбой проникнуть за границу СССР. И попасть в Берлин и в Вену, в Варшаву, в Будапешт и в Прагу. В Стокгольм, Софию, Бухарест и Грац. В Братиславу и в Кошице, в Торгунь, в Гданьск и в Краков… Расскажите там всем, кто захочет Вас услышать и историю нашего международного, нейтронного корабля, "Альфа - Бета - Икс" - Жилая Станция, историю всех наших приключений и историю судьбы нашего международного экипажа, затерянного на просторах бескрайней Советской Страны! И о порядках, царящих вот здесь, в “Великой Бериевской” России расскажите тоже! О всех царящих тут обманах и насилии! О беззаконии и пытках, и о произволе!.. Не рискуйте попусту – самовольный переход границы опасен и грозит расстрелом пограничным патрулем или тюрьмой на длительные сроки по обвинению в “шпионаже” или в “нелегальном переходе”, минными полями, самострелами и сторожевыми псами, бросающимися на шею каждому, кто замыслит вот такой побег… Постарайтесь все – же выжить и хранит Вас Бог!

Так закончил старый Джон, а потом предложил все как – то неуверенно и тихо: - Давайте споем напоследок?

- Давайте? – послышались из толпы астронавтов – А что будем петь? – Гимн Америки? – Гимн России? – Гимн Китая? – Даешь “Марсельезу”! – кричали французы. – Нет, только “Звезды и полосы”! – кричал американец…

Дата добавления: 2015-06-28