ПЕРСОНАЖ 6 страница

В целом же можно подытожить, что ситуация «один на сцене» в пьесах Чехова существенно трансформируется по сравнению с предшествующей креативистской традицией как в плане формальной организации, так и в плане содержания. В плане формальной организации мы отметили ряд способов необычной организации ситуации «один на сцене»: сцена на сцене в «Чайке», монологи перед глухим и перед отсутствующими на сцене, но слушающими в «Трёх сёстрах», отсутствие реплик и передача состояния героев в ситуациях «один на сцене» в «Вишнёвом саде». В каждом случае эти способы обладают совершенно особыми смыслами, позволяющими увидеть потенциальное обилие вариантов их прочтения, их сценических интерпретаций.

Но даже тогда, когда эти ситуации организованы традиционно, они перестают быть простым аналогом реплик «в сторону», порождая противоположность ситуациям такого рода: герои и наедине с собой говорят то же самое, что и в присутствии других (важное исключение составляет Трофимов). Такая «откровенность» может быть понята и как знак того, что герои всегда одиноки, что собеседники их не слышат, а потому можно всегда говорить то, что думаешь; и, вместе с тем, как знак невозможности быть искренним даже в одиночестве. Выстроенная таким образом «откровенность» может быть понята и как знак бессмысленности быть откровенным; тогда пиком откровения для героя становится пауза – вот где можно по-настоящему остаться наедине с собой.

Парадокс же чеховского театра в том и заключается, что откровенность не отменяет редукции откровенности; что каждый такой случай содержит в себе вариативные возможности, позволяющие дать разнообразные сценические интерпретации как того или иного персонажа (например, Петя Трофимов оказывается не только будущим революционером и / или фарсовым неудачником, но и искренне влюблённым молодым человеком), так и пьес целиком.

Согласимся, что, как и в случае с монологами Андрея Прозорова, монологи других персонажей, остающихся в одиночестве, формируют поливариативность потенциальных сценических интерпретаций в спектре от полной откровенности до невозможности быть откровенным даже наедине с собой, в своих мыслях. От того, какую стратегию в этом плане выберет реципиент-соавтор, и будет зависеть его конкретная сценическая интерпретация, тот вариант пьесы, который появится в сознании адресата. И драма Чехова всячески способствует этому нетривиальной организацией ситуации «один на сцене».

Следующим шагом в постижении вариантопорождающего потенциала посткреативистской драмы станет обращение к ремарке. В качестве объекта мы избрали одну ремарку из «Вишнёвого сада».

Дата добавления: 2015-06-28