Случай в Париже

Просеивание

Шлифовка линз

Лунный улун

Учиться говорить словами чая...

Вода ключа под генуэзской башней,

Охапка можжевеловых ветвей,

Пригоршня шишек от сосны со склона,

Округлый чайник.

Глина и огонь.

Белёсый пар сольётся с облаками,

Вода плеснёт и вздрогнет, охватив

Сухой остаток тощего куста.

В нём жёлтая река, дожди и джонка

И ловкость пальцев, пахнущих жасминов,

И память поцелуев китаянки,

Застигнутой возлюбленным врасплох,

И пение – конечно, по-китайски –

Беспечного бродяги-соловья.

И память переполненного трюма,

Плеск волн в перегородку, наледь соли.

Матросский волк на палубе танцует.

Он хочет рома. Чай вбирает ритм

глава пятьдесят третья 263

И отдаёт его воде и пару –

Копыта, барабан, турбинный рокот,

Стук сердца – тут-не-тут и ты-не-ты.

Нет пустоты.

Теплом обогащённый,

В руке тихонько светится фарфор.

И чайный лист колышется. И тает

Глухая, утолённая тоска.

Секунда забытья.

Глоток горячий

Мой мир как дом,

И каждый звук как «ом».

И небо перевёрнуто вверх дном.

Осталась точка времени и места.

Огонь, вода и право первых нот.

И чай ночей.

В последней чашке – счастье.

На всех – одно.

264

ГЛАВА № 54

Своё очевидное превосходство поэт должен скрывать различ­ными фокусами, которые называются талантом.

под лени светлой пеленой под пыльной пеленой

неясного тепла антиматерия снега

и нежная кожа людская и блёклая одежда

какой-то старушки последние деньги последние деньки

и всешние вообще и вешние вообще

просторные поля для размещения сил

сил медленного реагирования и выходной

и свежий самолёт

* * *

мы с тобой крестьянствовали

на глухом хуторе

мы глушили рыбу в устье Янцзы

в центрифуге мы сливались в комок плоти

я запил тебя виски

ты – затеплила сигарету

и пастор отпевавший нас крикнул нам: хай!

265

прикоснулся к кнопке включения почувствовал что существую

от глянцевой поверхности её маленького тела я распространяюсь со скоростью света

пальцы – рука – плечо и всё остальное

как удар током

как большой взрыв в миниатюре

какое-то время я ещё могу сдерживать взрывную волну говорить

но кажется

это сильнее меня

* * *

я сбрасываю маску как Мольер

я срываю голову как Робеспьер

я бросаю голову в орущую толпу

толпа подбрасывает

с презреньем мою голову

чествует своего благодетеля

* * *

пора не помнить

живое тело привычка заячья шкурка

пора не помнить зла пора говорить глазами

ты смотришь в сторону

266 глава пятьдесят четвёртая

и говоришь

что у тебя есть определённые сомнения

* * *

свершая очередной смертельный шаг - голос замер

дыхание перешивало пустоту вдруг открывшуюся

и веко передёргивалось

в звенящей сосредоточенности

часы шли за часами и что ни сделаешь

всё - прахом, всё - растрачено всё очумело враз

* * *

ты роешься в гнилых отбросах - крыса

и здесь и там ночуешь на грязи

сам мир тебе не блажь -обнимемся ж по-братски

товарищ - поцелуем скрепив весенний раж

Рпп1етр&

В колеях было по горло воды. Деревья стояли в два раза протяжнее. Совсем лёгкое небо парило, как свежевыстиранные простыни.

Мы приближались к ручью.

Мы шли на крик.

глава пятьдесят четвёртая 267

Ограбили! Ограбили!

Кричала старуха

В городском парке

Пока мы перешёптывались

Улицы рушились с шумом

Новых монет

Маркиз съязвил:

«Что за знойный брюмер,» –

А потом мы расстались

Я – с правдой в сердце, а ты –

Слегка замечтавшаяся

На гильотине

* * *

там за домами – небо

цветом схожее

с цветом стены душевой в общежитии

от кого-то в толпе тем временем вдруг пахнуло

застиранными простынями и стало казаться что счастье –

что это счастье
..........................

268

ГЛАВА № 55

Жизнь расправляется с нами при помощи смерти. А любим мы её за то, что делает она это с нами не настолько жесто­ко, как могла бы.

Дата добавления: 2017-01-13