Ситуации, в которых необходимо проведение правовой экспертизы 1 страница

Прокурорам и следователям дополнительно предоставляются полномочия, связанные с выполнением их служебных обязанностей. Так, прокуроры и следователи имеют право на постоянное ношение и хранение предназначенного для личной защиты боевого ручного стрелкового оружия (пистолеты, револьверы) и специальных средств, а также на применение их в установленном порядке. Прокуроры при осуществлении возложенных на них функций по надзору за исполнением законов, за соблюдением прав и свобод человека и гражданина и других функций вправе: беспрепятственно входить на территории и в помещении органов, иметь доступ к их документам и материалам, вызывать должностных лиц и граждан для объяснений по поводу нарушений законов, освобождать лиц, незаконно подвергнутых административному задержанию на основании решений не-судебных органов, возбуждать уголовное дело или производство об административном правонарушении, осуществлять иные полномочия, предусмотренные Законом о прокуратуре и другими законами.

Выезд в служебные командировки за границу за счет физических и юридических лиц, за исключением специальных случаев и иные запреты.

Прокурорам и следователям, научным и педагогическим работникам в соответствии с занимаемыми ими должностями и стажем работы пожизненно присваиваются классные чины.

32 вопрос

Материальные отрасли права регулируют юридическое содержание общественных отношений, устанавливая права и обязанности субъектов. Процессуальные отрасли регулируют процедурные и организационные вопросы реализации материальных норм, разрешения юридических споров, защиты прав и законных интересов участников правоотношений.

Группировка норм на материальные и процессуальные может проводиться на уровне правовой отрасли в целом либо внутри одной отрасли права.

При этом собственно материально-правовой характер носят нормы гражданского, трудового, семейного, уголовного права. Уголовно-процессуальное, гражданско-процессуальное, арбитражно-процессуальное право целиком состоит из процессуальных норм.

Есть отрасли права, носящие смешанный характер, т.е. В них имеются как нормы материального характера, так и нормы процессуального характера. Конституционное, административное и финансовое право включает как материально-правовые, так и процессуальные нормы.

33 вопрос

головное судопроизводство имеет своим назначением не только защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступления, но также защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения (осуждения), ограничений ее прав и свобод, в том числе реабилитацию каждого кто необоснованно подвергся уголовному преследованию. Это вытекает из ст. 53 Конституции Российской Федерации в соответствии, с которой каждый имеет право на возмещение государством вреда причиненного незаконными действиями (или бездействием) государственной власти или их должностных лиц. Таким образом, государство берет на себя ответственность за вред, причиненный гражданину неправильными действиями (или бездействием) в том числе органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. В свою очередь это положение соответствует и общепризнанному принципу, закрепленному в ст. 2 Международного пакта «О гражданских и политических правах».

Слово «реабилитация» имеет несколько значений:

1. Устранение последствий вреда.

2. Восстановление прежней хорошей репутации и в прежних правах.

П. 34 ст. 5 УПК определяет реабилитацию как порядок восстановления прав и свобод лица незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию и возмещения причиненного ему вреда. А под реабилитированным подразумевает лицо, имеющее в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом право на возмещение вреда, причиненного ему в связи с незаконным или необоснованным уголовным преследованием, в ходе мер по изобличению лиц, виновных в совершении преступления. Таким образом, право на реабилитацию имеет лицо, в отношении которого уголовное преследование осуществлялось как при отсутствии оснований, так и по причинам, связанным с нарушением порядка, предусмотренного УПК в ходе уголовного преследования, при применении мер по изобличению его в совершении преступления.

Глава 18 УПК РФ «Реабилитация» регламентирует условия и порядок реабилитации обвиняемых, подозреваемых, осужденных, оправданных. Это справедливо, поскольку в результате незаконных действий в ходе уголовного преследования пострадали как честь и доброе имя человека, так и имущественные, и иные личные права, которые должны быть восстановлены.

Право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах. Следует отметить, что вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме, причем независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда. Никакого специального разбирательства и признании незаконности уголовно-процессуальных действий, причинивших ущерб гражданину, не требуется; достаточно констатации невиновности лица. При наличии указанного условия вопрос о том в силу, каких причин допущено осуждение невиновного, привлечение его к уголовной ответственности, в том числе заключение его под стражу, для возмещения ущерба значения не имеют. Таким образом, не только умышленное нарушение прав, но даже ошибка указанных органов не препятствует возникновению права на реабилитацию. Ошибка в принятии незаконного процессуального акта может состоять в неправильной оценке оснований для его принятия, складываться из процессуальных действий при собирании, проверке доказательств, поддержания обвинения прокурором в судебной разбирательстве.

Однако по смыслу ст. 133 УПК предусматривается также и право на возмещение вреда любого лица, незаконно подвергнутого мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу. И это также оправдано, поскольку очевидно, что незаконный привод, незаконное наложение ареста на имущество, незаконное отстранение от должности или денежное взыскание причиняют не только имущественный вред, но и моральный, поскольку способны негативно повлиять на мнение и отношение окружающих к такому лицу, поскольку в глазах окружающих досудебные меры принуждения часто расцениваются как несомненное свидетельство причастности к преступлению.

34 вопрос

Процесс доказывания в уголовном судопроизводстве тщательно регламентирован законом, но для успешного решения стоящих перед ним задач не меньшее значение имеют и нормы морали. Доказывание, как и вся процессуальная деятельность, должно осуществляться на основании закона и в полном соответствии с нравственными принципами.

Цель доказывания, как это уже было отмечено, состоит в установлении истины. Стремление познать истину, никогда не отклоняться от нее — не только юридическая обязанность, но и первейший моральный долг следователя, прокурора, судьи. При этом важно не только познать истину, но и использовать для этого законные и нравственно оправданные средства. «...Цель, для которой требуются неправые средства, не есть правая цель...»1, утверждал К. Маркс. Обеспечить соответствие средств познания истины в уголовном судопроизводстве нравственным принципам призвана, в частности, судебная этика — наука о профессиональной морали юриста.

Важность соблюдения в доказывании нравственных принципов несомненна. Между тем, как 'свидетельствует практика, отступления от нравственных принципов в ходе уголовного

Многие уголовно-процессуальные нормы, предусматривая гарантии ох раны моральных ценностей личности, четко определяют поведение следователя, прокурора, судьи (например, запрещение домогаться показаний обвиняемого путем насилия, угроз и иных незаконных мер — ст. 20 УПК). Но это касается лишь тех действий лиц, осуществляющих доказывание, которые явно и при любых условиях противоречат морали. Закон не в состоянии, да это и не требуется, предусмотреть все в тактических приемах доказывания. Поэтому так велико значение нравственных принципов в осуществлении уголовно-процессуального доказывания.

35 вопрос

онятие мер процессуального принуждения и их виды

Все производство по уголовному делу в основном слагается из принимаемых органами расследования, прокурором и судом решений и совершаемых на их основе действий, которые могут так или иначе затрагивать или даже существенно ограничивать права и интересы всех лиц (государственных и негосударственных организаций, должностных лиц, граждан, иностранцев, лиц без гражданства), вовлекаемых в том или ином качестве в такое производство. Без ограничений подобного рода нередко бывает невозможно решение многих задач, связанных с раскрытием преступлений, собиранием доказательств, охраной прав и законных интересов граждан и т.д. Между тем далеко не все и не всегда готовы претерпевать подобного рода ограничения и соблюдать предъявляемые к ним требования добровольно. В связи с этим органы и должностные лица, осуществляющие уголовно-процессуальную деятельность, наделяются достаточно широкими полномочиями по применению различных мер процессуального принуждения.

Такие меры могут проявляться в неодинаковых по своему содержанию и последствиям властных действиях. В случаях неисполнения участниками уголовного судопроизводства процессуальных обязанностей, а также нарушения ими порядка в судебном заседании на основании ст. 117 УПК судом на них может быть наложено денежное взыскание в размере до 25 минимальных размеров оплаты труда *(202).

Меры процессуального принуждения обычно различаются по своему содержанию и целям их применения. Одни из них призваны обеспечить явку в суд, прокуратуру или органы расследования тех или иных лиц (специалиста, эксперта, обвиняемого или подозреваемого и т.д.), другие (обыск, выемка, освидетельствование, помещение обвиняемого или подозреваемого в медицинское учреждение и др.) - получение доказательств, третьи (наложение ареста на имущество или на ценные бумаги) - обеспечение исполнения приговора в части имущественных взысканий и т.д.

36 вопрос

Многочисленные правовые и моральные проблемы порождают и другие аспекты процесса доказывания и судопроизводства Речь идет о предмете доказывания, обстоятельства, подлежащие выяснению, роль косвенных доказательств, пределы дока азування, моральное значение оценки доказательств по внутреннему убеждению и т.д. Особенность этих проблем можно проиллюстрировать, рассмотрев моральные основы использования некоторых видов доказательств их разделяют на т аки вида: доказательства, основанные на показаниях свидетеля, потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого доказательства, основанные на заключениях экспертов; вещественные и неречови доказательства т.д. Доказательства-факты не всегда чем-то реально существующим и доступным непосредственному созерцанию Ведь связь, существовавшую между отдельными фактами и образовывал единое явление преступления, на время судопроизводства уже лишился, стал недоступен для б езпосереднього восприятия следователя, судей Явление преступления распалось на факты, одни из которых перестали существовать (нанесение удара, поведение преступника в момент совершения преступления, агония жертвы и др.), а другие потеряли свои первоначальные свойства, интересующие следователя и суд О непосредственность познания таких фактов может идти только о очевидцев (свидетелей, потерпевшего и др.), а не в отношении судей, слидчог в Собирают, проверяют и оценивают факты и соответствующие доказательства специалисты, а получают их от других людей, которые либо являются \"источниками\" сведений о существенных для дела обстоятельства, или привлекаются к их испы иджень Поэтому большое значение имеют моральные качества тех, кто оперирует доказательствами, и тех, от кого их получают, а также моральные принципы законодательства, регламентирующего получение и использование доказательстве використання доказів.

Разнообразные трудности сбора, проверки и оценки доказательств дают основание понять, почему показания обвиняемого долгое время считалось совершенным средством достижения истины Однако значительная кругов лькисть таких свидетельств употреблялось в прямом значении этого слова И только в 1789 г был сделан первый шаг по защите свободы и достоинства личности обвиняемого Речь идет о презумпции невиновного сти как принцип права, впервые провозглашенного во Франции и закрепленного в Декларации прав человека и гражданина В статье 9 Декларации провозглашалось, что каждый человек виноватой считается после того, как это признает суд, а при необходимости его ареста любая строгость, которая не является необходимой, должна наказываться законоконом.

37 вопрос

Чтобы присяжные заседатели могли добросовестно выполнять свой гражданский долг, они должны не только правильно осознать свои обязанности, но и проникнуться чувством личной ответственности за их исполнение. Этому, в частности, способствует предусмотренная законом (ч. 1 ст. 332 УПК РФ) процедура принятия присяжными заседателями присяги. Напомним ее текст: "Приступая к исполнению ответственных обязанностей присяжного заседателя, торжественно клянусь исполнять их честно и беспристрастно, принимать во внимание все рассмотренные в суде доказательства, как уличающие подсудимого, так и оправдывающие его, разрешать уголовное дело по своему внутреннему убеждению и совести, не оправдывая виновного и не осуждая невиновного, как подобает свободному гражданину и справедливому человеку".

Текст присяги, торжественная процедура ее принятия, напоминание председательствующим в напутственном слове о содержании присяги выступают в качестве внешних стимулов, побуждений к добросовестному исполнению обязанностей присяжного заседателя.

Но для того чтобы они превратились в устойчивый мотив поведения, детерминирующий сознательное выполнение личностью своего гражданского долга, содержание присяги и другие правовые нормы, регламентирующие обязанности присяжных заседателей, должны приобрести для всех них личностный смысл, стать элементом их правосознания.

Как отмечал русский православный философ И.А.Ильин, "право только тогда осуществит свое назначение, когда правосознание примет его, наполнится его содержанием и позволит новому знанию влиять на жизнь души, определять ее решения и направлять поведение человека. Тогда право станет силой во внутренней жизни человека, а через это и в своей внешней жизни.

Однако для этого необходимо, чтобы право в его объективном смысловом содержании и его объективном значении было не только осознано мыслью и проверено опытом, но и признано волею человека"*(187).

Все это возможно лишь тогда, когда содержащиеся во внешнем велении требования (в данном случае в присяге и других нормах УПК, регламентирующих обязанности присяжных) интегрируются со сложившейся мотивационно-смысловой структурой их личности*(188).

Ядром мотивационно-смысловой структуры личности присяжного заседателя, председательствующего судьи, защитника и других участников уголовного процесса является их совесть, которая выступает в качестве нравственной основы судопроизводства и защиты в суде с участием присяжных заседателей.

На огромное значение совести участников судебного процесса неоднократно обращал внимание А.Ф.Кони: "Ни в одной деятельности не приходится так часто тревожить свою совесть, то призывая ее в судьи, то требуя от нее указаний, то отыскивая в ней одной поддержки"*(189).

Поскольку совесть является нравственной основой судопроизводства с участием присяжных заседателей, то особую актуальность приобретает проблема взаимной активизации совести его участников, прежде всего присяжных заседателей и председательствующего судьи. Эта проблема включает две взаимосвязанные задачи:

1) нейтрализацию присущих в той или иной степени каждому участнику судебного процесса человеческих "слабостей", нравственных недостатков, противоречащих общечеловеческим моральным нормам и ценностям;

2) "поднятие" личной совести участников судебного процесса до уровня требований общественной гуманистической совести, выражающей общечеловеческие моральные нормы и ценности.

Предпосылкой эффективного решения этих задач в суде является отчетливое понимание:

1) сущности и значения совести человека как субъекта практической деятельности и общения;

2) роли совести в процессе доказывания;

3) типов человеческой совести и их проявлений в уголовном судопроизводстве;

4) общечеловеческих потребностей и чувств, лежащих в основе общественной гуманистической совести коллегии присяжных заседателей;

5) правдосудия в уголовном судопроизводстве с участием присяжных заседателей.

В процессе доказывания, т.е. исследования вопросов о фактической стороне расследуемого события, виновности и других обстоятельств, подлежащих доказыванию путем собирания, проверки, оценки и использования доказательств, совесть проявляется как способность субъектов доказывания к нравственной саморегуляции и нравственному самоконтролю в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и нравственными нормами, в том числе профессиональной этики (следственной, прокурорской, адвокатской и судебной).

Совесть имеет особенно важное значение в процессе раскрытия, расследования и рассмотрения в суде запутанных дел об убийствах и других опасных преступлениях, наказуемых смертной казнью, пожизненным лишением свободы или длительными сроками лишения свободы.

По таким делам совесть выступает прежде всего в роли эмоционального стража соблюдения субъектами доказывания презумпции невиновности (в соответствии со ст. 49 Конституции РФ каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда: обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность; всякое неустранимое сомнение должно толковаться в пользу обвиняемого) и вытекающих из нее нравственных и процессуальных норм, регламентирующих порядок предварительного расследования и судебного разбирательства.

Презумпция невиновности и вытекающие из нее нравственные и процессуальные правила только тогда реализуются в уголовном процессе, когда их соблюдение находится под неусыпным контролем совести субъектов доказывания. Наглядной иллюстрацией тому является рассказ русского писателя И.Шкляревского (ученика Ф.М.Достоевского) "Что побудило к убийству?", в котором совестливый судебный следователь быстро догадался, что "улики поведения" заподозренной, но невиновной женщины являются всего лишь защитной реакцией на обрушившееся на нее подозрение. Успокаивая запутавшуюся во лжи неповинную женщину, судебный следователь рассказывает ей о выстраданных своими ошибками правилах производства следствия, которые диктует голос его совести, напоминающий о презумпции невиновности и необходимости объективного, всестороннего и беспристрастного расследования: "По странной случайности в начале моей службы мне попадались такие запутанные дела, в которых неотразимые подозрения падали чаще всего на лиц, совершенно невинных и оправдания их казались баснями; преступники же долго оставались вовсе в стороне, людьми посторонними. Но в конце следствия ход дела изменялся и басни превращались в быль. Вследствие этого у меня выработалось считать вероятными самые неправдоподобные истории и проследить их, если, конечно, они не полная нелепость... и ко всем неотразимым доказательствам я отношусь с крайнею осторожностью и беспристрастием..."

В этом рассказе реалистически показано, что на начальном этапе процесса доказывания вся попавшая в орбиту следствия текущая информация (знания, сведения, фактические данные), имеющая значение для решения вопросов о виновности заподозренного человека, носит не достоверный, а вероятностный характер. В процессе доказывания эти вероятностные знания должны быть преобразованы в достоверные.

Сущность и диалектика развития вероятностного и достоверного знания раскрываются в книге В.В.Ильина: ""Вероятность" и "достоверность" - это модальные характеристики знания, которые выражают степень его обоснованности. Знание считается достоверным, если есть основание утверждать, что истинность его установлена. Знание считается вероятным, если твердые основания для уверенности в его истинности отсутствуют и оно нуждается в дополнительном логическом или практическом обосновании. Диалектика развития знания подчиняется закону трансформации вероятностных знаний в достоверные за счет выявления оснований их истинности"*(221) (выделено мной. - В.М.).

В процессе доказывания преобразование вероятностных знаний о сущности расследуемого события, причастных к нему лицах, об их виновности, устранение сомнений в их достоверности, дополнительное логическое и практическое обоснование их истинности или ошибочности осуществляются путем построения и проверки соответствующих версий и контрверсий.

Проверка версий и контрверсий осуществляется путем их логической и психологической разработки, мысленного моделирования вытекающих следствий по поводу расследуемого события, действий причастных к нему лиц, на основе фактов, обстоятельств, следов-отображений, предшествующих, сопутствующих и последующих расследуемому событию, а также путем разработки "веера" вопросов, направленных на установление наличия или отсутствия соответствующих следствий (обстоятельств, фактов, следов-отображений).

Только тогда, когда в процессе дальнейшего доказывания, собирания, проверки и оценки сведений будет установлено достаточное количество следствий из проверяемых версий о виновности, т.е. дополнительных обстоятельств, фактов, следов-отображений, подтверждающих, что расследуемое событие действительно является видом преступления, что его совершило определенное лицо (или лица) и что это лицо (или лица) виновно в совершении преступления, в котором ему предъявлено обвинение, и при этом не будет установлено обстоятельств, фактов, следов-отображений, оправдывающих подозреваемых или обвиняемых, т.е. не будет контрверсий, исключающих преступность деяния, - только при всех этих условиях вероятностное знание о виновности объективно трансформируется в достоверное и субъективно осознается как таковое всеми субъектами доказывания, в том числе и присяжными заседателями.

В связи с этим представляет интерес мнение К.Ю.А.Миттермайера о том, что достоверность "есть то состояние сознания, при котором основания "за" (pro) не ослабляются никакими действительными или вероятными: основаниями "против" (contra)"*(222), а также вывод А.Жиряева о том, что "психологический переход от вероятности к достоверности совершается через постепенное удаление из сознания исследователя говорящих против действительности доказываемого факта оснований по мере открывающейся в данном случае их невероятности"*(223).

Процесс доказывания, включающий преобразование вероятностного знания по основным вопросам о виновности в достоверное путем выдвижения и проверки версий и контрверсий, находится под неусыпным контролем беспокойной человеческой совести, ее эмоциональных сигналов, оценивающих степень удовлетворения потребности в объективной истине и альтруистической потребности добра (справедливости).

При доказывании в условиях неочевидности, при дефиците или противоречивости доказательств совесть помогает субъектам доказывания честно бороться с сомнениями в виновности подозреваемого или обвиняемого. Трудность правильного разрешения возникающих в процессе доказывания сомнений обусловлена тем, что, как отмечает М.С.Строгович, "не существует в общем виде каких-либо признаков, которые позволяли бы заранее определить, какое сомнение является разумным, а какое неразумным. Если судья неразумно сомневается, он с равным успехом может быть и неразумно уверен, убежден. Судит судья - реальный, живой человек, и ему нельзя сказать заранее, до вынесения приговора, что его сомнение неразумно, а уверенность в обратном была бы разумной. Что разумно, решают сами судьи"*(224), руководствуясь указаниями здравого смысла и совести.

Сущность честной борьбы с сомнением в процессе преобразования вероятностных (сомнительных и правдоподобных) знаний в достоверные знания по вопросам о виновности четко определил А.Ф.Кони: "В деле суда достоверность вырабатывается из правдоподобности и добывается последовательным устранением возникших сомнений. Благодетельный и разумный обычай, обратившийся почти в неписаный закон, предписывает всякое сомнение толковать в пользу подсудимого. Но какое это сомнение? Конечно, не мимолетное, непроверенное и соблазнительное по легко достигаемому при посредстве него решению, являющееся не плодом вялой работы ленивого ума и сонной совести, а остающееся после долгой, внимательной и всесторонней оценки каждого доказательства в отдельности и всех их в совокупности, в связи с личностью и житейской обстановкой обвиняемого. С сомнением надо бороться - и победить его или быть им побежденным так, чтобы в конце концов, не колеблясь и не смущаясь, сказать решительное слово - "виновен" или "нет"*(225).

В процессе доказывания в условиях неопределенности совесть помогает субъектам доказывания преодолевать особое психофизиологические состояние, которое является главным психологическим барьером на пути преобразования вероятностного знания в достоверное знание о виновности или невиновности заподозренного человека. Это состояние, при котором следователь, прокурор, адвокат и судья, говоря словами Н.Заболоцкого, "позволяют душе лениться", А.Ф.Кони назвал "ленью ума, отказывающегося проникнуть в глубь вещей и пробивать себе дорогу среди кажущихся видимостей и поверхностных противоречий".

Именно совесть помогает субъектам доказывания бороться с ленью ума, заставляет их "душу трудиться", благодаря тому что эмоциональные сигналы совести "запускают" и эмоционально "подпитывают" волевой процесс, направленный на преодоление познавательных трудностей по преобразованию вероятностных знаний в достоверные знания о виновности или невиновности в процессе выдвижения, логической разработки и проверки разнообразных версий, кропотливого собирания доказательств, долгой, внимательной и всесторонней проверки и оценки каждого доказательства и всех их в совокупности в связи с личностью и житейскими обстоятельствами заподозренного человека. С точки зрения психофизиологии мобилизующее влияние эмоции совести на этот познавательно-волевой процесс объясняется тем, что "воля очень тесно связана с эмоциями и для ее проявления непременно необходимо чувство, "питающее" ee. Без соответствующей эмоции волевой акт быстро истощается, перестает иметь такое значение для личности, которое оправдало бы волевое усилие"*(226).

По сложным, запутанным делам установить достаточное количество доказательств, свидетельствующих либо о несомненной виновности, либо о несомненной невиновности, не всегда удается по объективным причинам. Дело в том, что преступление как событие прошлого может быть познано (раскрыто) только опосредованным путем - на основании совокупности следов, в которых отобразились признаки, свойства, факты расследуемого события и причастных к нему лиц. В свете современных научных представлений становится очевидно, что "след события всегда фрагментарен и неполно характеризует событие, его оставившее... обязательно найдутся такие свойства событий, которые будут отсутствовать в совокупности соответствующих следов. "Отсутствовать" в смысле невозможности обоснованно утверждать ни то, что эти свойства были, ни то, что их не было"*(227).

Проявлением этой общей закономерности в процессе доказывания является, как уже отмечалось, возникновение "тупиковых", логически патовых ситуаций, когда из-за отсутствия в цепи собранных доказательств существенных звеньев о некоторых свойствах, признаках исследуемого прошлого события, причастных к нему лицах невозможно обоснованно утверждать ни о несомненной виновности, ни о несомненной невиновности подозреваемого, обвиняемого или подсудимого.

В таких нестандартных ситуациях, в которых переход вероятностного (сомнительного или правдоподобного) знания в достоверное невозможен по объективным причинам*(228), совесть не только подсказывает субъектам доказывания, что они имеют моральное право признать себя побежденными возникшим у них сомнением в виновности заподозренного человека, но и напоминает им, что в соответствии с презумпцией невиновности они юридически обязаны оправдать его, даже если им кажется, что более справедливым является обратное.

В процессе доказывания совесть субъектов доказывания функционирует в неразрывном единстве с их здравым смыслом, т.е. с их естественной логической способностью и житейским опытом, ядро которого составляет "архив казуистики". "Каждый из проживших на свете, - писал Л.Е.Владимиров, - имеет свой архив казуистики, при помощи которого он ориентируется в жизни между людьми"*(229). В основе "архивов казуистики" лежат выстраданные личным опытом житейские знания и представления об обычном течении вещей, об устойчивых, закономерных взаимосвязях между предметами и явлениями объективной реальности.

Гегель такой опыт называл "первым источником нашего познания" и полагал, что "главное содержание опыта составляют законы, т.е. такая связь двух явлений, когда при наличии одного явления всякий раз происходит и другое... Событие подтверждается преимущественно теми следствиями и взаимосвязью тех разнообразных обстоятельств, в отношении которых у нас имеется свой собственный опыт"*(230).

Дата добавления: 2017-01-14