Алихаджиева И.С., Даурова Т.Г., Лиценбергер О.А. 5 страница

В определенной степени можно признать целесообразным существование аналогии в первые годы советской власти, т.к. в СССР не имелось опыта создания кодификаций, разрозненные законодательные акты того периода не предусматривали всех видов преступлений, и аналогия могла сыграть положительную роль в борьбе с преступностью. Однако применение уголовного закона по аналогии всегда несет в себе элемент беззакония, поэтому столь длительное ее сохранение в советский период нельзя поддержать ни с правовой, ни с моральной точки зрения.

В настоящее время преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное Уголовным кодексом под угрозой наказания. Законодатель использовал существовавшее ранее в русском праве формально-материальное определение, так как УК предусматривает и формальный нормативный признак (запрещенность деяния уголовным законом), и материальный признак (его общественную опасность).

Поскольку в ст. 14 УК 1996 г. отсутствует перечень тех общественных отношений, посягательство на которые признается преступным, современное определение преступления можно считать ориентированным на защиту не каких-либо классовых интересов, а общечеловеческих ценностей. И в этом его бесспорное достоинство. Кроме того, оно включает в себя все обязательные признаки, в равной степени присущие любому проявлению этого негативного явления, обладая при этом таким ценным качеством, как лаконизм.

Преступление — это деяние, то есть активное (действие) или пассивное (бездействие) волевое поведение человека, обладающее такими признаками, как общественная опасность, уголовная противоправность, виновность и наказуемость.

Основным признаком всякого преступления является его общественная опасность, которая означает, что деянием причиняется или может быть причинен вред личности, собственности, общественному порядку, общественной безопасности и иным объектам уголовно-правовой охраны.

Итальянский просветитель ХVIII века Чезаре Беккариа, а вслед за ним и российская императрица Екатерина II в «Наказе» справедливо утверждали, что «мерилом преступлений является вред, причиняемый ими обществу»1.

Общественная опасность, как известно, категория конкретно-историческая. Изменения в экономической, политической, социальной, научно-технической и иных сферах приводят к необходимости декриминализации деяний, еще недавно признававшихся тяжкими преступлениями (самый наглядный пример последних лет — отказ от уголовного преследования за спекуляцию2), и криминализации того, что раньше не представляло опасности, не совершалось или даже не могло быть совершено (например, преступления в сфере компьютерной информации, многие из распространенных сейчас преступлений в сфере экономической деятельности).

Решение вопроса о том, какие именно деяния и какой вред могут причинить обществу, во многом зависит от условий существования этого общества. Общественная опасность одних деяний носит объективный характер (убийство, кража, фальшивомонетничество) и поэтому вневременна и внеисторична. Другие признаются общественно опасными только некоторыми государствами, причем на определенных этапах их развития, как, например, уже упоминавшаяся спекуляция или тунеядство (ведение паразитического образа жизни) в России советского периода.

Уголовная противоправность — это запрещенность того или иного деяния конкретной статьей Особенной части Уголовного кодекса. Этот признак тесно смыкается с провозглашенным в ст. 3 УК РФ принципом законности и означает, что не является преступлением сколь угодно отвратительное деяние, если ни одна статья Уголовного кодекса не содержит запрета на его совершение. Так, вплоть до января 1997 г. не являлось преступлением надругательство над незахороненным трупом, поскольку в ст. 229 УК РСФСР говорилось только о надругательстве над могилой, а квалификация таких действий как хулиганства в некоторых случаях означала бы применение уголовного закона по аналогии. Этот пробел был ликвидирован с принятием нового Уголовного кодекса России, ст. 244 которого предусматривает ответственность за надругательство над телами умерших и местами их захоронения.

Виновность всегда предполагалась, а в теории уголовного права и называлась в качестве обязательного признака преступления. Однако только в УК РФ 1996 г. слово «виновность» впервые появилось в законодательном определении преступления. Эта несомненно позитивная новелла — прямое продолжение и средство реализации принципа вины, провозглашенного ст. 5 УК, не была, к сожалению, подкреплена законодательным определением виновности (вины). Итак, невиновное причинение даже самого тяжкого вреда объекту уголовно-правовой защиты не является преступлением. Но что следует понимать под виновностью (виной)? Как представляется, отождествление вины (виновности) с умыслом или неосторожностью при совершении общественно опасного деяния (а это сегодня — наиболее распространенное, если не общепринятое мнение) не верно.

В 40–50-х годах XX века понимание вины в теории уголовного права не было столь однозначным. Многие ученые настаивали тогда на ином, более широком содержании, вкладываемом в это понятие1. Новый всплеск научного интереса к данному вопросу относится к началу 80-х годов2 и связан с изданием 13 августа 1981 г. Указа Президиума Верховного Совета СССР «О внесении изменений и дополнений в Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик».

Возвращение в судебную систему России такого демократического института, как суд присяжных, вновь обнаружило актуальность вопроса о содержании понятия вины. Как известно, именно присяжные выносят вердикт о том, виновен ли подсудимый. Между тем без наличия в совершенном им деянии умысла или неосторожности уголовное дело просто не может быть передано в суд. Вновь напрашивается вывод, что хотя вина и невозможна при отсутствии умысла или неосторожности, но только умыслом или не-осторожностью она не исчерпывается, а представляет собой нечто большее. Что именно, должен решить законодатель, сформулировав, наконец, в Уголовном кодексе России определение вины, а не только ее форм. Необходимая теоретическая база для этого есть, например, определение И.С. Ноя, согласно которому «виновным в преступлении признается лицо, умышленно или неосторожно совершившее предусмотренное уголовным законом деяние, в котором оно проявило порицаемое общечеловеческой моралью отношение к другим лицам и обществу»3.

Признак уголовной наказуемости означает, что за виновное совершение данного общественно опасного и уголовно-противоправного деяния в санкции определенной статьи Уголовного кодекса предусмотрено наказание. Не следует смешивать наказуемость как обязательный признак любого преступления с реальным применением наказания к преступнику. Даже в тех случаях, когда лицо, совершившее преступление, освобождается судом от уголовной ответственности и наказания или преступление остается нераскрытым, а совершившее его лицо — безнаказанным, содеянное наряду с другими признаками обладает и признаком уголовной наказуемости.

Начиная с Уголовного кодекса РСФСР 1926 г. после законодательного определения преступления следует положение о том, что деяние, формально подпадающее под признаки какого-либо преступления, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности, преступлением не является (примеч. к ст. 6 УК 1926 г.; ч. 2 ст. 7 УК 1960 г.; ч. 2 ст. 14 УК 1996 г.)1. Это бесспорно важное положение призвано дополнительно подчеркнуть, что основным признаком преступления, как уже говорилось ранее, является его общественная опасность, и формального совпадения совершенного деяния с описанием того или иного преступления в норме Особенной части не достаточно. Уголовное дело в таком случае возбуждаться не должно, а возбужденное подлежит прекращению. Вместе с тем совершение такого деяния может служить основанием для привлечения лица к административной или дисциплинарной ответственности.

В УК РФ 1996 г. традиционная формулировка «не является преступлением...» впервые была дополнена словами «то есть не причинившее вреда и не создавшее угрозы причинения вреда личности, обществу или государству». Федеральным законом от 25 июня 1998 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации»2они были исключены из текста ч. 2 ст. 14 УК, которая после этого вновь дословно совпала с ч. 2 ст. 7 последнего УК РСФСР.

По мнению В. Тюнина, исключенные законодателем слова «делали определение преступления избыточным»3. Нам же представляется, что, напротив, это дополнение содержало ответ на непростой вопрос, возникающий при практическом применении Уголовного кодекса: где проходит граница между малозначительным и, следовательно, непреступным деянием и преступлением, т.е. что служит критерием отграничения такого малозначительного деяния от преступления.

Вопросы для проверки знаний

1. Что означают такие понятия, как материальное и формальное определения преступления? Каким (материальным или формальным) является понятие преступления, закрепленное в ст. 14 УК РФ?

2. Какой из признаков преступления в действующем УК РФ свидетельствует об отсутствии аналогии в современном российском уголовном праве?

3. Общепризнанно, что «наказуемость» — один из четырех обязательных признаков преступления. Обладают ли им нераскрытые преступления? Или преступления, виновные в совершении которых освобождены от уголовной ответственности, например, в связи с амнистией?

§ 2. Множественность преступлений

Отечественное уголовное право, начиная с момента своего возникновения, развивало понятие множественности преступлений, то есть совершения одним лицом двух или более общественно опасных деяний, каждое из которых является самостоятельным преступлением. Поскольку совершение не одного, а нескольких преступлений, как правило, свидетельствует о повышенной опасности виновного, множественности традиционно придается значение отягчающего наказание обстоятельства или квалифицирующего признака.

Так, Артикул воинский наказывал кражу в четвертый раз повешением (арт. 191), а УК РСФСР 1926 г. признавал кражу (ст. 162), грабеж (ст. 165), разбой (ст. 167), совершенные повторно, квалифицированными видами преступления.

Вместе с тем вплоть до принятия УК РФ 1996 г. отсутствовало законодательное определение как понятия «множественность», так и отдельных ее видов. В качестве же отягчающих обстоятельств и квалифицирующих признаков, характеризующих множественность, в УК РСФСР 1960 г. назывались повторность (ч. 2 статей 89 и 90, 144 и 145) и совпадающая с ней по содержанию неоднократность (ч.2 статей 991и 116), совершение преступления лицом, ранее совершившим какое-либо преступление (п. 1 ст. 39) или такое же преступление (п. «и» ст. 102 и ч. 2 ст. 117), систематически (ч. 2 ст. 196), в виде промысла (ч. 2 статей 87, 154 и 169), специальный рецидив (получивший почему-то разные названия: совершение преступления «ранее судимым» в ст.ст. 142, 156 и 162, «ранее осужденным» в ст.ст. 70 и 88 и даже «ранее судившимся» в ст. 173) и, конечно же, «совершение преступления особо опасным рецидивистом» (п. «л» ст. 102 и ч. 2 ст. 108). Теория уголовного права, помимо указанных, оперировала понятием «совокупность преступлений», выделяя при этом совокупность реальную и идеальную.

Действующий Уголовный кодекс РФ впервые раскрывает в нормах Общей части содержание таких видов множественности преступлений, как неоднократность, совокупность и рецидив.

Неоднократность преступлений (ст. 16 УК) — это совершение двух или более преступлений, предусмотренных одной статьей или частью статьи Уголовного кодекса, то есть одинаковых (тождественных) преступлений.

С подобным пониманием множественности преступлений: «...а с поличным его приведут впервые, а взмолвят на него..., что он... преж того неодинова крадывал...» — встречаемся и в ст. 13 Судебника 1497 г.

В некоторых случаях, специально предусмотренных в нормах Особенной части Уголовного кодекса, неоднократным признается совершение хотя и не тождественных (и, следовательно, предусмотренных различными статьями УК), но однородных преступлений. Так, согласно примечанию 3 к ст. 158 УК РФ о неоднократности кражи можно говорить не только тогда, когда ей предшествовала кража, но и если ранее было совершено мошенничество, грабеж, разбой, бандитизм, хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств или некоторые другие преступления. Именно понятием неоднократности охватываются теперь такие используемые последним УК РСФСР виды множественности преступлений, как повторность, систематичность, промысел, совершение преступления лицом, ранее совершившим такое же преступление и, к сожалению, даже ранее судимым, что трудно признать правильным и о чем подробнее будет сказано позже.

Если за ранее совершенное преступление лицо было освобождено от уголовной ответственности либо, хотя и подверглось ей, но судимость уже погашена или снята, новое преступление не признается совершенным неоднократно.

Совокупность преступлений (ст. 17 УК) — совершение двух или более преступлений, предусмотренных различными статьями или частями статьи Уголовного кодекса, ни за одно из которых лицо не было осуждено. Примером такой, получившей в теории название реальной совокупности является совершение одним лицом хулиганства (ст. 213) и кражи (ст. 158) или получение им взятки (ст. 290) и утрата документов, содержащих государственную тайну (ст. 284).

Совокупностьюпреступлений признается и одно действие (бездействие), содержащее признаки преступлений, предусмотренных двумя или более статьями Уголовного кодекса. В качестве примера такой (так называемой идеальной) совокупности может быть названа покупка пистолета с целью совершения убийства — одно действие, которое, тем не менее, содержит признаки двух преступлений — незаконное приобретение огнестрельного оружия (ст. 222) и приготовление к убийству (ч. 1 ст. 30 и ст. 105), — и квалифицируется по двум статьям Особенной части Уголовного кодекса.

Зачатки понятия совокупности можно найти в Соборном Уложении 1649 г., статья 136 главы Х которого предусматривала ответственность за совершение грабежа и нанесение телесных повреждений: «а будет кто на ком учнет искати бою и грабежу».

Неоднократность и совокупность преступлений объединяет то, что и в том, и в другом случае речь идет о совершении двух или более преступлений, но при неоднократности это тождественные или в специально предусмотренных законом случаях — однородные преступления, а при совокупности — различные, хотя не исключено, что и однородные преступления. При неоднократности виновный может быть осужден за ранее совершенное преступление, совокупность же предполагает, что ни за одно из входящих в нее преступлений лицо осуждено не было.

Неоднократность есть среди отягчающих обстоятельств, названных в ст. 63 УК, и в этом качестве она влияет на вид и меру наказания, избираемого судом. А в случаях, когда неоднократность предусмотрена в качестве квалифицирующего обстоятельства в статьях Особенной части (например, в п. «а» ч. 2 ст.ст. 131 и 132 или в п. «б» ч. 2 ст.ст. 158–164), она изменяет квалификацию содеянного.

При совокупности преступлений лицо несет уголовную ответственность за каждое совершенное им преступление по соответствующей статье Уголовного кодекса. А ст. 69 УК предусматривает специальные правила назначения наказания по совокупности преступлений, исходящие из повышенной опасности такой ситуации.

Согласно этим правилам, если преступления, совершенные по совокупности, являются только преступлениями небольшой тяжести, то окончательное наказание назначается путем поглощения менее строгого наказания более строгим либо путем частичного или полного сложения наказаний. При этом окончательное наказание не может превышать максимального срока или размера наказания, предусмотренного за наиболее тяжкое из совершенных преступлений.

В случае, когда хотя бы одно из преступлений, совершенных по совокупности, является преступлением средней тяжести, тяжким или особо тяжким, окончательное наказание может быть назначено только путем частичного или полного сложения наказаний. При этом окончательное наказание в виде лишения свободы не может быть более двадцати пяти лет.

Тяжесть наказания, назначаемого по совокупности преступлений, не сопоставима не только с тяжестью наказания при неоднократности преступлений, когда все содеянное квалифицируется по одной статье Особенной части УК и избранное судом наказание не может быть строже того, что предусмотрено ее санкцией. Порядок назначения и пределы таких наказаний серьезно ужесточены даже по сравнению с правилами назначения наказания по совокупности преступлений, которые были закреплены в ст. 40 УК РСФСР 1960 г.

При совокупности преступлений наказание традиционно назначается за каждое преступление в отдельности. Например, Соборное Уложение в гл. 10 оговаривало назначение наказания за нанесение телесных повреждений и грабеж — «за увечье и за бесчестие доправити против окладу вдвое... а в грабеже указ им учинити по судному делу, до чего доведется» (ст. 136). Однако правило частичного или полного сложения наказаний еще долго отсутствовало в праве. Даже в ст. 30 УК РСФСР 1922 г. говорилось, что «в случае совершения подсудимым до вынесения приговора двух или более преступных деяний, суд... приговаривает виновного к тягчайшему из всех назначенных ему наказаний».

Новеллой УК РФ 1996 г. стала и ст. 18 «Рецидивпреступлений».

Рецидивом преступлений признается совершение умышленного преступления лицом, имеющим судимость за ранее совершенное умышленное преступление.

Понятие рецидива также можно найти в Судебнике 1497 г. — «а татя поимают впервые… а поимают татя вьдругые с татбою» (ст.ст. 10, 11) и в Соборном Уложении — «а будет то вор… объявится вдругоряд» после соответствующего первого наказания или «а будет тот вор… объявится в третьие» (ст.ст. 186–188).

В зависимости от количества и тяжести умышленно совершенных преступлений рецидив подразделяется на простой (ч. 1 ст. 18 УК), опасный (ч. 2 ст. 18 УК) и особо опасный (ч. 3 ст. 18 УК). В некоторых случаях для признания наличия опасного или особо опасного рецидива требуется, чтобы виновный был осужден именно к лишению свободы. Снятые или погашенные судимости (ст. 86 УК), равно как и судимости за преступления, совершенные в возрасте до 18 лет, при установлении рецидива не учитываются.

Так же как и неоднократность, рецидив преступлений выступает в качестве обстоятельства, отягчающего наказание (ст. 63 УК). Рецидив признается и особо квалифицированным видом ряда преступлений, в том числе и таких, которые в качестве квалифицирующего признака называют неоднократность (например, ст.ст. 126, 163, 229 УК).

В ст. 68 УК РФ впервые сформулировано правило назначения наказания при рецидиве, которое предписывает суду учитывать не только число, характер и степень общественной опасности ранее совершенных преступлений, но и обстоятельства, в силу которых исправительное воздействие предыдущего наказания оказалось недостаточным, а также характер и степень общественной опасности нового преступления. Здесь же содержится указание о минимальном возможном пределе назначаемого срока наказания, который при рецидиве не может быть меньше половины, при опасном рецидиве — менее двух третей, а при особо опасном рецидиве — менее трех четвертей максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление.

Наказание при рецидиве в русском праве всегда зависело от количества совершенных преступлений, а также от характера и степени их общественной опасности. Согласно Судебнику 1497 г. татя, пойманного впервые, подвергали торговой казни, а повторная кража влекла за собой смертную казнь (ст.ст. 10, 11).

По Соборному Уложению клевета в первый раз наказывалась штрафом в пять рублей, битьем кнутом и тюремным заключением, клевета во второй раз — штрафом в десять рублей, битьем кнутом на козле и повторным тюремным заключением, клевета в третий раз — штрафом в двадцать рублей, битьем кнутом на торгу и третьим тюремным заключением (ст.ст. 186–188, гл. 10).

В УК РСФСР 1922 г., 1926 г. и 1960 г. не было предусмотрено правил назначения наказания при рецидиве преступлений.

Это объясняется не только тем, что в статьях Общей части УК ранее не определялось понятие «рецидив», но и тем, что законодательное установление всех так называемых специальных правил, кроме правил назначения наказания при совокупности преступлений и совокупности приговоров — новелла действующего Уголовного кодекса России.

Анализируя понятие «рецидив» и его юридическое значение, нельзя не обратить внимание на то, что действующий УК РФ говорит о рецидиве, в том числе и особо опасном, но не об особо опасном рецидивисте, как это было в последнем УК РСФСР. По поводу этой новеллы в литературе высказываются различные мнения. Так, Ю.А. Красиков оценивает ее положительно1. Р.Р. Галиакбаров, напротив, полагает, что решение о ликвидации института особо опасного рецидивиста чревато социальными издержками, так как «проявит себя весьма ощутимым увеличением числа осужденных, отнесенных к этой категории». Объясняется это тем, что ранее «особо опасными рецидивистами признавались не все, а лишь часть из осужденных, подпадающих под признаки статьи 241УК РСФСР, а сейчас рецидив, в том числе опасный и особо опасный, включает всех лиц, отвечающих критериям, предусмотренным в ст. 18 УК»2. Вероятно, автор исходит из того, что в статье 241УК РСФСР «Особо опасный рецидивист» говорилось: «Особо опасным рецидивистом по приговору суда может быть признано...» (курсив наш. — Авт.), а также из того, что, рассматривая вопрос о признании лица особо опасным рецидивистом, суд должен был учитывать «личность виновного, степень общественной опасности совершенных преступлений, их мотивы, степень осуществления преступных намерений, степень и характер участия в совершении преступлений и другие обстоятельства дела», в статье же 18 действующего УК РФ дано формализованное определение рецидива, в принципе исключающее индивидуальный подход к решению вопроса о его наличии или отсутствии.

Такое суждение было бы верным, если бы в УК РФ речь шла не о рецидиве, как одном из проявлений множественности преступлений, а о рецидивисте, как определенном негативном статусе личности. Как представляется, отказ от использования такой категории, следовательно, и от практики «наклеивания ярлыков» свидетельствует о гуманизме нового Уголовного кодекса и полностью соответствует принципу равенства перед законом, провозглашенному в ст. 4 УК.

Законодательное закрепление в Уголовном кодексе РФ 1996 г. таких видов множественности преступлений, как неоднократность, совокупность и рецидив — бесспорный шаг вперед в развитии уголовного права, поскольку:

а) легализовало понятия, традиционно используемые теорией уголовного права, но никогда ранее не имевшие законодательного определения;

б) привело к единообразному их пониманию и применению как в законе, так и на практике;

в) в какой-то мере позволило упорядочить терминологию, используемую для определения не первого совершения преступлений в нормах Общей и Особенной части.

Вместе с тем уже сейчас очевидно, что практическое применение этих законоположений с неизбежностью приведет к необходимости внесения в Уголовный кодекс изменений и дополнений.

Так, обратив внимание на очевидное неравенство при квалификации и определении меры ответственности для того, кто совершил два одинаковых преступления (неоднократность), и для виновного в совершении двух разных преступлений (совокупность), означающее отступление от принципа справедливости, С.Ф. Милюков полагает целесообразным вообще отказаться от использования в законе понятия «неоднократность», одновременно расширив понятие «совокупность преступлений». По его мнению, совокупностью преступлений должно признаваться совершение двух или более деяний, ни за одно из которых лицо не было осуждено1.

Поскольку существующие законодательные определения видов множественности действительно недостаточно совершенны, так как не позволяют провести четкую грань между ними (согласно букве закона неоднократность не тождественных, а однородных преступлений, ни за одно из которых лицо не было осуждено, представляет собой совокупность преступлений, а простой рецидив тождественных или однородных умышленных преступлений совпадает с неоднократностью), с этим можно было бы согласиться. Однако вне предложенной С.Ф. Милюковым дефиниции «совокупность» и законодательного понятия «рецидив», к сожалению, остаются вполне реальные ситуации совершения умышленного преступления лицом, имеющим судимость за не-осторожное преступление, и наоборот.

Сказанное приводит к выводу о том, что институт множественности преступлений, впервые получивший законодательное закрепление в действующем Уголовном кодексе РФ, находится в стадии становления, а глава 3 УК требует изменения и дополнения.

Вопросы для проверки знаний

1. Сравните законодательные определения неоднократности, совокупности и рецидива. В чем их сходство и различия?

2. Подумайте, почему существующие правила квалификации и назначения наказания при неоднократности и совокупности преступлений и теоретики, и практики считают несправедливыми.

3. Различия множественности преступлений и соучастия в преступлении очевидны. А есть ли у них что-то общее?

§ 3. Неоконченное преступление

В действующем УК РФ впервые появилась глава, именуемая «Неоконченное преступление». Такое название трудно назвать удачным, так как в нормах, входящих в главу 6, наряду с понятиями «приготовление к преступлению», «покушение на преступление» и «добровольный отказ от преступления» раскрывается содержание понятия «оконченное преступление». Возможно, именно поэтому некоторые авторы продолжают традиционно называть рассматриваемую тему «Стадии совершения преступления»1. Другие, утверждая, что «с точки зрения юридической природы неоконченного преступления такой подход не имеет почвы в действующем уголовном законодательстве»2, заменяют слово «стадии» словом «этапы», тем самым ничего не меняя по существу.

Итак, стадии совершения преступления — это этапы подготовки и осуществления умышленного преступления, которые различаются между собой характером выполненных действий и моментом прекращения преступной деятельности3.

Законодатель называет три стадии (этапа) реализации преступного замысла:

— приготовление к преступлению (ч. 1 ст. 30 УК);

— покушение на преступление (ч. 3 ст. 30 УК);

— оконченное преступление (ч. 1 ст. 29 УК).

Возникновение и даже обнаружение умысла на совершение преступления самостоятельной стадией (этапом) не является и уголовной ответственности за собой не влечет, так как по российскому уголовному праву преступлением признаются не мысли или намерения, а конкретные общественно опасные деяния. Что касается угрозы убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества, за которые в ст.ст. 119, 296 и 318 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность, то, по справедливому утверждению Э.Ф. Побегайло, это не что иное, как психическое насилие над жертвой с целью изменить ее поведение в интересах угрожающего1, то есть общественно опасное деяние, а не обнаружение умысла.

Уже Русская Правда четко разделяла оконченное преступление (если в совершенном лицом деянии содержатся все признаки состава преступления) и неоконченное преступление (приготовление к преступлению и покушение на преступление).

Термин «оконченное преступление» был введен впервые в ст. 17 Руководящих начал 1919 г., хотя закон не содержал тогда понятия «неоконченное преступление»2. Если в настоящее время в основу уголовной ответственности положено только опасное для интересов личности, общества и государства деяние, то дореволюционное уголовное право признавало стадией преступления и, следовательно, считало преступным и наказуемым умысел.

Впервые такая позиция была высказана в Соборном Уложении: «...кто каким умышленьем учнет мыслить на государьское здоровье злое дело... казнить смертию» (ст. 1, гл. 2) или «а будет чей-нибудь человек помыслит смертное убийство на того, кому он служит… отсечь рука» (ст. 8, гл. 22). То же правило действовало в первой половине ХVIII века: «...кто умышлять будет… Величество полонить или убить», только за «волю и хотение к тому» должны были быть четвертованы (арт. 19 АВ).

Наказуемость умысла впервые отменила Екатерина II в «Наказе»: «Законы не обязаны наказывать никаких других, кроме внешних и наружных действий».

Не являлось исключением из этого правила и установление уголовной ответственности за угрозу. По Соборному Уложению уголовную ответственность влекла угроза поджога: «...а будет кто на кого похвалится… что он хочет дом его или гумно с хлебом зжечь…» (ст. 202, гл. 10) и угроза убийства, которую в качестве самостоятельного преступления конструирует, как и ранее в русском праве, действующий УК РФ.

Приготовлением к преступлению признается умышленное создание условий для совершения преступления, которое не было доведено до конца по обстоятельствам, не зависящим от лица, его совершавшего.

Дата добавления: 2014-12-16