Традиционная культура донских казаков. 5 страница

Пол (долiвка, пiдсыпка) в турлучных и саманных хатах чаще всего был земляной (глинобитный), мазаный, и только зажиточные казаки могли позволить себе дощатый, крашеный. Глиняная обмазка земляного пола возобновлялась еженедельно. Для раскраски земляного пола применялся толченый, просеянный красный кирпич (цегла), как в чистом виде, так и с добавлением растительных красителей (перетертые корни конского щавеля) или использовались цветные глины и железные голыши в виде охры. Иногда пол расписывали кубиками, веточками, полосками, имитируя по узору и расцветке ковер.

Традиционная одежда кубанских казаков явилась своеобразным комплексом, сформировавшимся из различных элементов, принесенных переселявшимися сюда различными русскими и украинскими группами населения. Однако близкое соседство народов всегда сказывается на внешнем быте – костюме, цветовых предпочтениях, орнаментах. Поэтому нет ничего удивительного в том, что казаки заимствовали из одежды кавказских народов типы костюмов, наиболее приспособленные к тамошнему климату и образу жизни. Удобство бурок, папах, бешметов, особую статность одетых в них людей отмечали все русские писатели, бывавшие на Кавказе. Казачество сохранило во времени ставший результатом длительного соседства с народами другой культуры костюм.

В начальный период заселения края черноморцы сохранили одежду и вооружение, присущие запорожцам. Конные казаки носили синие шаровары, синий кунтуш, под который надевался кафтан красного цвета. В 1810 г. была утверждена форма обмундирования черноморских казаков: шаровары и куртка из грубого сукна. Линейные казаки носили одежду черкесского образца. В начале 1840 г. для черноморских казаков была установлена единая форма по примеру линейных. Эта форма стала единой и для сформировавшихся в 1860 г. Кубанского казачьего войска. Комплекс мужской одежды состоял из черкески, сшитой из черного фабричного сукна, шаровар темных тонов, бешмета, башлыка, зимой бурки, папахи, сапог или ноговиц. Рабочей обувью всем жителям Кубани служили башмаки из грубой сыромятной кожи с пришивной подошвой. Сапоги в конце XVIII в. носили только зажиточные представители казачьей старшины. Покрой черкески целиком заимствован у горских народов. Шили её длиной ниже колен, с низким вырезом на груди, открывавшем бешмет; рукава делали с широким отворотами. На груди нашивали подкладку для газырей, это служило вместе с кавказским поясом, часто серебряным набором, украшением черкески. Красота и богатство казачьего костюма заключалась в том, чтобы в нем было больше серебра. Зимней одеждой у казаков служили шубы кожухи, с глубоким запахом, с небольшим воротником из дубленых белых и черных овчин и стеганые на вате бешметы. Основным элементом мужского костюма были рубаха с прямым разрезом ворота и штаны-шаровары. Рубаха доходила почти до колен, ее рукава были прямыми, под мышки вшивалась прямоугольная вставка ласковица. Этот тип рубахи был известен на Украине и распространен по всей Кубани. В одежде линейных казаков проявилось южнорусское влияние. Это была туникообразная рубаха косоворотка с разрезом ворота, расположенным на левой стороне груди, и со стоячим воротником. На Кубани встречались рубахи с прямым разрезом ворота. Мужские рубахи украшали вышивкой по низу, по краям рукавов, по вороту и на груди. Нагрудная вышивка располагалась узкой полоской вдоль бокового разреза, в виде двух более или менее широких полос по бокам прямого разреза. Праздничную мужскую рубаху всегда украшали вышивкой, особенно свадебную.

Женский костюм был настолько индивидуален, что каждая станица и даже каждый казачий род имел особый наряд, который отличался от иных если не совершенно, то деталями. Особенностью казачьего женского были головные накидки. Традиционный женский костюм сформировался во второй половине XIX в. Он состоял из юбки и кофты, так называемая парочка, являвшаяся как нательной, так и верхней одеждой. Шился костюм из фабричных тканей шелка, шерсти, бархата, ситца. Кофты, или кофточки, были разнообразных фасонов: приталенные по бедрам, с оборочкой басочкой, рукав длинный, у плеча гладкий или сильно присборенный с пухлями, на высоких или узких манжетах, воротник стойка или вырезан по объему шеи. Нарядные блузки украшали тесьмой, кружевом, строчками, бисером. Носили и блузки свободного покроя. Покрой у таких блузок был прямой и свободный. Юбки любили шить пышными, мелко собранными у пояса из четырех, семи полок, каждая шириной до метра. Юбки внизу украшались кружевом, оборками, шнуром, мелкими складками. Нижняя юбка спидница – обязательная принадлежность женского костюма. Шилась из тонкой белой светлой ткани с кружевами, часто орнаментировалась вышивкой. В праздники казачки любили пощеголять, надевали костюмы ситцевые, шерстяные и шелковые, на голове красивые платки, на ногах полусапожки; на руках золотые и серебряные кольца; на шее у многих янтарные монисты; в ушах золотые и серебряные серьги. Девушки в косы вплетали дорогие шелковые ленты.

Верхней зимней одеждой была стеганая кохта без воротника с широкими косыми полосами, образующими глубокий запах. Эта одежда считалась удобной, так как давала возможность выносить ребенка на улицу, не завертывая в одеяло. Необходимо отметить возрастные различия в одежде. Самым красочным и лучшим по качеству материала был костюм девушек невест и молодых женщин. К 35 годам женщины предпочитали одеваться в более темную однотонную одежду упрощенного покроя.

Детская одежда была похожа на одежду взрослого населения. Дети получали минимум одежды, часто донашивали старую одежду. Специальной формы свадебного платья не было, шилась обычная одежда, но из лучших тканей. Казаки на свадьбу надевали казачью форму. К обрядной одежде относятся головные уборы невесты, свадебные костюмы, крестильные рубашки и траурные одежды. На смерть женщины часто оставляли свадебный костюм или шили специальные юбки и кофточки. Казаков хоронили в казачьей форме или в бешмете, а дорогостоящую черкеску оставляли близкому родственнику.

В силу особого социального положения казачества и специфического уклада его жизни семьи на Кубани были большими. Главной обязанностью казака была военная служба. Каждый казак, достигший 18 лет, принимал военную присягу и был обязан посещать строевые занятия в станице (по одному месяцу осенью и зимой), проходить обучение в течение месяца в военных лагерях. При достижении юношей 21 года он поступал на четырехлетнюю срочную службу, по завершении которой казака приписывали к полку, и до 38 лет он должен был участвовать в трехнедельных ежегодных лагерных сборах, иметь коня и полный комплект обмундирования, являться на регулярные строевые военные смотры. Все это требовало много времени и сказывалось на состоянии хозяйства казачьих семей.

Все домашнее хозяйство, а также воспитание детей в основном лежало на плечах казачки. В казачках с самого рождения старались развить женственность, трудолюбие, терпение и отзывчивость. Девочке внушали, что самое главное – спокойная душа и чистое сердце, а счастье – крепкая семья и честно заработанный достаток, хотя жизнь казачки была полна великих тревог, а трудов и страданий в ней было не меньше, чем у казака. Девочки начинали работать с очень раннего возраста. Таскаясь «хвостиком» за матерью по дому, они участвовали во всех работах: стирали, мыли полы, ставили заплатки, пришивали пуговицы. С пяти лет учились вышивать, шить, вязать на спицах и крючком – это умела каждая казачка. Делалось это в игре: обшивали кукол, а учились на всю жизнь. Труд не исключал радости и веселья: девочки и пели, и плясали, а обучали их этому старшие женщины. Но росла девочка с главной мыслью, что она будущая хозяйка и мать, – этому было подчинено все ее воспитание.

Трудовая жизнь казачат тоже начиналась очень рано. Пятилетний казачонок уезжал с отцом на охоту, на покос, на рыбную ловлю – и там помогал уже всерьез. Но приоритет в воспитании мальчиков отдавался, конечно же, в обучении военному делу. С весны до осени казачата, как правило, жили в степи при отарах или на бахчах со стариками. И здесь учеба не прекращалась ни на один день. Казачат учили ежедневно – стрелять, скакать на коне, рубить шашкой, бороться – этого требовала сама жизнь. Прикрывая границы на тревожном и непрерывно грозившем войной юге России, казаки и у себя дома были в постоянной боевой готовности. Фактически шла ежедневная, затяжная многовековая война, которая с русской стороны велась силами исключительно казаков. Число стычек с грабителями, воровавшими скот и угонявшими людей, не поддается счету. Формально все казаки считались военнообязанными и подлежали призыву на службу поголовно, но такие призывы были редки. Правительство прекрасно понимало, что гораздо удобнее позволять казакам самим формировать воинские части.

Боеспособность казачьих войск повышало умело заимствование достижений соседних народов. Широко известен факт заимствования кавказскими казаками, да и отчасти русской регулярной армией, расположенной на Востоке, адыгского боевого комплекса. Дело в том, что казаки-линейцы не регламентируемые законодательно в плане одежды и вооружения, довольно быстро и легко переняли боевой комплекс адыгов. Лишь старики и служилые казаки первое время носили обмундирование донского покроя, а молодежь стала обзаводиться одеждой и оружием черкесов. В 1824–1828 гг. уже официально было разрешено выходить на службу с оружием и формой черкесского образца. В эти годы у линейцев отменили пику. Значительно длительнее, сложнее и болезненнее проходил этот процесс у черноморцев. Здесь простой здравый смысл, предписывающий перенимать у противника все лучшее, отступал перед малоубедительными доводами, грузом традиций, капризами начальства. Черноморское войско, поселенное на правом фланге Кавказской линии, имело против себя в черкесских племенах превосходную легкую конницу. Казачьи же седла, сбруя, езда, длинное и тяжелое оружие – все это было хорошо в широких степях, но не годилось здесь, на Кубани. Там опасность видели далеко с кургана, здесь она вспархивала из-под копыт коня. Здесь были реки, леса и горы. А боевой наряд адыгов, к этому времени уже вполне сложившийся, идеально отвечал природным условиям и тактике боевых действий.

Проникновение адыгского оружия в среду черноморцев началось с первых же лет переселения последних на Кубань. Уже в 1811 г. при снаряжении Черноморской гвардейской сотни было выдвинуто требование о вооружении ее черкесским оружием. Это свидетельствует о хорошем знакомстве казаков с этим оружием, о признании его боевых и декоративных качеств. 12 февраля 1812 г. Черноморская гвардейская сотня в составе 3 обер-офицеров, 14 урядников и 100 казаков прогарцевала по улицам Петербурга. На казаках находилось оружие тульской работы, но если сабля была «гусарского типа», то пистолет на манер турецкого, ружье же – на манер черкесского, длинноствольное; на ремешке из сыромятной кожи.

Казаки с охотой использовали адыгские ружья, вернее, тульские, но изготовленные «на манер черкесских». 1 ноября 1840 г. были утверждены новые образцы обмундирования и вооружения казаков Черноморского войска, в основе которых лежали черкесские образцы. Если вопрос о заимствовании образцов огнестрельного оружия в этот период уже не мог возникнуть, то иначе обстояло дело с холодным. Вместо сабель черноморцы получили казачью шашку образца 1838 г., которая представляла промежуточный тип, соединяющий в себе черты кавказского и европейского оружия. Кинжал был прямо определен как «черкесский». В 1860 г. Черноморское казачье войско преобразуется в Кубанское. В основу формы обмундирования нового Войска были положены образцы линейных казаков, давно перешедших на черкесский боевой комплекс. Впрочем, для черноморцев эти перемены прошли достаточно безболезненно. Как и раньше, существование утвержденного образца не очень сдерживало казаков, и в Черноморском войске немало имелось оружия горского типа. Оно приобреталось индивидуально, массовые закупки производили полки и даже само войско покупало большие партии оружия. Последним шагом в процессе заимствований стало утверждение за мундиром казака названия «черкеска» в 1861 г.

Особенностью Кавказской войны был тот факт, что периоды резкой конфронтации сменялись периодами мирных отношений. Почти бесперебойно шла торговля и обмен. Представители противоборствующих сторон нередко становятся кунаками. На войсковые праздники черноморцев приглашались «мирные» и «немирные» черкесы. То есть, длительный военный конфликт не породил атмосферы безоглядной ожесточенности и ненависти. Такой характер взаимоотношений и создал возможность взаимного культурного воздействия. Искусственная задержка проникновения в среду черноморского казачества образцов адыгского оружия лишь на время задержало этот естественный процесс.

Своеобразие происхождения кубанского казачества (от украинского и русского) определило особенности его фольклора. На Кубани появилась новая региональная историко-культурная традиция, вбиравшая в себя элементы демократической культуры запорожского, донского, курского, воронежского, харьковского и полтавского регионов, ограниченно включавшая наиболее рациональные элементы культуры местных народностей. Наиболее развитым был песенный фольклор (детский, обрядовый, бытовой, военно-бытовой, плясовой, хороводный, исторический). Песенно-музыкальная традиция на Кубани складывалась на основе смешения разных начал. Среди черноморцев сильнее чувствовались малороссийские влияния. Они проявились в распространении чумацких песен и дум, в популярности лириков и кобзарей, странствовавших по Кубани вплоть до начала XX в. В линейных станицах сказывались южнорусские традиции, особенно влияние донского фольклора с его развитым жанром исторических песен. Песни на Кубани обычно пелись без музыкального сопровождения, хотя музыкальные инструменты здесь были хорошо известны. Наиболее популярны были гармошка (иногда с колокольчиками), дудочка, пищики, бубен (таламбас) и трещотки. В случае необходимости в музыкальные превращались и предметы, далекие от искусства – рубэль приспособление для глажения белья), лучина, ложки, ваганы (корыто), гребенки и другие обиходные вещи. В песенном фольклоре преобладали трудовые песни – «полильни» или «стэпови» – коротенькие припевки шуточного или сатирического содержания, исполнявшиеся во время полевых работ. Они отвлекали от тяжелой монотонной работы, и их мелодия обладала своеобразным ритмом. Существовала на Кубани и масса обрядовых песен: игровые, плясовые и хороводные. Исполнялись обрядовые песни обычно без музыкального сопровождения. Среди служилого казачества особой популярностью пользовались строевые, военно-бытовые и исторические песни.

Исторические песни пелись как беседные или похоронные. Они всегда были связаны с конкретными событиями, их персонажи имели реальных прототипов. Военным походам 1812 года обязаны появлением своим такие произведения, как «С гор подули витры», «Словно соколы крылаты», «Под Лейпцигом занимались». События кубанской истории легли в основу песен о генералах Бескровном и Бабыче, переселении в Закубанье «Зажурылись черноморци» и многие другие. До наших дней дошли и исполняются на Кубани многие шуточные, плясовые песни. А в памяти старшего поколения сохранились хороводные и игровые. Шуточные, плясовые песни исполнялись обычно в сопровождении гармошки, иногда с колокольчиками, пищиков, сопилок, а из ударных и плясовых инструментов – игрой на бубне и трещеток. В танцевальном фольклоре преобладали синкретичные формы, где песня и игра, танец или подтанцовка дополняли друг друга. Из прозаических и малых жанров фольклора и в настоящее время известны былички о ведьмах, нечистой силе, загадки, пословицы, поговорки. Поражает устойчивость во времени заговоров и заклинательных формул. Они существовали практически на все случаи жизни: от укуса змеи и от пули, от воров и болезней, от несчастной любви и от ведьм.

Широкое развитие на Кубани получило прикладное и изобразительное искусство. Линейно-геометрическими орнаментами, животными или растительными узорами украшались многие предметы: рукоятки кинжалов, сабель, ножей, рога-бокалы, ковры и циновки, керамика, рушники. Славились местные кузнецы, бондари, золотошвейные мастерицы по ткани и коже.

Дополнительная литература

1. Глущенко В.В. Казаки, что в имени твоем. Философия развития казачества. Ростов-на-Дону, 1999. (215)

2. Дон и степное Предкавказье. XVIII–первая половина XIX в.: заселение и хозяйство. Ростов-на-Дону, 1977. (215)

3. История Дона и Северного Кавказа с древнейших времен до 1917 года: Учебное пособие для вузов. Ростов-на-Дону, 2001. (215, 334)

4. История казачества России: Учебное пособие. Ростов-на-Дону, 2001. (215, 334)

5. Казачество России. Историко-правовой аспект: документы, факты, комментарии. 1917–1940 гг. / Под ред. Н.Ф. Бугая, А.М. Гонова. М., 2001.

6. Малакуло А.Н. Кубанское казачье войско в 1860–1914 гг. Краснодар, 2003.

7. Таболина Т.В. Казаки: драма возрождения 1980 – 1990-е гг. М., 1999. (215)

Очерк 4. Волгские и астраханские казаки – история возникновения и особенности социокультурного развития

В русских и польских летописях слово «казак», или «козак», появляется с XIV в. Слово это тюркского, восточного происхождения, и, как полагает большинство исследователей, означает «вольный, независимый человек; свободный конный воин». Ранее все казаки появляются на страницах летописей как служилые люди в пограничных с землями Золотой Орды княжествах – Рязанском, Переяславском и других. В тот период именно они несли караулы по пограничным укреплениям-городкам (городовые казаки), именно они высылались далеко «в поле» в качестве сторожевых застав и разъездов-станиц (станичные казаки) на всем протяжении восточной и южной границы Российского государства, вплоть до Волги. После присоединения к России Казани (1552 г.) и Астрахани (1556 г.) судоходство по Волге оказалось в полной власти казаков, что вызывало негодование московских властей. Иван IV Грозный приказывал всех «...воровских волгских казаков пытать, казнить и вешать». Вероятно, поэтому часть казаков ушла на Терек, Яик, Сибирь (атаман Ермак Тимофеев).*

В 1570–1577 гг. волгские казаки постоянно боролись с Большой Ногайской Ордой, чьи кочевья начинались сразу за Волгой. Оттуда ногаи постоянно вторгались в Русские земли. Используя благоприятный момент, волгские казаки трижды совершали нападения на столицу Ногайской Орды – город Сарайчик – и трижды его сжигали, освобождая из ногайского плена угнанных туда русских людей. Походы на Сарайчик возглавляли атаманы Савва Болдырь, Богдан Барбоша, Иван Юрьев, Никита Пан. В 1578 г. атаманы Иван Юрьев и Митя Бритоусов вновь разгромили Сарайчик... и поплатились на плахе своими головами – Московскому царю в тот момент война с ногайцами была невыгодна.

В 1591 г. волгские казаки вместе с яицкими участвовали в походе русских войск на Кавказ против Шамхала Тарковского. Исполняя «службу государеву», участвовали во взятии столицы Шамхальства – города Тарки. В 1594 г. они вновь, в количестве тысячи человек в отряде князя Андрея Хворостинина воевали с Шамхалом. В конце XVI в. на Волге появились прикочевавшие из глубин Азии калмыцкие орды. В конец XVI – начало XVII вв. отмечены в летописях постоянной борьбой волгских казаков с калмыцкими набегами. Постепенно обстановка в Поволжье нормализовалась, основные противники Московского государства были разгромлены. Но в самой Московской Руси началась Великая Смута. В 1605 г. далеко от Москвы, на Тереке, появился «племянник» московского «государя Дмитрия». То был беглый холоп Илейка Коровин, который с небольшим отрядом под именем «Царевича Петра» он отправился на стругах вверх по Волге к дяде. Здесь к нему присоединилась Волгская казачья вольница, увеличив его отряды до четырех тысяч человек. Под Свияжском казаки получили известие, что Лжедмитрий убит в Москве и повернули обратно. Вскоре «войско Петра» было разбито стрельцами и служилыми волгскими казаками. Остатки его бежали на Дон и Камышинку, а сам Илейка был схвачен и повешен. Положение на Волге несколько стабилизировалось. Но в канун лета 1613 г. тут появляется жена двух Лжедмитриев Марина Мнишек, с сыном «воренком», а с ней – атаман Иван Заруцкий с донскими и запорожскими казаками, вытесненными войсками Московского правительства из-под Рязани. Им удалось захватить Астрахань и убить воеводу Хворостинина. Собрав до 30 тысяч ратных людей – волгской вольницы, татар и ногаев – Заруцкий пошел вверх по Волге на Москву. Борьбу с Заруцким и Мнишек возглавил князь Дмитрий Лопата-Пожарский. Опираясь на Казань и Самару, он отправил атамана Онисимова к волгским вольным казакам, убеждая их признать царя Михаила Федоровича Романова. В результате переговоров большая часть волгских казаков ушла от Заруцкого, изрядно подорвав его силы.

Весной 1614 г. Заруцкий и Мнишек рассчитывали перейти в наступление. Но приход большой рати князя Обоевского и наступление Лопаты-Пожарского заставили их самих оставить Астрахань и бежать на Яик на Медвежий остров. Оттуда они рассчитывали нанести удар на Самару. Но казаки, видя всю бесперспективность их положения, сговорившись, выдали Заруцкого и Мнишек с «воренком» московским властям 25 июня 1614 г. Иван Заруцкий был посажен на кол, «воренок» повешен, а Марина Мнишек вскоре умерла в тюрьме.

Начиная с 1630 г. Волгское казачество включается в борьбу с прикочевавшей из глубины Азии Большой Калмыцкой Ордой. В 1639 г. 10-тысячное войско калмыков попыталось штурмом овладеть Самарой, но было отбито казаками и стрельцами. Во время знаменитого «Азовского сидения» волгские и яицкие казаки неоднократно посылали помощь донским и запорожским казакам. В 1650–1670-е гг. Волгские казаки в составе правительственных войск неоднократно привлекались к службе на Кавказе. Русские крепости по Тереку и Сунже мешали чеченцам, Кабарде, кубанским татарам, персам, черкесам и туркам совершать опустошительные набеги на русские земли. На полгода, на год, а то и больше уходили казаки с берегов Волги «держать» эту опасную границу. Раз за разом отражали они нападения свирепых соседей. Постоянная опасность для жизни, непривычный климат, болезни и, главное, большая удаленность от родных мест делали эту службу особенно тяжелой и опасной.

В XVIII в. всвязи с созданием Царицынской укреплённой линии в 1733–1734 гг. было образовано Волгское казачье войско из 1057 семей, главным образом донских казаков, с центром в Дубовке (севернее Царицына). В 1776 г. атаман Персидский уводит еще часть волгских казаков на Кавказ. По указу от 5 мая казаков направили в Царицынское укрепление. При Терском казачьем Войске образуется Волгский полк. В 1777 г. Хоперский и Волгский полки участвовали в обустройстве Азовско-Модокской и Кавказской линий. А в 1778 г. под руководством генерала И.В. Якоби волгские казаки строят на Кавказе еще 19 крепостей. Весной 1779 г. черкесы и кабардинцы внезапно перешли пограничную линию и напали на ряд русских крепостей – Андреевскую, Марьевскую, Алексеевский редут, Моздок и другие. Оборону этого участка возглавил генерал И.В. Якоби. Андреевская крепость защищаема была волгскими казаками. Положение дел усугубила измена: некий армянин, подкупленный черкесами, произвел поджог внутри укрепления в момент приступа. Пока одни казаки тушили пожар, другие сражались на валу – и нападение было отбито. В Марьевской крепости сражались две сотни волгских казаков под командой капитана Баса. Кабардинцы и черкесы повели правильную осаду. Шесть суток казаки мужественно сносили голод и жажду, решив лучше умереть, чем быть в плену и потерять, как они выражались, свободу и казачье звание. Женщины-казачки, только за несколько дней до того прибывшие с Волги, надевали мужскую одежду и становились в ряды защитников крепости, заменяя убитых и раненых. 10 июня подошла помощь, и казаки, вскочив на коней, ударили по черкесам с самой неожиданной стороны. Разгром врага был полный. Волгцы также приняли участие в разгроме горцев под Моздоком. В 1781 г. волгские казаки в составе русской армии ушли в поход на Грузию – для оказания помощи братьям-христианам. 6 мая 1784 г. волгцы участвовали в основании города Владикавказ – будущей столицы Терского казачьего Войска.

Волгские казаки вместе с терскими и донскими, вместе со всей армией под командованием генерал-поручика Потемкина сражались с войсками шейха Мансура и нанесли ему несколько поражений. В решающем бою у Татарубы Мансур был разбит и бежал к туркам в крепость Анапу. Всем казакам, участникам этого сражения, была выдана награда – по золотому рублю. В 1786 г. команды волгских казаков были направлены на Кубань под командованием генерала И.К.Г. Муфеля и участвовали в боевых действиях против закубанских татар. В 1787 г. началась новая русско-турецкая война. Османская Империя, желая вернуть отнятые у нее в прошлых войнах Россией земли, особенно Крым, развернула боевые действия на Дунае, в Крыму и на Кавказе. На Кавказском театре боевых действий волгские казаки под командой генерала Текели участвовали в походе на Анапу, сражаясь против татар, горцев и турок. Волгский казачий полк разгромил отряды и селения абазинов и ногайских татар.

До 1789 г. обстановка характеризовалась как переменная. Войска, а вместе с ними и волгцы, вели бои местного значения. В начале 1790 г. под командой генерала Ю.Б. Бибикова они вновь пошли на Анапу. Несмотря на неудачу, волгские казаки переносили все трудности с «замечательной бодростью». Из 199 казаков двое были убиты, двое утонули, а остальные вернулись, хоть и истощенные, но совершенно здоровые, больных среди них не было. Правда, ввиду падежа лошадей многие казаки прибыли пешими. В 1791 г. под командованием генерала И.В. Гудовича начался новый поход. Весь Волгский казачий полк принял в нем участие. Волгцы отчаянно дрались и заслужили особенную благодарность И.В. Гудовича. Черкесы из гор попытались помешать штурму, но волгские и донские казаки атаковали их и разгромили. Анапа была взята. Шейх-Мансур, укрывавшийся в ней, был пленен. В феврале 1792 г. из волгских и донских казаков, содержавших кордоны на Кубани, был сформирован Кубанский полк поселенных на Кавказской линии казаков. 26 февраля 1799 г. Моздокский полк был переименован в Волгский.

Начиная с 1807 г. волгские казаки воевали с Наполеоновской Францией. Особенно отличились они в Отечественной Войне 1812 года. Волгские казаки активно действовали в составе войсковых партизанских отрядов, громя силы французской армии, захватывая обозы и пленных. В 1813 г. волгские казаки участвовали в осаде Данцига, отличились в сражениях у Дрездена и при Лейпциге. В 1814 г. вместе с частями русской армии они вступили в Париж. В 1815–1835 гг. волгские казаки продолжали службу на Оренбургской линии и на Кавказе. В 1835 г. в связи с изменениями государственных границ император Николай I принял решение и издал указ о расформировании Волгского казачьего Войска и переводе его казаков в состав Оренбургского, Терского и Астраханского казачьих Войск. Самарские и уфимские казаки окончательно вошли в состав Оренбургского казачьего Войска, саратовские, дубовские и царицынские казаки – в состав Астраханского казачьего Войска. Те казаки, которые несли службу на Кавказе, вошли в состав 1, 2 и 3 Волгских полков Терского казачьего Войска. Но волгские казаки не исчезли. Они продолжили нести службу в других казачьих Войсках. В Терском казачьем Войске одним из старейших и почетнейших полков считался Волгский (1, 2 и 3) – в нем служили потомки волгских казаков, переведенных на Кавказ. Они покоряли Кавказ, громили полчища Гази-Магомеда и Шамиля, сражались с турками и персами. 20 июля 1865 г. 1-му Волгскому полку Терского Войска было пожаловано Георгиевское знамя «За отличие в Турецкую войну и в делах против горцев». В июле 1916 г., признавая заслуги волгцев, император Николай II назначил вечным шефом полка своего сына, Цесаревича Алексея Николаевича.

Астраханское казачье войско было одним из старейших в России, однако процесс его становления был достаточно длителен и имел ряд особенностей. Оно являлось искусственно созданным подразделением, предназначенным для охраны южных границ России, обеспечения безопасности Московского тракта и солепромыслов, защиты русских поселенцев и российских подданных – калмыков и ногайцев от набегов киргиз-кайсаков (казахов). Впервые казаки упоминаются на Нижней Волге в связи с походами по завоеванию Астрахани в 1554 г. войсками Ивана Грозного. Историк астраханского казачьего войска И.А. Бирюков считал, что часть казаков после присоединения Астрахани к России осталась в ней на службе. В 1698 г. после бунта московских стрельцов часть из них по указу Петра I была выслана в Красный Яр, Черный Яр, Царицын, Камышин и Саратов. Из высланных стрельцов были созданы городовые команды, которые в первой половине XVIII в. получили наименование казачьих.

Первое казачье формирование на территории Астраханской губернии появилось в 1737 г., когда из крещеных калмыков, татар и разных вольных людей была образована трех сотенная казачья команда. После бегства калмыков с казачьей службы, астраханское казачество стало формироваться только из «славянского» элемента. Астраханские казаки занимались почтовыми перевозками, содержали форпосты на Волге, ездили с царскими указами на Дон и Кавказ, сопровождали пленных. В 1750 г. команда была пополнена до 500 казаков и был образован пятисотенный казачий полк. В конце ХVIII – начале ХIХ вв. к астраханскому казачьему полку стали присоединять команды городовых казаков Енотаевской крепости (1784 г.), Черного и Красного Яра (1786 г.), Царицына, Камышина, Саратова (1801 г.), а также казаков бывшего Волгского войска (1804 г.).

Официальной датой образования Астраханского Войска принято считать май 1817 г., когда был издан указ Александра I об образовании Астраханского Казачьего Войска в составе трех полков. Астраханские казаки получили единообразную форму, сходную с обмундированием донских казаков, но с желтым цветом приборного сукна. Первым выборным войсковым атаманом стал войсковой старшина Ф.В. Скворцов. После его отставки в 1822 г. Войско находилось под управлением астраханского коменданта, а с 1826 г. до 1917 г. управлялось исключительно наказными атаманами, первым из которых был генерал-майор П.И. Петров. Создание Астраханского Казачьего Войска в 1817 г. было обусловлено необходимостью охраны Волжско-Каспийского торгового пути и сдерживания межэтнических конфликтов на южных границах России. Столь узкие задачи, стоявшие перед Астраханскими казаками, а также малочисленность самого войска, долгое время сохраняли за Астраханским Войском статус второстепенного, не боевого формирования. Астраханские казаки держали кордоны и форпосты в Калмыцкой и Киргизской степи, занимались ликвидацией банд, перевозили почту, конвоировали караваны и т.п.

Дата добавления: 2014-12-29