Помогая ребенку правильно спать, вы помогаете и матери

В одном из недавних исследований о применении метода контролируемого плача (или постепенного исключения плача) принимали участие 156 матерей, дети которых в возрасте от шести до двенадцати месяцев страдали серьезными нарушениями сна. Такое вмешательство ученых помогло справиться с проблемами у детей и снизить симптомы депрессии у матерей. К несчастью, улучшения как у тех, так и у других наблюдались лишь в течение двух месяцев. В другом исследовании участвовали 738 матерей, имеющих детей того же возраста, и 46 % из них говорили о наличии у ребенка проблем со сном. Ученые описали прочную связь между сообщениями матерей о нарушениях детского сна и наличием у них самих симптомов депрессии. После рассмотрения всех факторов, которые могли бы влиять на ее развитие, и сделанного вывода о том, что чем лучше спит ребенок, тем менее вероятна депрессия у матери, ученые заключили, что обучение детей правильному сну должно снижать или предотвращать материнскую депрессию. В третьей научной работе 114 матерей подвергались медицинскому обследованию, когда их детям было от восьми до десяти месяцев, а затем еще раз, когда им исполнилось по три‑четыре года. Исследователи пришли к выводу, что младенческие проблемы со сном имеют тенденцию сохраняться или возвращаться, когда дети достигнут дошкольного возраста, и это связано с более частыми нарушениями в их поведении и развитием депрессии у матерей. Анализ полученных данных позволяет заключить, что симптомы депрессии у матерей – скорее результат, а не причина возникновения нарушений сна у их детей. В науке редко бывает, когда такое количество исследований дает одни и те же результаты.

ОБРАТИТЕ ВНИМАНИЕ!

Нарушения сна у ребенка могут вызвать депрессию у матери.

Важность раннего опыта: теория против фактов

Что значит быть «хорошими родителями»? Родители кормят и защищают своих детей, обеспечивают им комфорт и учат их всему необходимому. Когда малыш плачет, вы подходите к нему. Если смотреть поверхностно, то утверждение о том, что плач вашего ребенка несет в себе некое сообщение (покорми меня, переодень, возьми на ручки, поноси, обними или покачай), выглядит разумным. Вопрос только в том, почему бывает так, что, когда родители откликаются на все эти сообщения, некоторые дети все равно продолжают плакать? Однако если плач – это форма необходимой коммуникации, почему так много родителей дарят ребенку всю необходимую ему любовь и заботу, даже если он не плачет? Возможно, плач как сигнальная система несовершенен: некоторые дети плачут, даже когда у них нет для этого причин, так как все их потребности удовлетворяются, а другие не плачут, но все равно получают всю возможную заботу. Возможно, это инстинктивное поведение: птицы летают, дети плачут. Не исключено, что младенческий плач, хотя и не связан напрямую с выживанием, но продолжает возникать как своего рода атавизм из далекого эволюционного прошлого. Важно то, что значение плача с возрастом меняется.

Грудной ребенок может плакать, потому что голоден, и для выживания ему необходима пища. Малыш постарше может плакать, потому что хочет получить добавку десерта после обеда. Дошкольник или младший школьник может плакать, если ему страшно. Подросток может плакать от чувства безнадежности. Взрослый человек может плакать от счастья на свадьбе. Далеко не всегда плач связан с болью. К сожалению, когда родители рассуждают о плаче, они подразумевают, что он всегда означает боль. Это приводит их к мысли, иногда спрятанной где‑то в самой глубине души: «Если мой малыш плачет, значит, я плохой родитель».

Размышления о том, как матери относятся к своим детям в этом раннем возрасте, и о том, как между ними возникает самая тесная связь, привели к появлению двух популярных концепций: теории младенческой фиксации и теории привязанности. Обе они рассматривают почти исключительно мать, и в обеих утверждается, что опыт, полученный в самом раннем возрасте, будет оказывать значительное влияние на все события будущей жизни человека.

Теория младенческой фиксации подчеркивает важность раннего физического контакта между матерью и новорожденным как механизма, способствующего его лучшей приспособляемости в будущем. Хорошо то, что благодаря этой идее роды теперь проводятся в гораздо более комфортных условиях, чем раньше; можно сказать, что роддома стали похожи на отели. Это определенно является положительным изменением по сравнению с холодной, безликой обстановкой традиционного родильного зала. Но есть и плохие новости: матери, лишенные такого опыта из‑за осложнений при родах или усыновившие ребенка, чувствуют себя обделенными и переживают из‑за будущих отношений с детьми. Видите ли, принято считать, что младенческая фиксация происходит только в определенный критический период, почти как импринтинг у птенцов, которые следуют за любым крупным движущимся объектом, который они увидели на определенной стадии своего развития. Но на самом деле нет никаких научных доказательств того, что у младенцев существует аналогичный критический период и что отсутствие «фиксации» в определенный момент времени, т. е. прямо при рождении, влияет на дальнейшее поведение ребенка или матери.

Теория привязанности не только рассматривает взаимодействие между матерью и младенцем, но и утверждает, что, если привязанность не развилась так, как нужно, ребенок превратится во взрослого, который будет испытывать сложности в отношениях со сверстниками, в романтических отношениях или в родительстве. Хорошо в этой теории то, что она поощряет в матерях открытое выражение своих чувств, физический контакт с ребенком и создание для него самой теплой обстановки без боязни его испортить. Плохо то, что такое постоянное, круглосуточное внимание к ребенку принято считать благоприятным для него.

Печально, что создатели этих теорий не имели представления о преимуществах здорового сна и о том, насколько меняется каждый человек при смене состояния бодрствования состоянием сна и наоборот. Детские психологи, психиатры и педиатры еще недавно ничего не знали о преимуществах здорового сна.

Прогресс в образовании специалистов по детскому здравоохранению идет медленно; недавний обзор программ подготовки педиатров в США показал, что только 4,8 % времени из всех трех лет обучения посвящено сну и его нарушениям. Становится понятно, почему практикующие педиатры так часто дают родителям неверные советы, говоря, что ребенок должен «перерасти» существующие проблемы.

Популярные интерпретации теории привязанности доходят до того, что утверждают, что у детей, чьи родители откликаются на любой плач в любое время дня и ночи, формируется с ними более тесная связь, чем у тех, чьи родители‑«эгоисты» игнорируют ночной плач, давая ребенку возможность поспать. Накопленные научные данные не подтверждают эти заявления. Наоборот, согласно опубликованной работе, посвященной детям в возрасте от 7 до 37 месяцев, если родители следуют инструкции не реагировать на протестующий плач ребенка (метод «исключения»), то со временем показатели ощущения безопасности у детей значительно улучшаются, а уровень тревожности у матерей снижается. Еще одно похожее исследование детей с нарушениями сна тоже не выявило никакого отрицательного влияния такого поведения родителей на чувство их безопасности. Совершенно очевидно, что, когда все члены семьи спят лучше, они лучше себя чувствуют, даже если для достижения этого требуется в течение некоторого времени игнорировать плач одного из них.

Рассматривая миф теории привязанности, знаменитый детский психолог Майкл Льюис делает акцент на том, что развитие социальных взаимоотношений и навыков общения со сверстниками поощряется и защищается не только матерью, но и всеми членами семьи, а также людьми, которые не входят в ее состав. Более того, это развитие больше зависит от существующих в настоящий момент и продолжающихся взаимоотношений, чем от опыта, полученного в прошлом.

Если не говорить о каких‑то экстраординарных и катастрофических событиях, воздействие прошедших событий на обычную семью невероятно преувеличивают, а приписывание матери исключительного влияния на ребенка совершенно необоснованно. Активные сторонники идеи о значимости событий, пережитых в самом раннем возрасте, заставляют многих матерей делать неверный вывод: «Если мой ребенок плачет, значит, я плохая мать, потому что этот плач может нанести ему непоправимый эмоциональный вред».

Дата добавления: 2015-05-06