Млн.руб. 10 страница

– Спасибо за комплимент, – ответил Грегуар. – А что касается продающихся компаний, осталось только выяснить, что они из себя представляют.

– Я это уже сделал.

Он достал очки из внутреннего кармана своего льняного пиджака.

– Вот. Изучите эту страницу и не делайте поспешных выводов. Подумайте минут десять, а потом я вас выслушаю. Пока вы будете читать, я выйду на улицу. Идем, Орнелла, сегодня изумительный вечер. Оставим этого господина с нашим будущим в руках, – произнес дон Мельчиорре с легкой иронией.

– Иду, – затянувшись, ответила Орнелла.

Она прошла перед Грегуаром. Юбка Орнеллы скользнула по его коленям, и девушка послала молодому человеку взгляд с тайным намеком, который каждый мужчина может истолковать по-своему.

Грегуар погрузился в чтение документа, который был всего лишь списком. Но каким списком! Дон Мельчиорре его предупредил: речь шла уже не о каком-то рисунке, а о плане мирового масштаба. Здесь были перечислены агропромышленные фирмы, классифицированные по географическому признаку. Широко была представлена Аргентина со своими скотобойнями, знаменитой «Bocabov», а также заводами по производству полуфабрикатов из говядины и лосося. Каждый раз в скобках фигурировала цифра в долларах, от нескольких тысяч до десятков миллионов, особенно если предприятие имело широкий ассортимент продукции или уже успело создать несколько своих филиалов в других странах.

Грегуар Батай вздохнул. Он отметил несколько агропромышленных предприятий в Испании и Латинской Америке, несколько уже зарекомендовавших себя фирм в Австралии и Тасмании, консервный завод в ЮАР, птицефабрику в Соединенных Штатах. Дон Мельчиорре не выделял что-то особенное, отражающее его конкретные намерения. Этот список представлял собой наброски патрона, видевшего себя пищевым магнатом мирового размаха, однако все так же настаивающего на своем скромном происхождении.

Франция была представлена молочным заводом «Breizh-Lait», находящимся на западе страны, а не заводом «Lactagri», с которым имела дело семья Грегуара. Фигурировали в списке также предприятия «Hourcade», прославленные своим фуа-гра и копченым лососем, штаб которых находился в Ландах, на берегу Атлантики. Дальше шли британские заводы спиртных напитков, канадские предприятия, торгующие зерном, норвежские и шведские рыболовецкие организации. Настоящее космолитическое меню, чтение которого могло спровоцировать приступ несварения. Большая часть упомянутых фирм находилась на территории США и специализировалась на превращении зерен в хлопья для завтрака. Хоть в списке и не было компании «Kellog’s», внесенные туда фирмы, тем не менее, имели определенный вес в этой сфере, принимая во внимание их стоимость, которая достигала или даже превышала 10 миллионов долларов.

Едва закончив просматривать документ, Грегуар услышал в коридоре шаги. Молодой человек принял слегка растерянный вид, словно чтение вызвало у него смешанные чувства.

Вошедших сопровождал запах сигар.

– Ну, что вы скажете? – спросил дон Мельчиорре.

– Священное поле для охоты, – осторожно ответил Грегуар.

– Теперь моя очередь загадать вам загадку, – заявил патрон, довольный, что может взять реванш над французским финансистом.

– Я слушаю. Но должен предупредить, что, в отличие от вас, я не столь силен в этой области.

– Посмотрим, – произнес старик, потирая руки. – Как по-вашему, что общего у всех этих упомянутых предприятий?

– Что общего? – повторил Грегуар, словно размыш ляя вслух. – В глаза сразу бросается то, что все эти организации являются агропромышленными.

– Действительно, но это не то, что я хочу от вас услышать. Попробуйте еще.

Дон Мельчиорре, казалось, забавлялся, что Грегуар Батай находится в затруднении.

– Не помогай! – бросил патрон группы «Verdi» своей дочери, которая не отрывала взгляд от молодого человека.

Глубоко вздохнув, Грегуар Батай снова погрузился в изучение списка. Потом на него как будто бы снизошло озарение. Неужели он нашел отгадку?

– Не знаю, 5f могу ошибаться насчет всех этих фирм, – начал он, – однако, опираясь на сведения, полученные мною раньше, гораздо раньше, чтобы на них можно было сегодня опираться и делать выводы, я, кажется, нашел еще одну общую черту.

– Какую?

– Им всем в скором времени грозит банкротство. Мне кажется, что капитал этих предприятий защищен довольно плохо, это касается и «Hourcade», и «Breizh-Lait». То же самое могу сказать о нескольких упомянутых испанских и американских фирмах.

Воцарилась тишина. Орнелла была на седьмом небе. Лицо дона Мельчиорре оставалось непроницаемым, но в глазах его светился какой-то дьявольский блеск.

– Вы выиграли, молодой человек. Вы действительно очень ценный союзник. Если вы примете мое… – взглянув на дочь, дон Мельчиорре остановился и поправился: – наше предложение.

– Ноя работаю в компании и…

– Да, я все это знаю. Но ничто не мешает вам немного поработать и с нами. Я уверен, что ваш шеф будет рад вашей практике, из которой он тоже сможет извлечь выгоду, если у меня все получится.

Дон Мельчиорре был прав. Конечно же, Беллек, находясь в Париже, предпочел бы получать информацию о группе «Verdi» из первоисточника.

– Эти предприятия, – продолжил патрон, – реально можно приобрести. При условии, что действовать нужно достаточно быстро и аккуратно.

– И на каком из них вы остановили свой выбор? – осведомился Грегуар.

– На каком?

– Да, я думаю, что у вас сложились какие-то предпочтения…

Дон Мельчиорре и Орнелла переглянулись и засмеялись, причем так заразительно, что Грегуар не смог удержаться и присоединился к ним, так и не получив еще ответа на свой вопрос.

– Что смешного в том, что я сказал? – все же спросил Грегуар, вновь принимая серьезное выражение лица.

– То, что вы не поняли! – воскликнул дон Мельчиорре.

– Не понял что?

– Скажи ему сама! – произнес патрон, обращаясь к дочери.

Девушка посмотрела Грегуару прямо в глаза.

– Мой отец хочет сказать, что речь идет о покупке не одной из фирм. Он хочет контролировать их все!

– Да, – подхватил старик, – все!

Грегуар застыл, не веря своим ушам. Он схватил список и быстро принялся считать, сколько же составит общая стоимость.

– Но это получается…

– Больше миллиарда долларов, – закончил дон Мельчиорре, который уже не смеялся, а смотрел на своего собеседника с чрезвычайной серьезностью. – Что вы об этом думаете?

– Тот же вопрос, что и в начале нашей дискуссии о «Perrier», – ответил Грегуар. – Нужно узнать, каковы ваша платежеспособность, ликвидность, банковские кредиты.

Старик повернулся к Орнелле.

– Наш молодой друг плохо расслышал. Ему нужно повторить, что мы не нуждаемся в банках, чтобы собрать данную сумму. Ему нужно кое-что объяснить, но уже поздно, и я собираюсь лечь спать. Вы же молоды и, уверен, можете довольствоваться пятью или шестью часами сна. Возьмите вот это.

Он протянул Грегуару пачку бумаг, принесенную мажордомом Алессандро.

– Это вырезки из газетных статей, касающихся предприятий, упомянутых в моем списке. Я подобрал их очень тщательно. Вы сможете изучить их и представить мне ваши заключения завтра после обеда?

– Согласен, – произнес Грегуар, взяв толстую кипу бумаг, от которых зависело будущее группы «Verdi».

Грегуару отвели просторную комнату на последнем этаже с окнами в сад. Открывал свое окно, он полной грудью вдыхал запахи кустарников и деревьев. Цикады стрекотали, словно в Провансе. У молодого человека абсолютно не возникало такого ощущения, будто он находится в чужой стране. Наоборот, ему казалось, что его настоящая жизнь здесь и с этими людьми, что именно тут он встретил свою судьбу.

Когда он поднимался к себе с пачкой бумаг дона Мельчиорре в руках, во входную дверь замка позвонили. Дон Мельчиорре открывал сам. Грегуар понял, что хозяин дома вовсе не собирался спать. У него была назначена встреча. И не простая встреча, поскольку гость, маленький круглый человечек, закрылся с доном Мельчиорре в его кабинете. По всему было видно, что они собирались работать ночью. Этим ночным визитером был не кто другой, как банкир Альдо Лермини, человек, который пообещал привести группу «Verdi» к тому, что называется «инвентивным финансированием».

Заботясь о том, чтобы не уронить документы своего нового шефа, Грегуар не увидел лица Альдо Лермини. Он услышал только звонкое эхо его голоса. Войдя в свою комнату, не уступающую любому из номеров в шикарных отелях Милана, молодой человек ощутил головокружительный запах лимонника. Орнелла предупреждала, что ночью налетит батальон мошек и нужно будет постараться найти средство, которое сможет их прогнать. Правда, он не услышал никакого подозрительного жужжания. Должно быть, эскадрилья насекомых повернула назад, почувствовав сильный запах, исходящий из специальных чашечек, подогреваемых свечами.

Грегуар положил стопку документов на большой стол из красного дерева, посреди которого стояла огромная ваза с подсолнухами. Молодой человек улыбнулся этой наивной и радостной картине, которая напомнила ему о детстве.

Грегуар отметил, что шофер дона Мельчиорре забрал его чемоданы и личные вещи из отеля Милана, где он провел первую ночь перед встречей с итальянским патроном в Каза Манцони. Внезапно молодого человека охватило странное чувство. Ему показалось, что все это было подстроено. Он думал, что отправился на поиски дона Мельчиорре, в то время как дон Мельчиорре сам организовал эту встречу.

Грегуар отмахнулся от этих темных мыслей. День был удивительным, полным сюрпризов. Любому на его месте было бы трудно осознать все события, происшедшие с сегодняшнего утра. Столько совпадений, столько информации, такая внезапно открывшаяся бесконечность, не говоря уже о шарме восхитительной Орнеллы…

Но сейчас не было времени философствовать. На первом этаже в кабинете дона Мельчиорре проходило совещание, определяющее стратегию группы «Verdi». А Грегуару необходимо было просмотреть толстую пачку газетных вырезок. Отступать было нельзя. Речь шла о его репутации, о его пребывании в этих местах, которое, он надеялся, закончится не скоро. Если он успешно прошел тест с «Регпег», то, несомненно, у него все получится и с этими компаниями, вердикт о состоянии которых ему нужно было вынести. Сейчас он должен был призвать все свои аналитические способности, а также то, что было у него особенно развито, – интуицию.

Но сначала Грегуар сделал себе горячую ванну. Считается, что ванна расслабляет и усыпляет, но молодому человеку она помогала почувствовать себя бодрее. Во время учебы в университете и позже, занимая важные должности в Токио и Лондоне, когда Грег Батай проводил бессонные ночи за изучением толстых досье, он, прежде чем погрузиться в столбцы цифр, каждый раз совершал один и тот же ритуал – дремал полчаса в горячей ванне. Он выходил из нее свежим, сильным и бодрым.

Все в этом доме было выдержано в едином стиле. Стены ванной выложены светлой изящно декорированной фарфоровой плиткой, изображающей пасторальные сцены. Изображения были пастельных тонов – едва уловимые, словно до плитки дотронулись лишь кончиком кисти. Не было никакой помпезности, что, увы, так часто встречается у богатых провинциальных буржуа.

Перед сладостным погружением в большую ванну Грегуар проверил, все ли в его чемодане было на месте. Если чья-либо нескромная рука перебирала его вещи, он это непременно бы заметил, но представший его взору порядок успокоил молодого человека. Грегуар вынул из чемодана пену для бритья и лосьон. Возможность принести себя в порядок – так, словно уже наступило утро, – была для него лучшим стимулятором.

Вдруг Грегуар услышал, что откуда-то доносится музыка или, скорее, голос, исполняющий церковные песнопения. Те песнопения, которые могут вызвать слезы и найти отклик даже в малочувствительной душе. Грегуар затаил дыхание. В детстве молодой человек никогда не слышал такой музыки. Потом, в годы учебы в Париже, он пару раз заходил в Сен-Шапель возле Дворца правосудия, чтобы послушать волшебные голоса.

Мелодия доносилась из комнаты, находящейся в противоположном крыле замка. Молодой человек подошел к окну и прямо напротив, в дрожащем огоньке свечи, заметил силуэт. Это была Орнелла, одетая в белый пеньюар. Ее окно тоже было открыто, и из него доносились завораживающие голоса. Грегуар немного понаблюдал за девушкой, погасив свет, чтобы не быть замеченным. Молодому человеку было неловко подглядывать, но он был буквально околдован этим невероятным зрелищем. Но самым захватывающим было то, что Орнелла пела вместе с исполнителями и ее голос сливался с их голосами настолько, что. Грегуар не мог отличии, пение Орнеллы от записи.

Наконец молодой человек разделся и погрузился в ванну. Вода немного остыла, и Грегуар включил горячую воду. Ванна была такой большой, что он легко мог вытянуть ноги. Ванна делала свое дело: Грегуар постепенно обретал ясность ума, к нему возвращались силы. Через несколько минут он будет готов к атаке, к выполнению той задачи, которую поручил ему дон Мельчиорре.

Когда Грегуар вышел из ванны, пение уже прекратилось. Комната Орнеллы освещалась только маленьким ночником. Молодой человек облачился в махровый халат, побрился и, похлопывая себя по щекам, нанес лосьон после бритья. Затем он почистил зубы и достал из чемодана чистую одежду. Теперь он чувствовал себя полностью готовым к работе.

Методично читая прессу, дон Мельчиорре вырезал любопытные на его взгляд статьи, подчеркивая интересные суждения, делая на полях пометки своим мелким почерком, который только он один на свете и мог разобрать – Грег, сделав пару попыток, отказался от этой затеи, поскольку итальянские буквы, уменьшенные до такого размера, было абсолютно невозможно разобрать…

К счастью, статьи были в основном из британских, американских, бельгийских и швейцарских финансовых газет, поэтому молодой человек довольно быстро смог определить основную сферу интересов итальянского олигарха.

У этого старого крестьянина, несомненно, было отличное коммерческое чутье. Из выбранных им предприятий вырисовывалось нечто вроде идеальной компании или, скорее, линии компаний, которая связывала в мощную единую систему производство, торговлю, поставщиков, переработчиков и потребителей. Поля в Аргентине, Бразилии и Новой Мексике, торговля зерном, молочная промышленность, агропромышленные предприятия, огромные производственные площади, гастрономические телеканалы – все это манило итальянского магната. Его амбиции были огромны. Он хотел накормить весь мир, приобрести международный вес, видеть имя Верди рядом с «Coca-Cola», «Kellog’s» и «McDonald’s», сохраняя при этом качество и натуральность продуктов.

Дона Мельчиорре очень интересовала компания, продающая зерно. Она была основана на канадском и швейцарском капиталах после Первой мировой войны. Эта группа предприятий довольно быстро стала важным действующим лицом в торговле зерном, а затем и молочной продукцией. В годы «холодной войны», когда излишки зерна и масла угрожали европейскому бюджету, представители данного предприятия выступили инициаторами того, чтобы направить эти товары в Советский Союз. Они оформили сделку между «красным миллиардером» Жаном-Батистом Думеном и недалекими хозяевами Кремля, которые безропотно приняли рождественский подарок в виде масла от капиталистических стран. Подобные операции были исключительно заслугой представителей уже упомянутой компании, их ловкости и умения общаться. Вот это человеческое могущество и завораживало дона Мельчиорре. Величие, которое делало невозможное возможным.

Может, это и подтолкнуло старого итальянца, не слишком задумываясь о последствиях, использовать знания Грега Батая.

Синдикат по продаже зерна оставался довольно мощной организацией, но, как и все торговые компании, как и сама группа «Verdi», его руководители держали в секрете свою бухгалтерию, не выходя ни на один финансовый рынок мира. Однако это вовсе не мешало финансовым аналитикам регулярно подчеркивать прекрасное состояние компании. Принимая в расчет вырезанные статьи, было видно, что дона Мельчиорре очень привлекала особая структура капитала данной организации. Он состоял из двух равных долей, однако уже в течение нескольких месяцев ходили слухи о разногласиях среди руководства между канадцами и швейцарцами. Первые хотели переориентировать свой бизнес на Азию, вторые настаивали на Ближнем Востоке, где война с Америкой дестабилизировала обстановку на рынке. Разногласия были достаточно серьезными, несмотря на то что в газетах все подавалось в очень сдержанной и завуалированной форме.

Те, кто выступал за Азию, считали, что у арабскою рынка ненадежная репутация, особенно в сфере транспорта и даже хранения товаров. Их противники, наоборот, утверждали, что Азия перенасыщена собственной продукцией и продать какие-либо продовольственные товары китайцам или таиландцам в ближайшие годы будет просто невозможно. Данный диалог более или менее освещался в прессе, но этого было достаточно, чтобы вызвать у дона Мельчиорре желание встретиться с одним из основных акционеров и через него попытаться войти в управленческую группу и сменить одного in партнеров, практически ставшего врагом.

Анализ был завершен. Синдикат по торговле зерном, на это указывало само его название, был пережитком колониальной империи, с офисами по всему миру – oi Черного моря до реки Сен-Лоран, от Канберры до Пампы. Синдикат часто принимал участие в благотворите;. i>- ных акциях Красного Креста и благодаря этому имел множество союзников в администрации ООН. К то му же структура данной компании была такова, что в нужный момент можно было переориентировать производство, отказавшись от зерна и кукурузы. Имеющееся оборудование это позволяло.

Грегуар был полностью поглощен чтением. Но вдруг он услышал тихий стук в дверь. Молодой человек встал и решительно подошел к двери. Открыв ее, Грегуар замер. Перед ним стояла Орнелла с подсвечником в руке.

Девушка вошла в комнату легким:, но решительным шагом, словно по-другому и не могло быть. Пламя свечи, отражающееся в белокурых волосах, прозрачность (в рамках приличия, конечно же) ее белого шелкового пеньюара – все это перенесло Грегуара в другой мир или, скорее, в другой век, во времена галантных рыцарей и прекрасных дам.

– Ты выполняешь свое ночное задание? – спросила Орнелла, выделив «ты», чтобы подтолкнуть молодого человека к такому же общению.

– Да, и я еще только в начале, – вздохнул он, взглянув на стопку, которая его ожидала.

– Я думаю, что мой отец очень тебя ценит. И не только он, – улыбнулась она обезоруживающей улыбкой. – Не нужно злиться на него за то, что он тебе это поручил. Это знак большого доверия. Я не знаю, чем ты занимаешься, но если хочешь знать мое мнение, ты не потеряешь ни времени, ни денег рядом с доном Мельчиорре.

Она произнесла имя своего отца с гордостью и благоговением, что совсем не соответствовало ее своенравной и шаловливой манере поведения.

– Я уверен в том, что не теряю свое время, – ответил Грег. – Что касается денег, я о них вообще не думал.

– А вот здесь ты ошибаешься. О них нужно подумать уже завтра. Если отец предложит тебе должность стратега, ты должен попросить соответствующую зарплату, иначе он не воспримет тебя всерьез. Поверь мне.

– Но я уже работаю во французской компании!

– Тогда увольняйся и приходи к нам. Уверена, не пожалеешь!

Наблюдая за Орнеллой, Грегуар действительно ни сколько не сожалел о своем присутствии здесь. Он еще не задумывался о своей работе в группе «Verdi». На это не было времени, да и голова все время была занята чем-то другим. События развивались слишком быстро. Нужно было связаться с Беллеком и с Биллом Дженкинсом, который явно недоумевал, почему Грегуар не отвечает на сообщения. Молодой человек внезапно почувствовал себя Одиссеем в пещере Циклопа, который предлагал ему союз. И когда он посмотрел на Орнеллу, то представил себя на месте Одиссея, привязанного к мачте своего корабля, чтобы не соблазниться сладкими песнями сирен…

– Ты слушала «Stabat Mater»? – спросил Грегуар у девушки, которая присела на край его кровати, поставив подсвечник на пол.

– Да, тебе это помешало? Я люблю включать музыку очень громко, чтобы голоса пронзали меня насквозь.

– Напротив, мне понравилось слушать эти песнопения. Они буквально зачаровывают – такие далекие и в то же время такие близкие.

– Да, отец привил нам вкус к музыке и религиозности, мне и моим сестрам, но, кажется, только я так сильно люблю музыку и пение.

– Твои сестры тоже живут здесь?

– Нет! Они замужем, причем удачно. У одной муж бизнесмен, у другой – адвокат. Они уехали отсюда сразу же, как только представилась возможность, и нисколько не сожалеют об этом. Они называют наш замок сумасшедшим домом.

– Почему?

– Ты видел, в каком подчиненном положении находится моя мать. Видел, с каким почтением я отношусь к отцу, потому что действительно уважаю его больше всех в мире.

– И что?

– Мои сестры не хотели ни поклоняться, ни подчиняться. Вот они и сбежали, как только нашли выгодную партию. Они очень редко приезжают сюда со своими детьми. И потом, отец утомляет их своими фантазиями, поклонением искусству, своей навязчивой идеей накормить всю планету и оставить после себя шедевр. Мой отец – довольно противоречивый человек.

– А кто из нас не противоречив? – задал вопрос Грегуар с нарочитой наивностью.

– Да, это правда, но я думаю, что этот парадокс в padre достиг своего апогея. Он мечтал бы стать святым, но чтобы добиться своего, он превращается в дьявола. Он говорит о моей матери как о Мадонне. Но я-то знаю, что он до сих пор изменяет ей с девушками моего возраста из Милана или из соседних деревень. Он ненасытен. За его строгим видом скрывается настоящее чудовище. Но по отношению ко мне, любимой дочери, это чудовище – воплощение нежности, поэтому жаловаться мне не на что.

При слове «чудовище» Грегуар вздрогнул, вспомнив про свои мысли о Циклопе.

– Я могу задать тебе вопрос? – спросил молодой человек.

– Я тебя слушаю, – ответила Орнелла. Ей было интересно, о чем спросит Грегуар – о бизнесе или чем-то личном.

– Ты знаешь, почему я здесь?

– А ты?

– Понятия не имею.

– Это хорошо. Дело в том, что мой отец действует по зову сердца. В течение нескольких недель он тормошит нашего коммерческого директора, чтобы вывести группу «Verdi» из летаргического сна, причина которого – умеренный достаток. Дон Мельчиорре хочет движения, наступления, величия. Конечно, возраст берет свое, и он не так самонадеян, чтобы считать себя вечным. Он горит от желания сыграть ва-банк, расширить свою компанию…

– Я вижу. И вот я прибыл как Мессия…

– Не нужно преувеличивать! – рассмеялась Орнелла. – Чтобы быть Мессией для моего отца, нужно иметь солидный счет в банке. Я не думаю, что ты в чем-то нуждаешься, но претендовать на место Ротшильда!.. Скажем, ты компетентен в своей сфере, а мой отец почувствовал это. Тебе решать, принимать игру или нет.

Грегуар задумался. Орнелла лежала на кровати, положив голову на руки. Он мог бы подойти к ней и открыть для себя это тело, едва защищенное тонким шелком. Но Грегуар знал, что еще не время.

Молодой человек принялся расхаживать по комнате, испытывая удивительную легкость во всем теле. Однако в мыслях у него был беспорядок, словно разум и чувства вели между собой беспрестанный бой.

– Кто окружает твоего отца, с кем он советуется? – спросил он у Орнеллы.

Девушка сначала колебалась, думая, очевидно, о том, можно ли доверять Грегу, потом решилась, поняв, что может рассчитывать на конфиденциальность.

– Знай, что отец прислушивается к очень небольшому количеству людей. Скажу даже, чем дальше, тем меньше он слушает других. Он делает исключение лишь для двоих – причем не уверена, что они сами всегда мыслят правильно. Как говорится, советчик – не ответчик.

– Кто эти люди?

– Первый – это я!

– Прости, я должен был догадаться.

– Ты прощен. Все-таки я не могу похвастаться никаким серьезным дипломом в сфере агропромышленности, и мои знания заканчиваются на изучении прерафаэлистических трудов.

Чувственные губы Орнеллы раскрылись в улыбке, обнажив ряд восхитительных зубов.

– Но, как ни странно, мой отец не принимает никаких решений, не посоветовавшись со мной. И если мне кажется, что его намерения еще подлежат обсуждению, каждый из нас берет время подумать. Однажды он все же решился на операцию, которая меня совсем не вдохновляла, и провалил ее. Он считает, что я – его плоть и кровь, и этого достаточно для того, чтобы советоваться со мной, особенно с тех пор, как я предпочла остаться с ним, а не сбежать, как мои старшие сестры.

– Ты действительно не разбираешься в бизнесе? – спросил Грег, не скрывая удивления.

– Я могу лишь чувствовать или не чувствовать. Мне кажется, этому невозможно научиться.

– Это точно.

– У меня такое впечатление, что для отца я как охотничья собака, которая бежит по следу, толком не зная, зачем она бежит и какую дичь преследует!

– Значит, Диана-охотница в его кабинете – это ты?

– Это мы вдвоем, он и я. Я загоняю дичь, он стреляет. Я не люблю стрелять, чтобы убивать. Я люблю наблюдать за развитием проектов.

– А я – тоже проект? – внезапно спросил Грегуар.

Он произнес эти слова, не подумав, практически невольно, таким тоном, когда нельзя понять, шутит человек или говорит серьезно. Орнелла ответила не сразу. Она встала с кровати и медленно направилась к Грегуару, который сидел на стуле за большим столом. Она взяла его руку и приложила ее к своей груди.

– Нет, не проект, – взволнованно произнесла девушка. – Ты реальность, ты здесь, и, я надеюсь, ты рад этому. Не нужно задавать вопросы, если не уверен, что на них существуют ответы.

– Ты права, – сказал Грегуар, прижимая Орнеллу к себе.

Они целовались долго и нежно. Потом девушка отступила назад и взяла свой подсвечник.

– Мне пора идти. Я отвлекла тебя от работы. Я не сказала, но ты шикарно выглядишь в костюме. Ты так одет, словно собираешься выйти в свет. Но ты ведь не собираешься уходить, не так ли?

– Не имею ни малейшего желания, – ответил Грегуар.

Орнелла уже собралась было его покинуть, но молодой человек задержал ее.

– Орнелла, ты не сказала мне, кто второй человек, которому действительно доверяет твой отец.

– Ты будешь удивлен, но это Джузеппе Альбони – не только его личный шофер, но и старый друг.

– Да, очень хорошо понимаю.

– Есть еще его доверенное лицо, Эмилио Грациани. Отец уважает его за твердость и честность. Думаю, однако, что эта суровость его уже немного утомила. Моему отцу нужна фантазия. Я забыла еще об Альдо Лермини. Это настоящая акула, любитель чужой крови, хотя на первый взгляд может показаться забавным. Хотя, если честно, его не стоит особо принимать в расчет. Кстати, сейчас он беседует в кабинете с отцом.

– Да, кажется, я слышал звонок в дверь.

– Это был он. Знаешь, этот тип увивается за мной и, по-видимому, на что-то надеется. Правда, отец, да и я сама, время от времени пытаемся разъяснить ему мое истинное отношение к его персоне. Я даже подговаривала Джузеппе побить Лермини, он бы справился. Если хочешь присоединиться к клубу…

– Я совсем не знаю этого типа.

– Тем более. Постарайся встретиться с ним хоть раз и попробуй сбить его с толку. Но действуй осторожно, потому что он очень подозрителен и далеко не глуп, как и всякий банкир.

На этих словах она исчезла. В воздухе еще долгое время витал запах ее духов. Около пяти часов утра молодой человек потушил наконец лампу. В комнате Орнеллы уже давно не горел свет.

В кабинете дона Мельчиорре было темно. Массивная дверь была закрыта. Даже Орнелла не могла туда войти. Альдо Лермини только что изложил дону Мельчиорре несколько теорий, проиллюстрировав их примерами, касающимися инвентивного финансирования. Он также упомянул о предприятиях, существующих только на бумаге, о подставных лицах, об организациях, создающихся с целью сокрытия прибыли. Все это подавалось в довольно либеральном тоне, не порицающем ни Сильвио Берлускони, ни его пособников, ни новую команду Джорджа Буша, начавшую вторую предвыборную кампанию. Те, кто создает капитал, должны были хранить в тайне истинные размеры своего состояния, чтобы в будущем не запутаться в ответах на вопросы о состоянии своих финансовых дел. В устах Альдо Лермини все было так просто – вся эта экономика… Большая игра в «Монополию», где нужно было платить, чтобы избегать поля «Тюрьма», и приумножать свои вложения, прикарманивая обильные прибыли, которые направлялись на открытие и содержание магазинов.

Дон Мельчиорре понимал не все, но от него не ускользнул размах предполагаемых действий. Рецепты его семейного банкира были такими же точными, как и рецепты врача, правда, они не могли гарантировать выздоровление. Болезнь группы «Verdi» была вызвана ее размером. Патрон не уставал повторять своему доверенному лицу: «Мы вла деем таким великолепным оружием и не предпринимаем ни одной битвы! Мы карлики, а карлики рано или поздно заканчивают тем, что их съедают великаны!»

Эти слова настолько же не нравились Грациани, на сколько находили отклик у Лермини. У банкира было несколько идей, чтобы обеспечить группе «Verdi» голо вокружительт; ый рост.

– Я не хочу, чтобы это длилось десять лет, – преду предил дон Мельчиорре. – Кто знает, что со мной буде i через десять лет? Может, я уже буду лежать на глубинг трех метров под землей, совещаясь с личинками!

– Вы переживете нас всех, – льстиво ответил Лерми ни, перед тем как перейти к изложению плана.

Дата добавления: 2015-05-29