Резиденция императора Фобоса

Империя Оргонт. Г. Штиргар.

Перед начальником городской императорской стражи сразу открывались все двери, кроме тех, что вели в тронный зал, и тех, что вели в трапезную молодого императора Фобоса.

- Я к императору с важным посланием от Верховного Гроссмейстера! – ещё издалека, находясь в противоположном конце коридора от входа в трапезную, крикнул мужчина, поспешно приглаживая короткие волосы, обрамляющие уже весьма заметную лысину на затылке. Правда, несмотря на то, что стражники видели своего начальника и ранее и, конечно же, знали, как он выглядит, они всё же не торопились открывать перед ним дверь. Один из молодых людей прошмыгнул в трапезную, дабы доложить о посетителе императору. Вернулся он совсем скоро и очень уж подавленным и удрученным. Судя по всему, молодому стражнику досталась хорошая порция весьма изощренных ругательств от Фобоса, который не любил, когда его отрывали от трапезы, но, ради послания от самого Верховного Гроссмейстера, император всё же согласился принять начальника городской стражи. Правда, тому пришлось помахать перед лицами караульных жёлтым пергаментным свитком с сургучной печатью, на которой был изображён вертикально установленный клинок, острие которого упиралось в сокола. Лишь распознав в рисунке печать действительно Верховного Гроссмейстера, а не какого-нибудь мелкого князя, двое молодых людей молча распахнули перед начальником тяжёлые двери.

Войдя в трапезную залу, Леон Фероден на мгновение замер на пороге, изумленно осматриваясь. В последний раз глава городской стражи был именно в этой резиденции в Штиргаре две недели назад и отчитывался перед тогда ещё здравствующим Сортом III. Тогда он и предположить не мог, что его любимый император внезапно скончается в своём кабинете, оставив пятерых своих отпрысков на попечение императрицы Фриды. Очевидным было, что смерть Сотра III - убийство, но никто, кроме эллирианцев, и слышать не хотел, что кровь всеми любимого правителя на руках его старшего сына. Фобос же практически всё начал переделывать на свой лад, - стоило опустить в землю гроб покойного императора и насыпать на том месте холм, как изменения не обошли стороной и трапезную, которая больше походила на логово то ли вампира, то ли какого-нибудь молодого демона, привыкшего жить у воды.

В центре зала, где раньше располагался лишь небольшой фонтанчик, теперь на возвышении стоял большой стол, накрытый невзрачной льняной скатертью, возле него - грубо сколоченный стул. Вокруг постамента был вырублен довольно большой правильный шестиугольник, наполненный водой, которая в свете толстых восковых свечей, расположенных по периметру этого своеобразного рва, казалась кровью какой-нибудь несчастной жертвы. К этому островку, на котором сейчас трапезничал новоиспеченный император, вёл небольшой каменный мостик. Всё это ставило чёткие границы между Фобосом и всеми остальными людьми, к которым он относился с некоторым пренебрежением, если не презрением.

Несколько раз Леон Фероден видел на каких-то старых картинах трапезные залы государей-Хранителей Эллирии, которые по слухам, канули в лету около двух сотен лет назад, и пришёл к выводу, что даже они, маги, являющиеся коренными жителями этого мира, были куда скромнее императора Фобоса.

- Господин Фероден, мне доложили, что у вас послание от Верховного Гроссмейстера. Так может быть вы всё же соизволите мне его зачитать и не будете отвлекать меня от обеда? – Леон вздрогнул, услышав голос императора, и, отвлёкшись от созерцания бликов от воды на багровых стенах и чёрном потолке, всё же посмотрел на правителя. Не сразу Леон узнал Фобоса. Тот всегда предпочитал одеваться так, чтобы одежда была богато украшенной либо дорогой вышивкой, либо поясом с драгоценными камнями, но сейчас он был облачён в тяжёлую меховую мантию, надетую поверх чёрной сутаны подобной тем, что носили жрецы Стора и студенты одноимённого Ордена.

Император же словно насмехался над этим богом, вытирая о сутану пальцы, выпачканные кровью и золотистым жиром. Фобос с невероятной жадностью, с жадностью хищника раздирал зубами и своими пальцами не очень хорошо прожаренное мясо с кровью на более мелкие кусочки, тут же отправляя их в рот, и по его бледным, узким губам стекали капли соуса вперемешку с кровью.

Леон привык видеть императора либо с мечом наперевес, либо на лошади во время прогулки, но обедающий Фобос – это было что-то новое. К тому же император настолько рьяно разбирался с мясом, что создавалось впечатление, будто бы он не ел, по меньшей мере, три дня. Да и это не придавало ему обаяния – он так ещё больше походил на разъярённого тигра.

- Ну? – император, внимательно наблюдая за начальником стражи, обглодал кость, на которой ещё оставалось мясо, и через мгновение она с глухим стуком упала на железный поднос, стоящий на столе и занимающий не малую его часть.

- Я принёс послание от Верховного Гроссмейстера. Оно касается Старшего Магистра Ордена Стор, - Леон, спохватившись, вбежал на мостик и, низко поклонившись, протянул своему хозяину свиток.

Фобос, обтерев пальцы о сутану, схватил свиток, всё же оставив на нём несколько красных пятен. Нетерпеливо сломав сургучную печать и сорвав со свитка грубую нить, император развернул пергамент, всматриваясь в прыгающие буквы. Откинувшись на спинку массивного, грубого и несколько неуклюже выглядящего стула, он ещё пару раз перечитал донесение.

- Господин Фероден, скажите мне, что вы думаете по поводу нашего Верховного Гроссмейстера и эллирианцев, - лениво протянул Фобос, выпустив из рук свиток и сомкнув пальцы в замок на уровне своей груди, опершись локтями на узкие подлокотники. Донесение же приземлилось на каменный постамент с тихим шелестом бумаги и неприятным шлепком взломанной печати.

- Я не знаю, мой император. Его поступки можно трактовать двояко, так же как и его слова можно понимать по-разному, - Леон нервно дёрнул плечом и сделал пару шагов назад, глядя на то, как несколько угрожающе Фобос вытирает губы и пальцы найденной за подносом салфеткой.

- Я не спрашиваю, как их можно трактовать! Скажите мне честно, что именно вы думаете о Верховном Гроссмейстере! – повысил голос Фобос, чуть поддавшись вперёд, буквально прожигая тёмно-синими глазами Леона.

- Я слишком молод по сравнению с Гроссмейстером, но, тем не менее, некоторые его решения кажутся мне глупыми, а про эллирианцев я совершенно ничего не знаю, - Фероден всё же выпрямился.

- Вот именно! – Фобос, казалось, ликовал, но даже улыбка на его лице казалась звериным оскалом. – Все мы по сравнению с Гроссмейстером юны, но я изучил все записи, касающиеся предыдущего Верховного Гроссмейстера и, должен признать, его политика мне была куда ближе. Но, увы, убрать вампирюгу с тёплого места могут только эллирианцы. Только они знают, как можно свергнуть Верховного Гроссмейстера. Ты понимаешь, к чему я сейчас? – император криво улыбнулся, внимательно глядя на начальника своей стражи.

Леон Фероден явно нервничал и постоянно от этого озирался по сторонам, словно пытаясь найти в этих мрачных багровых стенах поддержку. Он понимал, о чём говорит император и осознавал, что если он отправится на поиски пропавших эллирианцев, то сам угодит в немилость Верховного Гроссмейстера, страдающего паранойей.

- Ваше Величество, уж не хотите ли вы сказать мне, что намерены… - мужчина замолчал под грозным взглядом Фобоса и нервно сглотнул. Леон почувствовал, как на спине выступает липкий холодный пот. Как же он ненавидел это чувство беззащитности, стоило ему показаться перед молодым императором, который почти в три раза младше него. Ладно, если бы это был страх перед императорским величием…но так было всегда. Даже будучи пятилетним ребенком, сын Сорта III и Фриды всем внушал ужас, и уже тогда было ясно – стоит Фобосу занять трон, как вся его деспотичная натура выйдет наружу и государство окажется в руках тирана.

- Я знаю, кто сможет в рамках закона сместить с места Верховного Гроссмейстера. Найди для меня эллирианцев. Да, они скрываются, но они есть. Найди и приведи сюда. Пообещай золотые горы, всё, что хочешь, даже власть, но завтра утром в моём тронном зале должен стоять хотя бы один.

***

Три дня потребовалось Леону Феродену чтобы рассказать о задании своей уже немолодой супруге, которая давно растеряла всю свою привлекательность, и теперь была из разряда тех женщин, что всем жаловались на боль в ногах и с трудом поднимали своё дородное тело из кресла возле камина, всегда с ленью откидывая тёплый плед. Начальник императорской стражи ожидал чего угодно от жены: насмешек, издевательств, унижения, но вместо того, чтобы выставить своего супруга идиотом, Вивьен Фероден откинула цветастый шерстяной плед и поднялась на ноги, таким образом показывая, что дело действительно серьёзное и требует немедленного решения, к тому же Леон уже получил выговор от императора за медлительность.

- Раз уж император поручил тебе найти эллирианцев, ты мог бы сразу обратиться с этой проблемой ко мне, - наконец произнесла Вивьен после долгого качания головой по мере того, как её супруг излагал ей порученное ему дело. Женщина медленно и вразвалочку подошла к большому зеркалу. Остановившись возле него и прочистив горло, мадам Фероден – она любила именно это обращение, потому что в годы своей молодости и красоты проходила практику по врачеванию в больницах Парижа, работая с раковыми больными, на которых уже давно все поставили крест, – пару раз хлопнула в ладони. К сожалению, с первого раза её попытки привлечения внимания, кого-то по ту сторона зеркала не увенчались успехом.

- Борислав Алькан! – Вивьен всё же повысила голос, и, спустя пару секунд, отражающая поверхность подёрнулась дымкой, и через раму высокого, но узкого зеркала вышел мужчина лет сорока на вид, опираясь на массивный резной посох.

- Так, дело срочное. Иначе ты бы вызвала меня через более широкое зеркало, - Борислав склонил голову и, обернувшись, взглянул на зеркало, после чего покачал головой и осторожно поправил его.

- Дело очень срочное. Фобос желает увидеть эллирианцев у себя в тронном зале, - быстро протараторила Вивьен и тут же поспешила перевести дыхание. В отличие от движений женщины, её речь всегда была быстрой, из-за чего часто у мадам Фероден сбивалось дыхание и казалось, словно она начинает задыхаться после первого же произнесённого ею предложения.

Слова Вивьен восторга у Борислава не вызвали. Мужчина нахмурился и, смахнув с рукавов сутаны несколько волчьих шерстинок, тяжело вздохнул. Болотного цвета глаза тут же стали мутными, что выдавало крайнюю степень задумчивости, а складки у рта стали ещё жёстче, показывая его недовольство.

- Когда Фобос приказал явиться? – Алькан ухватился за посох обеими руками и прислонился спиной к стене возле зеркала - портала.

- Вообще-то, позавчера, - наконец подал голос Леон и оттёр платком капельки пота со лба. Ему было не по себе в обществе мужчины, который казался ему ещё ужаснее, чем император Фобос, несмотря на то, что глаза странного гостя были куда добрее, чем у старшего отпрыска Сорта III и Фриды.

- Тогда почему меня только сейчас вызвали? – Борислав стукнул посохом по раме зеркала, и изображение в нём разделилось на две части. В верхней половине теперь виднелось лицо мужчины примерно того же возраста, что и Борислав, а нижняя часть была затянута кровавой завесой. Себастиан Алькан тяжело вздохнул, поняв, что его вызывает отец и лишь вопросительно посмотрел на него, попутно приглаживая тёмные волосы, которые были в совершенном беспорядке после недавней прогулки с крестницей.

- Во дворец Фобоса. В тронный зал. Мы опоздали на приём на пару дней, благодаря одному человеку, - быстро, но очень чётко проговорил Борислав и коснулся рукой левой половины лица, после чего тихо выругался. – И маску прихвати. Императору нужны эллирианцы, и, скорее всего, Хранители Закона.

Внимательно выслушав отца, Себастиан кротко кивнул и исчез. Теперь же нижняя половина зеркала, которая до этого была поддернута красной дымкой, увеличилась в размерах.

- Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanic potestas… - из зеркала донёсся истошный вопль, который слишком уж резко прекратился.

- Александр! Заканчивай с латынью! Ты мне срочно нужен! – Борислав ударил посохом о каменный пол, отчего в воздух вырвался сноп фиолетовых и чёрных искр. Дымка в зеркале наконец-то рассеялась, и перед своим дедом предстал Александр Алькан, который уже надевал на левую половину лица серебряную маску.

- Прикажешь мне оставить демона у тебя дома? – почти неслышно проговорил молодой мужчина, поправляя рукава сутаны и теперь уже с вызовом глядя на деда.

- Оставляй. Там всё равно нечего рушить. Фобос вызывает. Твой отец уже отправился к нему. Прихвати свод законов, - Борислав уже с улыбкой смотрел на внука, чьё лицо с каждым выслушанным словом становилось всё мрачнее и мрачнее.

- Хорошо. Через минуту там. Леон, моё почтение, - наконец произнес Александр, об­ращаясь к господину Феродену, что всё это время стоял за спиной Борислава, осознавая, что всё это время эллирианцы, которых он не мог найти, – были рядом. Причём младший из семейства Алькан был Старшим Магистром того Ордена, где обучался его сын - Жак Фероден. Наконец, по зеркалу прошла рябь, словно по воде, и Борислав, тяжело вздохнув, повернул­ся к Леону.

- Ещё раз так подведешь Фобоса – лично на тебя мантикору натравлю, - шепнул Алькан-старший и, схватив мужчину за руку и назвав место назначения, буквально впихнул его в зеркало так, что Леон порядочно струхнул, ибо ему казалось, что он сейчас просто врежется в холодную отражающую поверхность.

***

К великому сожалению Рене, его супруга, после того, как он оставил её одну в библиотеке, не успокоилась, как это бывало раньше, а пришла в ярость, а потому досталось и ему, и маленькой Моране. Теперь же из-за тяжёлого характера своей матери, Мара была вынуждена три дня сидеть взаперти в огромной библиотеке Гнезда Грифона, который находится в городе Сигритуар. Шёл второй день заточения, и единственным спасением для юной Ле Руа стал том по Тёмным Искусствам, или ещё точнее – книга, которая называлась: «Начальные сведения о Законах Тёмной Магии.» Правда, недолго Моране пришлось разбираться в Законе Имени, так как в ту минуту, когда она перешла к данному разделу, одолев предыдущие два закона, с одной из полок упал старый кинжал, встреча которого с полом сопровождалась весьма громким хлопком, возмущённым мужским возгласом и смехом, который слышался где-то под потолком и, скорее всего, исходил из старой диадемы, которая неизвестно как попала в руки семьи Алькан.
Решив, что Закон Имени может немного подождать, Морана осторожно подняла кинжал с пола и положила его на стол перед собой, ожидая появления давно знакомого ей то ли призрака, со способностью становиться человеком, то ли человека, который умел становиться неосязаемым. Точно этого Мара ещё не знала, а спросить у Александра или Себастиана не могла по той простой причине, что семья Алькан относилась к призраку из кинжала очень настороженно. И это была единственная вещь, которая объединяла абсолютно всю семью в желании не сталкиваться с чёртовым предметом.

- Морана? – из кинжала прозвучал хриплый мужской голос, услышав который, девочка вначале кивнула головой, а потом призрак, заточённый в своём же оружии услышал скрип пола, стук закрывшейся двери и снова лёгкие шаги своей любимицы.

- Адельхард, я рада, что ты пришёл, - Мара осторожно прикоснулась к рубину на кинжале, и из вибрирующего лезвия медленно вышел мужчина, который безуспешно пытался пригладить растрёпанные, огненно-рыжие волосы.

- Да… Ты всегда меня рада видеть, или только тогда, когда моё наглое рыжее величество не соизволило вытащить своё призрачное тело из этого стального вместилища? – усмехнулся мужчина и наклонился, чтобы подарить призрачные объятья маленькой Моране.

- Значит, мне тебя можно называть «ваше наглейшество»? – Морана с ногами залезла в большое кожаное кресло, внимательно глядя на своего собеседника, который и был бы рад присесть в кресло напротив, да попросту не мог этого сделать.

- Знаешь, что, из нас двоих ты явно большее наглейшество, нежели я. Я хотя бы не вызываю призраков первых Магистров Академий только потому, что матушка приговорила меня к домашнему аресту, - Адельхард фыркнул, подлетел к столу, за которым не так давно сидела Морана и перелистнул страницу книги, которую когда-то написал для своих сыновей. На большее его призрачных сил, увы, пока что не хватало, но Адельхард Луар планировал в ближайшее время исправить сие недоразумение и воспользоваться ежегодным правом на добрых сто часов становиться полноценным человеком.

- Между прочим, первым пришёл ты. Я тебя не звала, - тут же невозмутимо произнесла Морана и, подбежав к столу, выдернула книгу из под прозрачной руки Адельхарда, отчего призрак пошатнулся, но всё же удержал равновесие.

- Что гласит первый Закон Тёмной Магии? – Адельхард лёгким движением выбил из рук Мары тяжёлый том и, подхватив его, отправил на своё место среди других методических и исследовательских работ по Тёмным Искусствам.

- Первый Закон Тёмной Магии, или, если быть точнее, Тёмных Искусств – это закон Добровольности, который говорит о том, что каждый маг избирает Тёмную тропу для своей жизни добровольно. Принуждение к данному виду магии невозможно по той простой причине, что без искреннего желания познать суть Тёмной Магии мужчина или женщина получают предупреждение в виде установленного в данной семье или клане знака, который говорит о том, что определённая личность не может избрать путь Тёмных Искусств без угрозы для жизни даже в исполнении одних из самых простейших элементов, - проговорила Морана, рассматривая трещины на полотке, которые больше напоминали обозначения рек на картах.

- Отлично, за такую формулировку я бы поставил почти высший бал, - усмехнулся Адельхард и вдруг хрипло расхохотался, отметив недовольный взгляд Мораны.

- И в чём я сделала ошибку? – Мара скрестила руки на груди, пытаясь придать своему взгляду как можно больше серьёзности и явного недовольства.

- Ты не смотрела на преподавателя, - господин Луар развел руки в стороны, улыбаясь девочке, которая стала ему практически родной за всё время, что он провел в беседах с ней, - Кстати, что на этот раз не устроило Ириду?

- Прогулка на лошади с отцом, Себастианом и Лиарой, - обиженно проговорила Морана, теперь разглядывая носки собственных туфель, а потому она не видела, как содрогнулся Адельхард при упоминании имени одного из семейства Алькан.
Именно Себастиан и Александр так рьяно охраняли Морану, что он уже пятый год не мог хотя бы на полчаса стать человеком. Увы, чтобы обрести своё гибкое тело, мужчине нужно было добыть определенное количество энергии, что исходила от маленькой эллирианки, и добыть эту энергию можно было только во время разговора, и почти всегда, когда до завершения цели оставалось выслушать лишь пару слов, врывались либо Себастиан, либо Александр, и всё приходилось начинать с начала.
К сожалению, все слова о том, что Адельхард не собирается вредить Моране Ле Руа воспринимались мужчинами не иначе как ложь, но, на радость господина Луара, Мара была слишком любопытна, чтобы выполнять наказ своих учителей, и через пару дней после того, как ей запрещали приближаться к кинжалу, девочка снова бежала побеседовать со своим добрым другом и пожаловаться ему на мать.

***

Эллирианцы с Леоном в качестве проводника появились в полном облачении в резиденции императора ровно в три часа ночи, однако из-за небольшого конфликта со стражниками, стоявших у дверей в покои Фобоса, им пришлось дожидаться утра на улице. Лишь в десять часов утра император узнал о своих уважаемых гостях, и, устроив новичкам, стоявшим ночью на посту, разнос, пригласил мужчин позавтракать и немного отдохнуть перед долгой и очень сложной беседой, в которой предстояло обсудить очень много важных моментов, касающихся Верховного Гроссмейстера.

В этот день Фобос решил нарушить давнюю традицию отца принимать гостей в тронном зале, а потому гости императора расположились в довольно просторной и светлой комнате, сидя в креслах возле камина и наслаждаясь весёлым потрескиванием пламени, которое разряжало весьма напряженную, официальную обстановку.

- Фобос, мы рады тому, что ты нас собрал, но, всё же, нас интересует причина столь внезапного вызова нас с закрытого континента… - Борислав внимательно посмотрел на императора, что сидел в кресле напротив него.

- А так же сорвал очередное изгнание демона, - с ухмылкой добавил Александр Алькан, рассматривая свой массивный серебряный перстень на левой руке.

- Алекс, ты можешь хоть иногда держать свой нрав при себе? – раздражённо проговорил Борислав, укоризненно глядя на внука, который лишь усмехнулся и откинулся на спинку кресла, положив расслабленные руки на подлокотники.

- Прости, Борислав, но так меня воспитали ты и отец, - невозмутимо проговорил молодой мужчина и внимательно посмотрел на Фобоса, который с несколько снисходительной улыбкой наблюдал за тремя Главами Ордена Хранителей.

- Всё это великолепно, но я хотел бы, по мере объяснения своих целей, видеть на ваших лицах серьёзное выражение, а не саркастические ухмылки, - заметил император, внимательно глядя на своих гостей. На секунду в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь едва слышной песней птицы, запертой в клетке под потолком, да треском, который сопровождал яркий, страстный танец огня

- Леон сказал, что это дело касается Верховного Гроссмейстера, - в беседу решил включиться Себастиан, прекрасно понимая, что если между его отцом и сыном начнётся перепалка, то её уже будет невозможно остановить.

- Леон прав. Как вы знаете, господа, нынешний Верховный Гроссмейстер является вампиром, который обладает некоторым психическим расстройством, на фоне которого он снова начал гонения на эллирианцев. Я был бы спокоен за свою судьбу, если бы я был уверен, что моё происхождение не известно никому из поданных, но так как мой отец…

- Мать. Фрида чистокровная эллирианка. Правда, она последний серафим в своём роде, что весьма печально. Мой сын пытался отговорить её от брака с Сортом, но разве она послушала бы? – Перебил императора Борислав и вдруг рассмеялся, заметив, как на одно мгновение в обычно невозмутимом взгляде императора отразилось недоумение и непонимание происходящего.

- Мать? Все это время я был уверен, что мой отец один из сыновей древнейшего рода, и я, оказывается, ошибался? – Фобос медленно поднялся на ноги и подошел к большому окну.

- Фрида скрывала и продолжает скрывать этот факт от многих, ведь если Верховный Гроссмейстер узнает о её происхождении, он казнит её, перед этим подвергнув весьма изощрённым пыткам. Смерть Старшей императрицы повлечёт за собой распад империи, и тогда вампир навсегда останется на высшем троне, - объяснил Себастиан подобную скрытность своей хорошей знакомой и перевёл взгляд на сына, который перелистывал страницы старинной книги, явно скучая в данном обществе. Ему, демонологу и некроманту, было всегда тяжело заниматься какими-либо спокойными делами, как, например, приём у императора для обсуждения вопроса о действительном положении вещей в государстве.

- Теперь, зная это, я ещё больше уверен в своём решении убрать Верховного Гроссмейстера, но так вышло, что ни один человек не знает, как это сделать в рамках закона. Мне посоветовал обратиться к вашему Ордену один из моих предков. Адельхард Луар указал на то, что эллирианцы могут истолковать любое правило, любой закон так, как нужно будет выгодно именно им. Я решил, что гонимые семьи не будут против свержения с трона вампира.

- Кстати, говоря об эллирианцах, стоит помнить не о том, что это небольшое количество семей, а о том, что это почти исчезнувший народ. Серафимов осталось очень мало, вырождение породы прогрессирует. А что касается свержения нынешнего Верховного Гроссмейстера, то это легко сделать. Вампир в свое время прогуливал уроки в Академии и не обладает должным набором знаний, так как вылетел в большой и жестокий мир на третьем году обучения. В Академии Вива он так и не был восстановлен.

- Так значит серафимы и эллирианцы – одно и то же? – Фобос внимательно посмотрел на Александра, который впервые за всё утро произнес хоть что-то, что относилось непосредственно к императору.

- Совершенно верно. Серафимы произошли из пламени Первых драконов. Эллирианцами их стали называть позже, когда им пришлось переселиться на закрытый континент из-за конфликтов с переселенцами из Земного мира, или, как его еще называют, мира за Завесой, - Александр оторвался от рассматривания рисунков в книге и посмотрел на императора, словно наблюдая за его реакцией, при этом совершенно не мигая.

- Сейчас я жалею о том, что прогуливал историю в Академии Мор, - усмехнулся Фобос.

- Ты не много потерял. Морцам этого не рассказывают, - тихо проговорил Себастиан, - Вернемся к делу. Ты хочешь свергнуть вампира с верховного трона. А что дальше? Что ты будешь делать потом? – сын Борислава устроился в кресле поудобнее, изредка кидая взгляды на Александра, который по закону должен был занять его место к двадцати годам, но Алькан-младший явно не торопился заводить семью и занимать Второй трон в Ордене Хранителей.

- Вначале я объясню, зачем мне это нужно. Дело всё в том, что Верховный Гроссмейстер уже заподозрил меня в том, что я наполовину эллирианского происхождения. Если этот, как оказалось, вампир-недоучка уберёт меня и мою мать, империя Оргонт будет ослаблена. Мои братья и сёстры не смогут защитить себя в случае опасности не только извне, но и из самого сердца империи. К тому же мне хочется иногда спать спокойно, а не просыпаться с кинжалом в руке, ожидая, что мне прокусит сонную артерию весьма мнительный вампир. После того как Верховный Гроссмейстер будет свергнут с трона, я собираюсь в рамках закона поставить на эту должность проверенного человека. Кого – пока не могу сказать, но я уверен, что лицо, которому я доверяю, раз и навсегда прекратит эти гонения на коренных жителей нашего мира, - Фобос, по мере рассказа, успел закинуть в камин несколько поленьев, разворошив тлеющие угли самой обычной кочергой, и теперь смотрел на гостей, стоя возле одного из застекленных книжных шкафов, в котором предпочтение было отдано не фолиантам, а старинным артефактам.

- По сути, ты хочешь вернуть империю к изначальному порядку? К первичным законам? – Борислав удивленно посмотрел на молодого императора и вдруг расслабленно откинулся на спинку кресла, закинув ногу на ногу.

- Есть только один способ свергнуть Верховного Гроссмейстера с трона в рамках закона, - тихо проговорил Александр, потирая безымянным пальцем переносицу, словно это помогало ему думать куда быстрее, чем обычно. На некоторое время в комнате воцарилось молчание. Борислав и Себастиан прекрасно понимали, что в данном вопросе Алькан–младший куда мудрее и умнее, а Фобос ждал… Он ждал какого-нибудь жуткого способа, вроде того, который предлагал бы убить вампира, находящегося у высшей власти, однако…

- Верховного Гроссмейстера можно убрать, если хотя бы две империи из трёх схлестнутся в войне? – Себастиан вопросительно посмотрел на сына, и тот кивнул, отчего-то закусив нижнюю губу.

- Но мы уже напали на Киарцев! Что ещё нужно сделать? – Фобос недоумённо посмотрел на самого молодого из гостей, который теперь изо всех сил массировал виски. Александру явно было не по себе в этом доме, а точнее в присутствии некоторых артефактов, которые Сорт III ставил на защиту против рептилий.

- Кабир не является важнейшим островом для Киарцев. Они могут не отреагировать на него и просто отдать его без боя, - задумчиво проговорил Борислав, постепенно понимая, что волнует Александра.

- Но что же тогда? – Фобос внимательно посмотрел на Алькана-младшего, который сидел теперь белее снега, тяжело дыша. – Магистр? – император поспешно распахнул окно. Не хватало ещё, чтобы у него потерял сознание один из эллирианцев.

- Закройте окно. Сорт, кажется, не любил рептилий? – тихо спросил Себастьян, подходя к шкафу, где за стеклом испускали искры некоторые из артефактов. Недолго думая, он открыл дверцу и, достав маленькую статуэтку в виде змеи, пронзённой мечом, швырнул её в огонь. Раздалось злобное шипение, языки пламени на секунду стали изумрудного цвета взметнулись вверх и тут же опали, после чего яркий луч света ударил Александра в грудь. Лицо Алькана–младшего в ту же секунду покрылось жёсткой чешуей, а чёрные глаза вдруг стали ярко-жёлтыми, и Фобос мысленно содрогнулся, встретившись взглядом с немигающими змеиными глазами нынешнего Старшего Магистра Стора. Александру потребовалось несколько минут, чтобы привести лицо в должный вид, но вот император так легко не мог забыть этого странного преображения.

- Фобос, всё в полном порядке, - тихо проговорил Алькан-младший, поднимаясь из кресла, чтобы размять ноги, - Итак, мы остановились на том, что же нужно сделать, чтобы Киарцы приняли вызов и помогли нам развязать войну, - опираясь на свою костяную трость, молодой мужчина обошёл всю комнату по кругу и теперь рассматривал деревья, что росли в саду, на который выходили два больших окна в гостиной.

- Остров Дей обладает огромной ценностью. Под ним находится Академия Мор, а на нём добывается кровавая вулканическая руда, за которую все готовы друг другу рвать глотки, - Александр повернулся к императору и со слабой усмешкой поклонился ему.

- Маска… Что означает маска и недавнее происшествие с вашим сыном, Себастиан? - Фобос понимал, на что намекал Александр, но вначале ему нужно было узнать, почему его гости не собираются открывать свои лица, и что за существо таится внутри Хранителя Закона, чьи змеиные глаза на протяжении нескольких секунд буквально прожигали душу императора.

- Маска помогает при вспышках гнева сдерживать свою звериную сущность. Моему сыну немного не повезло. Во многих домах мы натыкаемся на артефакты, что должны уничтожать змей, которые в большом количестве обитают в некоторых областях империй, а Александр и его сущность Хранителя очень тесно переплетены с милыми чешуйчатыми тварями, которые обожают впрыскивать порцию яда в своих врагов, - спокойно объяснил Себастиан. Он уже освоился в резиденции правителя и вёл себя так, словно был в гостях у старого друга.

- Звериную сущность? – Фобос посмотрел на своих гостей, после чего осторожно отошел на пару шагов от Александра, который тут же рассмеялся.

- Мы, кажется, обсуждаем государственные дела, а не то, каких тварей держат внутри себя Хранители, чтобы быть неуязвимыми? – жестко произнес молодой мужчина, что совершенно не вязалось с его недавним смехом.

- Да, конечно. Итак… война. Что мне нужно сделать? – император устало опустился в своё кресло. Теперь ему казалось, что Александр знает всё о нём. Абсолютно. Даже обо всех скелетах, которые таились явно не в одном шкафу Фобоса.

- Под покровительством императора Диара есть остров Дей. Ты сам знаешь, что таится и на нём и под ним. Первым делом тебе нужно завоевать Кабир. Объедини чёрных и серных драконов. Приучи их не убивать друг друга, и, объединив их, устрой нападение на Дей. Руководство Академии Мор объявит войну Академии Фатум, так как морцы посчитают, что нападение устроили именно Тёмные маги, в отместку за недавнюю подставу с алтарем для ритуальных жертвоприношений. В войну ввяжется Фиалон. Первым делом на бой выйдут Лиара и Эстер. Юниан попытается поддержать их, и ты…- но тут Александр внезапно замолчал, словно мысленно ещё раз прорабатывая свой план. Несколько минут Алькан-младший просто ходил из одного угла комнаты в другой, тихо бормоча себе что-то под нос.

- Александр, что-то не так? – Борислав внимательно посмотрел на внука, лицо которого становилось всё серьёзнее и мрачнее.

- Морцы… Я не просчитал еще один вариант. Фобос, отведи нас в кабинет твоего отца…

Всего неделю назад Александр был поражён наглостью Фобоса и молился Стору, чтобы тот остановил грядущую войну, а теперь он сам готов развязать её во благо своего народа.

Глава V

Адельхард за несколько часов разговора с Мораной заметно окреп, и теперь мог спокойно, подобно человеку из плоти и крови сидеть в кресле, наблюдая за тем, как маленькая Ле Руа сидит за столом и рассматривает иллюстрации в фолианте, в котором весьма скучным языком было описано создание Эллирии и первого её жителя – серафима. Эта мирная картина заставила вспомнить мужчину о трёх своих сыновьях, которые были для него смыслом всей его тёмной жизни, которую он оборвал сам, по своей воле, выполнив работу богов, пусть и раньше положенного срока.

- Адельхард, мне не нравится, как здесь написана эта легенда! Расскажи мне её сам! – Морана развернулась на высоком табурете, и теперь пристально смотрела на мужчину, прищурив чёрные глаза, в которых так и плясали искорки, придававшие выражению лица девочки несколько лисью хитрость. Луар же рассмеялся в ответ на требование ребёнка, но указал на кресло, в котором Морана сидела двумя часами ранее.

Послушно кивнув, девочка устроилась как можно ближе к Адельхарду, готовая внимать каждому его слову.

- Когда-то давно, когда… - мужчина вдруг замолчал, прерывая едва начавшийся рассказ и скрестил руки на груди, словно выражая протест, - милая Морана, ты каждый раз просишь меня рассказать легенду о Создании, и это продолжается на протяжении четырёх лет! – возмутился было Адельхард, но умоляющий взгляд его любимицы и мягкая детская улыбка сделали своё дело.

- Всё, не смотри на меня так, словно я весь состою из твоего любимого шоколада, - пробормотал Луар себе под нос и искоса посмотрел на Морану, которая решила поддержать своего друга тем, что тарабанила ладонями по широким подлокотникам.

- Рассказывайте уже, ваше наглейшество, - проговорила Мара, удобнее устраиваясь в кресле.

- Ладно, уговорила, как обычно, - тихо буркнул Адельхард и на мгновение прикрыл лицо ладонями, чтобы сосредоточиться. Медленно библиотека погрузилась в густую тьму, и лишь вокруг иллюзорного высокого столба, уходящего вверх, парили маленькие искорки, которые давали света не больше, чем светлячки в безлунную ночь…

«Когда-то давным-давно, когда не было ни земли, ни неба, и не существовало ни Закона, и уж тем более ни Времени, ни Пространства, из чёрной пустоты в Ничто, которое было ещё чернее, поднимался огромный каменный столб, вокруг которого, обвившись змеёй крепче удавки на шее висельника, находился исполинский Дракон. Никому не известно, сколько он находился без движения, но однажды в этой темноте, в этой вечной пустоте загорелись два огромных жёлтых глаза. Это Дракон, очнувшись от долгого забытья, увидел, что вокруг него нет ничего, и изрыгнул он пламя, из которого вырвались двадцать пять ярких магических искр. Эти искры, наращивая темп, вращались друг вокруг друга, постепенно разрастаясь, и в один момент вспышка белого света разрезала тьму, и в Ничто из этих искр ворвались два дракона. В пасти одного из них пылало слепящее Солнце, а второй держал между зубов бледную Луну, и тело его было покрыто звездами, как в наше время бывает покрыт росой розовый лепесток рано утром.

Но не было ещё Времени, и там, наверху, Луна и Солнце не сменяли друг друга, и всегда сияли на том пространстве, что мы назовем позже небом, яркие звезды.

Из третьей искры явилось могущественное, безжалостное, беспощадное Время…»

Внезапно мрак в библиотеке рассеялся, исчезли парящие под потолком Драконы, разлетелся искрами каменный столб, который являлся не просто пристанищем Верховного Дракона, но и космической опорой, которая потом будет держать небо над землею. Грохот распахнувшейся двери и стук тяжёлой костяной трости о пол заставили Морану вздрогнуть, забыть о картинах создания мира, которые рисовал Адельхард своими словами, и в ужасе вспомнить наказ Александра и Себастиана.

Сам Адельхард Луар, практически вернувший себе полноценное тело уже кинулся было к кинжалу, чтобы на время укрыться в нём, обратившись в дым, но не успел.

- Тварь! – Раздался за спиной Луара охрипший от долгих разговоров у Фобоса голос Александра, и яркая алая вспышка сбила с ног мужчину. Алькан-младший, даже не посмотрел на Морану, что вжалась в спинку кресла с такой силой, словно надеялась слиться с ней, а, приблизившись к Адельхарду, ухватив его на воротник белой рубашки, резко поднял духа на ноги и откинул в сторону одного из книжных шкафов. От удара Луар хрипло рассмеялся, правда, этот сумасшедший смех прекратился, едва на голову ему начали падать книги, и сейчас Адельхард пожалел, что в своё время подарил Легему Алькану, основателю этой библиотеки, собрание сочинений по демонологии, содержащееся в весьма увесистых томах.

- Угомонись, Алькан. Я не желаю ей зла, - устало проговорил Адельхард, поднимая руки вверх, словно стараясь успокоить разъярённого сторца, но Александр не желал слушать. На этот раз в ход пошла не магия, а самая обычная физическая сила. Алькан ударил Адельхарда по лицу, рассекая перстнем ему щёку.

- Я говорил тебе, чтобы ты не приближался к Моране! Какого дьявола тебе нужно от неё, Луар? Тебе мало сестры? Мало того, что ты спалил Аделину? – молодой мужчина прижал Адельхарда к стене, внимательно глядя в глаза стального цвета и едва сдерживаясь, чтобы не оживить его, как полагается, и прикончить, воспользовавшись привилегией Главы Ордена Хранителей. Жаль только, что это было невозможно…

Адельхард, услышав упоминание о сестре-близнеце, вдруг вздрогнул, словно от удара, и обессилено опустил голову, перед этим укоризненно посмотрев на Александра. И пусть мимолетным был этот взгляд, но сколько боли и отчаянья в нём скрывалось – и всё это теперь грозило вылиться наружу, но не слезами, а неконтролируемым приступом гнева, который Луар сдерживал уже три сотни лет. Последний раз он едва не убил того, кто словно случайно напомнил ему о роковом случае, который сломал ему жизнь.

- Ты знаешь, что я давно раскаялся, и знаешь, что каждым упоминанием об Аделине ты сдираешь с меня кожу, пытаешь словами, как раскалённым железом. Неужели ты думаешь, что я мог навредить единственному ребёнку, который вселил в меня веру в лучшее. Неужели ты думаешь, что я могу навредить ей, - тихо прошептал Адельхард, но он знал – Александр останется глух к этим словам.

- Убирайся, и чтобы я тебя не видел рядом с ней, - Алькан отошел на несколько шагов от своего собеседника и, направив на него трость, одними губами прошептал старое заклинание, позволявшее удерживать души основателей в предметах. С тихим стоном отчаянья снова стало призрачным едва окрепшее, почти осязаемое тело Адельхарда, и он исчез в своём кинжале, напоследок сумев найти в себе силы, чтобы улыбнуться Моране, которая наблюдала эту сцену сквозь слёзы, скатывающиеся по бледным щекам. Лишь когда Луар полностью скрылся в своём вместилище, Александр осторожно убрал кинжал в ларец, открыть который можно было только при помощи весьма сложных заклинаний, и повернулся к девочке, но впервые в его взгляде, обращённом к маленькой Моране не было тепла, и жёлтые искры время от времени проскальзывали в светлеющих глазах, а это значило одно – Алькан в гневе, и сейчас Мару спасает лишь то, что молодой мужчина так и не снял с лица полумаску. Он просто не успел этого сделать, так как едва он появился в поместье отца, то услышал голос Адельхарда, и этого было достаточно, чтобы Алькан забыл обо всём на свете и сорвался с места, стараясь предотвратить становление первого Магистра из призрака в человека, пусть даже на сто часов.

- Убирайся, Морана. Я не желаю тебя больше видеть, - тихо произнёс Александр, стараясь сделать так, чтобы девочка не заметила, как тяжело ему даются эти слова.

- Александр, но я… Адельхард, он…не сделал мне ничего плохого, - Морана слезла с кресла, подбежала к мужчине и попыталась взять его за руку, но Алькан скрестил руки на груди, давая жестом понять, что все её объяснения не изменят его решения.

- Я доверял тебе, Морана. Считал, что ты разумна, но ты подвела меня. Что было бы, если бы случилось несчастье, а меня не было бы в этот момент дома, или моего отца? Это чудо, что я оказался здесь в нужный момент времени. Уходи, - жёсткий тон Александра не на шутку испугал Мару, и девочка, едва сдерживая рыдания, выбежала из библиотеки, на ходу выдавив из себя конечную точку отправки для портала.

Она не знала всей правды об Адельхарде, но даже если бы и знала, всё равно принялась бы его защищать, вот только это не меняло сути произошедшего.

***

Едва зеркало перебросило Морану домой, как та, размазывая кулачками слёзы по лицу, забежала в кабинет отца, и, не успел толком Рене, закрывавший окно, сообразить, что произошло, как Мара кинулась к нему, и, судорожно всхлипывая, обняла отца, который только присел на корточки, чтобы обнять плачущую дочь. Главе семейства потребовалась не одна, и даже не пять минут, чтобы безмолвно успокоить дочь, поглаживая её по голове, и прошло немало времени прежде, чем всхлипы затихли, и Морана осторожно отстранилась от отца, виновато глядя на мокрое пятно на его рубашке.

- Милая, кто тебя обидел? – Рене усадил дочь в низкое креслице рядом со своим рабочим столом и сел перед дочерью на пол, держа её за руки.

- Александр пришёл, когда Адельхард рассказывал мне легенду о том, как появилась Эллирия, и прогнал его. А потом он сказал, что не хочет меня больше видеть_ и что разочарован во мне, – тихо прошептала Морана, с трудом сдерживая дикое желание снова расплакаться. Она была слишком привязана к Алькану-младшему, ведь именно он научил её почти всему, что она умела сейчас. Когда наследнице рода Ле Руа исполнилось три года, Александр начал заниматься с ней: учил её различать зелья по запаху, обучал самым простым заклинаниям, а порой вызывал пару бесенят, чтобы Морана могла потренироваться. Именно Александр был инициатором многих прогулок, где девочка чувствовала себя свободной и нужной, и именно он умудрялся сдерживать Ириду. Дело в том, что мать Мары в присутствии Александра просто боялась пожаловаться на свою дочь, и уж тем более она ни разу при демонологе не оскорбила дочь, хоть такое желание появлялось достаточно часто.

- Он выгнал тебя? – Рене знал, что и Себастиан, и его сын весьма подозрительно относятся к Адельхарду, но чтобы из-за этого Александр мог выдворить его дочь…Отправить её одну через портал из Эллирианской империи в империю Оргонт, где девочку могли перехватить…

- Он сказал, чтобы я больше не появлялась в Гнезде… - опустив голову, пробормотала Морана, теребя пальцами подол своего голубого платья.

- Я поговорю с ним, если мы встретимся с ним в соборе, - Рене осторожно приподнял голову дочери за подбородок и ободряюще ей улыбнулся, - всё будет хорошо, Морана. Всё будет хорошо. А пока иди и отдыхай. Если хочешь, можешь выйти и пострелять из лука, а если мама начнет возмущаться, скажешь, что это я тебе разрешил, - поддержка Рене всё же смогла вызвать у девочки на лице слабую, неуверенную, но улыбку.

Кивнув, Морана убежала к себе в комнату, по пути умудрившись разбить вазу, когда неудачно вписалась в поворот, и Рене оставалось лишь надеяться, что Ирида и Лидия не посадят его дочь на хлеб и воду.

Глава VI

Дата добавления: 2015-06-04