Сейчас будем, отбой, – я положил трубку и разбудил Авриила

Пересечение улиц Нестерова и Пушкина!

Отлично, где вы?

Командир! Мы наткнулись на троих крылатых существ! У нас потери – трое бойцов убито, один тяжело ранен! Существа успели скрыться, но выживший может их описать! – возбужденно кричал мне в трубку Рафаил.

– Подъем, лейтенант! – скомандовал я, скидывая Аврала с дивана. – Появилась работенка. Вылетаем.

– Ум-гум, – только и успел промямлить Авриил, когда я тащил его на балкон.

Я прыгнул прямо из окна, несколько секунд полета с девятого этажа – и вот я взмахиваю крыльями и устремляюсь в уже темное небо. Совсем скоро меня догнал лейтенант, и мы заторопились по адресу, указанному Рафаилом.

– Командир, – прохрипел ангел, чья голова покоилась на коленях у Рафаила. – Я видел их… Серая кожа… Бараньи рога… Крылья летучей мыши… Очень сильные… Черные когти… Командир… Я умру?

– Нет, конечно, – ответил я как можно увереннее, глядя на вырванные из живота куски мяса и разорванную в клочья грудь бойца. Я взглянул на Рафаила, тот покачал головой.

– Я умру… Я чувствую эт… – ангел затих и через мгновение растаял в серебристом сиянии.

Я встал с колен:

– Патрулирование продолжать. Будьте осторожны. Авриил, продолжаешь искать информацию в Интернете. Я буду в церкви.

***

И вот подходит шесть часов вечера. И я вновь дожидаюсь, когда откроются двери, и войдет светящаяся от радости девочка. Но, увы, в этот раз все произошло совсем не так.

Пискнули часы. Шесть часов ровно. Двери церкви открываются, и входит Татьяна, ведя за руку свою дочь. На лице женщины застыло извиняющееся выражение, как будто она в чем-то провинилась. Лицо же Милы не выражало ничего, лишь сжатые в нить губы выдавали, что она чем-то глубоко расстроена.

– Здравствуйте, что-то случилось? – обеспокоенно спросил я, подходя к ним.

– Батюшка-а-а А-а-аве-е-ель! – не выдержала Милана и, расплакавшись, прыгнула мне на шею.

– Мила? Что с тобой? Кто тебя обидел? – я был просто шокирован такой встречей. Что могло произойти? Ограбление? Нападение? Неизлечимая болезнь?

– Милана уезжает учиться в О****, – объяснила Татьяна. – На восемь лет.

Я вздрогнул:

– На восемь? Когда уезжает?

– Завтра, – добила меня женщина.

Я покачнулся. Восемь лет! Целых восемь! Не спорю, для меня эти годы должны показаться мгновениями. Но… Но это будут восемь лет без создания, которое я полюбил всей душой.

– Мила… – тихо произнес я. – Время пролетит незаметно…

Девочка ничего мне не ответила, лишь глубже зарылась лицом в ткань рясы.

– Простите, батюшка, – произнесла Татьяна. – Но нам пора домой. Собирать вещи.

– Не хочу! – прохныкала Милана.

– Девочка моя, надо, что поделаешь? – было видно, что Татьяна сама не хочет отпускать дочь.

Я поднял руку в успокаивающем жесте и опустил Милану на пол.

– Мила, дочь моя, – произнес я, садясь перед ней на одно колено. – Тебе нужно учиться. Иначе ты вырастешь маленькой неумехой, и тебя никто замуж не возьмет.

– Ну и пусть! – категорично заявило это милое создание. – Все равно мне муж не нужен!

– Нужен, Мила. Тебя должен кто-то защищать и заботиться о тебе.

– Меня вы защищаете! – не сдавалась девочка.

– Я же не всегда смогу быть рядом, Мила, – продолжал я убеждать Милану.

– Ну и пусть! Вы должны стать моим мужем! – неожиданно заявила она.

– Но… Тебе еще рано… К тому же я тебя намного старше… – меня будто громом поразило. Я, конечно, знал, что Милана – существо прямолинейное, но чтобы настолько!

– Ну и пусть! Будьте моим мужем, батюшка Авель!

– Но тогда мне придется оставить служение Господу, Мила.

– Служить Боженьке можно и дома! – что самое интересное, ведь не поспоришь. – Обещайте, что станете моим мужем!

– Обещаю, – неожиданно для себя поклялся я. – Но только когда ты выучишься и подрастешь. А там посмотрим, вдруг я тебе разонравлюсь?

– Никогда, – отрезала Милана. – Хорошо, я поеду. Но вы обещали!

– Да, обещал, – опустил голову я и снял с шеи серебряный крестик. – Возьми, Мила, на память обо мне.

– Спасибо, батюшка! – просияла девочка и нацепила крест на себя. – А я вам тоже подарок приготовила!

– О, надо же, и какой? – удивился я.

– Вот, – Мила достала из рюкзака длинный белый шарф из шелка. – Я сама его сшила…

– Господи… – только и вымолвил я, принимая этот поистине царский подарок. – Я… Я не знаю, как тебя отблагодарить, дочь моя…

– Вы можете меня отблагодарить, батюшка, – спокойным тоном ответила Милана. – Дождитесь меня и выполните свое обещание.

– Хорошо, – я опустил голову в поклоне. – Не забывай писать, Мила.

– Я буду писать каждый день! – воскликнула девочка, вновь кидаясь мне на шею.

Я нежно обнял хрупкое создание и прижал к себе.

– Нам пора, Милочка, – произнесла Татьяна, положив руку на плечо дочери.

– Да, мам, – Милана оторвалась от меня, вытерла слезы и взяла маму за руку. – До свидания, батюшка Авель.

– До свидания, Мила, – сдавленно ответил я. – До встречи, Татьяна.

– До встречи, батюшка, – попрощалась со мной женщина и повела Милу к выходу. Милана напоследок взглянула на меня. Отец Всемогущий, я никогда не забуду этих глаз, полных горя и надежды одновременно.

Стук двери разлетелся по залу скорбным эхом. Я вздрогнул и взглянул на шарф. Он был ослепительно белый, казалось, будто он светится. Восемь лет. На меня обрушилась эта бездна времени, и я рухнул на колени. Восемь лет разлуки. Восемь лет ко мне никто не придет. Восемь лет без извечных разговоров обо всем на свете. Восемь лет…

Из омута собственных мыслей меня вывел звонок мобильника. Звонил мой лейтенант:

Дата добавления: 2015-06-26