Родерик Нэш и идея дикой природы 1 страница

Дикая природа и американский разум

Дикая природа и американский разум

Родерик Нэш

Сокращенный перевод с английского Сергея Колоса, Владимира Борейко

В книге известного американского историка и экофилософа Родерика Нэша рассказывается об "изобретении" американской нацией идеи дикой природы и роли последней в защите биоразнообразия и участков свободной природы на Земле. На русском языке публикуется впервые.

©Киевский эколого-культурный центр

Родерик Нэш и идея дикой природы
Глава I
Определение термина "дикая природа"
Глава II
Отношение к дикой природе в ранние и средние века
Глава III
Романтизм и дикая природа
Глава IV
Американская дикая природа
Глава V
Генри Торо. Философ
Глава VІ
В защиту дикой природы!
Глава VІІ
Дикая природа под охраной
Глава VIII
Джон Мюир: публицист
Глава IX
Олдо Леопольд: пророк
Глава X
Создание государственной системы территорий дикой природы
Глава XI
Философия дикой природы
Глава XII
Ирония победы
Глава XIII
Международные перспективы охраны дикой природы
Глава XIV
Есть ли будущее у дикой природы?

В 1960 г. молодой студент-историк Родерик Нэш принялся писать оригинальную диссертационную работу об американской идее дикой природы. В 1964г., когда Конгресс США принял Закон о дикой природе, Нэш защитил диссертацию, а в 1967 г. выпустил ее отдельной книгой под названием "Дикая природа и американский разум". И надо сказать, она сразу завоевала популярность, став классикой природоохраны. Уже к 1973 г. книга выдержала 7 изданий, а затем была неоднократно доработана. В 1981 г. лос-анжелесская "Тайм" упомянула ее среди сотни наиболее влиятельных книг, изданных в США в последней четверти столетия.

В настоящее время ни одна серьезная философская или историческая работа в мире о проблемах сохранения дикой природы не проходит без ссылки на эту книгу.

В своей работе автор скурпулезно показывает развитие идеи дикой природы. В ранние и средние века (за исключением разве Китая и Японии) к дикой природе относились как к проклятой территории, месту жительства чертей и дьявола. Однако святой Франциск Ассизский, Петрарка, а затем поэты-романтики Байрон, Шелли, Гете, Вордсворт вдруг заговорили о дикой природе как месте, вызываемом у человека восторг, восхищение, вдохновение.

Дальнейшее развитие идея дикой природы получила у американских националистов, гордящихся, что дикие уголки США выгодно отличают их страну от урбанизированной Европы. Их знамя похватили американские трансцендалисты Ральф Эмерсон, Генри Торо и Джон Мюир, узревшие в дикой природе лицо Бога и впервые заговорившие о моральных правах дикой природы. Американские экологи Роберт Маршалл и Олдо Леопольд привнесли в идею дикой природы некоторые научные экологические принципы, американский природоохранник Говард Занисер - юридические, а современные американские писатели и экофилософы Холмс Ролстон III, Гарри Снайдер, Дэвид Броуэр, Эдвард Эбби, Линда Грэбер - передовые философские и этические понятия.

Таким образом, современная идея дикой природы заключается в том, что дикая природа является нечто большим, чем просто ресурс или важный компонент экологических систем. Дикая природа - это особое священное пространство, Совершенно Иное, независимое государство, существующее вне человеческого контроля, ущемляемое человеком меньшинство. Дикая природа имеет свою внутреннюю ценность, свои интересы, свое достоинство, свою цель и моральные права на существование и свободу. Дикая природа не злая, она моральна, красива и религиозна. Существование дикой природы хорошо само по себе, а уничтожение или контроль над ней являются неправильными по своей сути. Согласно современной идее дикой природы, мы должны любить, ценить, уважать дикую природу ради нее самой, а не ради потребностей человека. Современная идея дикой природы восстанавливает древнее понятие священности участков дикой природы, расширяет рамки демократии до защиты моральных прав, свободы, автономии и независимости дикой природы и ее видов. Современная идея дикой природы - это идея спасения всей оставшейся дикой природы на Земле.

Следует особо подчеркнуть, что несмотря на некоторое влияние европейских философских традиций (Кант, Локк) и восточных религий (буддизм, синтоизм, даосизм), современная идея дикой природы, в основном, имеет американские корни (Эмерсон, Торо, Мюир, Маршалл, Леопольд, Занисер, Броуэр, Эбби, Формэн, Ролстон III, Снайдер, Грэбер и др.). Недаром именно в США были созданы первые в мире национальные парки, первая в мире служба охраны дикой природы, разработаны основы экологической этики, впервые утвержден закон о национальной системе защиты дикой природы, действуют мощнейшие в мире общества защиты участков дикой природы на манер Сьерра-Клуба или "Прежде Земля!".

Кстати, следует отметить, что в отечественной природоохранной философии и культуре неоднократно высказывались идеи, созвучные американским. Взять хотя бы известные статьи Г.А. Кожевникова и А.П. Семенова Тян-Шанского в защиту права дикой природы на существование, стихи Николая Клюева и Александра Львова о священности дикой природы, Николая Щербины о благоговении перед любыми живыми существами, картины Г.И. Чорос-Чуркина, прославляющие дикую природу Алтая. К большому сожалению, по известным политическим причинам идея дикой природы не получила развитие в Советском Союзе.

Нужна ли современная идея дикой природы странам СНГ, имеет ли она еще какие-либо ценности кроме познавательной? Несомненно да! Во-первых, она привлекает наше внимание к защите не только уже заповеданных участков дикой природы (заповедники, национальные парки, заказники и т.д.), но и к охране всей оставшейся незаповеданной дикой природы.

Во-вторых, не умаляя экологических или хозяйственных аргументов в защиту участков дикой природы, она значительно повышает ценность дикой природы в глазах людей, приводя религиозные, этические, эстетические, культурологические, либерально-демократические аргументы. Что, в свою очередь, значительно расширяет базу защитников дикой природы, которая должна состоять не только из биологов и экологов, но и религиозных деятелей, философов, писателей, художников, политиков, юристов и т.д.

В-третьих, в отличие от идеи защиты биоразнообразия или живой природы, направленной узко на сохранение видов и их взаимоотношений, современная идея дикой природы расширяет рамки нашего морального внимания не только на живую, но и на мертвую природу (горы, скалы, минералы, дюны, водные источники и т.п.), а также на эволюционные, экологические и геологические процессы.

В-четвертых, современная идея дикой природы обращает внимание на особую защиту дикой природы на территории охраняемых природних объектов - заповедников, национальных парков, заказников и т.д., где пока, к сожалению, не все благополучно.

Еще одним несомненным достоинством современной идеи дикой природы является ее идеальная (а не утилитарная) направленность, основанная на морально-религиозных принципах добра, свободы, прав, любви, уважения и сострадания.

Киевский эколого-культурный центр одним из первых в СНГ стал популяризировать современную идею дикой природы, опубликовав по этой теме серию книг и статей в "Гуманитарном экологическом журнале" (В. Борейко, 2001, Современная идея дикой природы, К.; В. Борейко, Е. Поминова, 2000, Зарубежные философы дикой природы, К.; Л. Грэбер, 1999, Дикая природа как священное пространство, К.; "ГЭЖ, 2001, т.3, спецвыпуск" и др.).

Однако, как и следовало ожидать, в среде отечественных природоохранников к современной идее дикой природы проявилось неоднозначное отношение. Некоторые, не желая вступать в противоречие с православными традициями, возражают против восприятия участков дикой природы как священного пространства, вторые, будучи в душе прагматиками и материалистами, более склонны по старинке опираться в своей деятельности только на науку и экономику, третьи, в целом поддерживая современную идею охраны дикой природы, опасаются, что ее в основном идеалистические мотивы не будут понятны широким слоем населения.

Однако, возражения критикам современной идеи дикой природы не является задачей этой статьи. Я надеюсь, что читатель, прочитав эту книгу, сам разберется, какую позицию ему занять. Отмечу лишь, что несмотря на критику (в основном исходящую от поборников эксплуатации участков дикой природы), современная идея дикой природы продолжает свое триумфальное шествие по земному шару, обретая все больше сторонников. Это выражается не только в многочисленных изданиях на разных языках (а тепер и на русском) книги "Дикая природа и американский разум", но и в постоянном увеличении заповедных участков дикой природы (где исключается всяческое ее использование), в проведении Международных конгрессов дикой природы (7 состоялся в конце 2001 г., в Южной Африке), в организации обществ по защите дикой природы (особенно активно они действуют в США, Канаде, Австралии, скандинавских, африканских странах, а теперь и странах СНГ). И в этом огромная заслуга замечательного американского историка и экофилософа Родерика Нэша.

Владимир Борейко, директор Киевского эколого-культурного центра

Глава I
Определение термина "дикая природа"

У понятия дикая природа ("wilderness"), на первый взгляд, есть обманчивая конкретность. Трудность заключается в том, что будучи существительным, слово выступает в роли прилагательного. Нет специфического материального объекта, который выражало бы это слово. Это понятие выражает скорее качество (как следует из наличия суффикса "ness"), что продуцирует определенное настроение или ощущение у индивидума и, в последствии, может закрепляться этим индивидумом за специфической местностью. Из-за этой субъективности универсально приемлемое определение дикой природы весьма расплывчато.

Дикая природа в понятии одного человека может быть обочиной дороги, местом для пикника - в понятии другого. Охотник из Юкона счел бы путешествие в Северную Минессоту возвращением к цивилизации, в то время как для отдыхающего из Чикаго это было бы несомненным приключением в дикой природе. Более того, количество атрибутов дикой местности почти также велико, как и число наблюдателей. И с течением времени отношение к понятию изменилось радикально. Короче говоря, это слово довольно тяжело определить.

Этимология самого слова предлагает один подход к пониманию. В ранних германских и северных языках, из слов которых это английское слово большей частью развилось, корень "will" омел описательное значение "неконтролируемый, своенравный, упрямый, дикий". Из "willed" возникло прилагательное "wild", передающее собой идею потерянности, беспорядочности. В старо-шведском, например, "wild" связано с образом кипящей воды, концептуальной эссенцией, что было нечто неконтролируемое или неуправляемое. Первоначально соотносившись с человеческим поведением, значение термина распространилось и на другие формы жизни. Таким образом, староанглийское "deor" (животное) получило префикс "wild" для отображения существ, неконтролируемых человеком. Одно из самых ранних употреблений этого слова отмечено в датируемой 8 столетием эпической поэме "Beowulf", где "wildeor" упоминается, определяя фантастического дикого зверя, обитающего в мрачных лесистых скалах.

С этой точки зрения происхождение "wilderness" ясно. "Wildeor" изменилось в "wilder", что в свою очередь, дало "wildern" и, наконец, "wilderness". Этимологически этот термин значит "wild-deor-ness" - место диких зверей. Более точное значение "wilderness", как лесистой местности, оправдано, если ограничиться этимологическим обзором корней этого термина в языках Северной Европы. В немецком, например, "wildnis" родственное, однокорневое и "wildor", выражает дикую игру. С другой стороны, романские языки не имеют одного слова для выражения этой идеи, но основываются на одном из ее атрибутов. Так, в испанском - "wilderness" передается "immensidad" или "falta de cultura" (недостаток цивилизации). Во французском - эквивалентами являются "lieu desert" (пустынное место) и "solitude inculte". Итальянцы используют четкое и ясное "scene di disordine o confusione".

Это ограничение термина "дикая природа" ("wilderness") в германских языках связывает его с Севером Европы, где необработанные земли были сильно лесистыми. Следовательно, когда-то этот термин имел связь с лесами. Дикие животные однозначно предпочитают их больше, нежели открытые поля, и леса были логически обоснованными местами, где можно потеряться.

Дальнейшие доказательства поступают из возможности того, что "wild" частично связано с "weald" или "woeld", что в староанглийском значило "лес". Хотя позднее расширение значения слова скрывает оригинальное его значение, первоначальный вид "wilderness" вобщем напоминает о первозданном лесе.

"Дикая природа", конечно, имеет также значение и в человеческих отношениях. Понятие среды, места обитания диких животных предполагает отсутствие людей, и "дикая природа" предположительно - местность, где человек мог бы попасть в неорганизованные, беспорядочные, "дикие" условия. Фактически, "bevilder" возникло присоединением "bе" к слову "wildern". Это предполагает нахождение человека во враждебной среде, где цивилизация, которая обычно руководит и контролирует его жизнь, - отсутствует.

Первое известное употребление термина "дикая природа" относится к раннему 13 веку в "Layamons Brut", но слово не получило широкого распространения до тех пор, когда Джон Виклайф в 14 веке не занялся первым переводом на английский язык латинской Библии. Он и его помощники использовали термин "дикая природа", обозначая необитаемую, бесплодную землю на Ближнем Востоке, где происходило множество событий, описываемых в Завете. Вильям Tиндал продолжил эту практику в 1526 году в переводах греческой и древнееврейской версии Писания, и составители "King James Bible" в дальнейшем обнародовали этот термин. Через это библейское использование понятие лишенной деревьев пустоши попало в столь близкую связь с термином "дикая природа", что Самуэл Джонсон в своем "Словаре английского языка" объяснял это, как "дикая пустыня и место уединения". Его определение оставалось на многие годы стандартом, как в Америке, так и в Англии.

Сегодня словари определяют термин "дикая природа", как необработанную либо неразвитую землю, на которой отсутствуют люди и живут дикие животные. Этим словом также обозначают прочие безлюдные среды, такие как море и другие открытые пространства. О равной важности этих реалий свидетельствует впечатление, которое они производят на наблюдателя. Любое место, где человек чувствует себя неуверенно, потерянным и запутанным, может быть названо дикой природой. Это использование слова с его богатыми фигуральными возможностями выводит его значение далеко за рамки его оригинального содержания. Этим словом также может быть названо большое и беспорядочное скопление вещей, даже произведенных человеком. Таким образом, дикой природой может быть названа часть сада, намеренно высаженная кустами в виде лабиринта. И для христианина слова "дикая природа" долго было потенциальным символом морального хаоса нераскаявшегося, либо концепцией жизни на земле набожного человека.

Генри Адамс решительно изменил оригинальную трактовку этого слова в своем романе о "Дикой природе мужчин и женщин", который он написал в 1880 г. Развитие урбанизации открыло новое поле. Стало возможным говорить о дикой природе улиц или мачт кораблей в заполненной бухте. Автор поставил проблему трущеб и урбанистической дегенерации, назвав романы "Улица дикой природы" и "Неоновая дикая природа". Современный взгляд подразумевал новую дикую природу, которая возникла в мегаполисе. Намек на то, что современный человек чувствует себя таким же незащищенным и потерянным в урбанистической обстановке, как он однажды себя чувствовал в лесу, среди диких животных.

Обычно словари подают смысл термина "дикая природа", как враждебной с человеческой точки зрения, однако, слово приобрело и побочное значение. В отличие от английских словарей, которые избегают двойственных значений, немецкие предполагают их. Согласно Якобу и Вильгельму Гримм и их редакторам, слово "wildnis" имеет двоякий эмоциональный тон. С одной стороны - таинственность, враждебность и угроза и, с другой стороны, - дружественная красота, восхищающая и возвышающая очевидца. И этот второй аспект также сложен. Его концепцией является ценность дикой местности, как сокровища, где тот, кому это необходимо, может отдохнуть от давления цивилизации. Определение "дикая природа" комплексное и частично противоречивое. Когда становится необходимым "привязать" термин "дикая природа" к какой-либо специфической местности, трудности усиливаются. Проблема состоит в том, какую дикую местность должно квалифицировать, как дикая природа или наоборот. Если настаивать на абсолютной чистоте - в таком случае, под термином "дикая природа" следовало бы подразумевать землю, по которой никогда не ступала нога человека. Однако, для многих людей минимальный контакт с людьми и творениями их деятельности не разрушает характеристик слов "дикая природа". Вопрос состоит в степени. Может ли повлиять присутствие индейцев или стада скота? Или пустая жестянка из-под пива? Или самолет в небе? Вопрос о степени - это дополнительная проблема. Ментальный критерий для слов "дикая природа" так же важен, как и физический. Теоретически - если человек не видит, не слышит и не чувствует запаха цивилизации, он в дикой природе.

Исследователь и борец за защиту дикой природы Роберт Маршалл требовал подразумевать под этим словом территорию такой величины, чтобы ее невозможно было пересечь без каких либо механических средств передвижения за один день. Олдо Леопольд, эколог и философ, сформулировал свой стандарт - способность региона "поглотить" двухнедельное путешествие.

Впоследствие, земельные менеджеры и политики без заметного успеха боролись за формулировку работающего определения дикой природы. В 20-х и 30-х годах Лесная служба Соединенных Штатов экспериментировала с различными терминами, пытаясь категоризировать земли, над которыми она осуществляла надзор, но оказалось, что слова "примитивные", "бездорожье" и "натуральные" или "природные" были не более четкими и ясными, чем широкие категории. В отчете Комиссии по рекреации внешних ресурсов от 1962 г. дикая природа определена как "территория земли, площадью более 100000 акров, на которой нет публичных дорог". Также предполагалось, что эта земля не должна иметь значительных экологических нарушений от местной человеческой деятельности, и еще, при определенных обстоятельствах, терпимо следовало воспринимать пастбища для скота и следы ранних лесозаготовок. Авторы Закона от 3 сентября 1964 г., который явился апогеем векового движения в защиту диких земель в Соединенных Штатах, также попытались дать определение. Согласно этому Закону: "... настоящим дикую природу определить, в отличие от территорий, на которых человек и его деятельность доминируют, как ландшафт, где земля и ее сообщество свободны от влияния человека и на котором человек является временным посетителем". Также в Законе утверждалось, что дикая природа сохраняет свой первозданный характер и влияние, и должна сохраняться таким образом, чтобы создавалось впечатление исключительного главенства сил природы. Однако былые трудности сохранялись. Что на самом деле подразумевать под первозданными? И сколько "визитов" "дикая природа" может выдержать?

Осознавая эти проблемы и тенденцию вкладываемого в слова "дикая природа" смысла, зависящего от состояния души, настроения, весьма соблазнительно предоставить этому слову определять себя самого и воспринять дикую природу как такими местами, которые люди обычно называют "дикими".

Возможным решением проблемы является концепция спектра условий или сред, начиная с полной нетронутости с одной стороны, и полной цивилизованности - с другой. Эта идея пространства между полюсами полезна, потому что предполагает оттенки и смешение. Дикая природа и цивилизация являются антиподами и смешиваются в разнообразных пропорциях, определяя характер территории. В средней части спектра находится сельская или пасторальная среда (пахота), которая представляет собой баланс сил природы и человека. На один пункт ближе к полюсу дикой природы человеческое влияние встречается реже. В этой части спектра цивилизация существует, как внешний пограничный пост. С другой стороны - степень человеческого воздействия возрастает.

Необходимость обнаружения водораздела, где нетронутость становится цивилизованностью, становится менее давящей. К тому же идея спектра может позволить сделать различия между дикой природой и такими концепциями, как загородная местность, пограничье и сельская местность.

В зависимости от контекста, например, "природа" может быть синонимом дикой природы, либо может подразумевать городской парк. Масштаб также важен для определения дикой природы. Земля в этой категории доминировала бы, как среда без человека, место диких зверей. Наличие чего-то вроде жестянок из-под пива или даже дороги не дисквалифицировало бы местность, а передвигало бы ее по направлению к полюсу цивилизованности. Обширные, практически не модифицированные регионы были бы очень близки к абсолютной дикой природе. Северо-Американский континент - в первую очередь может служить примером. Его огромные пространства и живущие там индейцы рассматривались, как форма "wildeor" и чья дикость не противоречила характеру дикой местности. Новый Свет также был дикой природой ко времени его открытия, потому что европейцы считали его таковым. Они считали, что контроль и порядок, насаждаемые ими природе, отсутствовал и человек был враждебен...

Глава II
Отношение к дикой природе в ранние и средние века

Европейцы открыватели и поселенцы Нового Света были знакомы с дикой природой даже до того, как они пересекли Атлантику. Некоторые первые знакомства относятся к позднему средневековью, когда на континенте все еще существовали дикие пространства. Однако, более важным было значение "дикой природы", как концепции западной мысли. Под ней инстинктивно воспринималось нечто враждебное человеку - опасная и некомфортабельная среда, против которой цивилизация вела непрерывную борьбу. Европейцы знали обитателей леса, как важную часть их фольклора и мифологии. Его темные и загадочные качества сделали его декорациями, куда донаучное выражение поместило рой демонов и духов. К тому же дикой природой и фактом, и символом проникнут еврейско-христианский традиционализм. Все, кто проходил курс Библии, знакомы с понятием "дикая земля". Как результат, первые эмигранты осваивали Северную Америку с массой предвзятых идей о дикой природе. Это интеллектуальное наследие Старого Света Новому не только не помогло дать первоначальный ответ, но и оставило глубокий след в американской мысли.

Система ценностей примитивного человека состояла из категорий выживания. Он ценил то, что способствовало его благополучному существованию и боялся того, чего не понимал или не мог контролировать. "Лучшими" были деревья, которые давали пищу и укрытие. "Лучшей" была плодородная и хорошо орошенная земля, служившая к тому же обителью. Среди наиболее желанных условий жизни была простота и безопасность, так как природа, считалось, была призвана служить интересам человека. Практически все ранние культуры имели такую концепцию земного рая. Не суть важно, где они воображали себе его местонахождение и как бы они не называли его, в представлении всех он имел щедрую, обильную и благотворительную природу и в переводе, например с персидского назывался - роскошный сад. Превалировал мягкий климат. Спелые плоды падали с каждой ветви и не было шипов, ранящих протянутые руки. Животные в раю жили в гармонии с человеком. Страха в этом идеальном порядке природы не было, ибо он был нежелательным.

Если рай был наибольшим добром раннего человека - дикая природа, как его антипод, была его наибольшим злом. С одной стороны - среда, подобная саду, потакающая каждому его желанию. С другой - опасная и всегда неподвластная его контролю. И фактически, именно с последним условием вынужден был бороться примитивный человек. В то время, когда не было иной альтернативы - существование в дикой природе было запрещаемым. Безопасность, счастье и прогресс, казалось, зависили от отрыва от дикой природы. Это стало сущностью достижения контроля над природой. Огонь был первым шагом; приручение некоторых диких животных - следующим. Постепенно человек учился контролировать землю и выращивать урожай. В лесах стали появляться просеки. Это наступление на дикую природу определило человеческое продвижение к цивилизации. Но прогресс был медленным. Веками природа сопротивлялась слабому наступлению. Люди мечтали о жизни без дикой природы. Примечательно то, что многие верования "размещали" рай на острове. Но раем дикие участки, окружавшие первые поселения, не воспринимались. В мифах не было места для дикой природы.

Природа оставалась отвратительной даже в таких благосклонных к ней цивилизациях, как греческая и римская. Чествование природы, воспетое в классической литературе, ограничивалось разнообразием культивированных, пасторальных сюжетов. Красота природы была привязана к плодородию, иначе говоря, к полезности. Римский поэт первого века до н.э. Лукреций говорил о своем времени в поэме "О природе вещей", наблюдая серьезный дефект в том, что "так много земли неоправдано занято горами и лесами с дикими животными". Еще Лукреций выражал надежду, что "в нашей власти избегать эти места".

Обращаясь к истории, Лукреций рисовал мрачный портрет доцивилизованной жизни в дикой природе. Люди жили ужасным существованием, встречая опасности на каждом шагу и выживая согласно древнему закону - либо съел, либо съеден сам. С очевидным удовлетворением Лукреций констатировал, как люди избавили себя от этих условий, введя в обиход одежду, металлы и вероятно, "корабли, агрокультуру, городские стены, законы, оружие, дороги". Это помогло человеку контролировать природу и достичь безопасности. Культурное очищение и все очарование жизни последовало за освобождением от дикой природы.

Когда Лукреций и Виргилий и их последователи сознавались в своей любви к природе, выражая желание оставить города для того, чтобы вести естественную жизнь - они имели в виду пасторальную сельскую среду. Лукреций восхвалял усилия первых фермеров, чей труд "заставил леса все дальше отступать в горы". Это давало пространство таким желанным культивированным пейзажам. Они "являли собой поля, пастбища, виноградники и серо-зеленые оливковые рощи, переполненные прекрасными плодами". Если это был идеал, то дикая природа только и могла быть запрещаемой и отвратительной. В то время, как невозможность контролировать или использовать дикую природу была основным фактором человеческой враждебности - "террор" природы также имел свои корни. Фольклорная традиция многих культур имела тенденцию ассоциировать дикую природу c ужасом и чрезвычайностью. Было что-то таинственное в дикой природе, особенно ночью и это будило воображение. Испуганному глазу кроны деревьев казались чем-то гротескным, какими-то поражающими фигурами, а ветер - жутким криком. Дикий лес казался живым. Казалось, какие-то фантастические творения притаились в глубине. Лесов боялись, пытаясь умилостивить жертвоприношениями божества, либо дьяволов.

В классической мифологии был целый зверинец маленьких божков и демонов, которые, как полагали, жили в диких местах. Пан - бог лесов изображался с ногами, ушами и хвостом козла, а телом - человека. В нем сочетались чувствительность и безграничная сила. Греки, которым надо было пройти через леса или горы, ужасались от возможности встретиться с Паном. Очевидно, что слово "панический" возникло из глубокого страха, который сопутствовал путешественникам, слышавшим странные крики в дикой природе и считавшим их доказательством влияния Пана. Сородичами Пана было племя сатиров - людей-козлов, обладавших демоническим характером и любящих вино, пляски и распутство. Считалось, что они появляются только ночью и исключительно в самых темных уголках леса. Согласно греческому фольклору, сатиры обольщали женщин и воровали детей, которые рисковали вторгаться в их лесные логовища. Кентавры дополняли греческое сборище лесных духов. Эти монстры имели человеческую голову и торс, а тело и ноги - козла или лошади. В римской мифологии существа, подобные сатирам, были представлены фавнами, обитавшими также в лесистой местности.

В раннем фольклоре дикая природа центральной и средней Европы также кишела фантастическими существами. Некоторые из них были почитаемыми, но вобщем их наделяли устрашающими характеристиками. Все прочие классифицировались как демоны и когорта дьяволов. В скандинавских странах, например, предполагалось, что когда Люцифер и его приспешники были изгнаны из рая, некоторые из них приземлились в лесах и стали лесными духами или троллями. Многие средневековые европейские монстры были прямыми потомками человекоподобных мистических творений классической мифологии. В русском, чешском и словацком фольклорах присутствуют создания, жившие в лесах и горах, с лицом женщины, телом свиньи и ногами лошади.

Дата добавления: 2015-06-27