Гоа.Исповедь психоделической устрицы. 7 страница

- Мать твою!!! Я такой красоты никогда ещё не видел, - тихо произнёс он, прикрыв на мгновение глаза от удовольствия.

- Это только начало, - загадочно улыбаясь, и, не переставая играть на барабане, говорит Арик.

- Когда, Вась, начнёт действовать-то ваш наркотик?- пристально, словно ребёнок, разглядывая экзотический цветок, сорванный с куста, спрашивает Рома.

- Во первых, это не наркотик, а психоделик, или, как его называют власти, «психотропный препарат». И называется он «диэтиламид лизергиновой кислоты» или, сокращенно, - ЛСД- 25.

- А в чём разница между наркотиком и психоделиком?- удивлённо спрашивает Ромка, так и не отводя взгляда от цветка в его руке.

- От злоупотребления наркотиком у тебя ломка будет, а от психоделиков - только психологическая зависимость и расширение сознания.

- Ну, и когда это ваше сознание начнёт расширяться?

- А разве сансэт тебе не показался необычным? Или цветок в твоей руке, разве он такой, как всегда?

-Да, ты прав, Вась, есть что-то в этом. Сколько уже раз смотрел здесь закаты, - ну красиво, как обычно. Но, сегодня я первый раз такую красоту вижу… А что мне ещё ожидать от расширения сознания? - спросил Рома, покрываясь лёгкой испариной.

- А ничего не жди. Смотри вокруг и слушай, ЛСД уже работает. Ничего не бойся и позволь своему восприятию перестроиться так, как оно хочет. Посмотри, - вон как джунгли колышутся. Как будто это не джунгли, а продолжение моря на берегу. Смотри, как лёгкий ветерок создаёт волны на верхушках деревьев.

Наблюдая за Ромкой, я чувствовал, как ЛСД изменяет моё восприятие уже минут пятнадцать. Я ощущал всем своим телом тёплое дыхание моря. Насыщенные, яркие краски изменённого окружающего мира медленно начинали сливаться в одном неописуемом потоке с музыкой, исходящей от барабана Арика. Музыка становилась осязаемой. Её вибрации радужными фракталами расплывались в разные стороны надо мной. Джунгли танцевали с морем, плавно теряя яркость с наступлением темноты. Море начинало искриться миллиардами звёзд, отражёнными на его поверхности.

- Смотри, Луна сегодня смеётся над нами, - сказал Арик, указывая пальцем на небо.

- Фантастика какая-то, - тихо произнёс Роман, как будто опасаясь, что новый, невидимый до этого окружающий мир услышит его, и исчезнет в один миг. В индийском небе висел лунный серп. Но, висел он не так, как обычно может увидеть его житель России. Он висел горизонтально, словно рот огромного Чеширского Кота, растянувшийся в улыбке на небе. Две большие звезды, Меркурий и Венера дополняли картину, расположившись в небе ровно на том самом месте, где у Чеширского Кота должны были быть глаза.

-Вот видишь, ничего не изменилось в этом мире. Изменилось только твоё восприятие, - сказал я Ромику, откинувшись на зелёную траву. - Задумывался ли ты когда-нибудь над этим?

Лицо у Ромы словно светилось. Оно было расслабленно и довольно. Он наслаждался окружающей его реальностью.

- Скажи, Ром, как ты думаешь, в чем состоит смысл твоей жизни? Задумывался ли ты когда-нибудь над такими вопросами? Для чего ты живёшь на этом свете?

Когда Рома услышал мой вопрос, с его лицом внезапно произошло что-то странное. Словно испугавшись, что его увидят таким, какой он сейчас есть, он мгновенно изменился в лице, одев маску среднестатистического, слегка быковатого молодого человека.

- Ну, это… того… я… Я люблю, когда я на кабриолете по двору катаюсь… Едешь, а все тёлки на тебя смотрят, - резко выдал он словно заученную фразу.

- И это твой смысл жизни? - испуганно произнёс Арик, прекратив играть музыку.

Лицо Ромы снова мгновенно изменилось. С его лицом стали происходить странные метаморфозы. Оно менялось, словно пытаясь найти подходящую маску, но - ничего не выходило. Он обхватил свою голову руками, закрыл глаза и долго молчал. Когда он открыл глаза, то мы увидели, что на нас смотрит уже совершенно новый человек.

- Я всё понял, - шёпотом произнёс он. - Я спал всю свою жизнь. А сегодня я проснулся.

Больше мы никогда не видели Ромку в обличии туповатого «нового русского». В ту ночь весёлая Луна забрала того глуповатого парня, оставив нам нового человека. Человека с реально расширенным сознанием.

* Сансэт - закат Солнца

Глава 16. Часть первая. В тюрьме.

Виктор, сложив ладошки лодочкой, молча стоит с закрытыми глазами, подставив лицо ещё не жаркому утреннему солнцу.

- Здоровеньки буллы, братко, - кричу я Виктору через всю площадку для прогулок.

- Подожди Вась, я сейчас с солнцем поздороваюсь.

- Давай-давай, а я пока поздороваюсь с парнями. Дэвид, что нового в жизни?

- То же дерьмо, только другой день, - позевывая, говорит пожилой иранец, потягиваясь на солнце.

-Это точно ты говоришь. Дерьмо то же, только день хороший намечается, не так жарко, как вчера. Ночью спаться хорошо будет. - Привет Адам, чего нового у тебя?

- Привет Вась. Скоро в Дели меня перевозить будут, а оттуда - в Германию. Оказывается, немецкий Интерпол за меня сто штук евро перевел индусам. Двадцать лет мне там светит. Одно радует: условия в европейских тюрьмах шикарные. Телевизор, видео, игровая приставка, полный напитков холодильник, компьютер, Интернет, - что ещё нужно офицеру на пенсии? Камеры там со всеми удобствами, в туалете белая плитка, чистое постельное бельё. Скорее бы, а то сезон дождей начинается. Третьи сутки льет. Сгнить тут можно с такой влажностью. Ничего не сохнет. Влажность, как в русской бане.

- Да, - соглашаюсь я, разглядывая мелкие гнойнички на сгибах своих рук.

Тело покрыто влагой двадцать четыре часа в сутки. Вся одежда мокрая и начинает пахнуть плесенью.

- А, вон и «Аль-Каеда» вышла, - показываю я пальцем на лысого мусульманина с длинной бородой. - Извини, Адам, пойду я с Ашпаком поздороваюсь. Два дня его не видел.

- Привет, Ашпак.

- Привет, русский брат.

- Что-то давно тебя не было видно.

- Я Коран на арабском учил, гимнастикой занимался. Неохота под дождиком гулять. Я ещё два килограмма сбросил. Год назад мой живот был, как у тебя сейчас твой. А сейчас, посмотри, - кубики стало видно.

- Молодец, Ашпак, так держать. Извини, я пойду с графом Дракулой поздороваюсь.

- Don’t give up hope*, don Alexandro! - приветствую я вечно депрессивного итальянца. – Что нового?

- Привет, Вася, ничего нового, все плохо. Денег нет, дело продвигается очень медленно.

- От тебя, Милано, просто веет плохой энергией. Пойду я лучше с Виктором пообщаюсь, пока настроение не испорчено.

- Что, Вить, поздоровался с солнцем?

- Ага, теперь и с тобой можно поздороваться. Здорово, Вась, что нового?

- У нас сегодня ночью крыса приходила, огромная, с размером с кошку.

- Она и нас тоже была. Это не крыса, это Гус. Так называется эта тварь здесь.

- Я, Вить, проснулся сегодня ночью оттого, что почувствовал, как что-то ползет по моим ногам. Сначала, спросонья, я подумал - змея. Присмотрелся, а это хвост длиннющий, и морда мерзкая. Запустил в нее бутылкой, вся камера проснулась. Гоняли её по камере, но так и не поймали.

- Бывает, - соглашается Виктор. – Я поймал один раз ведром такую тварь. Подержал немного в ведре и отпустил потом, не смог убить… – не успевая договорить, Виктор, резко прыгает в сторону, плашмя на землю.

Я не успеваю ничего понять. Стою с открытым ртом и наблюдаю странную картину. Десяток человек, в том числе Виктор, ползают по полу, пытаясь выхватить что-то друг у друга.

- Табако, - радуется Виктор, показывая мне маленький целлофановый пакетик, в который насыпано со спичечный коробок табака, похожего на нашу махорку.

- Стоит одну рупию, а в тюрьме дороже золота. Если у тебя есть табако, значит, у тебя есть все. Это главная здесь валюта.

- Но, ведь это здесь нелегально, и откуда он свалился?

- Видишь, Вась, вот этот забор? – показывает мне Виктор на облезшую стену, покрытую мхом, - за ним дорога. Те, кто освобождаются, иногда перекидывают сюда через стену немного табачка.

- А охранники не отнимут?

- Посмотри, Вась, на них, что они смогут сделать?

Под навесом от дождя, на пластмассовых стульях сидят четыре тучных охранника. Не смотря на то, что у каждого в руке по бамбуковой палке, вряд ли они отважатся отнять табак у заключённого, особенно такого, как Виктор или я.

- Они же свои жопы еле передвигают. Зачем им лишний геморрой? Здесь табак пригодится, даже если ты не куришь.

- В следующий раз буду проворнее, может, тоже выхвачу табачку. Я бы с удовольствием вечерком покурил.

Глава 16. Часть вторая. На воле.

- Будешь курить? - спрашивает меня Ромка, протягивая аккуратно скрученный джойнт. – Смотри, какие ровненькие у меня стали получаться.

- Молодец, любо-дорого смотреть. Это тебе не в «беломор» забивать. Ты вышел на международный уровень. Прошел всего месяц, как мы познакомились, а тебя не узнать уже.

Попивая свежевыжатый клубничный сок, напротив меня сидел совершенно новый человек. Вместо короткого ежика, на голове был выбрит модный гоанский ирокез. А в ухе, вместо серьги, стоял металлический тоннель. От европейской одежды, в которой он приехал, не осталось ничего. Теперь сложно было определить, откуда приехал этот молодой ацтек. Его кожа была загорелой, а тело стало поджарым.

- Ты стал настоящим гоанцем. Пойдешь сегодня ночью на пати в «Манки Вэллей»? Тамир трансовую вечеринку проводит.

- Ну, если Тамир, то, должно быть, хорошо время проведем. На его пати все фрики съезжаются, – соглашается Ромка, прикуривая свой джйинт. – Он, ещё когда в Москве первые трансовые пати проводил, считался лучшим ди-джеем. Недаром его тогда ещё назвали «хозяин рейва».

*

«Хозяин рейва» гордо стоял за диджейским пультом, одной рукой придерживая наушники, а другой выбирая диски для нового трека. Он выглядел, как шаманский вождь. Руки, покрытые загадочными восточными татуировками, ловко сводили треки, не давая танцующим шанса на передых. Серьёзным мудрым взглядом он внимательно следил за танцующей массой. Тысяча разношерстных красивых парней и девушек, заворожено танцуют среди зарослей бамбука. Все смотрят на него, передавая свои чувства танцевальными движениями. И он чувствует их вибрации. Ощущение такое, что он всех гипнотизирует. Тысячи людей двигаются в едином шаманском ритме.

- Чем сегодня будем сознание расширять? – крича мне в ухо, спрашивает Рома, пританцовывая рядом.

- Давай с «димыча»* начнем, а там видно будет, - капельки* я на утро отложил.

Найдя свободное место возле мамы-чай, мы сидим на циновках, попивая горячий чай со специями, и разглядывем окружающих нас людей. Кристаллы МДМА начинают неторопливо растворяться в наших желудках, покрывая тело мурашками удовольствия.

- Скажи, Ром, а ты веришь в то, что когда-нибудь в нашей стране, большинство людей тоже будут иметь добрые и счастливые лица? Посмотри на всех этих людей, которые сейчас нас окружают. Они ведь не с другой планеты. Получается же у них быть счастливыми.

- Не знаю, Вась, может когда-нибудь и будет, только не скоро, наверное. Слишком долго в нашей стране прививали рабский менталитет. Вон посмотри, сто процентов русские, - говорит Рома, показывая на странную пару, танцующих в метрах в пяти от нас.

- Это точно.

Среди танцующих вокруг людей они выделяются абсолютно всем. Парень, одетый в облегающую белую майку с надписью D&G, видимо, специально натянул до пупка такого же цвета шорты, чтобы подчеркнуть свой большой живот. Его пухлая подружка, видимся считающая, что в одинаковых майках, это круто, пританцовывая, трясла надписью известного бренда на своих огромных сиськах. Кроме них, в белом здесь не было никого. Одежды танцующих были всех цветов. Преобладал оранжевый, желтый, чёрный, но, в белое больше никто не был одет. Их движения так же кардинально отличались от движений окружающих их людей. Было ощущение, что они слышат только верхний слой музыки, состоящий из простого бита. Парень, топчась на месте, как будто боксировал невидимого врага. Его подруга, периодически одергивая свою вульгарно короткую юбку, напоминала дешевую стриптезершу. Она танцевала, неумело виляя своей большой жопой.

- Как ты думаешь, Ром, возможно ли изменить этих людей, расширив их сознание?

- А зачем им расширять сознание?

- Не знаю, наверное, хочется всех сделать счастливыми, жалко смотреть на них. Все вокруг улыбаются, а они, - посмотри, даже выдавить улыбку из себя не могут.

- Хочется убедиться в теории психоделического квантового скачка, – улыбаясь, ответил Ромка и поставил пустой стакан из-под чая на циновку.

Через несколько минут, мы сидели все вместе возле мамы-чай.

- Меня зовут Жора, а это моя жена Наташа. Если бы вы подошли к нам, мы бы ни за что не догадались, что вы тоже русские. Давно, наверное, живете в Гоа? - спросил Жора, отпив глоток пива из своей бутылки.

- Нет, недавно тоже приехали, второй месяц, - ответил я, пристально разглядывая Наташу. МДМА уже действовал вовсю, размазывая в моём сознании все недостатки её фигуры.

- А мы на две недели всего приехали. На дольше вырваться не получается. Я в Москве в строительной компании работаю, а Наташка моя бухгалтером в банке. А вы чем занимаетесь?

- А мы - психоделические воины, - улыбаясь, ответил Рома, – материальный мир нам в данный момент не очень интересен.

- Мы, вообще-то, первый раз в Индии. Нам все же Турция больше нравится. Обычно, большой компанией приезжаем в Анталию, бухаем две недели - и назад, на работу. Надоели вот нам сослуживцы, везде, где бы мы ни собирались, все разговоры сводятся к делам. Любая пьянка, в конечном итоге, превращается в рабочее совещание.

- Вот мы и решили в Индию, на две недельки, сбежать ото всех, – добавила Наташа, снова поправляя свою короткую юбку, оголившую маленький треугольник её кружевного белья.

Под воздействием МДМА, Наташа уже не казалась слишком полной. Я изо всех сил отгонял переполняющую мою голову похотливые мысли.

- А что же вы в нормальную одежду не переоделись? - спросил я, с трудом отводя взгляд от её прелестей.

- Чем вам наша одежда не понравилась? Мы всегда, когда в России по клубам ходим, так одеваемся.

- Это не Россия, посмотрите вокруг, как люди одеты. Если хотите почувствовать, что такое Гоа, забудьте про Россию вместе с её модой. Вам, наверное, в таком виде всё в три раза дороже продают. У вас же на лбу бегущей строкой написано: «Приехали на две недели. Бюджет пятьсот долларов в день. Разведите нас на бабки». К вам сейчас все относятся как к ходячим кошелькам, а не как к людям.

- А где же нам такую одежду, как у вас, купить? Прикольные у вас сапоги.

- Это не сапоги, это нинзя шузы*. – хвастается Рома, шевеля большими пальцами обеих ног.

- Я смотрю, тут почти все в таких ходят. Я таких в России не встречала.

- Лучшая обувь для танцев на свежем воздухе, – добавил Ромка, топнув ногой по пыльной земле.

- Пупсик, купи мне, пожалуйста, рома с колой, и ребятам заодно что-нибудь выпить. Мальчики, что вы предпочитаете пить?

- Мы чай предпочитаем, - гордо ответил Ромка, гордо показывая свой стакан.

- А вы что, алкоголь не пьете? – удивленно спросила Наташа, снова поправляя, постоянно сползающую наверх короткую юбку.

- Почти нет.

- А как же Вам удаётся такими бодрыми быть? Неужели от чая?

- Чай, конечно, тоже бодрит, но мы сегодня по кристаллику МДМА съели с Ромой. Хотите вас угостим?

- А что такое МДМА?

- МДМА – это основной химический элемент, из которого делают таблетки экстази, это кристаллы такие. Русские химики придумали, семья Шульгиных. Не слышали о таких?

- Нет, - удивленно отвечает Жора, внимательно разглядывая, как я разворачиваю маленький целлофановый пакетик.

- Нас потом ломка, как у наркоманов, не замучает? – слегка испуганно спросила Наташа, искося поглядывая на своего мужа.

- Не волнуйтесь, посмотрите на нас, мы что, на наркоманов похожи? Это не наркотик, это психоделик.

- А что мы почувствуем? Нам плохо не будет?

- Любовь вы почувствуете, любовь ко всему вокруг вас, вселенскую любовь.

- Любовь мы любим, - кокетничая, говорит Наташа, обнимая своего мужа.

Высыпав две дозы кристаллического порошка в стакан с чаем, я протягиваю им.

- Ну, что же, была – не была. Коли в Гоа приехали, надо пробовать, - говорит Жора, делая первый глоток.

- Встретимся через час на этом же месте. Извините, но я больше не могу сидеть на месте. Мне срочно нужно танцевать, - говорю я, одевая свои большие, розовые очки. Всплеск энергии МДМА настолько сильный, что я бегу к колонкам. Хочется как-то выплеснуть всю эту энергию, пока меня не разорвало от счастья. Необыкновенно красивая музыка не позволяет стоять на месте. Танцующие вокруг меня люди рисуют своими телами музыку, невероятно красиво двигаясь. У каждого свой неповторимый танец. Это даже не танец, это полет. Топтаться на месте просто невозможно. При помощи танца я общаюсь с окружающими, под ритмы музыки передвигаясь по всему танцполу. Диаметр передвижения моего танца уже несколько метров. Встречаясь взглядом с блестящими глазами танцующих, я понимаю, что все здесь пропитано энергией любви. Я люблю этот прекрасный мир, я люблю всех. Тамир за диджейским пультом чувствует эту энергию и прибавляет обороты. Тысячи людей ощущают единство со всей Вселенной. Все вокруг пропитано любовью. Время словно останавливается, потому что для Любви время неважно. Время напоминает о себе пересохшим горлом и сильной жаждой. Надо бы остановиться, и попить. Я вижу своих новых знакомых, они тоже танцуют, слившись в одном длинном и страстном поцелуе. Их движения уже не похожи на движения двух гоблинов, их тела глубоко чувствуют музыку, а движения красивые и гармоничные.

- Ну как? Почувствовали вселенскую любовь? – обращаюсь я к ним, рисуя пальцами в воздухе большое сердце.

- Да, - хором кричат Жора и Наташа, пытаясь перекричать колонки. – Мы все поняли. Спасибо, Вася, ты просто добрый волшебник. Радоваться жизни оказывается можно без всяких на то причин. Жизнь прекрасна и неповторима. – громко кричит Наташа, кружась и танцуя вокруг Жоры.

- А я, наконец-то, сумел избавиться от мыслей о работе, - добавляет Жора, стараясь в танце показать, как у него это вышло. Глаза у обоих блестят от переполняющей их радости и счастья. Я тоже радуюсь за них, потому что у меня получилось изменить их восприятие этого несовершенного мира. Если бы я тогда знал, какую злую шутку готовит им судьба в будущем. Расширенное сознание непредсказуемо сузится через несколько лет, изменив их судьбы.

- Слушай, Вась, а продай нам немного твоего порошка. – говорит Жора, крепко обняв Наташу за бедра.

- Я, вообще-то, не драг-дилер, но у меня почти закончились деньги. Если дадите двести долларов, я продам вам свои последние два грамма.

- Конечно, дадим, - не вопрос. Мы ведь приехали, чтобы потратить наши деньги на отдыхе. Мы скоро вернемся в Россию, и ещё заработаем. А ты здесь живешь, тебе они больше нужны. Тем более, ты делаешь доброе дело, помогаешь людям проснуться, - сказал Жора, протянув мне две американские купюры.

- Смотри, Ром, как люди быстро меняются.

- Да, чудеса делает с людьми психоделика. Удивительное место все-таки Гоа. Вот уже сорок лет, сюда, со всего мира, едут самые разные люди. И все так же мечтают, что когда-нибудь во всем мире будет править любовь, а не ненависть.

- Смотри, какая красавица отплясывает справа от тебя. Мне кажется, она с той же планеты, что и ты, и, по-моему, она хочет установить с тобой контакт, - улыбаясь, показывает мне Рома на девушку, танцующую рядом.

Повернувшись и сфокусировав своё искрящееся зрение, я вижу необыкновенное существо. Молодая красавица в длинной цыганской юбке до земли, кружится в ритме транса, напоминая мне своими движениями какую-то мексиканскую шаманку. Огромные, карие глаза, густые брови и, так же, как и у меня - три тёмные дредины на гладко выбритой голове. Её идеально стройная фигура настолько красиво движется в ритме музыки, что я не могу оторвать от нее глаз. Она видит мой завороженный взгляд, и посылает мне воздушный поцелуй, приглашая знаками присоединиться к её волшебному танцу. Время снова останавливается для меня. Другой ди-джей, сменивший Тамира, ставит не менее прекрасную музыку, а мы все кружимся, не отрывая взгляда, и передвигаемся по всему танцполу. Полная Луна отражается в её больших, бездонных карих глазах. Я не могу остановиться. Очень хочется пить, но её взгляд, как магнит, не отпускает меня.

- Как же тебя зовут, чудесное создание?

- Жоззель, - тихо отвечает волшебница, прикоснувшись губами к мочке моего уха.

- А меня Василий зовут, - отвечаю я, вдыхая запах её кожи. От этого божественного запаха волосы на моём теле начинают шевелиться.

- Вашилий?

- Да, Вашилий, можешь просто называть меня Васа. Откуда ты приехала сюда, красавица?

- Уругвай.

- Как же тебя сюда занесло? Это же на другом конце света?

- А ты откуда? – спрашивает Жоззель, обняв меня обоими руками за бедра.

- Раша.

- Раша? А где такая страна? – коверкая английский, спрашивает Жоззель, прижимаясь все плотнее и плотнее.

- Да как тебе объяснить, прелестное создание? Знаешь такую страну - Япония?

- Да, - машет она головой, прижавшись своей грудью ко мне.

- А знаешь такую страну - Германия?

- Да.

- Между ними находится большая такая страна, вот там я и живу.

Вдруг огромные глаза лысой красавицы наполняются слезами, и она, бросившись мне на шею, начинает горько плакать.

- Что такое? Что не так? – пытаюсь успокоить её я, не понимая, что происходит.

- Ну почему, почему так несправедливо устроен мир? Ты понимаешь, я всю жизнь тебя ждала. Ты с детства снился мне в моих снах. Почему ты родился так далеко от меня?

Я пытаюсь успокоить её, прижав крепко к себе. Она, как маленькая девочка, вздрагивая, всхлипывает у меня в объятиях.

- Поедем куда-нибудь, я многое должна тебе сказать.

Забывая про Ромку и новых друзей, я мчусь на своем скутере в сторону моря, разрезая туман, опустившийся на дорогу. Музыка не прекращается, она звучит у меня в голове, она звучит отовсюду. Миллионы цикад продолжают звучать для меня в ритме транса. Даже мотор моего скутера играет музыку, от которой моя голова раскачивается, а мышцы рук и ног сжимается в такт. Спустившись к морю, мы едем по самой кромке воды, оставляя за собой фонтан сверкающих брызг. Уругвайская красавица прижимается своим горячим телом к моей спине, обнимая меня руками за грудь. Сверкающая под полной луной, морская вода отражает звезды, которые тоже танцуют под музыку в моей голове.

- Давай остановимся здесь, - просит меня моя уругвайская подружка.

Остановив скутер на пляже, и не успев с него толком слезть, мы бросаемся друг другу в объятия. Наши губы сливаются в длинном поцелуе.

- Ты останешься со мной? – спрашивает с надеждой Жоззель, крепко меня обняв. Я не в силах врать этим глазам.

- Прости меня, но я люблю другую женщину. У меня есть семья и прекрасная маленькая дочка.

Она снова горько плачет в моих объятиях.

- Я не могу так. Завтра в Гоа приезжает моя Лена.

* Don`t give up hope – Не теряй надежду.

*Димыч – МДМА

*Капельки – ЛСД-25

*Нинзя шузы – представляют из себя тряпичные сапоги до колена, с плоской резиновой подошвой и отдельным отсеком для большого пальца ноги.

Глава 17. Часть первая. В тюрьме.

- Мне нужно возвращаться в Россию, - опустив глаза, грустно говорит Лена, – сейчас я ничем не могу тебе помочь, а там наша дочка одна, без нас, с твоей мамой. Все будет хорошо, я созванивалась с Тамиром, он обещал помочь, когда вернется в Гоа. Пока не придёт эта чёртова экспертиза, ничего нельзя сделать. О нас не беспокойся, у нас все будет хорошо. Думай сейчас о себе. Ты должен беречь себя, чтобы выжить. Мы вернемся через четыре месяца. Я приеду вместе с Василинкой, она скучает без нас, я должна быть рядом с ней. Я как-нибудь попробую заработать денег, и мы обязательно вытащим тебя отсюда.

Я последний раз обнимаю её, стараясь запомнить её запах. Она целует меня в губы, и это мгновение, кажущееся вечным, пробуждает во мне то, что я пытался спрятать в отдаленные уголки моей памяти. Меня как будто бьет током. Охранники, видевшие красивых белых женщин только в кино, похотливо разглядывают мою Лену. Последний раз я крепко прижимаю свою любимую. Начальник тюрьмы показывает на часы, свидание закончено. Я провожаю её взглядом до двери. Она, напоследок, посылает мне воздушный поцелуй. Может и лучше, что она уезжает. Душа не будет болеть, зная, что она где то рядом, а я сижу в клетке и не могу к ней прикоснуться. Дверь в камеру снова закрывается снаружи.

- Как твоя семья, - спрашивает меня Доминик, убирая громкость орущего телевизора.

- Все хорошо, - говорю я, открывая «Тибетскую Книгу Мертвых». Буддистская литература всегда помогала мне восстанавливать гармонию с окружающим миром.

- А что же ты такой грустный? Какие-то проблемы с семьей?

- Нет, Доминик, с семьей вроде все в порядке. Просто, следующее свидание через четыре месяца, – говорю я, снимая чистую рубашку, в которой я хожу только на суд, – но, грустно не от этого. Грустно от того, что я не знаю, что сказать своей дочке, когда я её увижу. Как мне объяснить, почему я сижу в тюрьме? Что мне сказать ей, если она спросит, почему её подружки пошли в школу, а она нет? Мне даже не грустно, мне стыдно. Стыдно потому, что я предпочел свои принципы, свою грёбаную психоделическую революцию простой возможности быть с ней. С рождения она стала моей единственной мотивацией в этой жизни. После её появления на свет, практически всё, что я делал, приобрело смысл. Я знал, что живу и что-либо делаю только для неё. Даже употребляя наркотики и исследуя этот неизведанный путь, я делал это для неё, стараясь пройти первым и уберечь её от будущих ошибок.

- Но, если ты так считаешь, значит, ты сидишь в тюрьме тоже для неё. Ты совершил ошибку и сидишь здесь, чтобы она никогда не её повторяла.

Я надеваю тюремную майку и плюхаюсь на своё место, уставившись на высокую стену за решётчатым окном.

- Мне тоже иногда грустно от того, что когда моя дочь вырастет, соседи будут показывать на неё пальцем и говорить: «У неё отец грабитель, бензозаправку ограбил», - вздыхая, говорит мне Доминик. Но, не стоит сейчас об этом думать, сначала нужно выйти отсюда. Don`t give up hope*

- Yes, - отвечаю ему я, стараясь успокоить бушующее сознание тем, что представляю свой ум в образе спокойного океана.

Грустить здесь никак нельзя, можно сойти сума. Нужно чем-то занять свой мозг на ближайшие четыре месяца. Я, конечно, попробую медитировать, как пишут в буддистских книгах, но не уверен, что меня надолго хватит. О чём я мечтал последние несколько лет? Подучить английский, заняться физкультурой, изучением восточной философии... Вот этим-то я здесь и займусь. У меня есть две двухлитровые пластиковые бутылки. Надо бы привязать к ним тряпочные ручки, должны получиться неплохие гантели. Стена напротив моего места будет прекрасной школьной доской. Заточив маленьким кусочком лезвия огрызок карандаша, я пишу на стене большими буквами: «I want improve my English». Не буду терять время, его у меня не так уж и много. Откинув свою подстилку, я начинаю отжиматься, вспоминая, когда же я делал это последний раз. Отдышавшись пять минут, я беру пластиковые бутылки с водой, и приступаю к жиму на бицепсы. Ну, что же, могу отжаться пять раз, и сделать сто жимов на бицепс двухлитровой бутылкой. Неплохое начало.

Глава 17. Часть вторая. На воле.

- Как ты изменился! Прекрасно выглядишь! – хором говорят обе мои жены.

– Билетов не было, мы купили путевки на две новогодние недели, – говорит Ирина, моя первая жена.

- Что-то ты выглядишь уставшей. Как дела, Ир?

- После твоего переезда в Индию, мне одной приходится заниматься бизнесом. Никто теперь мне не помогает, я устала. Надоела эта грёбаная рашка*. Работать приходится все больше и больше, а денег все меньше. Совсем задавили корпорации малый бизнес. От десяти магазинов, что были у нас когда-то с тобой, остался только один. Арендная плата и налоги съедают почти всю прибыль.

- Ну, а как с личной жизнью? Мужа не нашла себе ещё?

- Да какая там личная жизнь, времени на отдых совсем нет. Да и мне уж за сорок, кому я такая старая нужна.

- Не переживай, найдем тебе мужа. Здесь, в Гоа, очень много интересных людей. Ты - умная и красивая, за тобой ещё будут бегать мужчины. Ну а как тебе первое впечатление от Индии? – спрашиваю я, втаскивая чемодан в коридор отеля.

- Вообще-то, напоминает подделку под нормальный курорт, – говорит Ирина, показывая на огромного таракана, бегущего по стене. – Хоть и указано, что четыре звезды в отеле, но, по-моему, не тянет даже и на одну.

- Что же, привыкай: это Индия, здесь всё вокруг только фэйк. Индусы, из-за отсутствия креативного склада ума, могут только копировать чужие идеи, а копируют они по-своему, как получится. Они ведь тридцать лет назад ещё по пальмам лазили, а теперь отелей настроили. Мы с Леной сейчас уедем на север, в Арамболь, а ты акклиматизируешься, выспишься и тоже приезжай к нам. Тебе понравится северное Гоа.

Мы мчимся с моей Леной на скутере, подальше от этих дурацких отелей с хлорированными бассейнами и кондиционированными комнатами. Мы едем туда, где на берегу океана стоит моё простое бамбуковое бунгало, туда, где засыпать можно под звуки волн, разбивающихся в нескольких метрах от окна. Туда, где нету пьяных русских рож.

Дата добавления: 2015-06-28