Poznaс 2006 7 страница

Над Воскресением Толстой работал с декабря 1889 г. до конца 1899 г., с перерывами в течение 10 лет. К началу работы над произведением у него уже созрела мысль-мечта о большом романе, в котором он мог бы «без напряжения», легко и свободно отразить свои изменившиеся воззрения на жизнь.

Ранее в Исповеди он писал, что до конца 70-х годов был атеистом и лишь изредка формально выполнял церковные обязанности. Но его атеизм не был ни последовательным, ни аргументированным, а скорее выражал неудовлетворенность религией и церковью.[48] Он заявлял, что церковное учение – это тьма, против которой боролся Христос, и что держится оно на гипнозе, обрядности и трюкачестве[49].

Известно, что в конце 70-х гг. XIX века Толстой переживал глубокий душевный кризис. Он был связан с ослаблением веры в Бога и появлением в его сознании саморазрушительных импульсов. По времени это совпало с завершением романа Анна Каренина (1877), и в уста своего героя Левина автор вложил множество высказываний, отражавших мучительных поиск иных духовных ценностей самого Толстого. Религиозным проблемам он всегда придавал первостепенное значение. Для исследования исторических основ христианства Толстой обратился к московскому раввину Минору, под руководством которого он изучил иврит, и, “перечитав множество комментариев к Библии, осудил безусловно все ортодоксально-националистические утверждения и вступил на путь широкого универсализма”.

Его конфликт с православной церковью, которая предала его анафеме в феврале 1901 года, взбудоражил общество. В тексте анафемы говорилось:

«...Изначала Церковь Христова терпела хулы и нападения от многочисленных еретиков и лжеучителей, которые стремились ниспровергнуть ее и поколебать в существенных ее основаниях. Но все силы ада не могли одолеть Церкви святой, которая пребудет неодоленною во веки. И в наши дни Божиим попущением явился новый лжеучитель, граф Лев Толстой. В прельщении гордого ума своего дерзко восстал на Господа и на Христа Его и на святое Его достояние, явно пред всеми отрекся от вскормившей и воспитавшей его Церкви Православной, и посвятил свою литературную деятельность и данный ему от Бога талант на распространение в народе учений, противных Христу и Церкви». [50]

Анализируя смысл учения Толстого, призывающего к тому, что проповедовал Христос, согласиться с авторами анафемы нельзя. Толстой ответил им, что их «...обвинение неосновательно, потому что главным поводом своего появления выставляет большое распространение моего совращающего людей лжеучения, тогда как мне хорошо известно, что людей, разделяющих мои взгляды, едва ли есть сотня, и распространение моих писаний о религии, благодаря цензуре, так ничтожно, что большинство людей, прочитавших постановление синода, не имеют ни малейшего понятия о том, что мною писано о религии, как это видно из получаемых мною писем».

Теперь ты предан анафеме и пойдешь после смерти в вечное мучение и издохнешь как собака... анафема та, старый черт... проклят будь, писал один. Другой делал упреки правительству за то, что “Толстой не заключен еще в монастырь”, и наполнял письмо ругательствами. Третий угрожал: “Если правительство не уберет тебя, - мы сами заставим тебя замолчать”; письмо кончается проклятиями. “Чтобы уничтожить прохвоста тебя, - пишет четвертый, - у меня найдутся средства...” Следовали неприличные ругательства.

«...То, что я отрекся от церкви, называющей себя православной, это совершенно справедливо. Но отрекся я от нее не потому, что я восстал на Господа, а напротив, только потому, что всеми силами души желал служить ему. Прежде чем отречься от церкви и единения с народом, которое мне было невыразимо дорого, я, по некоторым признакам усомнившись в правоте церкви, посвятил несколько лет на то, чтобы исследовать теоретически и практически учение церкви: теоретически - я перечитал все, что мог, об учении церкви, изучил и критически разобрал догматическое богословие; практически же - строго следовал, в продолжение более года, всем предписаниям церкви, соблюдая все посты и посещая все церковные службы. И я убедился, что учение церкви есть теоретически коварная и вредная ложь, практически же собрание самых грубых суеверий и колдовства, скрывающее совершенно весь смысл христианского учения».

А весь смысл заключался, по словам Толстого, в следующем: для того, чтобы ребенок, если умрет, пошел в рай, нужно успеть помазать его маслом и выкупать с произнесением известных слов; для того, чтобы родительница перестала быть нечистою, нужно произнести известные заклинания; для всего этого и тысячи других обстоятельств есть известные заклинания, которые в известном месте и за известную плату произносит священник.

“...То, что я отвергаю непонятную троицу и не имеющую никакого смысла в наше время басню о падении первого человека, кощунственную историю о Боге, родившемся от девы, искупляющем род человеческий, то это совершенно справедливо. Бога же - духа, бога - любовь, единого бога - начало всего, не только не отвергаю, но ничего не признаю действительно существующим, кроме Бога, и весь смысл жизни вижу только в исполнении воли Бога, выраженной в христианском учении. Верю, что всякий добрый поступок увеличивает истинное благо моей вечной жизни, а всякий злой поступок уменьшает его” [51].

Дата добавления: 2015-07-13