Сцена четвертая. Окраина запретного леса 5 страница

ДАМБЛДОР: Это… возможно. ГАРРИ: Идите. Оставьте меня. Я не хочу, чтобы вы были здесь, вы не мне нужны. Вы отсутствовали каждый раз, когда ваше присутствие было важно. Я сражался с ним трижды — без вас. И я встречу его снова, если необходимо — в одиночку. ДАМБЛДОР: Гарри, ты не думал, что я не хотел сражаться с ним от твоего имени? Я мог отстранить тебя, если бы я мог… ГАРРИ: “Любовь ослепляет нас”? Вы вообще знаете, что это значит? Вы знаете, насколько плох был этот совет? Мой сын… мой сын сражается за нас так же, как я сражался за вас. И я доказал, что настолько плохой отец, каким были вы для меня. Он чувствовал себя нелюбимым, годами взращивал обиды… ДАМБЛДОР: Если ты про Тисовую аллею, то… ГАРРИ: Годы! Годы я провел там в одиночестве, не имея понятия, кто я, почему я там, без кого-либо, кто заботился бы обо мне! ДАМБЛДОР: Я не хотел привязываться к тебе… ГАРРИ: Защищали себя тогда уж! ДАМБЛДОР: Нет. Я защищал тебя. Я не хотел, чтобы тебе было больно… Дамблдор пытается уйти, но не может. Он плачет, но пытается скрыть это. Но в конце концов мне пришлось встретиться с тобой… Одиннадцать лет, а уже такой храбрый. Такой хороший. Ты без жалоб и нытья прошел в одиночку по тропе, что была тебе предначертана. Ну конечно, я любил тебя… И знал, как все может случиться. Моя любовь может принести непоправимый вред. Я не создан для любви… Я никогда не любил кого-то, не принося ему боль. (Огорченно) ГАРРИ: Мне бы было не так больно, если бы вы сказали мне все это раньше. ДАМБЛДОР (всхлипывает уже открыто): Я был слеп. Слеп из-за любви. Я не понимал, что тебе нужно услышать это от слепого, хитрого, опасного старика… любившего тебя. Пауза. Двое мужчин переполнены эмоциями. ГАРРИ: Это неправда, я часто жаловался и ныл. ДАМБЛДОР: Гарри, в этом эмоциональном, запутанном мире никогда не найти идеальных ответов. Идеалов человечеству не достичь даже путем магии. В каждом светлом моменте радости есть капля яда: осознание, что боль придет снова. Страдать для людей, как дышать. ГАРРИ: Вы это мне однажды говорили. ДАМБЛДОР: Это все, что я могу сегодня предложить. Он пытается уйти. ГАРРИ: Не уходите! ДАМБЛДОР: Те, кого мы любим, никогда по-настоящему не покидают нас, Гарри. И даже смерть это не изменит. Краски… и память… и любовь. ГАРРИ: Я тоже любил вас, Дамблдор. ДАМБЛДОР: Я знаю. Он уходит, оставив Гарри в одиночестве. Входит Драко. ДРАКО: Ты знал, что в другой реальности — в той, в которой Скорпиус побывал — я был Главой отдела Магического Правопорядка? Может быть, этот кабинет скоро станет моим. Ты в порядке? Г арри разбитый своим горем. ГАРРИ: Заходи — Я дам тебе путевку. Драко нерешительно входит в комнату. Он с неприязнью оглядывается. ДРАКО: Дело в том, однако — никогда не представлял, что буду человеком Министерства. Даже когда был ребенком. Мой отец, это все, чего он когда-либо хотел. ГАРРИ: Чем же ты хотел заниматься? ДРАКО: Квидич. Но я не был достаточно хорош. В основном я хотел быть счастливым. Гарри кивает. Драко смотрит на него ещё секунду. Извини, я не очень хорош в светских беседах, ты не думал, если мы упускаем важную сделку? ГАРРИ: Конечно. Что — серьезно — сделка? ДРАКО: Не думал ли ты, что у Теодора Нотта всего один Маховик Времени? ГАРРИ: Что? ДРАКО: Маховик Времени, который захватило Министерство — прототип. Сделан из недорогого металла. Да, конечно, он делает свое дело. Но может отправлять в прошлое всего на пять минут — серьезный недостаток. Такую штуку настоящему коллекционеру Темной Магии не продашь. Гарри понимает, что говорит Драко. ГАРРИ: Он делал его для тебя? ДРАКО: Нет, для моего отца. Ему нравилось обладать вещами, которых больше ни у кого нет. Министерские Маховики, спасибо Крокеру, всегда были для него простоваты. Он хотел иметь возможность отправляться в прошлое дальше, чем на часы, он хотел путешествовать на годы назад. Так никогда им и не воспользовался. Хотя, по секрету скажу, думаю, что он предпочел бы мир без Волан-Де-Морта. Но да, Маховик Времени был построен для него. ГАРРИ: И ты сохранил его? Драко показывает Маховик. ДРАКО: Никакого ограничения в пять минут, и сияет как золотой. Все как Малфои любят. Ты улыбаешься. ГАРРИ: Гермиона Грейнджер. По этой причине она оставила первый, из страха, что где-то должен быть второй. Исходя из этого, ты мог бы быть отправлен в Азкабан. ДРАКО: Рассмотрим альтернативы. Если бы люди знали, что у меня была возможность перемещаться во времени, это вызывало бы у слухов больше доверия. Гарри смотрит на Драко, прекрасно его понимая. ГАРРИ: Скорпиус. ДРАКО: Мы были способны иметь детей, но Астория болела. Проклятие по крови, это очень серьёзно. Один из предков был проклят. и это отразилось на ней. Знаешь как эти вещи могут возродиться через поколения. ГАРРИ: Драко, мне жаль. ДРАКО: Я не хотел рисковать её здоровьем, я говорил, что бы не говорил мой отец, мне не важно, если линия Малфоев умрёт со мной. Но Астория…она не хотела ребёнка для наследия Малфоев, она хотела его для нас. Наш ребёнок, Скорпиус, родился…это был лучший день в наших жизнях, но это серьёзно ослабило здоровье Астории. Мы спрятались ото всех. Я хотел сохранить её силу…но пошли слухи. ГАРРИ: Не могу даже представить, каково это было. ДРАКО: Астория всегда знала, что не доживёт до старости. Она хотела, чтобы у меня был кто-то, когда она уйдёт, потому что….быть Драко Малфоем всегда было очень одиноко. Я всегда буду казаться подозрительным. Этого не вычеркнуть из моего прошлого. Но я не понимал, что если я буду так отчаянно защищать сына от слухов, то вызову ещё большие подозрения. ГАРРИ: Любовь слепа. Мы оба пытались дать нашим сыновьям не то, что нужно им, а то, что нужно нам. Мы были так заняты переписыванием собственного прошлого, что проморгали их настоящее. ДРАКО: Поэтому он и нужен тебе. Храня его, я едва смог устоять, чтобы не использовать его, даже при том, что продал бы душу, чтобы хоть на минуту увидеть Асторию. ГАРРИ: Драко, мы не можем. Мы не можем его использовать. Драко смотрит на Гарри, и впервые, за столько лет ненависти, они смотрят друг на друга, как друзья. ДРАКО: Мы должны найти их — даже если это займёт столетия, мы должны найти наших сыновей. ГАРРИ: Мы не имеем ни малейшего понятия о том, в каком они времени и где. Заниматься поисками во времени, когда ты не знаешь, в каком именно времени искать — пустая трата времени. Боюсь, это не под силу сделать ни любви, ни маховику времени. Теперь все зависит от наших детей: спасти их под силу лишь им самим. СЦЕНА ПЯТАЯ. ГОДРИКОВА ВПАДИНА.СНАРУЖИ ДОМА ДЖЕЙМСА И ЛИЛИ ПОТТЕРОВ. 1981 АЛЬБУС: Мы расскажем дедушке и бабушке? СКОРПИУС: Что они не увидят, как их сын растет? АЛЬБУС: Она сильная. Я знаю, она сильная. Ты же видел ее. СКОРПИУС: Она выглядела чудесно, Альбус. На твоем месте я бы не стал расстраивать ее такими разговорами. Она должна быть способной умолять Волан-де-Морта, должна быть готовой умереть за сына, а твой этот самый ужасный спойлер на земле все повернет не так. АЛЬБУС: Дамблдор. Дамблдор еще жив. Мы можем найти его и, как ты со Снейпом… СКОРПИУС: Можем ли мы рисковать им, зная, что твой папа и так выживет? У него есть дети? АЛЬБУС: Он же Дамблдор! Он со всем справится! СКОРПИУС: Альбус, в мире было около сотни книг, написанных о том, что знал Дамблдор, как он узнал или почему он сделал то, что сделал. Но совершенно точно то, что он сделал то, что нужно, и я не собираюсь рисковать и вмешиваться в это. Мы могли бы попросить о помощи, потому что я был в другой Вселенной. Мы в прошлом. Мы не можем исправить врем только для того, чтобы прибавить проблем: если наши приключения и научили нас чему-то, то именно этому. Опасность говорить с кем бы то ни было — загрязнение времени — слишком велика.

АЛЬБУС: Нам нужно поговорить с будущим. Нам нужно отправить послание моему отцу. СКОРПИУС: Но у нас нет совы, что может путешествовать во времени. И у нас также нет маховика времени. АЛЬБУС: Мы получим сообщение от папы, он найдет способ вернуться сюда. Даже если ему придется соорудить маховик времени самостоятельно. СКОРПИУС: Мы отправим воспоминание, как Омут памяти, окружим его, отправим сообщение и будем надеяться, что он доберется до воспоминания в нужное время. Я имею в виду, вряд ли, но… Если встать над ребенком и… постоянно кричать “На помощь! На помощь! На помощь!”… Думаю, это могло бы несколько травмировать ребенка. АЛЬБУС: только если чуть-чуть. СКОРПИУС: Небольшая травма сейчас, это ничего по сравнению с происходящим, и может быть, потом, когда он будет думать — позже — он может вспомнить наши лица когда мы. кричали… АЛЬБУС: На помощь! Скорпиус смотрит на Альбуса. СКОРПИУС: Ты прав. Это ужасная идея. АЛЬБУС: Одна из твоих худших идей. СКОРПИУС: Есть идея! Мы передадим сообщение сами — подождем 40 лет — передадим его… АЛЬБУС: Без шансов — однажды Дельфи назначила время, в какое она хочет отправить армии на поиски нас, чтобы… убить нас.. СКОРПИУС: Так что нам залечь на дно? АЛЬБУС: Как бы ни было приятно залечь на дно на последующие 40 лет… они найдут нас. Мы умрем и время остановится в неправильном положении. Нет. Нам нужно что-то подвластное нам, то, что он получит в нужное время и мы можем быть уверены в этом. Нам нужно… СКОРПИУС: Этого не существует. А все-таки, если бы я мог выбрать напарника для возвращения вечной тьмы, я бы выбрал тебя. АЛЬБУС: Без обид, но я бы выбрал какого-нибудь большого и сильного волшебника. Лили выходит из дома с младенцем Гарри в коляске, она заботливо укрывает его одеяльцем. Его одеяло. Она заворачивает его в одеяло. СКОРПИУС: Ну, это относительно прохладный день. АЛЬБУС: Он всегда говорил — это единственная вещь, которая осталась у него от нее. Смотри, с какой любовью она его укрывает. Думаю, он бы хотел узнать об этом. Хотел бы я ему рассказать. СКОРПИУС: И я хотел бы сказать моему отцу… ну, я не очень уверен. Я думаю, мне бы хотелось сказать ему, что временами я могу быть более храбрым человеком, чем тот, кем он меня видит. Альбус задумывается. АЛЬБУС: Скорпиус, у моего отца все еще хранится это одеяло. СКОРПИУС: Это не сработает. Даже если мы напишем на нем сообщение сейчас, когда он очень мал, он прочитает его вскоре. Момент будет испорчен. АЛЬБУС: Что ты знаешь о любовных зельях? Какой ингредиент обязательно есть в составе? СКОРПИУС: Помимо прочего, жемчужная пыль. АЛЬБУС: Жемчужная пыль — это же относительно редкий ингредиент, да? СКОРПИУС: В основном, потому, что она довольно дорогая. А что такое, Альбус? АЛЬБУС: Мы с отцом поссорились за день до того, как я уехал в школу. СКОРПИУС: Теперь мне все понятно. Верю, что это как-то повлияло на то, что мы ввязались в эту путаницу. АЛЬБУС: Я отшвырнул одеяльце в другую сторону комнаты. Оно столкнулось с любовным зельем, что дядя Рон подарил мне в шутку. СКОРПИУС: Он забавный. АЛЬБУС: Зелье впиталось в одеяло, что накрыло его, и я узнал, что мама не впускала папу в мою комнату, с тех пор как я ее покинул. СКОРПИУС: И? АЛЬБУС: То, что скоро приближается Канун Дня Всех Святых как в нашем, так в их времени, а он говорил, что всегда достает это в одело в это время — это последняя вещь, оставшаяся у него от мамы. Поэтому он возьмёт это одеяло и… СКОРПИУС: Нет. Все еще тебя не понимаю. АЛЬБУС: Что реагирует с жемчужной пылью? СКОРПИУС: Ну, говорят, что если смешать настой полу-видима и жемчужной пыли…будет взрыв. АЛЬБУС: И можно ли увидеть настойку (он не был уверен, правильно ли он произносит это слово) полу-видима невооруженным глазом? СКОРПИУС: Нет. АЛЬБУС: Что если мы возьмем одеяльце и напишем на нем настойкой полувидима, а потом… СКОРПИУС: (с прозрением): ничего не случится, пока он не вступит в реакцию с любовным зельем. В твоей комнате. В настоящем. Клянусь Дамблдором, мне это нравится! АЛЬБУС: Нам лишь надо выяснить, где взять несколько… Полувидимов. СКОРПИУС: Знаешь, ходят слухи, что Батильда Бэгшот никогда не понимала, почему волшебники запирают свои двери. Дверь распахивается. Эти слухи правдивы. Время красть палочки и добыть зелье. СЦЕНА ШЕСТАЯ. ДОМ ГАРРИ И ДЖИННИ ПОТТЕРОВ. КОМНАТА АЛЬБУСА Гарри сидит на кровати Альбуса. Входит Джинни, смотрит на него. ДЖИННИ: Не ожидала тебя здесь увидеть. ГАРРИ: Не волнуйся, я ничего не трогал. Твоя святыня в сохранности. (Он морщится) Прости. Не лучшее сравнение. Джинни не отвечает. Гарри смотрит на нее. Знаешь, в моей жизни было несколько чрезвычайно ужасных канунов Дня Всех Святых, но этот, несомненно, по крайней мере второй из самых худших. ДЖИННИ: Я ошибалась, обвиняя тебя. Я всегда ругала тебя за то, что ты перекладываешь ответственность, а в этот раз так поступила я. Когда Альбус пропал, я была уверена, что это ты виноват. Прости за это. ГАРРИ: Ты не думаешь, что это моя вина? ДЖИННИ: Гарри, он был похищен мощной ведьмой, как это может быть твоей виной? ГАРРИ: Я прогнал его. Прогнал его к ней. ДЖИННИ: Может не будем рассматривать это так, словно битва уже проиграна? Джинни кивает. Гарри начинает плакать. ГАРРИ: Мне очень жаль, Джин… ДЖИННИ: Ты что, не слушаешь меня? Мне тоже очень жаль. ГАРРИ: Я не должен был выжить… Мне было предначертано умереть, даже Дамблдор так думал, а я все еще жив. Все эти люди… все они: мои родители, Фред, Пятьдесят падших… и это для того, чтобы я жил? Как это? Все эти потери — моя вина. ДЖИННИ: Их убил Волан-де-Морт. ГАРРИ: Но что если я быстрее остановил его? Вся эта кровь на моих руках. И теперь нашего сына тоже заберут… ДЖИННИ: Он не умер. Ты меня слышишь, Гарри? Он не умер. Она обнимает Гарри. Последовала долгая пауза, наполненная несчастьем. ГАРРИ: Мальчик Который Выжил. Как много людей должно умереть за Мальчика Который Выжил? Мгновение Гарри сомневается. Затем он замечает одеяло. Он подходит к нему. Это одеяло — всё что у меня есть, знаешь…с того Кануна Дня всех святых. Это единственное, что я помню о них. И пока… Он поднимает одеяло. Обнаруживает дырки в нём. Он смотрит ни них встревоженно. В нем дырки! Это всё идиотское любовное зелье Рона, оно сожгло его. Посмотри. Оно изуродовано. Изуродовано! Он разворачивает одеяло. Он видит буквы выжженные на нём. Он удивлён. Что? ДЖИННИ: Гарри, это что-то… написанное.. На другой стороне сцены появляются Альбус и Скорпиус, АЛЬБУС:”Отец…” СКОРПИУС: Мы начинаем с “Пап”? АЛЬБУС: Так он будет знать, что это от меня. СКОРПИУС: Его имя — Гарри. Мы должны начать с “Гарри”. АЛЬБУС (твёрдо): Мы начнём с “Пап”. ГАРРИ: “Отец”, сказано, “Отец”? Это не очень внятно.. СКОРПИУС:”Отец, ПОМОГИ”. ДЖИННИ: “Привет”? Разве сказано “Привет”? А потом… “Хорошо”. ГАРРИ: “Папа Привет Хорошо Привет” Нет. Это… странная шутка. АЛЬБУС: “Отец. На помощь. Годрикова впадина.” ДЖИННИ: Дай мне это. Моё зрение лучше твоего. Да. “Папа Привет Хорошо”, но последнее слово не “Привет”, а “Впадина” И потом, так какие-то числа — “3–1 — 1–0 — 8–1.” Это что, какой-то магловский телефонный номер? Гарри поднимает глаза, в его голове тысячи мыслей. ГАРРИ: Нет. Это дата. 31 октября 1981 г. Дата, когда мои родители были убиты. Джинни смотрит на Гарри, а потом снова на одеяло. ДЖИННИ: Сказано не “привет”, а “помогите”. ГАРРИ: “Папа. Помоги. Годрикова впадина. 31/10/81” Это послание. Умный мальчик, оставил сообщение.

Гарри крепко поцеловал Джинни. ДЖИННИ: Это Альбус написал? ГАРРИ: Он сообщил где они, и в каком времени. Теперь мы знаем где эта ведьма, мы сможем поймать её. Он снова крепко ее целует. ДЖИННИ: Мы еще не вернули их. ГАРРИ: Я пошлю сову Гермионы. Ты пошли Драко. Скажи ему, чтобы он встретил нас в Годриковой Впадине с хромовиком времени. ДЖИННИ: Нас? Даже не думай пойти туда без меня, Гарри. ГАРРИ: Конечно, ты идёшь. У нас есть шанс, Джинни, и хвала Дамблдору, всё что нам нужно — это шанс. СЦЕНА СЕДЬМАЯ. ГОДРИКОВА ВПАДИНА Рон, Гермиона, Драко, Гарри и Джинни прогуливаются по Годриковой Впадине в наши дни. Шумный торговый городок ГЕРМИОНА: Годрикова Впадина. Должно быть прошло двадцать лет … ДЖИННИ: Только мне так кажется или здесь больше маглов чем … ГЕРМИОНА: Она стала достаточно популярной как место для отдыха в выходные. ДРАКО: Я знаю почему. Посмотрите на соломенные крыши. И это фермерский рынок? Гермиона подходит к Гарри, который оглядываясь, подавлен тем, что видит. ГЕРМИОНА: Ты помнишь, когда мы были здесь в последний раз? Кажется, что это было совсем недавно. РОН: Прямо как в старые времена, только вот с примесью незваного хвостика. Драко понимает намёк, когда это слышит. ДРАКО: Могу ли я только сказать… РОН: Малфой, может ты и сдружился с Гарри, и создал довольно хорошего ребёнка, ты говорил очень несправедливые вещи о моей жене… ГЕРМИОНА: И твоя жена не нуждается в том, чтобы ты сражался в её битве вместо неё. Гермоина уничтожающе смотрит на Рона. Рон принимает этот удар. РОН: Ладно. Но если ты хоть что-нибудь скажешь про неё или про меня … ДРАКО: Что ты сделаешь, Уизли? ГЕРМИОНА: Он обнимет тебя. Потому что мы все в одной команде, ведь так, Рон? РОН (колеблется под взглядом Гермионы): Ладно, я. думаю…у тебя очень красивые волосы, Драко. ГЕРМИОНА: Спасибо, муж. Кажется здесь хорошее место. Давайте сделаем это. Драко достаёт Маховик времени. Когда все встают вокруг неге, всё начинает вращаться. Следует яркая вспышка света. Оглушительный шум. И время останавливается. И затем поворачивается вспять, немного замедляется, и начинает обратное движение, медленное в начале… А затем ускоряется. Они оглядываются вокруг себя. РОН: Ну так что? Это сработало? СЦЕНА ВОСЬМАЯ. ГОДРИКОВА ВПАДИНА. АМБАР. 1981 Альбус изумленно смотрит на Джинни, затем на Гарри, а потом он видит и остальную часть группы (Рон, Драко и Гермиона). АЛЬБУС: МАМА? ГАРРИ: Альбус Северус Поттер. Как же мы рады тебя видеть. Альбус бежит и бросается в объятия Джинни. Джинни обнимает его, радуясь. АЛЬБУС: Вы получили наше послание …? ДЖИННИ: Мы получили ваше послание. Скорпиус хлынул к своему отцу. ДРАКО: Мы тоже можем обняться, если ты хочешь … Скорпиус неуверенно смотрит на отца. И потом они неловко обнимаются. Драко улыбается. РОН: Теперь, где эта Дельфи? СКОРПИУС: Вы знаете о Дельфи? АЛЬБУС: Она здесь. Нам кажется, что она пытается убить тебя. Перед тем как Волан-де-Морт сам себя проклянет, она собирается убить тебя и таким образом разрушить предсказание и … ГЕРМИОНА; Да, мы тоже так думали. Ты знаешь где конкретно она сейчас находится? СКОРПИУС: Она исчезла. Как вы — как вы, без Маховика Времени - ГАРРИ (перебивая): Это долгая и запутанная история, Скорпиус. И у нас нет времени для того, чтобы рассказывать её. Драко с благодарностью улыбается Гарри. ГЕРМИОНА: Гарри прав. Время ограничено. Нам нужно поставить людей на позиции. Теперь, Годрикова Впадина небольшое место, но она может прийти из любого направления. Нам нужно найти место с хорошим видом на город, что позволит рассмотреть всё с отличной точностью, но самое главное, мы должны быть скрыты, потому что нам нельзя рисковать и быть увиденными. Они все хмурятся и размышляют. Я бы сказала, что Церковь Святого Джереми идеально подходит, как думаете? СЦЕНА ДЕВЯТАЯ. ГОДРИКОВА ВПАДИНА. ЦЕРКОВЬ СВЯТОГО ДЖЕРОМИ. АЛТАРНАЯ ЧАСТЬ. 1981 Альбус спит на скамье. Джинни внимательно наблюдает за ним. Гарри смотрит на противоположное окно. ГАРРИ: Нет. Ничего. Почему она не здесь? ДЖИННИ: Мы вместе, твоя мама и твой отец живы — мы способны повернуть время вспять, Гарри, но мы не можем ускорить его. Она придёт, когда она будет готова, и мы будем готовы к её приходу. Она смотрит в спальню Альбуса. Или кто-то из нас точно будет. ГАРРИ: бедный ребёнок думал, что ему придётся спасти мир. ДЖИННИ: Бедный ребёнок спас мир. Трюк с одеяльцем был выполнен мастерски. Я имею в виду, он почти уничтожил мир, но возможно лучше не акцентировать на этом внимание. ГАРРИ: Ты думаешь он будет в порядке? ДЖИННИ: Думаю, да. Это просто может занять немного времени… тебе оно тоже потребовалось. Гарри улыбается. Она и Гарри оборачиваются и смотрят на Альбуса. Знаешь, после того, как я открыла Тайную Комнату, и Волан-де-Морт заколдовал меня тем ужасным дневником, я почти всё разрушила… ГАРРИ: Я помню. ДЖИННИ: После того, как я вернулась из больницы, меня никто не замечал, более того, не подпускали меня к ним, но, мальчик, у которого было все, однажды пришел в общую гостиную Гриффиндора и бросил мне вызов в игре “Порывной дурак”. Люди думают, что знают о тебе все, но лучшее в тебе то, что ты… всегда был… героем без пафоса. Я хочу сказать, что когда все это кончится, просто помни, что иногда люди, особенно дети, просто хотят поиграть с кем-то в “Подрывного дурака”. ГАРРИ: Ты думаешь, это мы и упускаем? “Подрывного дурака”? ГАРРИ: Нет. Но та любовь, которую я почувствовала от тебя в тот день. Я не уверена, что Альбус чувствует это. ГАРРИ: Я бы сделал все, что угодно, для него. ДЖИННИ: Гарри, ты бы сделал все для кого угодно. Ты был бы очень счастлив пожертвовать собой ради мира. Ему нужно чувствовать особенную любовь. Это сделает его сильнее, это сделает сильнее и тебя. Гарри: Знаешь, пока Альбус не пропал, я не осознавал то, на что ради меня была готова моя мама. Её любовь была настолько мощной, что смогла отбить заклинание смерти. ДЖИННИ: И единственное заклинание, которое Волан-де-Морт так и не смог понять — это любовь. Гарри: Я очень сильно люблю его, Джинни. ДЖИННИ: Я знаю, но ему нужно чувствовать это. ГАРРИ: Я счастливчик, что у меня есть ты, да? ДЖИННИ: Несомненно. И я была бы рада обсудить твою удачу, но в другое время. Сейчас нужно сфокусироваться на Дельфи. ГАРРИ: Мы опаздываем. Джинни озарила мысль. ДЖИННИ: Только если, Гарри, ты когда-нибудь думал, почему она выбрала именно этот день? ГАРРИ: Потому что это тот самый день, когда все изменилось … ДЖИННИ: Прямо сейчас тебе чуть больше года, я права? ГАРРИ: Год и три месяца. ДЖИННИ: Она могла убить тебя за этот год и три месяца. Но выбрала именно эту дату. Чего она ждёт? ГАРРИ: Я все ещё не совсем понимаю… ДЖИННИ: Что если она ждёт не тебя, а его, чтобы остановить его. ГАРРИ: Что? ДЖИННИ: Дельфи выбрала сегодняшний день, потому что он здесь, потому что её отец направляется сюда. Она хочет встретиться с ним. Быть с ним, с отцом, которого она любит. Проблемы Волан-де-Морта начались, когда он напал на тебя. Если бы он не сделал этого… ГАРРИ: Он бы стал только сильнее, тьма сгустилась бы ещё больше.

ДЖИННИ: Лучший способ разрушить предсказание это не убивать Гарри Поттера, а остановить Волан-де-Морта от каких-либо действий вообще. СЦЕНА ДЕСЯТАЯ. ГОДРИКОВА ВПАДИНА. ЦЕРКОВЬ СВЯТОГО ДЖЕРОМИ. 1981 Группа собралась и полна сомнений. РОН: Так, дайте мне разобраться, мы будем сражаться, чтобы защитить Волан-де-Морта? АЛЬБУС: Волан-де-Морт убьёт моих бабушку и дедушку. Волан-де-Морт попытается убить моего папу. ГЕРМИОНА: Ну конечно, Джинни! Дельфи не пытается убить Гарри, она останавливает Волан-де-Морта, который пытается убить Гарри. Гениально. ДРАКО: Так что, мы просто ждем? Пока Волан-де-Морт не появится? АЛЬБУС: А она знает, когда он появится? Не пришла ли она сюда на день раньше, потому что сама не уверена, когда именно он появится. Скорпиус, исправь меня, если я ошибаюсь, учебники истории же не рассказывают о том, когда и откуда он пришёл в Годрикову Впадину? СКОРПИУС И ГЕРМИОНА: Ты не ошибаешься. РОН: Черт! Их двое! ДРАКО: Ну и как мы можем использовать это в наше преимущество? АЛЬБУС: Вы знаете, в чем я действительно хорош? ГАРРИ: Есть огромное количество вещей, в которых ты хорош, Альбус. АЛЬБУС: Оборотное зелье. И я думаю, что у Батильды Бэгшот могут быть все ингредиенты для Оборотного зелья в её подвале. Мы можем обратиться в Волан-де-Морта и поймать её. РОН: Чтобы использовать Оборотное зелье тебе нужно иметь частичку, того, в кого ты собираешься превратиться. У нас нет ничего от Волан-де-Морта. ГЕРМИОНА: Но мне нравится идея, притвориться мышкой для её кошки. ГАРРИ: Как близко мы можем пробиться к Трансфигурации? ГЕРМИОНА: Мы знаем, как он выглядит. Здесь у нас есть парочка превосходных волшебников и волшебниц. ДЖИННИ: Ты хочешь трансфигурироваться в Волан-де-Морта? АЛЬБУС: Это единственный способ. ГЕРМИОНА: Это так, правда, ведь? Рон храбро делает шаг вперед. РОН: Тогда я хотел бы… я должен стать им. Конечно, быть Волан-де-Мортом не самая приятная вещь, но не хочу повторяться, я самый позитивный из всех вас… так, может, трансфигурация в Тёмного Лорда принесёт мне меньше ущерба, чем вам, более напряжённым личностям. Гарри отступает, погруженный в свои мысли. ГЕРМИОНА: Кого это ты называешь напряжённым? ДРАКО: Я бы тоже хотел вызваться. Я думаю для того, чтобы быть Волан-де-Мортом нужно быть аккуратным. Без обид, Рон, а также знание Темной Магии, и… ГЕРМИОНА: И я бы хотела номинироваться. Как Министр Магии я думаю, что это моя ответственность и право. СКОРПИУС: Может, нам просто вытянуть жребий.. ДРАКО: Ты не пойдешь, Скорпиус. АЛЬБУС: Вообще то… ДЖИНИ: Нет, ни за что. Я думаю, что вы все сошли с ума. Я знаю, какого это слышать его голос в своей голове, и я не хочу услышать его снова. ГАРРИ: И все же, это должен быть я. Все оборачиваются к Гарри. ДРАКО: Что? ГАРРИ: Чтобы этот план сработал, она должна поверить, что это он, без сомнений. Она говорит на Парселтанге… и я знал, что должна быть причина, по которой я его ещё понимаю. Более того, я знаю, каково чувствовать себя им, каково быть им. Это должен быть я. РОН: Чушь. Красиво сказано, но чушь. Ни за что ты не… ГЕРМИОНА: Боюсь, что ты прав, мой старинный друг. РОН: Гермиона, ты не права. Это нелегко быть Волан-де-Мортом. Гарри не должен… ДЖИННИ: И я ненавижу соглашаться со своим братом, но… РОН: Он может застрять в облике Волан-де-Морта навсегда. ГЕРМИОНА: Как и любой из нас. Ваши опасения справедливы, но… ГАРРИ: Подожди, Гермиона. Джин. Джинни и Гарри встречаются взглядами. Я не буду делать этого, если ты не хочешь. Но у меня такое чувство, что это единственный выход, или я не прав? Джинни на мгновение задумывается и мягко кивает. Лицо Гарри застывает. ДЖИННИ: Ты прав. ГАРРИ: Тогда давайте сделаем это. ДРАКО: Не нужно ли нам обсудить твой план действий… ГАРРИ: Она ждёт его, она придёт ко мне. ДРАКО: И что потом? Когда она будет с тобой? Напомнить ли мне, что она очень могущественная ведьма. РОН: Полегче. Он приведёт её сюда. Мы все вместе схватим её. ДРАКО: “Схватим её?” Гермиона оглянула комнату. ГЕРМИОНА: Мы спрячемся за этими дверями. Если ты приведёшь её сюда, Гарри (она указывает на точку, где луч света падает на пол), тогда мы выйдем и убедимся, что у неё нет шансов на побег. РОН (со взглядом на Драко): И тогда мы схватим её. ГЕРМИОНА: Гарри, это последний шанс, ты уверен, что сделаешь это? ГАРРИ: Да, уверен. ДРАКО: Нет, здесь слишком много “что если”… слишком много вещей может пойти не так… вдруг она сможет узнать тебя, сквозь трансфигурацию, а если она ускользнёт от нас, то никто не знает, какой ущерб она принесёт. Нам нужно время, чтобы составить хороший план… АЛЬБУС: Драко, верьте моему отцу. Он не подведет. Гарри смотрит на Альбуса, он тронут. ГЕРМИОНА: Палочки. Каждый поднимает свою палочку. Гарри сжимает свою. Собранный свет… переполняет… Трансфигурация идёт медленно и чудовищно. И часть Гарри становится Волан-де-Мортом. И это жутко. Он обернулся. Посмотрел на своих друзей и семью. Они смотрят назад ошеломленно. РОН: Черт подери. ГАРРИ / ВОЛАН-ДЕ-МОРТ: Сработало? ДЖИННИ (серьезным тоном): Да. СЦЕНА ОДИННАДЦАТАЯ. ГОДРИКОВА ВПАДИНА. ЦЕРКОВЬ СВЯТОГО ДЖЕРОМА. 1981 Рон, Гермиона, Драко, Скорпиус и Альбус наблюдают из окна. Джинни не может видеть, так как она сидит спиной. Альбус замечает маму, сидящую в стороне. Он идёт к ней. АЛЬБУС: Все будет хорошо, ты знаешь это, мам? ДЖИННИ: Я знаю. По крайней мере, я надеюсь. Я просто… не хочу видеть его таким. Человек, которого я люблю, обратился в человека, которого я ненавижу. Альбус сидит рядом с матерью. АЛЬБУС: Она мне нравилась, Мам, знаешь? Она мне правда нравилась. Дельфи. И она… дочь Волан-де-Морта? ДЖИННИ: Они хороши в привлечении жертв в свои сети, Альбус. АЛЬБУС: Это я во всем виноват. Джинни обнимает Альбуса. ДЖИННИ: Забавно. Твой отец, кажется, думает, что это его вина. Странна парочка вы двое. СКОРПИУС: Это она. Это она. Она увидела его. ГЕРМИОНА: Все по местам. И помните, не выходить, пока он не приведёт её к свету. У нас только одна попытка, и мы не должны её провалить. Все быстро задвигались. ДРАКО: Гермиона Грейнджер, мной командует Гермиона Грейнджер! (Она поворачивается к нему. Он улыбается). И мне это даже нравится. СКОРПИУС: Отец… Они разбегаются и прячутся за двумя большими дверями. Гарри/Волан-де-Морт снова входит в церковь. Он проходит несколько шагов и поворачивается. ГАРРИ / ВОЛАН-ДЕ-МОРТ: Неважно, какой волшебник или ведьма преследует меня, я уверяю, ты об этом пожалеешь. Дельфи следует за ним. Она подчиняется ему. Это её отец, и этого момента она ждала всю жизнь. ДЕЛЬФИ: Лорд Волан-де-Морт. Это я. Я иду за вами. ГАРРИ / ВОЛАН-ДЕ-МОРТ: Я вас не знаю. Оставьте меня. Она тяжело дышит. ДЕЛЬФИ: Я ваша дочь. ГАРРИ / ВОЛАН-ДЕ-МОРТ: Если бы ты была моей дочерью, я бы знал тебя. Дельфи смотрит на него умоляюще. ДЕЛЬФИ: Я из будущего. Ребёнок, ваш и Беллатрисы Лестрейндж. Я родилась в поместье Малфоев перед Битвой за Хогвартс. Битвой, в которой вы проиграете. Я пришла спасти вас.

Гарри / Волан-де-Морт поворачивается. Их глаза встречаются.

Это был Рудольфус Лестрейндж, преданный муж Беллатрисы, он вернулся из Азкабана, сказал мне, кто я, и раскрыл пророчество, которое, он думал, мне суждено было исполнить. Я ваша дочь, сэр.

Дата добавления: 2017-01-13