Тема: Освоение восточных земель. Нерчинский договор

Главным во внешней политике северо-восточных русских княжеств в эпоху татаро-монгольского ига были их отношения с Золотой Ордой. Вассалы ордынских ханов, русские князья должны были не только платить им дань, нести другие повинности, но и подчинять свою внешнюю политику их воле, являясь по ханскому приказу со своими войсками к татарам на помощь. Хан самовластно регулировал важнейшие внешне-политические вопросы. Впрочем, он ограничивался лишь теми случаями, когда эти вопросы прямо задевали интересы Золотой Орды. В остальном русские князья могли действовать довольно самостоятельно, заключать договоры и вести войны, с кем они хотели.

Зато, всячески эксплуатируя Русь, ханы были крайне заинтересованы в том, чтобы не ослабевала вассальная зависимость от них русских князей, и настойчиво требовали всех внешних выражений этой зависимости. Князья утверждались в своем статусе ханскими «ярлыками» (грамотами) и сажались на престол лицами, уполномоченными ханом. По первому зову князья должны были беспрекословно являться в Орду, и уклонение от немедленного прихода рассматривалось как государственная измена.

Татарские эмиссары, приезжавшие на Русь с ханской «пайцзе», т.е. золотой или серебряной дощечкой с тамгой (условным знаком) или соответствующей надписью, принимались с раболепным почетом. «Не разбирая, имеет ли ханский посол высший или низший чин, - свидетельствовал наблюдатель из Китая, - все непрерывно ему кланяются, сажают его на высшее место; правители сами чинят коленопреклонение и оказывают всевозможное усердие».

Постоянные унижения и угроза татарских набегов, наконец, отсутствие личной безопасности князей, жизнь и смерть которых зависела от произвола хана, способствовали выработке особых дипломатических приемов в отношении Золотой Орды. Начиная с великого князя владимирского Ярослава Всеволодовича и его знаменитого сына Александра Невского («усыновленного» ханом Батыем), князья в основу своей золотоордынской политики полагали старание внешне угождать хану, не давать повода для его гнева, задабривать его и его приближенных подарками и покорно исполнять все требуемые обряды. Даже Дмитрию Донскому пришлось согласиться оставить заложником в Орде своего сына.

Малокультурные татарские феодалы, уверенные в своей силе, в общем легко поддавались этой довольно элементарной дипломатии и не всегда замечали, как под прикрытием подобострастия и покорности их русские вассалы в самой Орде плели политические козни и сводили собственные счеты, вовлекая самих ханов в эту игру (Куликовская битва?)

С укреплением Московского княжества русские князья все более успешно пользовались той феодальной раздробленностью, которая господствовала в Орде. У каждого из них были свои благожелатели среди татарских беков – вассалов хана. Щедрыми подарками хану, его советникам и женам можно было достичь очень многого. Политика Золотой Орды, заключавшаяся в том, чтобы не давать одному князю усиливаться за счет другого, открывала простор для широких интриг. Постепенно ханы сами стали попадать в сети искусных в дипломатии москвичей. Особенно умело вел такую тактику Иван Калита; его примеру следовали и другие московские князья вплоть до Ивана III.

В XV-XVI вв. Золотая Орда распалась на Казанское, Астраханское, Крымское, Сибирское и ряд ханств и княжеств помельче. Татарские набеги на русские земли продолжались. Подобные «соседские» отношения рано или поздно должны были завершиться однозначно – победой сильнейшего. В 1550-х гг. после долгой и кровопролитной борьбы России удалось покорить Казань и Астрахань.

Освоение Сибири началось с ее северных районов. Есть все основания полагать, что в Восточную Сибирь русские промышленники стали проникать еще до похода Ермака за Урал. Известно, что первые купцы из рода Строгановых основали свою факторию на островах Новой Земли не позже середины XVI в., а плавания русских полярных мореходов из Поморья к устью Оби происходили и того ранее – в конце XIV – начале XV вв. В 70-х гг. XVI в. в междуречье Оби и Енисея, на р. Таз, уже существовал поселок поморов-промышленников, а в 80-90-х гг. того же столетия они начали осваивать низовье Енисея, бассейн Пясины и южные районы Таймыра.

Выйдя в XVI в. за Урал – на просторы Северной Азии, русские вступили в уже давно заселенную страну. Правда, заселена она была слабо и неравномерно – на площади в 10 млн. кв. км проживали 200-220 тыс. чел. Это разбросанное по тайге и тундре население имело тем не менее свою древнюю и сложную историю, сильно различалось по языку, хозяйственному укладу и социальному развитию. В целом сибирские народности сильно отставали от известных на тот период европейских и азиатских цивилизаций. Единственным народом, имевшим свою государственность, являлись татары «Кучумова царства».

Кровавые внутренние (межродовые) распри, истребительные межплеменные войны, грубое принуждение по отношению к слабым родам и их открытый грабеж, оттеснение на худшие земли и поглощение одних этносов другими – все это отличало сибирскую жизнь с незапамятных времен. Конечно, русские не остановили протекавшие там этнические и социальные процессы, но уже в XVII в. сильно повлияли на них, ускорив одни, замедлив и видоизменив другие. Русское государство становилось новым (причем решающим!) фактором общесибирской истории.

Какие силы заставляли сотни и тысячи людей оставлять родные места и отправляться все дальше «встречь Солнцу»? Почему это движение приобрело широкий размах именно с конца XVI века? Точных ответов нет, хотя главные причины все же вырисовываются. В освоении русскими зауральских земель нередко видят продолжение начатого еще новгородцами движения в богатые пушниной «полуночные страны». Русская пушнина издавна находила практически неограниченный спрос за границей, но во второй половине XVI века Печорские и Пермские земли как основной источник «мягкого золота» стали «испромышляться». Таким образом, именно торгово-промышленные люди разведали пути в Сибирь и они же в первую очередь воспользовались результатами походов «государевых ратей».

Состав первых переселенцев был довольно пестрым. По государеву указу в Сибирь переводились пашенные крестьяне, призванные снабжать новые русские вотчины продовольствием, а также казенные ремесленники (кузнецы, рудознатцы и т.д.). Помимо государевых людей как «в службу», так и «в посад», и «в пашню» стали ссылать всякого рода преступников, а также иноземцев из числа военнопленных. Ссыльные и в дальнейшем составляли значительную часть переселенцев в наименее заселенные, наименее благоприятные для жизни районы Сибири.

Привлекала русских также мнимая близость и доступность «чудесных стран» - Индии и Китая, возможность добраться туда по сухопутью. Сибирь была нужна и как сырьевой придаток из-за растущей потребности в драгоценных металлах, которые надеялись там найти. Кроме того, каждое ужесточение крепостного режима вызывало волны переселений на «сибирскую украйну». Поток вольнопоселенцев с течением времени постепенно превысил число «указников» и в конечном итоге предопределил прочное вхождение Сибири в состав Русского государства.

Правительственная же колонизация выражалась в сооружении городов и крепостей-острогов, в организации казенной запашки, в устройстве дорог. Государственная политика влияла на ход миграционных процессов и степень плотности населения в различных районах Сибири. Но основным мотивом оставался принцип «Пусть лучше это будет наша земля, нежели постоянно обороняться». Сибирские богатства гораздо более привлекали простых людей. Тесное переплетение правительственного и вольнопоселенческого начал стало причиной того, что в Сибири не прижились жесткие крепостнические порядки европейской России («не поротое население»).

Овладение Кашлыком – «царствующим градом» Сибирского ханства и разгром войск кучумова племянника, воеводы Маметкула поставили казаков перед проблемой организации управления краем. Ермак (Ермолай Тимофеевич по кличке Токмак) и его атаманы имели большой военный опыт и понимали, что им не удержать Сибири без прямой государственной поддержки. Приняв решение о присоединении Сибири, они немедленно запросили Москву о помощи, что определило все их последующие шаги. Помимо ермаковцев в экспедиции участвовали также «воровские» казаки Ивана Кольца, рассчитывавшие «сибирской войной» искупить свою прошлую вину.

Татарский князь Кучум был расчетливым и изощренным политиком. Являясь вассалом бухарского эмира Абдуллы, он усиленно насаждал среди коренного населения Сибири ислам. Его воевода Маметкул летом 1573 г. перевалил Урал-Камень, вышел на реку Чусовую и опустошил округу. Кучум решил покончить с русским влиянием от Южного Урала до низовьев Оби. Тех, кому Россия была ближе, либо убивали, либо уводили в Кашлык.

Нельзя обойти молчанием роли промышленников Строгановых в организации экспедиции Ермака. Строгановы преследовали «Сибирским взятием» сугубо торговые цели, но никак не государственные, а тем более – казацкие или народные. Конечно, они снабдили казаков провиантом, свинцом и порохом. Однако следует иметь в виду, что отряд Ермака прибыл с театра военных действий, а Иван Кольцо со товарищи незадолго до того громил Ногайскую орду. Так что они прибыли в Строгановские вотчины, будучи хорошо вооруженными.

1 сентября 1582 г. дружина из 540 казаков под командованием Ермака выступила в поход из Чусовских городков Строгановской вотчины. Им предстояло пройти 1500 км до столицы Сибирского ханства (в 17 км от будущего города Тобольска), которую они и взяли 28 октября 1582 г. Там казаки нашли много ценных товаров и пушнины. Через четыре дня явились ханты со съестными припасами и мехами, за ними – местные татары. Ермак встречал всех «лаской и приветом» и, обложив податью (ясаком), обещал защиту от врагов. После зимовки, летом 1583 г. из Кашлыка в Москву выехала делегация из 25 казаков, которая везла Ивану Грозному пушнину и донесение о «Сибирском взятии». В Москве решено было отправить на помощь Ермаку отряд стрельцов, но из-за неожиданной смерти Ивана Грозного и наступления холодов его отправка была отложена.

Москва и дальше не торопилась с помощью, а люди гибли, ожидая ее. Отряд С. Болховского из 300 стрельцов оказался неподготовленным к сибирским морозам, а потому практически весь погиб. Воевода Мансуров прибыл в Кашлык, когда Ермак с остатками дружины уже был на обратном пути домой. В дождливую ночь с 5 на 6 августа 1585 г. Ермак и еще 18 казаков погибли в результате внезапного нападения войск Кучума. До Строгановской вотчины сумели добраться только 90 чел. (из 540!). Тем не менее, после похода Ермака стало возможным дальнейшее освоение русскими Сибири и Дальнего Востока, и, как следствие, организация первой миссии в Китай.

Она была организована сибирскими властями, во главе ее был поставлен томский казак Иван Петлин. Выехав из Томска 9 мая 1618 г., миссия не имела полномочий завязать дипломатические отношения с Китаем. В ее задачу входило подробное выяснение путей в Китай, получение информации о Поднебесной, ее экономическом и политическом положении. Судя по «Росписи» И. Петлина, эта задача была успешно выполнена. Впервые в мире европейцы освоили неведомый дотоле сухопутный маршрут через Сибирь и монгольские степи в сказочную, как тогда казалось, страну Китай, который занял 3 месяца и 22 дня.

Но лишь в середине XVII в. созрели условия для установления более прочных дипломатических и торговых контактов с Китаем. В связи с широким проникновением китайских товаров, привозимых среднеазиатскими купцами на сибирский рынок, появилась нужда в непосредственных торговых отношениях с Китаем. В то же время дальнейшее заселение Восточной Сибири и выход русских землепроходцев на Амур в 1640-50-х гг., приведшие к сближению границ России и Китая, выдвинули ряд вопросов, в благополучном разрешении которых были заинтересованы обе стороны.

XVII век стал поистине веком великих географических открытий русских на Востоке. С основанием Мангазеи в Обской губе в 1601 г. возникло «мангазейское мореплавание» по Ледовитому океану между Архангельском и Обью. Казаки-землепроходцы освоили пути с Енисея в устье Лены и далее – на Индигирку и Колыму. В 1632 г. отряд сотника Бекетова заложил на берегу Лены Якутский острог. Следуя из Якутска на Восток, казаки под командованием Ивана Москвитина вышли летом 1639 г. к Охотоморью. В 1648 г. был заложен Охотский острог. Отряд Семена Дежнева открыл в 1648 г. пролив, отделяющий Азию от Америки. Началось наше практическое освоение побережья Тихого океана.

Поздней осенью 1649 г. Дежнев направил людей в устье Анадыря за продовольствием. Но другой атаман Михаил Стадухин, бывший начальник Дежнева, ограбил и избил заготовителей, а сам ушел на Пенжину. Дежневцы едва дотянули до весны, а летом и осенью занялись продуктовой проблемой и разведкой «соболиных мест». Летом 1652 г. они обнаружили огромное лежбище моржей на отмели Анадырского залива, усеянное моржовыми клыками («заморным зубом»). В 1660 г. Дежнев с грузом «костяной казны» по сухопутью перешел на Колыму, затем через Жиганск и Якутск добрался до Москвы осенью 1664 г. Здесь с ним был произведен полный расчет: за службу и промысел 289 пудов (более 4,6 т) моржовых клыков на сумму 17340 руб. получил Дежнев 126 руб. и чин казачьего атамана. Во время второго приезда в Москву в 1671 г. он доставил «соболиную казну», но заболел и умер в начале 1673 г.

Летом 1643 г. вышла из Якутска экспедиция под командованием Василия Пояркова для разведывания путей в Приамурье. В те же годы уходили на р. Олекму и жили там годами русские промысловики-охотники, которые тоже добирались до Амура и Шилки. В 1844 г. ссыльный «немчин» Иван Ермис подал енисейским властям челобитную с проектом похода в Забайкалье, в которой был точно указан путь по Ангаре, через Байкал к р. Баргузин и далее на Шилку к даурскому князю Лавкаю.

Весной 1649 г. из Илимского острога в Даурские земли двинулся отряд Ерофея Хабарова (родился в семье крестьян-поморов между 1605 и 1607 гг. – умер в своей слободе в устье р. Киренги в 1671 г.), поддержанный воеводой Дм. Францбековым. Довольно скоро из-за алчности, жестокости и вероломства атамана отряд первопроходцев превратился в шайку убийц, насильников и грабителей, оставляющих после себя пепелища и горы трупов аборигенов. В августе 1652 г. часть казаков под руководством Стеньки Полякова восстала против Хабарова и его методов «общения» с местным населением и подчиненными.

Исторические документы свидетельствуют, что Хабаров своими преступными действиями крайне осложнил отношения между русскими и аборигенами и даже вынудил дауров и особенно нанайцев искать помощи у своих вчерашних врагов маньчжур. В таких условиях русское землепашество вдоль Амура становилось весьма проблематичным. Разбирательство в Москве установило, что жадный до богатства Ерофей Палыч нарушил главное правило – беречь сугубо местных жителей за ежегодно вносимый ими пушной ясак, главную валюту того времени. И хотя бывшему приказному простили его грехи, но возвращаться в Сибирь запретили категорически. К сожалению, этот садист и стяжатель вернулся на берега Амура памятником в город, названный в его сомнительную честь.

В Забайкалье и Приамурье русские встретились с населением, сложным в этническом и хозяйственно-укладном отношениях. Забайкалье населяли бурятские племена и различные группы тунгусов. Бассейны Шилки и Аргуни населяли тунгусы, по Амуру вплоть до Зеи и вверх по ее берегам обитали монголоязычные дауры и одаурившиеся эвенки, а ниже их – тунгусоязычные дючеры. Ниже по Амуру жили нанайцы и ульчи, а на морском побережье – гиляки.

Местное население принимало русское подданство без сколько-нибудь крупных столкновений с отрядами служилых людей (за исключением отряда хабаровцев). В 1666 г. русские власти, построив Селенгинский и Удинский остроги, в некоторой степени оградили от набегов монгольских тайшей население Селенги, а затем стали принимать меры, чтобы обеспечить безопасность района озера Еравны, где в 1667 г. был создан Еравненский острог. Забайкальские туземцы, попавшие под монгольскую власть, стали активно освобождаться от этой зависимости и возвращаться на свои «породные земли» в русское подданство.

Несколько сложнее складывались судьбы жителей Приамурья, вошедшего в середине XVII в. в состав России. Дело в том, что к 1616 г. маньчжуры захватили большую часть современного Северо-Восточного Китая. Основоположник Цинской династии Нурхаци объявил себя наследником империи чжурчженей (куда, кстати, входила и территория современного Приморья) и в 1626 г. основал свою столицу Мукден (нынешний Шэньян, административный центр китайской провинции Ляонин). В Приамурье маньчжуры не стремились закрепиться в государственном отношении. Единственной их целью был военный грабеж и захват людей. В 1644 г. маньчжуры захватили Пекин, почти на 250 лет установив свою власть в Поднебесной.

В 1652 г. маньчжурские войска вторглись по р. Сунгари на Амур и начали военные действия против русских отрядов. Последние на протяжении шести лет вели упорную оборону, нанесли несколько поражений неприятелю, но отстоять местное население от угона в полон не смогли. В 1658 г. маньчжурам удалось окружить на Амуре и уничтожить основной русский отряд под командой О. Степанова. После этого они на какое-то время ушли из Приамурья.

К моменту приезда в Даурскую землю нового воеводы Л. Толбузина (1662 г.) в Нерчинском, Ирганском, Телембинском острогах оставалось всего лишь 75 служилых людей. Остальные погибли в сражениях на Амуре, умерли от болезней и лишений или вернулись назад за Байкал. Этот факт встревожил начальника Сибирского приказа Р. Стрешнева, который в 1663 г. распорядился срочно направить в эти остроги новых служивых и обеспечить их так, чтобы им «в даурских городах никаких нужд не было». Укрепление оборонительных острогов и административного аппарата сопровождалось стихийным переселением гражданского населения (промысловиков, крестьян, беглых и т.д.).

О массовом характере переселенческого движения свидетельствуют данные 1655 г. по Прибайкалью, когда после бунта низов на Амур ушло более 300 промышленных и гулящих людей, крестьян и служивых. Илимский воевода В. Оладьин, сообщая об уходе в Дауры большого числа «воровских русских людей», утверждал о намерении многих из оставшихся бежать туда же весной 1656 г. Масштабы народного движения на Амур были настолько велики, что сибирская администрация стала опасаться обезлюдения многих регионов, а потому в 1656 г. устроила в устье р. Олекмы специальную заставу. Тем не менее случаи массовых «даурских побегов» были отмечены в 1665, 1670 и других годах.

Важным центром русского Приамурья стал Албазинский острог. Первоначально это был укрепленный казаками Хабарова в 1650 г. городок даурского князя Албазы. В 1665 г. восставшие переселенцы из Илимского уезда во главе с Никифором Черниговским существенно перестроили Албазинский острог. По данным 1680 г., там имелись 2 церкви, приказная изба и прочие служебные помещения, а также 4 жилых двора, в том числе воеводский. Возле острога находился посад с 53 дворами. В 1684 г. острог укрепили валом и рвом шириной в две «косые сажени».

Функции главного города в Забайкалье и на юге Дальнего Востока выполнял Нерчинск. Он был заложен в 1653 г. казачьим десятским М. Уразовым как Шилкинский острожек, не раз горел, перестраивался и только в 1662 г. получил название Нерчинского. К 1676 г. в нем имелись церковь, 60 казачьих и 200 служилых дворов, а также дома промышленных людей. В связи с развитием торговли с монголами и тунгусскими племенами, а также караванной торговли с Китаем в Нерчинске была построена таможенная изба.

В 1670 г. нерчинский воевода Д. Аршинский направил в Китай посольство во главе с казаком И. Миловановым. Оно следовало по новому пути через Нерчинск, Хайлар, Наун и далее к Великой китайской стене у крепости Сифынкоу. И. Милованов получил возможность свободно ознакомиться с Пекином и его окрестностями, с условиями торговли. В 1674 г. из Селенгинска через монгольские земли в Пекин направилась группа русских купцов в составе 43 чел. В течение 7 недель они вели торг в Пекине и вернулись домой с китайскими товарами. В свою очередь китайские купцы стали посещать Нерчинск и даже Албазин. Товарооборот Нерчинска за счет торговли с Китаем в 1693 г. достиг 60 тыс. руб., а в 1696 г. превысил 100 тыс. руб.

Русская дипломатия при царе Алексее Михайловиче Романове («тишайшем») широко развернулась как в западном, так и восточном направлениях. Вражда с Турцией способствовала установлению дружбы с ее давним врагом – Персией. К этому побуждали и торговые интересы, поскольку через Россию шел персидский шелк в Европу. С 1654 г. делались попытки завязать дипломатические и торговые отношения с Китаем. Долгое время они оставались безуспешными, т.к. цинская династия, захватив собственно Поднебесную, вынашивала планы захвата своих соседей, включая Монголию, Забайкалье и Сибирь.

Готовясь к борьбе против России, цины столкнулись с большими трудностями. Наступление на Приамурье должно было вестись по крайне диким землям, вдалеке от фактических границ империи. Маньчжурам понадобилось примерно два года для создания опорных пунктов, заготовки провианта и военных запасов, строительства дорог и речных судов, сбора разведданных и пр. Основной удар они решили нанести по Албазину и в случае успеха развивать наступление на Нерчинск. Подготовка к военным действиям завершилась к весне 1683 г.

Действия цинов поставили перед русским правительством трудные военные и дипломатические задачи. После захвата маньчжурскими войсками бассейнов Зеи и Буреи создалась угроза для русских не только на Амуре, но и на побережье Охотского моря и в Якутии. Доставка подкреплений и оружия на Дальний Восток требовала много времени, и к 1685 г. русским властям не удалось восполнить убыль ратных людей в Забайкалье и Сибири. Москва даже допускала возможность образования сплошного фронта от Западной Сибири до Амура.

После захвата острогов на Зее и Селемдже маньчжурское командование решило путем кавалерийских набегов из своего укрепленного лагеря около устья Зеи уничтожить русские селения на Амуре, обеспечивавшие Албазин продовольствием, а затем осадить и взять саму крепость. В марте 1685 г. они появились под самым Албазином, гарнизон которого составляли 450 казаков и 3 пушки. Им противостояли 4200 маньчжурских солдат на судах (бусах), 1000 конников и 30 пушек. После нескольких июньских дней штурма воевода А. Толбузин был вынужден сдать Албазин.

Когда маньчжуры ушли на «зимние квартиры», в разоренную крепость вернулись ее жители и защитники. На этот раз Толбузин собрал уже 725 служилых людей. 7 июля 1686 г. началась героическая 5-месячная оборона Албазина. Толбузин был тяжело ранен на пятый день боев, вскоре умер и его заменил Афанасий Бейтон. В октябре маньчжурские войска увеличились до 10 тыс. чел., в то время как более 100 защитников крепости было убито на вылазках и во время бомбардировок, более 500 чел. умерли от цинги. В живых оставалось 150 чел.

28 декабря 1685 г. царевной Софьей был подписан указ о назначении стольника Ф.А. Головина (1650-1706) полномочным послом для ведения переговоров с маньчжурами. Кроме того, он был назначен фактическим наместником Восточной Сибири. Для организации обороны ему передавалась власть над огромной территорией Иркутского, Нерчинского и Албазинского уездов. В будущем Федор Головин стал одним из сподвижников Петра I, графом, адмиралом и генерал-фельдмаршалом. С 1699 г. – главный руководитель русской внешней политики.

В конце XVII в. русские политики прекрасно понимали значение Амура как весьма удобного пограничного рубежа с Китаем. Фактически в пределы России уже в середине века вошло как левобережье, так и правобережье Амура. Следует также иметь в виду, что установление границы по Амуру до устья Зеи или до Албазина понималось в Москве всего лишь как частичное размежевание. Поэтому ни в одном из «наказов» посольству Ф.А. Головина нет положений о переходе нижнего Амура «в сторону» богдыхана (императора) Сюань Е или в его «владение и в державу». Допуская возможность частичного размежевания, правительство царевны Софьи полагало в дальнейшем мирным образом обусловить порядок разграничения остальных районов Приамурья.

Самоотверженная защита Албазина зимой 1686/87 гг. поставила маньчжурскую армию в тяжелое положение и вынудила Пекин пойти на перемирие и отвод войск до устья Зеи. Однако маньчжурские военачальники затягивали отвод войск. Более всего они опасались прибытия в Албазин русского пополнения, особенно Ф.А. Головина с его ратными людьми. Весной 1687 г. они задержали отряд из 40 казаков, перегонявших в Албазин гурт скота, и пропустили в крепость только 11 чел. В начале июня, когда воевода А. Бейтон потребовал от маньчжур отойти подальше от Албазина, они «много задорных речей чинили» и были готовы обвинить русских в намерении нарушить перемирие.

После отказа представителей Сюань Е от проведения посольского съезда под Селенгинском цинские власти на протяжении 1688 г. внимательно следили за действиями Ф.А. Головина. В начале декабря 1688 г. они запрашивали в Албазине о времени и месте приезда в Китай представителя Головина, которого он обещал направить в Пекин еще во время августовских переговоров в Селенгинске. В связи с захватом ханом Галданом Северной Монголии цинское правительство начало серьезно задумываться о завершении борьбы с Россией. В январе 1689 г. Ф. Головин направил А. Бейтону известие о своем намерении прибыть в Албазин и о посылке гонца в Пекин для достижения договоренности о посольском съезде.

Под прикрытием посольских переговоров маньчжуры развернули новое наступление. 3 июня неприятельские войска на 60 бусах подошли к Албазину. 12 июля воевода И. Власов узнал о движении передового отряда маньчжурских судов от Албазина и их подходе к окрестностям Нерчинска. Вся неприятельская флотилия насчитывала 120 бус, на которых находились до 4 тыс. солдат при 45 пушках.

Получив 22 июля «отписку» И. Власова о подходе маньчжурской флотилии к Нерчинску, Ф. Головин направил в цинский стан своего представителя с категорическим требованием отвести войско, а также перенести ставку посольства не менее чем на 15 верст от города, пригрозив в противном случае отказом от мирных переговоров.

12 августа под жерлами пушек Нерчинского острога, с одной стороны, и маньчжурской флотилии – с другой, в полуверсте от города, между реками Шилкой и Нерчей состоялась первая встреча посольств. Когда обе стороны изложили свои точки зрения на вооруженный конфликт, Ф. Головину удалось отклонить «исторические» обоснования своих противников на Сибирь и перейти к конкретному обсуждению вопроса об определении границ. Если в грамотах, посланных в Москву в 1685 г., Сюань Е настаивал на передаче Китаю большей части Восточной Сибири и проведении границы до Якутска, то теперь маньчжурские послы «ограничили» свои требования Забайкальем.

На следующий день маньчжурские представители отступились от притязаний на все Забайкалье и начали требовать уступки захваченных их войсками приамурских земель вплоть до Нерчинска. Русские представители, следуя пунктам «наказа» царевны Софьи, остановились на размежевании по р. Зее. Маньчжурская сторона ответила решительным отказом, а затем распространила свои притязания на территорию вплоть до Охотского моря. 14 августа маньчжуры сняли свои шатры со «съезжего места» и начали демонстративные приготовления к осаде Нерчинска. В ответ Ф. Головин и И. Власов начали усиливать внешние укрепления Нерчинска, а стрелецкие части и казачью конницу вывели из крепости и построили в боевой порядок. Тунгусское ополчение князя Гантимура также было готово поддержать русских.

21 августа маньчжурская сторона, убедившись в тщете своих военных демонстраций, отказалась от притязаний на Забайкалье и предложила установить границу по р. Горбице, протекавшей на полпути между Нерчинском и Албазином, и по Аргуни. 23 августа Ф. Головин известил посольство Сюань Е о своем согласии установить границу по Аргуни вплоть до ее верховьев и по Горбице, снести Албазин и вывести из него русское население, но с тем, чтобы на территории Албазинского уезда маньчжуры не основывали никаких населенных и оборонительных пунктов.

Земли восточнее р. Зеи и южнее р. Уды, нижнее Приамурье и Приморье после острых споров были объявлены неразграниченными. Ф. Головин объявил об отсутствии у него полномочий решить этот вопрос. Таким образом, разграничению подвергся только район верхнего течения Амура и то весьма приблизительно.

Подписание договора состоялось 29 августа 1689 г. под стенами Нерчинска. Условия территориального размежевания были внесены в первые три статьи договора. Компромиссный характер имела четвертая статья – о «беглецах». Русское посольство категорически отказалось выдавать тунгусское население во главе с князьями Гантимуровыми и монголов, перешедших в пределы России. Со своей стороны, маньчжуры отклонили требование о выдаче русских пленных, захваченных в приамурских острогах. Поэтому стороны согласились никого не разменивать, но впредь обязались выдавать всех перебежчиков. По статье пятой Россия и Китай открывали свои границы для взаимной торговли. Наконец, последняя, шестая статья определяла порядок пограничного режима со строжайшим соблюдением границ и переговорами в случае каких-либо пограничных ссор.

Контрольные вопросы

1. Историческое значение сибирских походов Ермака.

2. Раскройте значение Нерчинского договора (1689 г.) как важной вехи в развитии Северо-Восточной Азии (будущего АТР).

Дата добавления: 2017-01-13