Тема: Присоединение к России Приамурья. Продажа Аляски

Постепенное заселение Восточной Сибири русскими крестьянами, казаками и ремесленниками, рост золотопромышленности и торговли в этом крае укрепили желание Петербурга завладеть водным путем по Амуру к океану и присоединить Приамурье к России. Долгое время царское правительство, занятое подавлением революций в Польше и Венгрии и вооруженной борьбой с Османской империей, пренебрегало амурским вопросом. Более того, канцлер Нессельроде в 1840-х гг. считал мысль о занятии Приамурья и плавании по Амуру не вполне «благонадежной», справедливо опасаясь, что, во-первых, будут слишком растянуты и ослаблены транспортные коммуникации (особенно при военной угрозе) и, во-вторых, эти коммуникации откроют «окно» политическим ссыльным и каторжникам «для бегства по Амуру в Восточный океан».

В 1849 г. экспедиция под начальством Г. Невельского на транспорте «Байкал» доказала доступность входа в Амур для морских кораблей и выяснила, что Сахалин является не полуостровом, как думали ранее, а островом, отделенным от материка судоходным проливом. Вопрос о Приамурье и Сахалине стал особенно важен для царского правительства в осложнившейся международной обстановке во время опиумных войн в Китае (1840-42 и 1856-60 гг.) и обострения противоречий России с Англией и Францией из-за Турции. Правительство было также весьма озабочено хозяйничаньем американских китобоев в Охотском море. Генерал-губернатор Восточной Сибири граф Н.Н. Муравьев неустанно доносил в Петербург об угрозе проникновения вверх по Амуру и на о. Сахалин английских, французских и американских военных и торговых судов.

На левом берегу Амура совсем не было китайцев. Изредка наезжавшие маньчжурские купцы эксплуатировали малые народности, не связанные с ханьцами. Нивхи и ульчи в низовьях Амура не платили дань цинскому правительству. В 1850 г. Невельской основал на Амуре пост Николаевск и поднял там русский флаг. В 1853 г. был восстановлен русский военный пост на Сахалине, а во время Крымской войны (1853-56 гг.) вниз по Амуру были отправлены три отряда русских войск.

Н.Н. Муравьеву еще в 1854 г. были даны полномочия для переговоров с Китаем о присоединении к России Приамурья. Разработанная при его участии инструкция предусматривала необходимость в случае ожидавшегося в то время на Западе распада Цинской империи не допускать утверждения постороннего и враждебного России влияния в сопредельных с Россией Монголии, Дунбэе (Маньчжурии) и Корее. Муравьев добивался от цинского правительства признания принадлежности левого берега Амура России.

Британские дипломаты в Китае еще до второй опиумной войны пытались сорвать эти переговоры, призывая Лондон, Париж и Вашингтон немедленно открыть навигацию по Амуру «независимо от того, будет ли на это предоставлено право или нет». Эти планы выдвигались под флагом «защиты» Китая от России в то время, когда союзники готовились к войне и старались отвлечь внимание Китая на север, обострив его отношения с Россией.

Опиумная война и сосредоточенность цинов на подавлении тайпинского восстания крестьян в долине р. Янцзы (1850-64 гг.) ускорили их желание урегулировать отношения с Россией дипломатическим путем. Пекин в известной степени рассматривал Петербург как противовес Лондону и Парижу. 28 мая 1858 г. в городе Айгуне Муравьев и цинский уполномоченный князь И Шань подписали договор, по которому Приамурье признавалось принадлежащим России, а земли от р. Уссури до моря считались неразделенными. Договор закрывал доступ западным судам в реки Амур, Сунгари и Уссури. В преамбуле договора отмечалось, что он заключен «по общему согласию, ради большей вечной взаимной дружбы двух государств, для пользы их подданных и для охранения от иностранцев».

После заключения Айгунского договора цинам предстояло вести переговоры с Западом. Пекин опасался того, что новые уступки западным державам покажут всей стране его полное внешнеполитическое бессилие. С одной стороны, он хотел скорее закончить войну с «заморскими дьяволами», чтобы развязать себе руки для действий против тайпинов, а с другой – боялся окончательно подорвать свой внутренний престиж согласием на новые требования Запада.

На переговоры в Тяньцзинь прибыли не только уполномоченные союзников, но и посланники США и России – У. Рид и Е. Путятин. Цинское правительство соглашалось предоставить Англии и Франции новые торговые привилегии, но надеялось, что в ходе переговоров ему удастся не допустить постоянного пребывания в Пекине их дипломатических представителей. Оно считало, что такая уступка окончательно подорвала бы престиж цинской династии в народе.

Прежде всего цинское правительство решило завершить переговоры с Путятиным. Петербург стремился использовать затруднения цинов, чтобы дипломатическим путем разрешить вопросы о границе в Приамурье и о морской торговле. В то же время русско-западные противоречия и заинтересованность в мире с Китаем заставляли Россию противодействовать западному влиянию в Пекине. Если бы Англии и Франции удалось подчинить себе Китай, они стали бы подстрекать его против России и ее закрепления на Дальнем Востоке.

В отношении тайпинского восстания Путятину было предписано «не вмешиваться в сии внутренние дела Китая». Путятин советовал не соглашаться на пребывание в Пекине английского посланника и предложил прислать в Китай русских военных инструкторов и оружие, чтобы Китай мог усилить свои войска и при помощи их «сдерживать стремление к насилиям со стороны других государств». Он советовал также не принимать вооруженной помощи против тайпинов от Англии и Франции, опасаясь, что она превратит цинский двор в орудие их политики.

Цинские уполномоченные Гуй Лян и Хуа Шан-а отказались вести с Путятиным переговоры о границах, но поторопились 13 июня 1858 г. заключить с ним Тяньцзиньский договор о возможности временного пребывания русских посланников в китайской столице, равенстве в дипломатической переписке и предоставлении русским купцам права торговли в открытых портах Китая. В Китае за Россией закреплялись права наиболее благоприятствуемой нации. Но фактически русская буржуазия из-за своей экономической слабости могла извлечь отсюда гораздо меньше выгод, нежели западные бизнесмены.

Из Китая Путятин вновь направился в Японию и 19 августа 1858 г. заключил в Эдо третий русско-японский договор, в основном ограничившийся распространением на Россию статуса наиболее благоприятствуемой нации, уже полученного американцами. Учитывая, что закабаление Японии Соединенными Штатами и особенно Англией и Францией было невыгодно и даже опасно для России, Путятин советовал японцам отвергнуть новые требования Англии и показать «надлежащую твердость», дабы не дать английским и американским купцам захватить в свои руки всю внешнюю торговлю Японии и «в особенности строго воспретить англичанам ввоз опиума».

Русский посланник в Китае Н.П. Игнатьев воздействовал на дипломатические переговоры англичанина Элгина и француза Гро с цинским князем Гуном (И Синем). Главная задача миссии Игнатьева заключалась в дипломатическом урегулировании важнейших территориальных и торговых вопросов, оставшихся неразрешенными после подписания Айгунского договора. Между тем Приамурье утратило бы существенную часть своего значения для России, если бы Уссурийский край не был также включен в ее территорию.

Русский флот в течение большей части года оставался бы запертым во льдах Николаевска, а тем более – Охотска. К тому же пекинское правительство после подписания тяньцзиньских договоров перестало признавать Айгунский договор. Поскольку Игнатьев прибыл в Пекин после июньского 1859 г. поражения англо-французской эскадры у крепости Дагу, цинское правительство, надеясь на дальнейшую победу, не торопилось вести переговоры. Поэтому Игнатьев съездил в Шанхай и вернулся в Пекин уже после того, как Гун сдал союзникам северные ворота столицы 13 октября 1860 г.

В течение всей своей миссии Игнатьев поддерживал сношения как с цинскими сановниками, так и с Элгином и особенно с Гро, играя на англо-французских противоречиях. Игнатьев советовал союзникам не настаивать на постоянном пребывании иностранных посланников в Пекине, осуждал грабежи и зверства английских и французских войск, чем привлек симпатии населения и китайских властей. Китайским купцам Игнатьев объяснял, что англичане хотят установить в Китае свою торговую монополию и подавить местную торговлю.

Игнатьев считал, что для царского правительства было невыгодно как падение Цинской династии в случае неуступчивости ее по отношению к Англии и Франции, так и полное подчинение цинского правительства этим державам, которые могли бы затем вмешаться в русско-китайские отношения и осложнить их. Опасаясь захвата англо-французскими войсками переписки России с Китаем, Игнатьев советовал китайским сановникам получше спрятать правительственные архивы. Приобретя значительное влияние на переговоры цинов с западными странами, Игнатьев стремился прежде всего к решению своей основной задачи – подтверждению пекинским правительством Айгунского договора и признанию им Уссурийского края русским владением.

Переговоры Игнатьева с Гуном закончились крупным дипломатическим успехом: 14 ноября 1860 г. в русском подворье в Пекине Игнатьевым и Гуном был подписан русско-китайский договор, подтверждавший условия Айгунского трактата и определявший границы между обоими государствами в соответствии с предложениями Игнатьева (т.е. по рекам Амуру и Уссури и по оз. Ханка). Пекинский договор допускал беспошлинную торговлю вдоль границ Приамурья и Южно-Уссурийского края и разрешал русским купцам торговлю с Кашгарией. Генерал-губернатору Восточной Сибири предоставлялось право заключать с китайскими пограничными властями соглашения о правилах русско-китайской сухопутной торговли.

В 1861 г. было закончено разграничение Южно-Уссурийского края с Китаем, а в 1862 г. начались переговоры об уточнении существующей пограничной линии с западными окраинами Китая, приведшие к подписанию Чугучакского протокола 1864 г. В 1862 г. на основе Пекинского договора русскими и китайскими уполномоченными были подписаны правила русско-китайской торговли, позволявшие русским купцам вести «мелкими капиталами» торговлю в Монголии и оставлять в Калгане для продажи 1/3 товаров, идущих в Тяньцзинь и т.д. Русские капиталисты проявляли большой интерес к торговле с Западным Китаем.

В этот период западные страны и США старались осложнить русско-японские отношения и использовать Японию против России на Тихом океане. Они убеждали японцев не отказываться от своих притязаний на Южный Сахалин и запугивали их ложными слухами о том, что Россия якобы намерена захватить о. Хоккайдо (кстати, впервые серьезно об этом варианте задумался Сталин в 1945 г.).

Зависимость Японии от западных стран была во многих отношениях невыгодна и даже опасна для России, а торговые условия русско-японских договоров в силу ничтожности русско-японской торговли не давали серьезных выгод русским капиталистам. Царская Россия не принимала участия в репрессиях против Японии и не вмешивалась в ее внутренние дела, ибо не имела для этого ни возможностей ввиду относительной военной слабости на Тихом океане, ни поводов – ввиду слабой торговли.

Петербург воздерживался от посылки в Японию постоянного дипломатического представителя, т.к. его неизбежно вовлекли бы в совещание западных представителей в целях вмешательства во внутренние дела. В секретной инструкции русскому консулу в Хакодате говорилось: «Мы желаем единственно упрочения и распространения нашей торговли с Японией. Всякие другие виды, всякая мысль о внутренних делах ее чужда нашей политике. Старайтесь убедить в том японское правительство и наблюдайте, чтобы неприязненные внушения не дали ему превратного понятия о наших намерениях».

Однако такой политический курс проводился непоследовательно, и подчас царское правительство сбивалось на военные авантюры. Оно опасалось, что западные государства используют слабость Японии для захвата о. Цусима и закроют России выход в океан через Корейский пролив. В 1860 г. японское правительство получило от своих агентов сообщение о том, что английский флот намерен занять Цусиму. Английские корабли время от времени появлялись у острова и занимались там гидрографическими работами. Япония опасалась также захвата Цусимы Францией.

Царское морское министерство во главе с вел. кн. Константином решило опередить Англию, и по его предписанию командир Тихоокеанской эскадры И. Лихачев послал корвет «Посадник» для устройства на о. Цусима стоянки для русских кораблей. Британский адмирал Хоуп заявил протест и возникла угроза конфликта с Англией, грозившей ответными захватами в дальневосточных водах.

Петербург решил отозвать свой корабль. Но когда канцлер Горчаков попросил английского посла Нэпира заявить, что Британия не претендует на Цусиму, тот уклонился от такого обещания. Япония заявила протест уже после того, как «Посадник» оставил остров. Наша авантюра потерпела неудачу, но Англии стало ясно, что Россия не будет безучастной, если британский флот овладеет Цусимой. Используя англо-русские противоречия, Япония удержала остров в своей юрисдикции.

Усиление западного вмешательства в дела Японии способствовало тому, что японское правительство не отказывалось от своих притязаний на Южный Сахалин. В 1862 г. в Петербург прибыло японское посольство во главе с Симоцукэ – бывшим губернатором Хакодате. В переговорах с директором Азиатского департамента Стремоуховым японские уполномоченные настаивали на разделе Сахалина между Россией и Японией, но как и прежде, японская сторона показала свое полное незнакомство с положением на острове и не смогла обосновать свои предложения.

Царское правительство с 1865 г. постоянно увеличивало число военных постов на Сахалине, что вызвало в 1867 г. присылку в Петербург нового японского уполномоченного Коидэ, опять выдвинувшего претензии на раздел Сахалина. В Зимнем дворце считали, что Сахалин необходим России для «обороны от нападения извне» и что в случае войны Японии с какой-либо державой последняя легко сможет занять южную часть Сахалина, если она окажется во владении японцев. Русские уполномоченные обещали даже за отказ Японии от ее домогательств передать ей о. Уруп, но Коидэ на это не согласился.

Несмотря на разногласия по поводу Сахалина, отношения между Россией и Японией оставались мирными. Царское правительство не участвовало во вмешательстве стран Запада в гражданскую войну во время революции Мэйдзи 1868 г. и отклонило просьбу о вмешательстве со стороны сёгуна, хотя сёгунское правительство одно время даже склонялось к мысли об отказе от претензий на Южный Сахалин в обмен на вооруженную помощь России против сторонников восстановления императорской власти.

С начала XIX в. деятельность Российско-Американской компании в северной части Тихого океана осложнялась борьбой с английскими и американскими предпринимателями, вооружавшими туземцев для противостояния русским и стремившимися ликвидировать русские поселения в Америке. Русско-американская конвенция, подписанная в апреле 1824 г. в Петербурге, устанавливала границу русских поселений и промыслов. Во время гражданской войны между Севером и Югов США Россия была готова не допустить участия европейских держав в этой войне на стороне южан. В территориальные воды США были направлены две русские эскадры: под командованием контр-адмирала С. Лесовского в Нью-Йорк и под командованием контр-адмирала А. Попова в Сан-Франциско.

США использовали Крымскую войну, чтобы упрочить свое международное положение и усилить свою экспансию в Америке и на Дальнем Востоке. В годы Крымской войны усилилось проникновение американских купцов и зверопромышленников в русские владения на Тихом океане. Расхищение ими естественных богатств русских вод и побережья содействовало банкротству Российско-Американской компании.

В 1856 г. в Николаевск-на-Амуре был послан торговый агент США Коллинз, пропагандировавший торговую экспансию США и проект постройки американских телеграфных линий через Восточную Сибирь. В 1863 г. посланник США в Петербурге Клей передал царскому правительству проект предоставления американцам концессии на телеграфную линию из Америки через Камчатку к устью Амура и оттуда до Иркутска и в Китай. Клей поддерживал требования компании о передаче ей в собственность огромной полосы земли с контролем над местными жителями и другими условиями, которые царское правительство отклонило.

Крупным шагом в развитии экспансии США на севере Тихого океана была покупка в 1867 г. американским правительством Аляски и Алеутских островов, проданных царским правительством за 7,2 млн. долл. золотом (по 5 центов за гектар), хотя естественные богатства Аляски и затраты на их открытие и освоение были громадными. Предложение купить Аляску было выдвинуто госдепом США еще в 1854 г., но к мысли о продаже Аляски Петербург пришел только после Крымской войны, которая выявила проблематичность обороны русских владений в Америке. Гражданская война в США задержала развитие переговоров, начатых еще в 1859 г.

Покупки Аляски добивались в США зверопромышленники и рыболовные фирмы, стремившиеся заполучить пушные и рыбные богатства Аляски, ее леса, золото. Покупка Аляски давала США возможность ослабить позиции канадской «Компании Гудзонова залива» и зажать Британскую Колумбию (будущую Канаду) как бы в тиски между своими владениями. Отношения США с Англией были тогда весьма натянутыми ввиду той поддержки, которую Лондон оказал южным штатам в годы гражданской войны. Алеутские острова госсекретарь США Сьюорд и другие высокопоставленные чиновники Белого дома рассматривали как «каменные ступеньки» к берегам Северо-Восточной Азии.

18 октября 1867 г. в присутствии американского представителя генерала Л. Руссо и бывшего главного правителя Русской Америки князя Д. Максутова был спущен царский триколор и поднят звездно-полосатый флаг США. Наступило десятилетие военного управления Аляской – одна из мрачных и позорных страниц в истории Штатов. Не успевшие уехать на родину предков русские и православные креолы в полной мере хлебнули насилия и издевательств со стороны новых хозяев Аляски. Пустыми словами остались и обещания князя Максутова прислать за оставшимися соотечественниками суда для их перевозки на Сахалин или во Владивосток.

Кстати, деньги за Аляску царское правительство так и не получило. Золотые слитки были погружены на корабль «Оркней», взявший курс на Санкт-Петербург. В Балтийском море группа заговорщиков попыталась захватить ценный груз, но потерпела неудачу. А «Оркней» по каким-то причинам пошел на дно вместе с золотом. Вот такой печальный конец у этой истории.

На Охотском побережье, Курильских и Командорских островах, на островах Прибылова и у берегов Чукотки в русских территориальных водах и на побережье американские зверопромышленники продолжали вести незаконный хищнический промысел и контрабандную торговлю, спаивали местных жителей ромом, обирали, грабили и даже убивали. После покупки Аляски американцы еще более расширили промыслы, вызывавшие неоднократные протесты русского правительства.

В 1868 г. Сьюорд обратился к царскому правительству с предложением подписать конвенцию, которая под видом «взаимности» узаконила бы промыслы и контрабанду американцев в русских водах и на побережье тихоокеанских владений России, хотя было очевидно, что русские не будут плавать к берегам США. Царский МИД оставил это предложение без ответа. И только в 1990 г. нашелся такой советский «перестройщик» Э. Шеварднадзе, который без колебаний отдал американцам берингийские акватории, включая богатый рыбой Бристольский залив.

Следует учитывать, что осложнения, вызванные экспансией американских предпринимателей в русских тихоокеанских владениях, почти не влияли на благожелательный в целом характер русско-американских отношений того времени. Между США и Россией не было каких-либо коренных противоречий, т.к. основные интересы Петербурга связывались с положением в Европе, на Ближнем Востоке и в Средней Азии, где Лондон и Париж стремились подорвать наши позиции.

Экспансия США в Китае, Японии и в русских владениях на Тихом океане способствовала повышению интереса американских предпринимателей к проникновению на Корейский полуостров. Корея в 1860-х гг. еще сохраняла положение изолированного королевства, находившегося в вассальной зависимости от Китая. Регент и правящие круги Кореи противились доступу иностранных товаров и купцов, усматривая в этом подрыв устоев старины, феодальных привилегий и т.п. Кроме того, они стремились пресечь деятельность католических миссионеров, но более всего были заняты подавлением крестьянских восстаний.

Царское правительство остерегалось настаивать на установлении с Кореей морской торговли и дипломатических отношений, опасаясь, что европейские государства и США воспользуются выгодами этих соглашений в большей мере, чем Россия, и постараются подчинить Корею своему влиянию. В 1866 г. английский дипломат Берлингем предложил русскому посланнику в Китае Влангали, чтобы Россия приняла участие в экспедиции против Кореи, но Влангали, по предписанию канцлера Горчакова, уклонился от этого предложения. Россия ограничивалась в то время попытками начать сухопутную торговлю с Кореей для закупки сырья и продовольствия, необходимого для русских войск на Дальнем Востоке.

Контрольные вопросы

1. Айгунский и Тяньцзинский дог. (1858) России с Китаем, их историческое значение?

2. Была ли предопределенность в продаже Аляски?

Дата добавления: 2017-01-13