Методология Православной миссии

Для того чтобы заниматься любой более или менее серьезной деятельностью, необходимо освоить ее методику. Свои методы есть и у христианской миссии.

Не стоит думать, что «метод» — то же самое, что «технология» или «алгоритм». Если бы это было так, то невозможно было бы говорить ни о методе миссии, ни о христианском методе вообще, потому что отношения Бога с человеком не алгоритмизируются и не могут подчиняться никакой технологии: здесь нельзя гарантировать себе нужный результат, просто осуществив нужные действия в определенной последовательности. Но смысл слова «метод» менее формален и более глубок. С греч. слово «μέθοδος» переводится как «путь познания, исследования», и этимология вполне соответствует современному значению слова «метод», которое понимается как совокупность регулярных (то есть устойчивых и воспроизводимых) принципов и способов достижения какой-либо цели. Эти принципы и способы могут выражаться и на языке личностного общения. Например, естественные человеческие требования дружелюбия или искренности вполне можно отнести к методу миссии, поскольку для достижения целей миссии важны эти качества.

Общей целью существования христианской Церкви является достижение Царства Небесного. Любая более узкая цель, которая ставится перед христианином в церковной деятельности, должна быть подчинена этой главной цели, а любой частный метод должен в конечном итоге способствовать достижению Царства. Миссионер, как и любой христианин, призван всегда действовать в евангельском духе, или, по выражению архимандрита Софрония (Сахарова), «христоподобно». Это требование может показаться чересчур суровым и недостижимым, но не стоит забывать, что и слова Христа: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5.48), обращены ко всем христианам.

Однако в христианской методике находится место и человеческой мудрости (Ср.: Лк. 16.8). Это относится не только к миссии: достаточно вспомнить святых отцов-богословов, использовавших для выражения истины Откровения язык и метод нехристианской философии, или переводчиков Писания, которые, разумеется, не могут действовать по наитию, но обязаны привлекать к своей работе весь доступный им научный аппарат (известный случай с переводчиком книги Исаии на греческий язык, когда в процесс перевода вмешался Сам Бог, нисколько не противоречит сказанному: Бог вступает в дело явным образом, когда человек доходит до предела своих возможностей, но это происходит лишь при максимальном напряжении человеческих сил; нельзя рассчитывать на то, что Бог восполнит недостаток человеческого прилежания).

Поскольку христианская миссия — системная и многоуровневая деятельность, ее методы также складываются в обширную систему. К миссионерской методике относятся и такие индивидуальные навыки, как умение разговаривать с враждебно настроенной аудиторией, да и просто грамотная речь, и столь масштабные мероприятия, как организация миссионерских экспедиций и миссионерских станов.

Овладение миссионерским методами требует разносторонней подготовки — духовной, богословской, психологической, ораторской и т. п. Впрочем, овладеть методом миссии раз и навсегда невозможно: здесь, как, впрочем, и вообще в Церкви, необходимо постоянное движение вперед и вверх.

Рассматривая историческое действие Церкви Христовой на земле, можно выделить ряд методов, использовавшихся христианами для распространения благовестия о Спасителе.

1. Проповедь, как самый первый и главный метод: «Ходя же, проповедуйте, что приблизилось Царство Небесное» (Мф. 10.7). Проповедь благовествовала о Едином Боге, Иисусе Христе, Сыне и Господе, будущем суде и воскресении мертвых. Возвещалось Евангелие о Спасителе и спасении. Как дух и сила излагалась новая религия и проявлялась как источник новой нравственной жизни и возрождения. Весть разносилась об откровении Бога, которому все человечество должно подчиниться в вере. Провозглашался новый народ, явившийся только теперь и долженствующий обнять собой все народы, и в то же время народ древний, первоначальный; предлагалось Священное Писание, где история мира осмысливалась и объяснялась с начала мироздания и до его конца.

2. Чудеса, как деяния, подтверждающие истинность проповеди: «Больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте; даром получили, даром давайте» (Мф. 10.8). Сила чудотворения является Божественным даром, которым Господь способствует распространению христианства среди неверных, и церковная история знает тысячи примеров чудотворений, происходивших по молитвам христиан. «Дай рабам Твоим со всею смелостью говорить слово Твое, тогда как Ты простираешь руку Твою на исцеления и на соделание знамений и чудес именем Святаго Сына Твоего Иисуса» (Деян. 4.29–30).

3. Нравственная жизнь, как метод практического миссионерства, являвшего высоту и чистоту христианского учения: «Ибо явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков, научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке, ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа» (Тит. 2.1113). Говоря о своем апостольском свидетельстве, ап. Павел замечает: «Мы стараемся о добром не только пред Господом, но и пред людьми» (2Кор. 8.21). Нравственность, как духовная свобода от греха, была всегда примером для погрязших во мраке страстей язычников, и очень ценится как действительное живое проявления Духа Святого в человеческом сердце. Но нравственность христианская имеет две стороны: с одной — это добродетель, как этическая категория совершения добра, а с другой — это праведность, как духовная категория Божественного оправдания и свободы от зла.

4. Мученичество, как свидетельство крови перед лицом страданий и смерти: «Кровь мучеников — семя Церкви» (Тертуллиан). Мученичество как внешняя слабость, униженность и немощь христиан перед лицом грозного и беспощадного мира, на самом деле являет великое мужество подражания делу Христову,

Его страданию за человеческий род. «Нам, последним посланникам, Бог судил быть как бы приговоренными к смерти, потому что мы сделались позорищем для мира, для Ангелов и человеков. Мы безумны Христа ради… немощны… в бесчестии. Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся, и трудимся, работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим; хулят нас, мы молим; мы как сор для мира, [как] прах, всеми [попираемый] доныне» (1Кор. 4.913). Ключевое отношение христианина к падшему миру — свидетельство Креста Христова, его несение в своей жизни. «Когда я приходил к вам, братия, приходил возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова или мудрости, ибо я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого, и был я у вас в немощи и в страхе и в великом трепете. И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера ваша [утверждалась] не на мудрости человеческой, но на силе Божией» (1Кор. 2.1–5).

5. Человеческая мудрость, как вспомогательный метод воздействия на интеллект неверующих: «Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби» (Мф. 10.16). Наука, философия, риторика не отвергались христианами как метод благовестия, а только поставлялись в зависимость от главного принципа: «силы Божией» (1Кор. 2.5). «Философия есть служанка богословия» (Иустин Философ). Наука хотя и не главный принцип христианской проповеди, но многие отцы, будучи учеными мужами, не советовали ею пренебрегать, так как знание не мешает спасению, если оно помогает, а не заменяет богословие. «Нам предлежит подвиг, для приготовления к которому надобно беседовать и со стихотворцами, и с историками, и с ораторами, и со всяким человеком, от кого только может быть какая-либо польза к попечению о душе… Не лишено приятности, если облечена душа внешнею мудростью, как листьями, которые служат покровом плоду и производят не неприличный вид. Почему говорится, что и тот славный Моисей, которого имя за мудрость у всех людей было весьма велико, сперва упражнял ум египетскими науками, а потом приступил к созерцанию Сущего. Подобно ему, и о премудром Данииле повествуется, что он в Вавилоне изучал халдейскую мудрость, и тогда уже коснулся Божественных уроков» (Свт. Василий Великий).

6. Оглашение, как метод подготовки язычника для вступления в Церковь: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам» (Мф. 28.19–20). Язычник, хотевший сделаться христианином, не тотчас же допускался к крещению. После того как в главных чертах были проповеданы ему Бог и Господь Иисус Христос, Спаситель и Искупитель мира, и затронуто сердце его, его знакомили с тем, в чем состоит воля и закон Божий, и что значило отречься от язычества. Не только краткое учение предлагалось ему тогда, но и в последовательной и пространной речи изображались перед ним «два пути» — «путь жизни и путь смерти» (Дидахи); грех преследовался в самом его зародыше. Оглашенный должен был отречься от зла («сатаны и всех ангелов его, и всего служения его, и всея гордыни его») и слушаться закона Божия, и только после того как Церковь убеждалась, что он усвоил себе нравственное учение ее и хочет следовать ему, он допускался к крещению. «Христиане сначала испытывают, насколько это возможно, сердце тех, кто желает сделаться их слушателями; они наставляют их отдельно, и если эти слушатели представляют достаточные доказательства за то, что они хотят вести добрую жизнь, то допускаются к общению… Некоторые из христиан назначаются на то, чтобы наблюдать и испытывать жизнь и поведение тех, которые желают (присоединиться к ним), с той целью, чтобы не допустить в общество виновных в грубых пороках, других же принимают с полной радостью, и они с каждым днем становятся лучше» (Ориген).

Дата добавления: 2017-01-13