Одежда Петровна

Бабушка Колямбы Надежда Петровна славилась на всю Масловку прежде всего несокрушимой щедростью, а уж потом ростом под два метра и увесистым басом. Если она затевала блины, кружевные, да с припёком из лука и яйца, то угощала всю улицу. Если грибы солила, то угольными груздями и похожими на гигантские веснушки рыжиками хрустели не только соседи, но и их городские родственники. А когда она колдовала над облепиховым вареньем, в радиусе десяти километров пчёлы сходили с ума, а медведи впадали в спячку, чтобы не случился заворот кишок. Жители деревеньки доставали с полок банки, не сомневаясь, что скоро раздастся команда: «Сергеевна (Пантелеевна, Ивановна, Митрич и т.д.), приходи за варевом!» И приходили, и уплетали, и уволакивали с собой плоды кулинарного вдохновения этой могучей жительницы Масловки.

И только с Колямбой Надежда Петровна вела себя воинственно. Не так-то просто было урезонить этого непоседу, чтобы в субботу предъявить его родителям с руками, ногами и головой!

- Бабушка, - слышали мы за стенкой упрямый голос, - я хочу на речку, купаться!

- А укропа не хочешь? За шиворот и пучком! - интересовалась Надежда Петровна.

Чем громче она басила, тем холоднее была вода в речке, - вывели мы такую закономерность.

Когда Колямба возвращался после своих походов по Масловке, домик наш дрожал от гневного крика:

- Явился-запылился! Легче ещё одного родить, чем этого отмыть!

А дальше за стенкой жахали водяные струи, звенели тазы и неслись вопли Колямбы. Внука явно не устраивали попытки бабушки отскрести въевшиеся в Колямбино тело глину и смолу.

В общем и целом они ладили отлично. Но всё же душа Колямбы искала большей свободы. И для отстаивания своей независимости он выбрал грамотный подход. Вот именно – грамотный. Колямба отродясь не писал «йошь» вместо «ёж» и не спрашивал: «Сколько сейчас времени?», а исключительно: «Скажите, пожалуйста, который час?» Бывают же такие счастливчики с врождённой грамотностью! Причём наш сосед свой дар доводил до блеска с помощью репетитора Сергея Прокофьевича, университетского преподавателя. Колямба запросто делал с ним упражнения для третьего класса и даже не морщился.

Надежда Петровна если и допускала ошибки в речи, то только для придания ей большей убедительности, так сказать в воспитательных целях. Внук решил отстреливаться из бабушкиного ружья.

Как-то Колямба завёл с ней речь о походе в лес.

- Я же там гербарий для школы соберу, - уговаривал он. - А, может, и следы медведя срисую! Как же ты не поймёшь? Это так просто!

- Просто – кукарекать с мОста! - парировала Надежда Петровна.

- Не с мОста, а с мостА! – с укором заметил юный грамотей. – А раз ты ошиблась, твои слова не считаются!

- Это устное народное творчество! – нашлась Надежда Петровна. - Там букву на ветер не выкинешь!

И победила.

Но от постоянного нервного напряжения её грамотность начала сдавать...

Каждый день на половине наших соседей разыгрывалась война из-за «синей поганки» - шерстяной шапки, тесёмки которой надо было «по-девчоночьи» завязывать под подбородком. За что Колямба этот головной убор презирал. А бабушка не признавала синтетического шлема, которым Колямбу снабдили родители. Она считала, что он «пузырит» и плохо прикрывает уши. Надежда Петровна, бывший врачухо-горло-нос, не сомневалась, что это чревато отитом и гайморитом. И тогда плакала супер-пупер-гимназия, а заодно и блестящая карьера Колямбы. Как-то раз Надежда Петровна вновь завела свою песню:

- Одевай шапку! Одевай, убиться мне веником!

- Ба-буш-ка! И снова «двойка», - торжественно сообщил этот зануда и надул свои и без того пухлые щёки. – О-девают кого-то, а на себя – на-девают!

- Ах, ты, балалайка, три струны! – возгремела на это Надежда Петровна, не зная чем крыть. – Какая разница: одевают – надевают, если сегодня минус 20 градусов!

- А что, если плюс пять, тебя надо звать Надежда Петровна, а при минус двадцати и Одежда Петровна сойдёт? - съехидничал Колямба. А затем нахлобучил на голову «синию поганку», крепко-накрепко завязал тесёмки, и сообщив: - Сегодня я к ней прикоснулся в последний раз! - отбыл на прогулку.

Через минуту в нашем окне нарисовался торжествующий лик Надежды Петровны.

- Вы слышали? Нет, вы слышали? Как он меня срезал! Одежда Петровна! – ликовала она. – Словорез! Буквопляс! Бес толковый!

И тайными тропами помчалась в библиотеку за учебником русского языка. Так, знания освежить.

Колямба с той поры выходил на прогулку только в шлеме. А если ему не терпелось отправиться в какой-нибудь опасный поход, то обращался к бабушке: «Одежда Петровна», и она, как правило, пасовала перед внуком, пряча довольную улыбку.

Дата добавления: 2017-01-14