Четвертая лекция

Первый параграф в "Сущности религии" вкратце гласит: Основу религиисоставляет чувство зависимости человека; в первоначальном смысле природа иесть предмет этого чувства зависимости; природа есть, таким образом, первыйобъект религии. Содержание этого параграфа распадается на две части. Одначасть объясняет субъективное происхождение или основу религии, другая -характеризует первый, или первоначальный, объект религии. Сначала поговоримо первой. Так называемые спекулятивные философы издевались над тем, что ячувство зависимости объявляю источником религии. Слова "чувство зависимости"находятся у них на плохом счету с тех пор, как Гегель противШлейермахера,-который, как известно, объявил чувство зависимости сущностьюрелигии, - пустил остроту, что соответственно этому и у собаки должна бытьрелигия, ибо она чувствует себя зависимой от своего господина. Впрочем, такназываемые спекулятивные философы - это те философы, которые не свои понятиясообразуют с вещами, а, наоборот, скорее вещи - с понятиями. И поэтомусовершенно безразлично, удовлетворяет ли мое объяснение спекулятивныхфилософов; дело идет только о том, отвечает ли оно своему предмету, своейсути. А приведенное объяснение им отвечает. Если мы рассмотрим религии так называемых дикарей, о которых намсообщают путешественники, как равно и религии культурных народов, если мызаглянем в нашу собственную, непосредственно и без обмана нашему наблюдениюдоступную душу, то мы не найдем другого, соответствующего и широкозахватывающего психологического объяснения религии, кроме чувства илисознания зависимости. Древние атеисты и даже очень многие как древние, так иновейшие теисты объявляли причиной религии страх, который, однако, ведь нечто иное, как самое распространенное, бросающееся в глаза проявление чувствазависимости, Общеизвестно изречение римского поэта: Primus in orbe deosfecit timor, то есть страх первый сотворил в мире богов. У римлян дажеслово: страх, inetus, имеет значение религии, и, наоборот, слово religioиногда означает страх, боязнь; потому dies religiosus, религиозный деньозначал у них то же, что несчастливый день, день, которого боятся. Даже нашенемецкое Ehrfurcht - выражение высочайшего, религиозного почитания -составлено, как показывает само слово, из Ehre (почитание) и Furcht(боязнь). Объяснение религии из страха подтверждается прежде всего темнаблюдением, что почти все или во всяком случае очень многие первобытныенароды делают предметом своей религии вызывающие страх и ужас явления илидействия природы. Более примитивные, например народы Африки, Северной Азии иАмерики "боятся, - как это приводит Мейнерс из описаний путешествий в своей"Всеобщей критической истории религий",-"рек в тех местах, где они образуютопасные водовороты или пороги. Когда они проезжают по таким местам, топросят о пощаде или прощении или ударяют себя в грудь и бросают разгневаннымбожествам умилостивительные жертвы. Многие негритянские царьки, избравшиеморе своим фетишем, до такой степени боятся его, что не осмеливаются даже нанего взглянуть, не то что по нем проехать, потому что они верят, чтолицезрение этого страшного божества убьет их на месте". Так, по словам В.Марсдена в его "Естественном и гражданском описании острова Суматры";редшанги, живущие глубже в стране, жертвуют морю, когда они его в первый развидят, пироги и сладкое печенье и просят его не причинять им вреда. Правда,готтентоты, как выражаются авторы путешествий, теистически настроенные и немогущие выйти за пределы своих религиозных представлений, верят в высшеесущество, но не почитают его; они, наоборот, почитают, "злого духа",который, по их мнению, является виновником всех бед, их постигающих насвете. Я должен, однако, заметить, что известия, сообщаемые авторамипутешествий, по крайней мере авторами более ранними, о религиозныхпредставлениях готтентотов, как и вообще дикарей, весьма противоречивы.Также и в Индии имеются местности, "где большая часть обитателей неотправляет других религиозных служб, как только служб злым духам... Каждаяиз этих злых сил имеет свое особое название, и ей воздаются тем большиепочести, чем она представляется страшнее и могущественнее" (Штур,"Религиозные системы языческих народов Востока"). Точно так же иамериканские племена, даже такие, которые, по сообщениямнаблюдателей-теистов, признают "высшее существо", почитают только "злыхдухов", или существа, которым они приписывают все худое и злое, все болезнии горести, которые их постигают, - почитают, чтобы через это почитание ихсмягчить, а стало быть, из страха. Римляне в числе предметов своегорелигиозного почитания имели даже болезни и эпидемии, лихорадку, хлебнуюржу, в честь которой они ежегодно справляли праздник, детоубийство подименем Орбоны, несчастье, словом, предметы, почитание которых не имело,очевидно, другого основания, кроме страха, как это уже отмечали самидревние, например, Плиний Старший, и другой цели, кроме как сделать ихбезвредными, что также уже было отмечено древними, например Геллием, которыйговорит, что одних богов почитали и чествовали, чтобы они приносили пользу,других - примиряли с собой и смягчали, чтобы они не навредили. Даже самыйстрах имел в Риме свой храм, также и в Спарте, где, впрочем, по крайней мерепо свидетельству Плутарха, он имел значение моральное, значение страхапостыдных, дурных поступков. Объяснение религии из страха подтверждается, далее, темобстоятельством, что даже у духовно выше стоящих народов высшее божествоесть олицетворение явлений природы, вызывающих в людях высшую степеньстраха, божество грозы, молнии и грома. Есть даже народы, у которых нет длябога другого слова, как гром, у которых, стало быть, религия - не что иное,как потрясающее впечатление, которое производит природа на человека своимгромом при посредстве слуха, органа страха. Даже у гениальных греков, какизвестно, высший бог есть просто громовержец. Точно так же и у древнихгерманцев, по крайней мере северогерманцев, равно как и у финнов и латышей,старейшим и первым, наиболее почитаемым богом был бог Торр (Thorr) или Донар(Donar), то есть бог грома. Если английский философ Гоббс выводит разум изушей, потому что он отождествляет разум с слышимым словом, то можно, и сгораздо большим правом на основании приведенных фактов, согласно которымгром вбил людям веру в бога, признать барабанную перепонку в ухе местомрезонанса для религиозных чувств и ухо маткой, из которой выходят боги. Всамом деле, если бы у человека были только глаза и руки, вкус и обоняние, тоон не имел бы религии, потому что все эти чувства суть органы критики искепсиса. Единственное чувство, теряющееся среди лабиринта уха в царстведухов или призраков прошедшего или будущего, единственное мистическое ирелигиозное чувство страха, есть слух, как это уже верно отметили древние,говоря: "свидетель, который видел, стоит более, чем тысячи свидетелей, которыеслышали", и "глаза надежнее, чем уши", или "то, что видишь, вернее, чем то,что слышишь". Поэтому и последняя, наиболее духовная, религия - христианская- сознательно опирается только на слово, как она говорит: на божие слово, и,следовательно, на слух. "Вера, - говорит Лютер, - возникает при слушаниипроповеди о господе". "Только слух, - говорит он в другом месте, - требуетсяв церкви господа". Отсюда, кстати сказать, ясно, как поверхностно подходитьк религии, особенно к ее первопричинам, с пустыми фразами об абсолютном,сверхчувственном и бесконечном, и делать так, как будто бы человек необладает никакими чувствами, так что они не принимаются в расчет, когда речьидет о религии. Без чувств всегда бесчувственно-бессмысленна речь человека.Однако вернемся от этого вводного замечания к нашему изложению. Объяснение происхождения религии из страха подтверждается далее и тем,что даже и христиане, которые, по крайней мере теоретически, приписываютрелигии совершенно сверхчувственное, божественное происхождение и характер,настраиваются религиозно главным образом в тех случаях, в те моменты жизни,когда в человеке возбуждается страх. Когда, например, его величество,царствующий король Пруссии, который нынешними благочестивыми христианамизовется "христианским королем" по преимуществу и как таковой почитается,когда он созвал объединенный ландтаг, то распорядился, чтобы во всех церквахпризывалось содействие божественного существа. Каковы, однако, были мотивыэтого религиозного душевного движения и распоряжения его величества? Однатолько боязнь, что злые тенденции нового времени могут пагубно повлиять нате планы и соображения, которые имелись в виду при образовании объединенноголандтага, этого мастерского произведения христианско-германскогогосударственного искусства. Когда - чтобы взять другой пример - нескольколет тому назад случился неурожай, то во всех христианских церквах искренно игорячо молили господа бога, чтобы он дал свое благословение; тогда были дажеустановлены особые молитвенные и покаянные дни. Какова же была причина? -Боязнь, голода. Именно поэтому бывает также, что христиане готовы свалить наневерующих и "безбожников" все напасти, и поэтому же - впрочем, разумеется,исключительно из христианской любви и заботливости о душах - они испытываютвеличайшее злорадство, когда с "безбожниками" случается несчастье, ибохристиане верят, что те через это обратятся к богу, станут верующими ирелигиозно настроенными. Вообще христианские теологи и ученые, правда,порицают, по крайней мере с кафедры ив писаниях, когда явление, подобноетолько что приведенным, рассматривается как характерное для религиозногоубеждения; но для религии, по крайней мере религии в обычном или, вернее, висторическом смысле этого слова, господствующем в мире, характерно не то,что имеет значение в книгах, а что имеет значение в жизни. Христиане толькотем отличаются от так называемых язычников или некультурных народов, что онипричины тех явлений, которые вызывают их религиозный страх, возводят не котдельным божествам, а к особым свойствам их бога. Они обращаются не к злымбогам; но они обращаются к своему богу, когда он - как они верят -разгневан, или дабы он на них не разгневался и не наказывал их злом инесчастием. Таким образом, подобно тому как злые боги являются почтиединственными объектами почитания у примитивных народов, подобно тому иразгневанный или злой бог есть главнейший предмет почитания христианскихнародов. А, стало быть, и у них главнейшая причина религии есть страх (1). Вподтверждение этого объяснения я привожу, наконец, еще и то, что христианеили религиозные философы и теологи упрекали Спинозу, стоиков, вообщепантеистов, у которых бог есть не что иное, строго говоря, как только чистаясущность природы, - что их бог не есть бог, то есть не настоящий религиозныйбог, ибо он не является предметом любви и страха, а только предметомхолодного, бесстрастного ума. Поэтому, если они и отвергали объяснениевозникновения религии из страха, дававшееся древними атеистами, то косвенноони все же тем самым признавали, что страх есть, по крайней мере,существенная составная часть религии. Тем не менее страх не есть полное, достаточное основание, объясняющеерелигию, но не только из одних тех соображений, которые приводятсянекоторыми, что страх-де есть преходящий аффект; потому что ведь предметстраха по крайней мере в представлении остается; ведь специфическая чертастраха есть та, что он действует и вне пределов настоящего момента, что ондрожит и перед возможным будущим злом, но потому, что вслед за страхом,когда опасность минуты прошла, наступает аффект противоположный, и эточувство, противоположное страху, имеет связь с тем же предметом, в чем можноубедиться при малейшем внимании и размышлении. Это чувство есть чувствоосвобождения от опасности, от страха и трепета, чувство восторга, радости,любви, благодарности. Явления природы, возбуждающие страх и ужас, относятсябольшей частью к наиболее благодетельным по своим последствиям. Бог, которыйсвоей молнией поражает деревья, зверей и людей, тот же бог освежает своимидождевыми потоками поля и луга. Откуда зло, оттуда приходит и добро, откудастрах, оттуда и радость. Почему бы в своем душевном настроении человеку необъединить того, что само имеет в природе одну и ту же причину? Тольконароды, живущие одним сегодняшним моментом, слишком слабые, тупые илилегкомысленные, чтобы связывать различные впечатления, имеют поэтому к своейматери божьей один лишь страх и предметами своего религиозного почитания -одних только злых, страшных богов. Иначе у народа, который из-за впечатленийот предмета, вызывающих минутный страх и ужас, не забывает его добрыхблагодетельных свойств. Здесь предмет страха делается также и предметомпочитания, любви, благодарности. Так, у древних германцев, по крайней мере усеверогерманцев, бог Торр, громовержец, "благодетельный, добрый боец залюдей", "покровитель земледелия, бог мягкий, расположенный к людям" (В.Мюллер, "История и система древнегерманской религии"), потому что он, боггрозы, одновременно и бог оплодотворяющего дождя и солнечного света. Было быпоэтому в высшей степени односторонне, даже несправедливо по отношению крелигии, если бы я сделал страх единственной причиной, объясняющей религию.Я существенно отличаюсь от прежних атеистов, а также пантеистов, имевших вэтом отношении взгляды, одинаковые с атеистами, как например, Спиноза, -именно тем, что я беру для объяснения религии не только отрицательные, но иположительные мотивы, не только невежество и страх, но и чувства,противоположные страху, - положительные чувства радости, благодарности,любви и почитания, что я утверждаю, что обожествляет как страх, так илюбовь, радость, почитание. "Ощущения нужды и опасности, которые преодолены,- говорю я в моих комментариях к "Сущности религии", - совсем иные, чемощущения нужды или опасности, имеющиеся в наличности или предстоящие. Водном случае я устанавливаю свое отношение к предмету, в другом яустанавливаю отношение предмета во мне; в одном - я пою хвалебные песни, вдругом - жалобные; там я благодарю, здесь я прошу. Ощущение нужды практично,телеологично, чувство благодарности поэтично, эстетично. Ощущение нуждыпреходяще, чувство же благодарности длительно; оно завязывает узы любви идружбы. Ощущение нужды - грубо, чувство благодарности - благородное чувство;одно почитает свой предмет лишь в несчастье, другое также и в счастье".Здесь мы имеем психологическое объяснение религии не только с ее дурной, нои с ее благородной стороны. Но если я не хочу и не могу назвать ни страх, нирадость или любовь единой объясняющей причиной религии, то какое другоеобозначение найду я - характерное, универсальное, охватывающее обе стороны,- как не чувство зависимости? Страх есть чувство смерти, радость - чувствожизни. Страх есть чувство зависимости от предмета, без которого илиблагодаря которому я ничто, предмета, во власти которого меня уничтожить.Радость, любовь, благодарность есть чувство зависимости от предмета,благодаря которому я что-то собой представляю, который дает мне чувство,сознание, что я благодаря ему живу, благодаря ему существую. Так как яблагодаря природе или богу живу и существую, то я люблю его; так как яблагодаря природе страдаю и погибаю, то я боюсь и страшусь ее. Корочеговоря, кто человеку дает средства или источники жизненного счастья, того онлюбит, а кто у него эти средства берет или имеет силу их взять, того онбоится. Но и то и другое объединяется в предмете религии, - то, что являетсяисточником жизни, в своем отрицании, когда его у меня нет, - есть источниксмерти. "Все исходит от бога, - говорится у Сираха, - счастье и несчастье,жизнь и смерть, бедность и богатство". "Идолов, - говорится в книге Баруха,- не следует принимать за богов или их так называть, ибо они не могут нинаказывать, ни помогать... Они не могут царей ни проклясть, ниблагословить". И точно так же Коран обращается в 26 суре к служителямидолов: "Слышат ли они (идолы) вас, когда вы их призываете? Или могут ли онивам чем-либо быть полезны или в чем повредить?". Это значит: только то естьпредмет религиозного почитания, только то есть бог, что может проклинать иблагословлять, вредить или оказывать пользу, убивать и воскрешать, радоватьи ужасать. Чувство зависимости есть поэтому единственно верное, универсальноеназвание и понятие для обозначения и объяснения психологической исубъективной основы религии. Правда, в действительности не существуетчувства зависимости как такового, а всегда только определенные, особыечувства, - как, например (возьмем примеры из естественной религии), чувствоголода, нездоровья, страха смерти, печаль при пасмурной и радость при яснойпогоде, скорбь по затраченным напрасно усилиям, по надеждам, не сбывшимся врезультате разрушительных явлений природы, - в чем человек чувствует себязависимым; но задача, коренящаяся в природе мышления и речи, в том изаключается, чтобы частные явления действительности сводить к таким общимназваниям и понятиям. Исправив и дополнив объяснение религии из страха, я должен ещеупомянуть о другом психологическом объяснении религии. Греческие философыговорили, что изумление перед закономерностью движения небесных светилпородило религию, то есть почитание самих звезд или существа, управляющегоих движением. Однако ясно без дальнейших замечаний, что это объяснениерелигии имеет отношение к небу, но не к земле, к глазу, но не к другимчувствам, только к теории, но отнюдь не к практике человека. Конечно, звездыбыли причиной и предметом почитания, но совсем не как объекты теоретических,астрономических наблюдений, а поскольку они рассматривались как силы,властвующие над жизнью человека, и, стало быть, поскольку они былипредметами человеческих страха и надежд. Как раз на примере звезд мыотчетливо видим, что только тогда существо или вещь являются объектомрелигии, когда они являются предметом, причиной страха смерти или радостижизни, когда они, стало быть, являются объектом чувства зависимости.Правильно говорится поэтому в одном французском сочинении, вышедшем в 1768г., "De I'origine des principes relig'ieux" ("О происхождении религиозныхпринципов"): "Гром и непогода, бедствия войны, чума и голодовка, эпидемии исмерть в большей мере убедили человека в существовании бога, то есть болеерелигиозно настроили, более убедили в его зависимости и конечности, чемпостоянная гармония природы и все доказательства Кларка и Лейбница". Простойи постоянный порядок не приковывает к себе внимание человека. Толькособытия, граничащие с чудом, могут его вновь оживить. Я никогда не слышал,чтобы народ говорил: бог наказывает пьяницу, потому что он теряет свой разуми здоровье. Но как часто я слышал, как крестьяне моей деревни утверждали:бог наказывает пьяниц, потому что один пьяный сломал себе ногу, когдасобрался идти домой.

Дата добавления: 2014-10-23