Р е в о л ю ц и я с в е р х у» в с о в е т с к о й д е р е в н е

Новая экономическая политика, хотя и проводилась в жизнь большевиками весьма непоследовательно, позволила российскому крестьянству в сравнительно сжатые сроки восстановить подорванные двумя войнами (первой мировой и особенно гражданской), а также революционными потрясениями 1917 г. производительные силы отечественной деревни. Восстановительный процесс в аграрной сфере в годы НЭПа шёл безостановочно, но крайне неравномерно. Это было связано с кризисом сбыта 1923 г. и резким перераспределением национального дохода в интересах индустриализации страны на основе решений XIV съезд РКП (б). Крестьянское хозяйство в который раз доказало способность наращивать трудовые усилия, максимально сокращая собственные потребности для воссоздания элементарных основ экономического быта страны. Теперь не половина бремени госбюджета, как в дореволюционное время, а три четверти его легло на плечи мужика, потерявшего на неэквивалентном обмене с городом 645 млн. рублей.

В Нэповскую пору насильственные меры изъятия продовольствия у крестьян стали широко применяться впервые в условиях хлебозаготовительного кризиса зимы 1927/28 г.

Формально объектом таких мер объявлялись кулаки, задерживающие хлеб в целях повышения на него цен при продаже его государству. Была дана директива привлекать их к судебной ответственности по статье 107 Уголовного кодекса РСФСР, предусматривающей лишение свободы до 3-х лет с конфискацией всего или части имущества. Как во времена пресловутого «военного коммунизма», чтобы заинтересовать бедноту в борьбе с держателями больших излишков, рекомендовалось 25% конфискованного хлеба распределять среди нее по низким государственным ценам или в порядке долгосрочного кредита.

Позиции кулаков подрывались также усилием налогового обложения, изъятием земельных излишков, принудительным выкупом тракторов и т.д. Под влиянием такой политики в кулацких хозяйствах начались свёртывание производства, распродажа скота и инвентаря, особенно машин, в их семьях усилилось стремление к переселению в другие районы.

Однако изменение чрезвычайных мер не ограничивалось только хозяйствами кулаков и зажиточных крестьян, оно всё сильнее ударяло по среднему крестьянству, а порой и беднякам. Вводились непосильные задания по хлебозаготовкам. У крестьян часто изымали не только запасы, но и семенное зерно и даже предметы домашнего скарба.

Всё это позволяет рассматривать хлебозаготовительную чрезвычайщину 1928 г. и, особенно 1929 г. как прелюдию к развертыванию сплошной коллективизации и массового раскулачивания, а также как своеобразную разведку «боем», которую большевистский режим провёл прежде, чем решиться на генеральное сражение в борьбе за «новую деревню». В то же время И. Сталину удалось успешно завершить борьбу с прежними политическими противниками в рядах партии, а затем успеть выявить и новых в лице так называемого «правого уклона», создав определённые предпосылки для их последующего идейно-организационного разгрома.

Новый социально-экономический курс выражался, с одной стороны, в том, что развитие индустрии происходило непропорционально, с обеспечением явных приоритетов производству средств производства в ущерб производства средств потребления. В поисках средств на необходимые капиталовложения государство встало на путь перераспределения национального дохода страны посредствам перекачки значительной его части из деревни в город, из сельского хозяйства в промышленность.

Однако мелкое крестьянское хозяйство, на котором базировался аграрный сектор российской экономики, ограничивало возможности такой перекачки. Это обстоятельство, а также задачи создания социально-однородного и политически монолитного общества, предопределили объективную необходимость столь же ускоренного обобщения крестьянского сельского хозяйства.

Курс на осуществление перехода распылённых крестьянских хозяйств на рельсы крупного производства наметил XV съезд ВКП (б), состоявшийся в декабре 1927 г. Одновременно он выдвинул задачу «развивать дальше наступление на кулачество». Печальную память оставила о себе эта политика в отечественной деревне главным образом потому, что в наколенной обстановке тех лет ярлык кулака – «буржуя» нередко, пусть и «прижимистого» хозяина – труженика, способного при нормальных условиях накормить не только себя, но и всю страну, приравнивался к «врагу народа».

Но сколь бы ни была значима политика наступления на кулачество, всё же основной вектор нового партийно – госудатсвенного курса в деревне, как показали дальнейшие события, отражали те решения XV съезда ВКП (б), в котором говорилось о переводе мелкого крестьянского хозяйства на рельсы крупного производства.

На их основе весной 1928 г. Наркомзем и Колхозцентр РСФСР составили проект решения, согласно которому к концу пятилетки, т.е. к 1933 г., предусматривалось вовлечь в колхозы 1,1 млн. хозяйств.

Коллективизация завершилась к концу второй пятилетки (к 1936 г.). В 243,7 тыс. колхозов было вовлечено почти 94% оставшихся к тому времени в деревне хозяйств. Преобразование мелкого крестьянского хозяйства в крупное коллективное, позволило перевести сельскохозяйственное производство на плановые начала его регулирования и управления. Государство, таким образом, обрело возможность детально устанавливать не только объём и другие параметры сельскохозяйственного производства, но и, главным образом, размеры ежегодных ему поставок продукции этого производства. Такая система взаимоотношений колхозов с государством означала принуждение сельского работника к труду, вследствие чего тот утрачивал заинтересованность в подъеме хозяйства своей артели.

Юридически это принуждение было подкреплено осуществлённой в конце 1932 – начале 1933 г. паспортизацией населения страны. Колхозники могли получить паспорта только при перемене места жительства, но фактически эта процедура была обставлена множеством ограничений.

Складывалась командно-бюрократическая система управления колхозами, становившаяся одним из факторов замедленного развития сельского хозяйства, его отставания от потребностей страны и бегства крестьян от земли, запустения деревень.

Установление колхозного строя означало качественно новый рубеж не только в жизни отечественной деревни, но и страны в целом. Две однородные по характеру формы собственности - государственная и колхозно – кооперативная стали всеохватывающими в обществе. Не менее существенно изменился и его социально – политический облик. Завершилась полоса промежуточного, переходного состояния. Советское общество стало биполярным: на одном полюсе формировалось новое социально – классовое образование в лице партийно– государственной бюрократии, от лица общества распоряжающейся государственной собственностью, а на другом – одинаково лишённые основных средств производства наёмные рабочие города и деревни.

В последнее время в отечественной литературе преобладающими стали негативные оценки коллективизации. Спору нет, в истории отечественной деревни это едва ли не самая трагическая страница. Но признание этого не даёт оснований отрицать или замалчивать другое: коллективизация обеспечила форсированную перекачку средств из сельского хозяйства в промышленность, высвобождение для индустриализации страны 15-20 млн. чел., она позволила во второй половине 30-х годов постепенно стабилизировать положение в аграрном секторе отечественной экономики, повысить производительность труда в сельском хозяйстве.

«Сопоставляя высокую цену, заплаченную народами СССР за совершённый в преддверии второй мировой войны индустриальный рывок, с ценой, которой им, в противном случае, пришлось бы расплачиваться за военно–техническую и экономическую отсталость страны, - справедливо считает современный исследователь истории создания военно-промышленного комплекса СССР Н. Симонов, - данные жертвы и лишения не приходится считать ни неправильными, ни чрезмерными».

Дата добавления: 2014-12-27