Предзнаменования

Законы

Лиса и барсук в японских законах, заклинаниях и легендах

В Дзокуто рицу приводится следующий закон о лисах и мудзина (貉).

«Все, кто выкапывает мертвецов, но не закапывает их обратно, кто выкуривает лис или мудзинаиз могил, или сжигает гробы [будет наказан] сотней ударов палкой. Тот, кто сжигает трупы ― годичной ссылкой; однако, если принадлежат к пятому или более высокому рангу, то наказание для них в два раза тяжелее, а если эти люди из низшего сословия или дети ― в два раза мягче. Если молодые люди или дети выкуривают лис или мудзина из могил своих дедов, отцов или матерей, если проживающие в доме делают то же с могилой хозяина дома, [― их наказанием будет] ссылка на год; если сжигают гроб ― на два года; если труп ― на три» [30].

Этот закон, несомненно заимствованный из Китайского законодательного свода, напоминает встречавшееся выше описание де Гроота «Законов династий Мин и Цин», запрещавших выкуривание лис из могил, и доказывает, что подобные положения существовали в Китае до VIII века.

В Нихонги лисицы упоминаются лишь дважды и оба раза ― как предзнаменование. В 657 году так называемая бякко (白狐) (белая лисица), появилась в провинции Ивами[31], а в 659 году «Лисица откусила конец лианы у человека, находящегося на трудовой повинности в уезде Оу, и скрылась. Кроме того, собака принесла в пасти к храму родных божеств Ипуя руку мертвеца и оставила ее там». В примечании сказано: «Это было предзнаменование смерти государыни»[32] (речь идет об императрице Саймэй, усопшей в 661 году).

Сравнив первый из этих отрывков со списком счастливых предзнаменований, приведенном в Энгисики, становится ясно, что появление белой лисицы в Ивами было добрым предзнаменованием, поскольку белый ― цвет счастливый. Вторая лисица, напротив, была плохим предзнаменованием, потому что упоминается вместе с другой, приносившей чрезвычайно дурные вести; неспростра за этим последовала, хотя и не сразу, смерть императрицы.

Для вящей убедительности здесь можно привести три важных отрывка о лисицах и тануки, где эти существа выступают, как предвестники, несмотря на то, что книги, откуда эти отрывки взяты, написаны позднее, чем Нихонги. Родина этих источников, несомненно, Китай, где лисица в особенности считалась либо предвестником зла, либо существом, приносящим удачу.

В Энгисйки приводится список знамений[33], среди которых девятихвостая, белая и черная лисицы отмечаются, как особенно счастливые. Это комментируется так: «Девятихвостая лиса ― божественное животное; ее тело красно, либо, как говорят некоторые, бело; голос у нее, как у младенца». «Белая лиса ― жизненный дух (精) [китайской] горы Дай (岱). Черная лиса ― божественное животное». Среди «добрых знамений правой верхней части» (右上瑞)[34] упоминается «красная лиса» (赤狐). Это противоречит цитированным выше словам из Ши цзин и комментария Чжу Си, где красная лиса описывается, как злое животное.

В Нитю рэки [35] мудзина, заяц (или кролик) и лисица относятся к зодиакальному знаку зайца (卯), а тигр, леопард и тануки ― к знаку тигра (寅). В начале списка календарных дней со странными явлениями (恠異歴日) рассматриваются крики лисиц, разделенные по двенадцати зодиакальным дням следующим образом.

«Если лиса кричит в день крысы, выпадающий на тридцатый день месяца, и крик услышан с севера, то умрет проживающий в доме, либо будет судебное разбирательство или прольется кровь».

«Если лиса кричит с востока в день быка, в пятнадцатый день месяца, то умрет мальчик, либо это дурное знамение для чиновников района».

«Если лиса кричит с северо–востока в день тигра, в девятнадцатый день, то умрет младенец, либо это предвестник судебного разбирательства»[36].

Таким же образом, лисий крик в день зайца на тринадцатый день, доносящийся с востока, предвещает смерть мальчика, либо плохое предзнаменование относительно рабов; в день дракона, с юго–востока ― означает, что какой–то предмет разобьется; в день змеи, на пятнадцатый день, с запада предвещает смерть мужчины, а с севера или запада ― только болезнь. В день лошади, на восьмой день месяца, несет ссору, а крик с северо–запада ― смерть мужчины; в час обезьяны (с 15 до 17) ― что–то ужасное. Крик в день овцы, девятнадцатого числа, с юга, означает появление взрослого человека; на тринадцатый день ― приход вора. В день обезьяны, восемнадцатого числа, с юго–запада ― что умрет мужчина; с севера ― родится и умрет младенец мужского пола. В день птицы, тринадцатого числа, с востока ― умрет мужчина, либо утонет лошадь или бык. В день собаки, тринадцатого числа, крик с севера также означает смерть мужчины; с востока ― смерть деревенского жителя. В день свиньи, тринадцатого числа, с севера, предсказывает смерть мужчины; с востока ― смерть деревенского жителя или жительницы.

Далее упоминается выделение лисами помета. Если это случится в день крысы, умрет жительница деревни; в день быка умрет мать; в день тигра человека посетит удача; в день зайца означает ссору или смерть мужчины; в день дракона, на западе ― болезнь или смерть мужчины; в день змеи, пятнадцатого числа, на западе ― также смерть мужчины, а на севере ― смерть быка или лошади. В день лошади это несет несчастье и голод; в день овцы ― кражу или большее несчастье; в день обезьяны ― смерть женщины; в день птицы ― приезд посланника; в день собаки ― смерть грабителя; в день свиньи ― несчастье с родителями или смерть.

Там же дается комментарий к крику тануки; как и вой лисицы, в особые дни и доносящийся с определенного направления, он может возвещать болезнь, смерть, ссору или прибытие районных чиновников, что рассматривалось наряду с прочими бедствиями.

В Сюкайсё есть другой список хороших и плохих предзнаменований, связанных с воем лис в различные дни[37]. Если вой услышать в день тигра на севере или на юге, умрет мужчина; по другой версии, если лиса воет на юге ― человек обретет богатство; на западе ― будет ссора, а на севере ― придет гость; и так далее, для двенадцати различных дней. Помимо уже указанных моментов, вой может означать удачу, питье сакэ и еду, грусть, ссору чиновников, смерть, которую можно предотвратить пятидневным постом в честь великого божества; либо получение денег, болезнь, смерть лошади или быка, пожар, смерть ребенка, утопление.

После этих объяснений понятно, почему в следующих отрывках из древних исторических работ придавалось такое значение появлению и вою лис во дворце.

В Сёку Нихонги [38] лисица упоминается девять раз. В седьмом месяце 712 года провинция Ига преподнесла императору черную лису [39], а два месяца спустя император заявил: «Мы слышали, что по старому преданию, в год крысы урожай не бывает хорош; тем не менее, с помощью Неба и Земли в этом году мы получили очень хороший урожай. В древности один мудрый царь сказал: “Плодородный год лучше добрых предсказаний”. Более того, черная лиса, поднесенная мне губернатором и чиновниками провинции Ига, отвечает “Добрым Предзнаменованиям”[40]. В этой книге сказано: “Черная лиса появляется, когда царь своим правлением создает прочный мир”».

Другие провинции (Тотоми, Каи и Хида) поднесли императору белых лис в 715, 721 и 740 годах[41], без сомнения в качестве добрых предзнаменований. В 782 году белая лиса появилась у одних из дворцовых ворот[42].

Недобрым знакоми были дикие лисы, забредавшие во дворец. В 775 году одна из них уселась на законное место дайнагона Фудзивара–но Асон[43], а другую видели у внутренних ворот дворца[44]. Несчастье принесла также миграция животных из провинции Ямасиро в 774 году: «В двенадцатом месяце прошлого года множество волков и кабанов и около сотни диких лисиц выли каждую ночь в районе Отокуни у одноименного храма на нашей территории; это продолжалось семь дней, а затем прекратилось[45]».

Однако, важнее этих предзнаменований представляется отрывок о преследующей лисице, относящийся к 741 году:. «Привидение кэ (恠) было подчинено [божеством] Нанива–но Мия; в саду лежала голова лисы без туловища; рядом валялись лишь шерсть и помет» [46].

В Нихон коки [47] говорится только о «дикой лисе, вырывшей нору во внутреннем дворе Тёдо–ин, административного здания дворца, и жившей там, но через десять дней исчезнувшей» [48].

В Сёку Нихон коки лисы упоминаются трижды. В 833 году лисица вбежала во дворец, но, когда добралась до Сэйрёдэн, была убита императорскими стражниками[49]. В 849 году произошло то же, но за лисой погналась собака и загрызла ее[50]. В 834 году в один из вечеров над дворцом послашалось хлопание крыльев и крики. Стражники вглядывались в небо, но в темноте не могли ничего разглядеть. Некоторые думали, что это была стая морских птиц, однако один человек заявил, что это пролетели небесные лисы (天狐), тэнко [51].

В Нихон Монтоку тэнно дзицуроку [52] сказано, что в 855 году лисица появилась во дворце в дневное время. Служителям приказали выгнать ее вон, однако она стала бегать кругами перед императором, который и убил ее[53].

В Нихон сандай дзицуроку [54] описывается несколько случаев появления лисы во дворце. В 871 году две лисы–самки днем проникли в Котё, управление Дайдзёкан (Государственного Совета). Их поймали и выпустили на поле Канан (Юг речного берега), как и другую лису, с воем вбежавшую в том же году в то же управление[55]. В 875 году лисица оставила помет на деревянном полу во дворце перед Сисиндэн, а несколько дней спустя другая лисица помочилась на том же месте[56]. Это были дурные предзнаменования, но последствия оказались еще хуже. В первом месяце 881 года произошло много странных событий в казармах дворцовой стражи. В помещениях Правой Стражи лиса постоянно оставляла помет на сидениях генерала и младших офицеров; она даже помочилась на человека, который охранял эти места ночью. В помещениях Левой Стражи крысы отгрызли шнуры меча и убежали с ними. Лисица проделала то же с колчаном и, хотя человек вцепился в свою вещь, животное не отпускало ее, покуда не прокусила веревки; затем лиса убежала, но солдаты погнались за ней и поймали[57]. В том же году лисица взобралась на восточные тоби–но о (鵄尾), «хвосты коршуна» ― вертикальные части крыши дворцовых ворот Бифуку[58], а в 887 году это животное при свете дня взбежало на крышу дворца наследного принца, но было убито очень храбрым человеком[59]. В 882 году лисица непрерывно выла в том же дворце с 7 часов утра до 6 вечера[60]. Лисья звезда (狐星) упоминается дважды: в 873 году белый метеор, а в 881 ― красный появились и вошли в Лисью звезду[61].

В Нихон киряку [62] лисы упоминаются пять раз. В 905 году лисица умерла во дворце, но император не счел, что дворец осквернен этим[63]. В 940 году лиса сгрызла ключ к корейскому ящику, в котором хранилась императорская печать, и убежала в направлении ворот Сёмэй[64]. В 944 году множество лис собралось у казарм телохранителей Левой Стороны[65], а в 972 году на новогоднем празднике рядом с казармами выло более ста лисиц[66]. В 930 году была замечена женщина, которая стояла, на южной хисаси (выдающаяся крыша) над комнатами придворных дам во дворце и расчесывала волосы. Вероятно, это была преследующая лиса (狐妖)[67].

Дата добавления: 2015-05-06