Восьмой, девятый и десятый века

Легенды

Относительно мудзина в Нихонги [68] говорится: «В стародавние времена в деревне Кувада, что в провинции Тамба, жил человек по имени Микасо, в доме которого была собака Аюки, которая загрызла горное животное, называвшееся мудзина (牟士那). В животе зверя нашли магатама [69] из драгоценного камня Ясака[70]. После камень был преподнесен императору; теперь украшение находится в храме Исо–но ками (石上)».

Бакин считает, что, хотя идея драгоценности мудзина довольно стара, но изначально она была заимствована из легенд о лисах[71]. Китайцы говорят о магической жемчужине, которую лисы―оборотни носят в пасти, и которая делает человека, завладевшего ей, самым счастливым в мире. В Японии считают, что лисы носят светящуюся жемчужину в хвосте и с ее помощью создают так называемые лисьи огоньки ― кицунэ–би [72]. Однако нигде не сказано, что жемчужина находится у лис в животе; также не обнаружено и других упоминаний о жемчужине мудзина.

В другом отрывке из Нихонги говорится следующее: «Во втором месяце 35–го года правления императрицы Суйко (627 г.) в провинции Митиноку (Муцу) мудзина (чтение кана ― удзина) обратился человеком и пел» [73].

Первая японская легенда о лисах изложена в трех книгах VIII и XII веков: в Рё–и ки, Фусо рякки и Мидзу кагами [74].

В правление императора Киммэя (540–571 гг.) человек из района Оно провинции Мино отправился на поиски хорошей жены. Прошло немало времени, как он встретил в поле красивую женщину и спросил ее: «Ты станешь моей женой?» Та согласилась; он женился на ней и взял ее в свой дом. Через какое―то время она родила сына. Тогда в доме жил щенок, который постоянно лаял на хозяйку. Она просила мужа убить животное, так как сильно боялась собак, но тот, хотя очень любил жену, не соглашался. Однажды женщине показалось, как будто собака кусает ее, но щенок с лаем отскочил, потому что внезапно испуганная женщина превратилась в якан (野干) (лису), взобралась на забор и уселась там; тогда муж, взглянув на свою превратившуюся жену, сказал: «У нас родился ребенок, поэтому я не смогу тебя забыть. Всегда приходи и спи со мной». Она поступила в соответствии со словами мужа и приходила спать с ним. Поэтому ей дали имя «Ки–цунэ» (岐都禰), «всегда―приходящей». В то время она носила одежду алого цвета. Ее ребенка назвали Ки–цу–нэ (伎都禰). Он вырос очень сильным человеком и бегал со скоростью летящей птицы.

Так говорится в Рё–и ки; автор Фусо рякки добавляет: «Во времена императора Сёму (724―749 гг.) жил человек по имени Мино–но кицунэ (三野狐), “Лис из Мино”, вероятно, являвшийся потомком ки–цу–нэ».

В Кондзяку моногатари [75] есть история об очень сильной женщине высокого роста, жившей в провинции Мино во времена императора Сёму и имевшей прозвище Лиса из Мино; говорили, что она была отпрыском в четвертом поколении лисицы из старой легенды в Рё―и ки.

В Дзэнка хики [76] рассказана первая версия занятной старой легенды, цитированной в Фусо рякки [77] и еще раз изложенной в Кондзяку моногатари [78] и Гэнко сякусё [79]. В ней говорится:

«В пятом году эры Камбэй (893 г.) автор Дзэнка хики стал губернатором провинции Битю. В то время в районе Кая жил очень богатый человек по имени Кая Ёсифудзи, который с помощью денег добился в провинции Бидзэн сёмоку (小目), высокой должности для чиновника. В восьмом году Камбэй (896 г.) он ушел с поста и жил в Хонго Асимори. Так как его жена, ветреная женщина, убежала от него в столицу, жил он совершенно один. Внезапно он повредился в уме и стал писать и читать вслух любовные письма к воображаемой женщине. Это длилось двадцать или тридцать дней, покуда он не исчез. Обитатели дома безрезультатно искали его. Родственники, люди очень богатые и имевшие вес в обществе, были убеждены, что тот совершил самоубийство, и дали обет установить изображение одиннадцатиликой Каннон, если обнаружат тело несчастного. Для этого они срубили дуб и сделали грубую болванку длиной с тело Ёсифудзи. Затем поклонились будущей статуе и повторили свой обет. Так они поступали на протяжении тринадцати дней, покуда вдруг, к их величайшему удивлению Ёсифудзи не выполз из подпола, худой и бледный, как после тяжелой болезни. Высота подпола была всего четыре–пять сун, так что человеку было почти невозможно забраться туда. Тем не менее, он лежал там тринадцать дней. Когда он пришел в себя и к нему вернулся дар речи, он поведал, как несколько раз девушка приносила ему любовные письма и стихи от принцессы, и как он отвечал на них в том же духе. «Наконец, девушка явилась в сопровождении роскошного экипажа с четырьмя носильщиками, чтобы отвезти меня к принцессе. Проехав около десяти миль, мы прибыли в великолепный дворец, где изысканная еда и чрезвычайно сердечный прием, оказанный мне принцессой, позволил мне почувствовать себя, как дома. Там я жил с ней столь же нераздельно, как две ветви, растущие на одном дереве. Принцесса родила сына, красивого и умного ребенка, которого я полюбил так, что стал подумывать, не поставить ли его вместо первого сына Тадасада, как ребенка старшей жены, имея в виду высокий ранг принцессы. Однако, через три года внезапно в комнату Ее Высочества вошел буддийский служитель с посохом в руке. Эффект от его появления был поразительный: слуги и придворные дамы разбежались кто куда, даже принцесса спряталась, а меня служитель подтолкнул сзади посохом и заставил выбраться из дома через очень узкий выход. Обернувшись, я обнаружил, что только что вылез из подпола собственного дома!»

Рассказ поверг всех в изумление; они немедленно разобрали подпол и вот! Из него выбежало двадцать или тридцать лис, помчавшихся в направлении гор. Ёсифудзи, очарованный этими лисами―колдуньями, рэйко (霊狐), тринадцать дней лежал в подполе, воображая, что живет три года во дворце. А служитель был превращением Каннон[80], из жалости разбившей колдовские чары. После этого Ёсифудзи полностью пришел в себя и прожил еще более десяти лет.

Интересно сравнить этот рассказ с историей в Симпэн отогидзоси [81]. Очевидно, эта легенда вдохновила автора Кицунэ дзоси: здесь любовное письмо получает буддийский монах, которого затем привозят в богатый дом очень красивой женщины на роскошной повозке, запряженной быком, в сопровождении трех слуг. Там много развлекающихся и пирующих самураев и служанок. Монах, получивший сильное впечатление от окружающей роскоши и очаровательной женщины, вскоре входит во вкус к такой жизни. Так проходили месяцы и годы, но однажды у ворот раздался громкий шум, и вошли три или четыре молодых буддийских монаха с посохами[82] в руках. Хозяйка дома и его слуги в панике бросились прочь, и пораженный монах увидел, как они превращаются в лис и разбегаются во всех направлениях.

Ошарашенный, он оглядывается по сторонам и видит себя лежащим под полом основного здания Конго―сёин, буддийского храма в Киото. Вокруг разбросаны грубые соломенные и тростниковые маты, которые он считал занавесками и татами (напольными циновками). Музыкальные инструменты оказались лошадиными и коровьими костями, а тарелки и блюда ― сломанными седлами и черепами. Одежда монаха состояла из обрывков старой грязной бумаги, а весь облик был столь абсурден, что несколько маленьких мальчиков, игравших неподалеку и видевших его выбирающимся из–под здания, разразились громким смехом, захлопали в ладоши и принялись весело плясать. Проходивший мимо самурай, знавший монаха, подошел к детям спросить, что означает их смех, и еле узнал своего почтенного знакомого, но на свои недоумевающие вопросы не получил ответа. Тогда самурай снял с монаха бумажные обрывки и дал ему свою верхнюю одежду; однако монах был очень высок и все равно выглядел нелепо с высовывающимися голыми ногами; так он и вернулся в свою деревню. Хотя монах думал, что провел в волшебном доме своей возлюбленной семь лет, на самом деле он просидел под храмом всего семь дней. Спас его Дзидзо.

Дата добавления: 2015-05-06