Синтаксическая Стилистика. Уже употребленных ранее, использование местоимений, опре­деленный и неопределенный артикли, тематическая связь слов и многое другое

уже употребленных ранее, использование местоимений, опре­деленный и неопределенный артикли, тематическая связь слов и многое другое.

В качестве примера для такого анализа Б.А. Ильиш в ука­занной статье рассматривает самое начало первой главы романа Э. Хемингуэя «По ком звонит колокол» и приводит следующий отрывок:

Не lay flat on the brown, pine-needled floor of the forest, his chin on his folded arms, and high overhead the wind blew in the tops of the pine-trees. The mountainside sloped gently where he lay; but below it was steep and he could see the dark of the oiled road winding through the pass. There was a stream alongside the road and far down the pass he saw a mill beside the stream and the falling water of the dam, white in the summer sunlight.

В первом предложении темой является he, а ремой — вся остальная часть предложения. То, что этот «он» — молодой аме­риканский офицер Роберт Джордан, сражающийся на стороне республиканцев, читатель узнает только постепенно, и притом значительно позднее. В начале же романа подразумевается, что это в какой-то мере уже известно. Вообще Э. Хемингуэй сооб­щает существенную новую информацию попутно и так, как буд­то она и не является новой, что, по мнению Б.А. Ильиша, при­дает стилю Э. Хемингуэя особую остроту и выразительность. Внутри крупной ремы в первом предложении выделяются бо­лее мелкие отрезки, которые, в свою очередь, тоже делятся на тему и рему: his chin и high overhead Б.А. Ильиш расценивает как тему, a on his folded arms и the wind blew in the lops of the pine-trees считает рематическими. Поскольку во втором предло­жении he lay повторяется, это можно рассматривать как тему, а the mountainside sloped gently как рему; в последующем к теме относятся below, he could see и where he lay, а все остальное, т.е. сообщение о том, что было внизу и что он мог видеть, к реме. Тема he saw переходит и в следующее предложение, где все остальное является ремой. Актуальное членение предложе­ния действительно является стилистически весьма существен­ной характеристикой текста, и дело далеко не ограничивается остротой и выразительностью. Здесь следовало бы обратить вни­мание на другое: вся та новая информация, которую получает читатель, при выбранном членении предложения является но­вой информацией и для героя, в результате читатель до извес-

тной степени отождествляет себя с лирическим героем Э. Хе­мингуэя. Поскольку кто такой «он» неизвестно, читатель под­ставляет на «его» место себя и вживается в героя, когда тот ле­жит, положив подбородок на согнутый локоть, видит верхуш­ки сосен над головой и крутой склон горы перед собой. Воспри­ятие получается конкретным, читатель смотрит на окружающее глазами героя. Актуальное членение, следовательно, направля­ет и контролирует процесс декодирования текста читателем. Автор не позволяет ему быть посторонним наблюдателем, а за­ставляет видеть все то, что видит герой, и именно так, как он это видит.

§11. Текстовой уровень.

План рассказчика и план персонажа

Авторской речью называют части литературного произведе­ния, в которых автор обращается к читателю от себя, а не че­рез речь персонажей. Проблема изучения авторской речи как средства раскрытия образа автора является одной из очень важ­ных в стилистике. В.В. Виноградов считает, что в своеобразии структуры авторской речи глубже и ярче всего выражается сти­листическое единство произведения¹. Синтаксис авторской речи, например, показывает различную степень абстрактности и кон­кретности мировосприятия.

Классицисты, например, видели мир в строгом соотноше­нии причинно-следственных связей, и в соответствии с этим в их синтаксисе в авторском повествовании большое место зани­мают сложноподчиненные предложения с развернутой структу­рой и богатым разнообразием подчинительных союзов.

Само собой разумеется, что внутри такой общей тенденции возможны значительные вариации, зависящие от сюжета, харак­тера изображаемого, отношения к нему автора, от жанра и т.д.

Первые английские романисты XVIII века Д. Дефо, Дж. Свифт, С. Ричардсон писали как бы от липа героя и рассказчика собы­тий, т.е. в третьем лице, и у них язык персонажей отличается от языка автора, часто иронически возвышенного.

¹ Виноградов В.В. О языке художественной литературы. — М., 1959. — С. 154. 253; Гончарова Е.А Пути лингвостилистического выражения категорий ав­тор—персонаж в художественном тексте. — Томск, 1984.

Глава IV

Дата добавления: 2015-05-06