I. Актуальные проблемы семейного права 5 страница

--------------------------------

<1> Там же. С. 204.

<2> Там же.

М.В. Антокольская также нередко использует данное слово. Правда, в несколько ином контексте: "Нравственное чувство и лично-доверительная основа очень важны в семейной жизни, но не играют существенной роли в сфере семейного права" <1>, которое "почти никогда не придает лично-доверительному элементу юридического значения" <2>, что кажется автору понятным, поскольку "семейно-правовые нормы реализуются в конкретных правоотношениях обычно лишь тогда, когда элемент доверия между членами семьи и другими субъектами семейного права уже утрачен и возникла конфликтная ситуация, требующая своего разрешения" <3>. При этом предается забвению тот факт, что авторство этого точного и получившего широкое распространение термина принадлежит Е.М. Ворожейкину, по мнению которого "роль ведущего признака выполняют в семейном праве ЛИЧНО-ДОВЕРИТЕЛЬНЫЕ (выделено мной. - А.Н.) связи между его субъектами" <4>. И эту свою позицию автор серьезно обосновывает. Однако его удачная формулировка, представляющая собой ярко выраженное доказательство независимости семейного права, используется здесь в прямо противоположном смысле.

--------------------------------

<1> Антокольская М.В. Семейное право. С. 20.

<2> Там же.

<3> Там же. С. 17.

<4> Ворожейкин Е.М. Указ. соч. М., 1972.

И наконец, заслуживает внимания еще один аргумент сторонников зависимости семейного права от права гражданского. Речь идет о воспитании несовершеннолетних детей в семье, правовому регулированию которого посвящена значительная часть семейного права. Из столь очевидного факта Н.Д. Егоров делает закономерный вывод о существовании приоритета семейного воспитания детей <1>. Но, обосновывая свой взгляд, автор отмечает, что семейное воспитание является не самоцелью и что оно представляет собой всего лишь наиболее приемлемую форму достижения основной цели - заботы о благосостоянии и гармоничном развитии ребенка <2>. Что касается последнего, то здесь возражений нет. Однако между благосостоянием и гармоничным развитием ребенка прямой связи не существует. Чаще всего все происходит наоборот: при высоком уровне благосостояния нередко имеют место серьезные дефекты семейного воспитания детей, личность которых деформируется в условиях излишнего материального благополучия. Вот почему семейное воспитание в части, регулируемой семейным правом, - одна из главных задач данной отрасли права.

--------------------------------

<1> См.: Егоров Н.Д. Указ. соч. Ч. 3. С. 207.

<2> Там же.

Таковы соображения, свидетельствующие об уязвимости позиции относительно подчиненности семейного права праву гражданскому. К сказанному имеет смысл добавить, что без внимания со стороны цивилистов остаются вопросы выявления и устройства детей, оставшихся без попечения родителей, по своему значению не уступающие, особенно в наше время, вопросам брака и развода, имущественных прав (и обязанностей) супругов. Речь идет о вопросах государственного масштаба, с разрешением которых связано будущее общества. Вот почему, несмотря на предельно краткое содержание общих положений, составляющих фундамент государственно-правовой деятельности по защите прав и интересов несовершеннолетних, смысл их предписаний переоценить невозможно. По сути дела, они определяют государственную политику в области так называемой охраны детства. И не случайно здесь нет места гражданскому праву.

Возвращаясь к опеке (попечительству), нужно сказать, что именно в качестве способа устройства ребенка она фигурировала и фигурирует в семейном праве. Однако включение положений, посвященных опеке, в текст ГК РФ позволило рассматривать ее как гражданско-правовой институт <1>. "Благодаря установлению опеки (попечительства), несовершеннолетние получают возможность осуществлять принадлежащие им права, а также приобретать права и нести обязанности, предоставленные любому гражданину" <2>. Таким образом, семейно-правовая суть опеки (попечительства) выпадает не случайно. В СК РФ пришлось поэтому дополнять соответствующие статьи ГК РФ, сосредоточивая внимание на главном - опеке (попечительстве) как форме устройства детей, лишившихся родительского попечения. И это при том, что цивилисты игнорируют именно институт устройства, представляющего собой один из важных способов защиты государством самого главного права ребенка - на семейное воспитание. Вместе с тем, видимо, невозможно было полностью пренебречь семейно-правовым характером опеки (попечительства), и это находит свое выражение в выводе М.В. Антокольской: "В институте опеки и попечительства семейные и гражданские элементы переплетаются настолько тесно, что разделить их невозможно, что служит еще одним подтверждением того, что гражданское и семейное право составляют одну отрасль" <3>.

--------------------------------

<1> См.: Гражданское право. Ч. 3. С. 414.

<2> Там же.

<3> Антокольская М.В. Семейное право. С. 307.

Однако тесная взаимосвязь понятий позволяет прийти и к противоположному выводу. Дополнение гл. 3 подразд. 2 ГК РФ "Граждане (физические лица)" правилами об опеке (попечительстве) несовершеннолетнего лишено внутренней логики. Тем более что п. 1 ст. 31 и п. 3 ст. 35 ГК РФ, затрагивающие вопросы воспитания, никак отношениями делового партнерства не назовешь. Что же касается происшедших в результате реформирования гражданского законодательства перемен, касающихся перераспределения "сфер влияния между гражданским и семейным законодательством" <1>, то полной зависимости между текстом закона и правовой нормой все-таки не существует. Связь между ними сложна и многогранна, а потому не может быть свидетельством подчиненности семейного права праву гражданскому.

--------------------------------

<1> Там же. С. 306.

Если в отношении опеки (попечительства) проведение границ между гражданским и семейным правом осложнено текстом ГК РФ, то с усыновлением - сугубо семейно-правовой формой устройства несовершеннолетнего - дело обстоит проще. При этом, однако, нельзя не учитывать значения усыновления как такового. Усыновление занимает далеко не второстепенное место в СК РФ, где тщательно регламентируются правила, относящиеся к данному виду устройства детей, оставшихся без попечения родителей. Но, что характерно, при оценке института усыновления, его правовой природы, вопроса о его принадлежности семейному праву практически нет попыток каким-то образом связать усыновление с правом гражданским. Исключение составляет последовательная позиция М.В. Антокольской, нередко прибегающей в своих аргументах к посылке: "Если рассматривать семейное право как часть гражданского права", то "согласие на усыновление следует признать односторонней сделкой" <1>. При этом автор не забывает (не может забыть, так как речь идет о требовании, сформулированном в СК РФ) о допустимости оспаривания этой сделки в зависимости от интересов несовершеннолетнего. Не остается вне поля зрения М.В. Антокольской и цель усыновления, которая заключается в обеспечении детям семейного воспитания и наделении усыновленных и усыновителей родительскими правами и обязанностями <2>. Следовательно, здесь нет места для оценки такого важного института, каким является усыновление, как составной части гражданского права.

--------------------------------

<1> Антокольская М.В. Семейное право. С. 296.

<2> Там же. С. 292.

Необходимо также упомянуть и о приемной семье, чье образование, особенности предусмотрены СК РФ. И даже приверженцы цивилистической точки зрения о подчиненности семейного права праву гражданскому не рассматривают правовые нормы, посвященные приемной семье, как составную часть гражданского права, несмотря на то что правовым основанием образования приемной семьи служит договор - типичное для гражданского права понятие. Именно понимание того, что речь идет о совершенно другом по своей сути договоре, не позволяет его даже искусственным образом причислить к гражданско-правовым. Назначение такого договора, его цель - передача ребенка на воспитание в семью, о чем прямо говорится в п. 1 ст. 151 СК РФ. Заключение договора между органами опеки и попечительства и приемным родителем (родителями) по многим своим параметрам совпадает с трудовым договором, однако, к сожалению, в ТК РФ такого вида договор не предусматривается. Действительно, приемная семья представляет собой "гибридную форму", содержащую некоторые черты опеки, детского учреждения и усыновления <1>, т.е. гражданского, административного и семейного права. Но подобного рода "сплав" разных по своей правовой природе предписаний образует нечто единое, отличающее семейное право от других отраслей явление, очевидное и бесспорное, ибо цель все эти нормы преследуют единую.

--------------------------------

<1> Там же. С. 311.

Тщательный анализ всех составляющих семейное право особенностей в одних случаях гражданского права вовсе не касается, в других- затрагивает чисто внешние формы выражения правовых предписаний, тогда как внутреннее содержание, назначение норм гражданского и семейного права не совпадают. Подобного рода выводы не могут не послужить главным критерием определения отраслевой принадлежности права семейного и гражданского. Тем более что в наше время уже не имеет значения тот факт, что общим корнем ныне отпочковавшихся ведущих отраслей права, в том числе семейного, когда-то была цивилистика.

Таким образом, характеристика семейного права сквозь призму права гражданского, во-первых, касается лишь части семейно-правовых отношений, связанных в основном с имущественным статусом супругов. Из поля зрения при этом выпадают целые - наиболее важные с государственной точки зрения - положения, определяющие права несовершеннолетних детей, их защиту как в целом, так и путем передачи в другую семью. Во-вторых, анализ разных по степени своей важности спорных вопросов сосредоточен на абстрактных умозаключениях, оторванных от реально существующих особенностей семейного права как самостоятельной отрасли. В-третьих, резкий крен в сторону "экономизма" тоже основан на субъективном понимании важности материальных ценностей, что противоречит российской идеологии. И наконец, доводы цивилистов, какой бы сферы жизни семьи они ни касались, не отличаются последовательностью, подчас противоречивы. И дело здесь не только в однобоком понимании роли семейного права, но и в многообразии правоотношений, участниками которых выступают члены семьи.

Совершая действия, выходящие за рамки семьи, ее члены действительно выступают в роли субъекта гражданского права. Причем вовсе не исключается использование ими различных по своей отраслевой принадлежности норм права (трудового, административного и др.). К тому же ничто не мешает при том разнообразии общественных связей, в которые вступает физическое лицо, взаимодействию норм семейного права с другими отраслями права. Когда же речь идет о внутрисемейных правоотношениях, подчиняющихся семейно-правовому регулированию, приходится иметь дело с нормами семейного права. Но и они, в свою очередь, могут вплетать в свою ткань свойственные иной отрасли права особенности, связанные, например, с административной и судебной защитой нарушенных прав, что составляет одну из специфических особенностей именно семейного права. По поводу комплексности свойственных семейному праву признаков Е.М. Ворожейкин писал: "...ни один из признаков, взятых отдельно, не может дать картины в целом, он лишь характеризует определенную черту, оттеняет индивидуальность данного права в отличие от других. Такой признак может в той или иной степени быть свойственным и смежным правоотношениям. Но в этой (смежной) отрасли он не имеет того довлеющего значения, как в семейном праве" <1>. Отсюда трудности в выделении признаков семейного права в "чистом" виде, ибо их специфика - комплексность, объединяющая внутрисемейные действия и поступки, стержнем которых выступает их лично-доверительный характер.

--------------------------------

<1> Ворожейкин Е.М. Указ. соч. С. 45.

3. Семейное право и нормы морали

Право и мораль, нормы права и морали занимают далеко не последнее место в исследованиях по общей теории права, причем эти понятия чаще всего подвергаются анализу как регуляторы любых общественных отношений <1>. Вместе с тем обращается внимание на совокупность признаков, свойственных праву и морали. Показательным примером может послужить суждение В.С. Нерсесянца, который считает, что при исследовании права и морали нужно учитывать следующие моменты:

--------------------------------

<1> См., например: Шершеневич Г.Ф. Общая теория права (по изданию 1910 - 1912 гг.). Т. I. Вып. I. М., 1995. С. 146; Алексеев С.С. Теория права. М., 1995. С. 135; Лукашева Е.А. Право. Мораль. Личность. М., 1986. С. 67; Общая теория права / Под ред. А.С. Пиголкина. М., 1995. С. 105; Лившиц Р.З. Теория права. М., 1994. С. 87; Право и мораль в истории: проблемы ценностного подхода (Материалы научного симпозиума) // Государство и право. 1998. N 8. С. 14; и др.

1) право и мораль - принципиально различные социальные явления, нормы, регуляторы;

2) специфическим принципом права (в его различии с законом) является принцип формального равенства;

3) с точки зрения юридического правопонимания принцип морали есть принцип автономной саморегуляции личностного отношения к себе и миру, своего поведения;

4) соотношение права и морали - это соотношение разных принципов;

5) закон (позитивное право) должен быть правовым, но не моральным, религиозным и т.д. Морализация закона столь же ошибочна и вредна, как и узаконение (огосударствление) морали <1>.

--------------------------------

<1> Право и мораль в истории: проблемы ценностного подхода. С. 116.

Такова обобщенная характеристика права и морали, их сходства и различия, которая позволяет убедиться в сложности абстрактных понятий, имеющих универсальный характер, ибо они, по общему признанию, действительно регулируют различного рода общественные отношения, в том числе, естественно, и семейные. В этой связи особый интерес представляет выявление отраслевых признаков подобного рода регуляторов, с тем чтобы механизм правового воздействия на семейные правоотношения не работал вхолостую. Но для этого следует обратить внимание на употребление в общетеоретических работах как равновеликих, одинаковых обоих терминов - и "мораль", и "нравственность".

Слово "мораль", как известно, происходит от латинского moralis, что значит "нравственный" <1>, отсюда и последующие ее определения (нравственный - моральный, духовный, добродетельный, в поступке - этичный) <2>. Что же касается юридической литературы, то здесь, как правило, между понятиями "мораль" и "нравственность" ставят знак равенства, либо не проводят между ними четких границ. Так, Г.Ф. Шершеневич писал: "Нравственность есть факт, поскольку люди в действительности поступают по правилам морали" <3>. Вместе с тем тот же автор приходит к выводу, что мораль и нравственность не идентичные понятия <4>.

--------------------------------

<1> См.: Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.Н. Ушакова. М., 1938. С. 258.

<2> Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка. М., 2001. С. 212.

<3> Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. Т. I. Вып. I. С. 145.

<4> Там же. С. 147.

Попытки провести грань между дефинициями морали и нравственности позволили обратить внимание на то обстоятельство, что нравственность касается внутреннего мира человека, ее источником служит его духовный мир, сложившиеся представления о нравственном (безнравственном), с его точки зрения. Мораль же носит скорее объективный характер, имеет более сложный источник своего происхождения. Она существует не внутри каждого, а над всеми, предписывая такие правила поведения, которые совпадают с общественными интересами, культивируются в том или ином обществе, служат идеологическим средством воздействия как на отдельного человека, так и на целый коллектив, в том числе семейный. Не случайно существует такое понятие, как общественная мораль. При решении семейно-правовых проблем в качестве ориентира выступают нормы морали, вписывающиеся в семейно-правовые нормы. Таков возможный ход рассуждений, важный для процесса применения норм семейного права в конкретной ситуации. И несомненно, мораль играет роль сплачивающего начала, позволяющего наименее болезненным образом предупредить, погасить, ликвидировать возникший в семейно-правовых отношениях конфликт. Вот почему в общей теории права, касающейся регулятивной миссии права, в данном случае семейного, предметом пристального внимания является сопоставление норм права и морали (в данном контексте норм морали, а не нравственности).

Проведение границ между правом и моралью, выявление их сходства, взаимодействия, взаимосвязи приобретает особый смысл при регулировании семейных правоотношений, подвластных в значительной степени именно нормам морали, нашедшим в них свое отражение или оказывающим косвенное влияние на действия, поступки носителей прав и обязанностей, предусмотренных семейным законодательством. Можно утверждать, что более подробно изучено различие между правовыми нормами и нормами морали, что не может не сказаться на понимании роли норм семейного права и морали. И что самое главное - на вопросе о различии подобного рода дефиниций применительно к семейно-правовым спорам <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Теория права и государства / Под ред. А.В. Мицкевича. М., 1995. С. 109; Алексеев С.С. Теория права. Харьков, 1994. С. 68.

Мораль охватывает область отношений гораздо более широкую, нежели сфера отношений, регулируемых правом <1>. Сфера действия морали шире и глубже <2>. Мораль почти безразлична к некоторым отношениям, которые регулируются правом <3>. Человеческая мораль не связана с политикой, идеологией в отличие от права <4>. Право и мораль действуют в едином поле социальных связей, но "полосы" у правового и морального полей прямо противоположны <5>. Вместе с тем существует мнение о том, что "вне правовых форм оказываются сравнительно небольшие сферы общественных отношений, регуляторами которых в "чистом" виде выступают нормы морали, религии, внеправовые обычаи и традиции" <6>.

--------------------------------

<1> См.: Общая теория государства и права. Академический курс / Отв. ред. М.Н. Марченко. Т. 2. М., 1998. С. 77.

<2> См.: Общая теория права / Под ред. А.С. Пиголкина. М., 1995. С. 107.

<3> См.: Лукашева Е.А. Указ. соч. С. 210.

<4> Там же.

<5> См.: Нравственные основы теории государства и права. Международная научная конференция // Государство и право. 2005. N 9. С. 91.

<6> Теория права и государства / Под ред. А.В. Мицкевича. С. 10.

Если перенести высказанные суждения на отношения, регулируемые семейным правом, то нетрудно заметить, что где-то они находятся в полном соответствии с теоретическими положениями на этот счет, а где-то с ними не совпадают. Особенно когда утверждается, что "для права нравственная сфера жизни общества должна быть напрочь закрыта, отношения, построенные исключительно на нравственных ценностях, не должны быть предметом его воздействия" <1>.

--------------------------------

<1> Государство и право. 2005. N 9. С. 91.

Несомненно, нормы морали прямо или косвенно касаются значительного круга семейных отношений. Если речь идет о заключении брака, то сопутствует выполнению положений ст. ст. 10 - 13 СК РФ, посвященных условиям и порядку заключения брака, множество самых разных моральных правил, касающихся истинных намерений тех, кто сочетается браком, их чувств, желания построить семью на подлинных моральных началах. А внутренним содержанием ст. 14 СК РФ, предусматривающей безусловные запреты к браку, являются соображения сугубо морального свойства - быть честным, думать о здоровье будущего потомства и т.д.

Ограничение права на предъявление мужем требования о расторжении брака во время беременности жены и в течение года после рождения ребенка - типичный пример соблюдения целого ряда моральных предписаний, главное из которых - не навредить будущей матери, ее ребенку созданием бракоразводной ситуации. В данном случае превалируют нормы общечеловеческой морали, а не принцип равноправия в семейных отношениях.

С появлением в семье ребенка объем моральных требований к супругам, ставшим родителями, возрастает. Теперь отношения в семье опираются на такие моральные понятия, как честность, порядочность, заботливость, терпимость и т.п., а семейное право лишь вносит свою лепту в прочность семейного фундамента, предусматривая обязательный судебный порядок развода в случаях, когда супруги имеют совместных несовершеннолетних детей. Если же их нет и отсутствуют всякого рода разногласия между расторгающими свой брак лицами, их намерение расторгнуть брак на своем пути не имеет препятствий. Это обстоятельство также находится в гармонии с моральными требованиями - соблюдать чистоту в своих помыслах.

Личные права и обязанности супругов семейное право регламентирует скупо по вполне понятным причинам: здесь возможности закона ограничены. Вместе с тем нормы морали фактически не имеют границ, когда речь идет о свободе супругов в выборе рода занятий, профессии, места пребывания и жительства или их равенстве в решении всех вопросов жизни семьи, в том числе воспитания несовершеннолетних детей. Что же касается п. 3 ст. 31 СК РФ, где говорится о равенстве супругов в семье, то его текст, по сути дела, является предписанием сугубо морального свойства: "Супруги обязаны строить свои отношения в семье на основе взаимоуважения и взаимопомощи, содействовать благополучию и укреплению семьи, заботиться о благосостоянии и развитии своих детей".

При установлении законного режима имущества супругов превалируют конкретные нормы семейного права по вполне понятным причинам: имущественные разногласия, споры потому и возникают, что роль моральных норм становится много меньше. В противном случае и спора бы не было. Его и не бывает, когда супруги правильно понимают, что справедливо, а что нет, считаются с правотой друг друга, порядочны и честны даже тогда, когда приходится решать имущественные конфликты. Что же касается договорного режима имущества супругов, то ст. 42 СК РФ, определяющая содержание брачного договора, позволяет супругам уступить друг другу, найти приемлемые варианты мирного решения имущественных проблем, не устраивать унизительной для сторон "битвы" за имущественные блага. Вместе с тем согласно п. 3 ст. 42 СК РФ брачный договор не может ограничивать правоспособность или дееспособность супругов, их право на обращение в суд за защитой своих прав, предусматривать положения, ограничивающие право нетрудоспособного нуждающегося супруга на получение содержания, и другие условия, которые ставят одного из супругов в крайне неблагоприятное положение или противоречат основным началам семейного законодательства. Следовательно, содержание брачного договора ограничивается не только правовыми предписаниями, но и требованиями морали, предписывающими соблюдать одно из главных мировоззренческих принципов - не обижать ближнего.

Правила об установлении происхождения детей можно назвать своеобразной "лакмусовой бумажкой" отношения государства к материнству, детям. В историческом плане оно было неодинаковым. В послеоктябрьский период лозунгу о равенстве всех детей, чьи родители состояли или не состояли в браке, сопутствовали облегченные правила установления отцовства, поскольку все-таки одного лишь происхождения, без государственного признания, для записи мужчины отцом своего ребенка было недостаточно. Однако чрезвычайная простота процедуры установления отцовства не всегда отвечала требованиям общепринятой морали, поэтому возникла необходимость ее усложнения. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 08.07.1944 "Об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям, усилении охраны материнства и детства, об установлении высшей степени отличия - звания "Мать-героиня" и учреждении ордена "Материнская слава" и медали "Медаль материнства" <1> всякое установление отцовства запрещалось. Позже КоБС РСФСР, разрешив его, обусловил удовлетворение иска об установлении отцовства рядом жестких условий. СК РФ свел их к минимуму и тем самым усилил моральные начала в решении столь сложной социальной проблемы. Таким образом, в этой части требования норм семейного права превалируют, подчиняют себе нормы морали. В других правилах, касающихся установления отцовства, например, в добровольном порядке, появилось нововведение - возможность добровольного установления отцовства до появления ребенка на свет. Тем самым СК РФ открыл путь для проявления моральных качеств потенциального отца.

--------------------------------

<1> Ведомости СССР. 1944. N 37.

Ребенок всегда относился и относится к числу нуждающихся в различного рода помощи. Помогать ему, оберегать его - общепризнанное требование человеческого общества, морального свойства, заповедь всех времен для всех народов независимо от их социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности. В Конвенции о правах ребенка данное положение относится к основополагающим идеям современного общества, нашедшим свое воплощение в признании: "ребенку для полного и гармоничного развития его личности необходимо расти в семейном окружении, в атмосфере счастья, любви и понимания". Вот почему Конвенция предлагает принять во внимание, что "ребенок ввиду его физической и умственной незрелости нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту как до, так и после рождения". Таково видение Конвенцией проблемы общечеловеческого значения, основу которой составляет моральное начало, квинтэссенция всякого рода моральных поддержек ребенка, в том числе и с помощью норм права, которое закрепляет прежде всего право ребенка жить и воспитываться в семье. По сути дела, СК РФ провозглашает сугубо моральный тезис: ребенок не может быть никому не нужным изгоем, сиротой. Моральными требованиями продиктовано и появление права несовершеннолетнего на общение с родителями, родственниками, даже когда какие-либо обстоятельства разрушили контакт между несовершеннолетними и взрослыми членами семьи.

Стремлением видеть ребенка личностью, не считаться с которой - аморально, продиктовано содержание целого ряда правовых норм, касающихся, например, права ребенка выражать свое мнение, иметь свои имя, отчество и фамилию. Источником происхождения этих норм, несомненно, являются правила морального свойства, укрепившиеся в канонах общечеловеческой морали с давних времен.

Особое место в числе прав ребенка принадлежит его праву на самостоятельную защиту от злоупотреблений со стороны родителей (лиц, их заменяющих). Тем самым предоставляется возможность защитить и достоинство ребенка, устранить то зло, которое встретилось на его жизненном пути. Следовательно, и здесь присутствуют нормы морали, они служат основой последующего правового оформления прав ребенка. Таким образом, гл. 11 СК РФ, посвященная правам несовершеннолетних детей, пронизана моралью, которая лишь находит правовое обрамление.

Права и обязанности родителей относятся к числу традиционных, само собой разумеющихся, естественных по своей природе, т.е. основанных на моральных принципах. Не случайно поэтому п. 1 ст. 63 СК РФ возлагает на родителей обязанность заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей. Налицо правило сугубо морального толка, которое с давних пор приобрело общественное звучание. И не случайно поэтому СК РФ имеет оговорку: "При осуществлении родительских прав родители не вправе причинять вред физическому и психическому здоровью детей, их нравственному развитию". И далее: "Способы воспитания детей должны исключать пренебрежительное, жестокое, грубое, унижающее человеческое достоинство общение, оскорбление или эксплуатацию детей" (ч. 2 п. 1 ст. 65 СК РФ). Другими словами, речь идет о недопустимости аморального, противоречащего моральным нормам поведения родителей (заменяющих их лиц), их действий и поступков, способных причинить моральный вред ребенку.

Заметное место среди семейно-правовых норм занимают нормы, связанные с утратой родительских прав путем их лишения в судебном порядке. Перечень оснований лишения родительских прав, предлагаемый ст. 69 СК РФ, по сути дела, есть перечень аморальных, недопустимых по отношению к ребенку действий, как то: уклонение от выполнения родительских обязанностей, в том числе злостное уклонение от уплаты алиментов; отказ без уважительных причин взять своего ребенка из родильного дома (отделения) либо из иного учреждения; злоупотребление своими родительскими правами; жестокое обращение с детьми, в том числе физическое или психическое насилие над ними, покушение на их половую неприкосновенность; умышленное преступление против жизни или здоровья своих детей. Что же касается хронического алкоголизма или наркомании, которая по признанию специалистов всегда является хронической, то это зло, причиняющее ребенку особый моральный ущерб, оказывающий не знающий себе равных вред физическому, душевному, психическому развитию еще не созревшей личности несовершеннолетнего. По идее, приведенного перечня оснований лишения родительских прав могло бы и не быть, поскольку речь идет напрямую о попрании моральных норм. Но такой перечень в законе (СК РФ) необходим, для того чтобы не допустить нарушения родительских прав. Полный разрыв правовой, фактической связи ребенка с лицами, лишенными родительских прав, есть справедливая для них кара, продиктованная опять-таки нормами морали. Однако эта кара не навсегда: обладавшему родительскими правами лицу предоставляется возможность полной семейно-правовой реабилитации. Естественно, при условии полного изменения своих моральных установок, нашедших свое отражение в реальных действиях и поступках.

Дата добавления: 2015-05-31