Общие правила производства 16 страница

--------------------------------

<1> См.: Смирнов А.В., Манукян А.Г. Толкование норм права. М., 2008. С. 43.

Неопределенность в понимании п. 1 ст. 84 Федерального закона "Об акционерных обществах" может быть преодолена в целях обеспечения единого, непротиворечивого правового регулирования путем систематического толкования с учетом иерархической структуры правовых норм, предполагающей, что толкование норм более низкого уровня должно осуществляться в соответствии с нормами более высокого уровня. При невозможности же использования аналогии закона (п. 1 ст. 6 ГК РФ) права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства (аналогия права) и требований добросовестности, разумности и справедливости (п. 2 ст. 6 ГК РФ).

Правило о том, что КС РФ принимает постановления и дает заключения только по предмету, указанному в обращении, и лишь в отношении той части акта или компетенции органа, конституционность которых подвергается сомнению в обращении, основывается на одном из общих для всех видов судебного нормоконтроля принципов, в совокупности образующих теоретическую модель судебного контроля за законностью (конституционностью) норм, наиболее тщательно и последовательно закрепленную в конституционном судопроизводстве (см. комментарий к ст. 1).

Правило о несвязанности КС РФ основаниями и доводами, изложенными в обращении при принятии решений, означает, что Суд может занять весьма критическую позицию в отношении излагаемой заявителем аргументации. Логика заявителя может быть им даже полностью опровергнута. КС РФ может прекратить производство по делу в случаях, если в ходе заседания будут выявлены основания к отказу в принятии обращения к рассмотрению (ст. 68 Закона о Конституционном Суде РФ).

Вместе с тем КС РФ не вправе полностью игнорировать доводы заявителя. Даже при их очевидной неубедительности каждый довод заявителя должен быть "услышан" Судом и на него им должен быть получен ответ. В конституционно-правовых отношениях, возникающих между КС РФ и заявителем, необходимо с уважением относиться к достоинству человека (ч. 1 ст. 21 Конституции РФ).

Части четвертая и пятая комментируемой статьи подчеркивают значение всей статьи: ее требования должны учитываться при принятии не только итоговых решений (см. комментарий к ст. 71), т.е. постановлений (и заключений), но и определений (часть четвертая ст. 71 Закона о Конституционном Суде РФ).

Статья 75. Изложение решения

Комментарий к статье 75

Под сведениями, которые должны содержаться в излагаемом в виде отдельного документа решении КС РФ, в настоящей статье понимаются:

1) под наименованием решения - постановление, заключение, определение или решение. Согласно сложившейся практике в наименовании решения указывается также дело или вопрос, по которому оно принято; дата его принятия - день, месяц и год принятия решения; под местом его принятия - населенный пункт, в котором было вынесено решение (вплоть до настоящего времени всегда совпадающий с местом постоянного пребывания Суда). До 21 мая 2008 г. таким населенным пунктом являлся город федерального значения Москва, после указанной даты в этом качестве выступает город федерального значения Санкт-Петербург. В то же время необходимо учитывать, что Суд может проводить заседание и, соответственно, выносить решения в любом другом месте, в случае если он сочтет это необходимым (см. комментарий к ст. 115);

2) под персональным составом КС РФ, принявшим решение, понимаются исключительно судьи, участвовавшие в голосовании по его принятию;

3) под необходимыми данными о сторонах в соответствии со сложившейся практикой понимаются соответствующие данные о сторонах и представителях сторон (см. комментарий к ст. 53);

4) под формулировкой рассматриваемого вопроса понимается формулировка, учитывающая как нормативные определения соответствующих полномочий Суда, так и требования, содержащиеся в рассматриваемых им обращениях (о поводах и основаниях к рассмотрению вопросов см. ст. 36 и комментарий к ней);

5) под нормами Конституции РФ и комментируемого Закона, согласно которым КС РФ вправе рассматривать данный вопрос, понимаются указание на номера статей (частей, пунктов частей статей) указанных правовых актов и (при необходимости) раскрытие содержания соответствующих правовых норм;

6) под требованиями, содержащимися в обращении, - воспроизведение сути указанных требований в избранных Судом форме и объеме;

7) под фактическими и иными обстоятельствами, установленными Судом, - установленные КС РФ обстоятельства, имеющие значение для разрешения вопроса, по которому выносится решение;

8) под нормами Конституции РФ и комментируемого Закона, которыми руководствовался КС РФ при принятии решения, - указание на номера статей (частей, пунктов частей статей) указанных правовых актов и (при необходимости) раскрытие содержания соответствующих правовых норм;

9) под доводами в пользу принятого КС РФ решения, а также под доводами, опровергающими утверждения сторон, - аргументы, полагаемые Судом в обоснование своего решения;

10) под формулировкой решения - его резолютивная часть, в постановлениях и определениях следующая соответственно за словосочетанием "Конституционный Суд Российской Федерации постановил" или "Конституционный Суд Российской Федерации определил".

Об указании на необходимость пересмотра дела в отношении заявителя в случае, если принимается итоговое решение в виде постановления в соответствии с п. п. 2 и 3 части первой ст. 100 комментируемого Закона, см. комментарий к ст. 100.

Об указании на окончательность и обязательность решения см. комментарий к ст. 79.

По вопросам, изложенным в п. 12 части первой данной статьи, см. комментарий к ст. ст. 77 - 81. При рассмотрении затрагиваемых в данном пункте вопросов необходимо учитывать существующее многообразие подходов Суда к определению порядка вступления в силу и особенностей исполнения принимаемых им постановлений и определений (в частности, возможность отложенного либо, напротив, ретроактивного действия их положений, вариативность форм рекомендаций или прямых указаний, даваемых правотворческим органам в целях обеспечения приведения положений принимаемых ими правовых актов в соответствие с Конституцией РФ, разнообразие форм правосудного реагирования, сочетающего возможность определения "жесткой" конституционности или неконституционности правовых норм с возможностью "гибкого" выявления их конституционно-правового смысла и т.д.).

Особенно значимыми являются положения рассматриваемого пункта, посвященные праву Суда определять особенности порядка исполнения собственных решений. Именно они позволяют КС РФ не только играть роль своего рода "негативного законодателя", очищающего правовую систему Российской Федерации от нормативных предписаний, противоречащих Конституции, но и устранять возникающие в ходе указанного очищения нарушения целостности нормативной ткани правовой системы.

Как отмечает В.Д. Зорькин, "решение Конституционного Суда, признающее положение нормативного правового акта утратившим юридическую силу, не всегда означает буквальное исключение этого положения из нормативного правового акта. Конституционный Суд может определить пределы действия этого положения....Право Конституционного Суда определять пределы неконституционности нормы имеет большое значение для реализации его полномочий". Кроме того, "в деятельности Конституционного Суда РФ есть практика, когда, признавая положение неконституционным, он тем не менее устанавливает, что данная норма утрачивает силу [лишь] по истечении" определенного времени. Во многих случаях Суд дает конституционное истолкование оспариваемых правовых норм, определяя тот смысл, в котором они могут толковаться и применяться. Наконец, иногда, констатируя неконституционность акта, КС РФ дает законодателю возможность самому исправить сложившуюся ситуацию без ущерба для стабильности российской правовой системы <1>. При этом Суд использует в своей деятельности систему самых разнообразных правовых средств обеспечения исполнения выражаемой в его решениях государственной воли. К ним относятся указания на необходимость прямого применения конституционных положений, "мягкие" рекомендации или "жесткие" требования, обращенные к правотворцам и правоприменителям, использование аналогии права и аналогии закона, а также различные способы выявления подлинного конституционного смысла рассматриваемых в рамках процедуры конституционного судопроизводства юридических норм <2>.

--------------------------------

<1> Подробнее см.: Зорькин В.Д. Современный мир, право и Конституция. С. 154 - 157.

<2> Там же. С. 178 - 188.

Предусмотренное частью второй комментируемой статьи подписание оригинала решения Суда всеми судьями, участвующими в голосовании, призвано подтвердить тот факт, что конкретные судьи действительно принимали участие в голосовании по конкретному решению, а следовательно, засвидетельствовать действительность самого решения. При публикации решений КС РФ упомянутые подписи судей не воспроизводятся.

Статья 76. Особое мнение судьи

Комментарий к статье 76

Комментируемое положение является реализацией принципа независимости Судьи КС РФ (см. комментарий к ст. 13). Особые мнения по принятому решению могут высказывать несколько судей. При совпадении их взглядов они вправе письменно изложить свое общее особое мнение. Правом изложения особого мнения обладают только судьи, участвовавшие в принятии итогового решения.

В первоначальной редакции части первой ст. 76 указывалось, что особое мнение судьи приобщается к материалам дела и подлежит опубликованию вместе с решением КС РФ. В действующей редакции Закона о Конституционном Суде РФ установлено, что особое мнение подлежит опубликованию только в "Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации", но не в "Российской газете" и "Собрании законодательства Российской Федерации".

Высказывались мнения (основанные на практике применения норм Закона о Конституционном Суде РФ) о том, что публикация особого мнения вместе с решением Суда чревата использованием расхождений правовых позиций судей в политических целях.

Действительно, были случаи, когда средства массовой информации публиковали особые мнения судей даже раньше, чем решение Суда, тем самым обостряя политическую дискуссию. Следует согласиться с тем, что подобная практика наносила ущерб авторитету Суда, превращая его решения в "хромую утку". Чтобы не быть голословным, достаточно вспомнить ситуацию с опубликованием заключения КС РФ от 23 марта 1993 г. о соответствии Конституции РФ действий и решений Президента РФ Б.Н. Ельцина, связанных с его Обращением к гражданам России 20 марта 1993 г. Особые мнения судей Э.М. Аметистова, Н.В. Витрука, Т.Г. Морщаковой выявили серьезные разногласия в Суде, что позволило некоторым авторам говорить о "расколе" в Суде.

Вспоминая об этом, а также памятуя о том, что в ряде стран судьи конституционных судов не вправе письменно излагать свое особое мнение и тем более обнародовать его, в ходе работы над новым законом о КС РФ предлагалось отказаться от включения в него норм об особом мнении.

Однако интересы обеспечения независимости и равенства судей КС РФ показались законодателю более значимыми, чем опасение, связанное с возможным использованием норм об особом мнении для политизации Суда. Вместе с тем в ходе работы над законопроектом норма об особом мнении претерпела существенное изменение.

В ст. 45 Закона о Конституционном Суде РСФСР предусматривалось, что изложение особого мнения судьи подлежит опубликованию в качестве приложения к постановлению или заключению Суда. Судьи Суда вправе лично изложить собственное особое мнение для опубликования.

Право судьи лично изложить свое особое мнение, причем не обязательно вместе с решением Суда (что и создавало возможность публикации особого мнения ранее решения), было несколько ограничено. В ст. 76 Закона о Конституционном Суде РФ в его редакции до 2001 г. содержалась норма, в соответствии с которой особое мнение судьи приобщается к материалам дела и подлежит опубликованию вместе с решением КС РФ.

На основе анализа сохраненных в моем личном архиве всех четырех вариантов проекта закона о КС РФ могу констатировать, что данная редакция нормы появилась в результате работы рабочей группы, в состав которой входили судьи и работники аппарата Суда. При прохождении проекта закона через палаты Федерального Собрания данная редакция изменений не претерпела.

В ходе очередного этапа российской судебной реформы в 2001 г. норма о публикации особого мнения судьи КС РФ вновь привлекла внимание федерального законодателя. Из 115 статей комментируемого Закона в 8 статей были внесены изменения Законом от 15 декабря 2001 г. N 4-ФКЗ, включая и ст. 76 об особом мнении судьи. По новой редакции особое мнение судьи приобщается к материалам дела и подлежит опубликованию в "Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации" вместе с решением КС РФ. С учетом того, что тираж "Вестника" 2300 экземпляров и что публикация особого мнения осуществляется через три - четыре месяца после провозглашения решения Суда, можно предположить, что таким образом федеральный законодатель высказал определенное отношение к "диссидентствующим" судьям, полагая, что особое мнение - это скорее зло, чем благо.

Не является ли история нормы о публикации особого мнения своеобразным камертоном судебной реформы в России, отражая неявные интенции?

Сам по себе институт особого мнения как институт процессуального права не получил в России серьезного развития. Возможность заявить особое мнение связана с рассмотрением дел в коллегиальном составе. По сложившейся практике в уголовном процессе особое мнение приобщается к делу в запечатанном конверте, хотя УПК и не содержит подобного требования. Особое мнение судьи суда общей юрисдикции не только не оглашается при объявлении решения, но и не может быть опубликовано (оно лишь приобщается к материалам дела).

Этим российские суды значительно отличаются от американских.

Особое мнение американского судьи, которое подлежит опубликованию, способно активно влиять на судебную практику и закон.

Этот эффект особенно нагляден применительно к деятельности апелляционных федеральных судов. Если судья одного из окружных федеральных апелляционных судов не соглашается с мнением своих коллег, то он предупреждает апелляционные суды остальных 12 округов США (которые не связаны действием принципа "stare decisis" этого состоявшегося решения, по которому заявлено особое мнение) о том, что они не должны слишком поспешно принимать аналогичные правила. И если они так и поступят и согласятся с правовой позицией, изложенной в особом мнении, то возникает конфликт в практике окружных судов, который, в свою очередь, всегда привлекает внимание Верховного суда США.

Но ведь аналогичная ситуация может сложиться и в России в результате противоречивого применения законодательства при вынесении решений арбитражными судами кассационной инстанции, т.е. 10 окружными федеральными судами в России. К сожалению, действующий АПК не предусматривает возможность опубликования мнения судьи окружного арбитражного суда.

Зададимся вопросом: а есть ли разумные основания у обнаружившегося у российского законодателя предубеждения относительно нормы о публикации особого мнения? Думаю, что их нет.

Публикация особого мнения, доступная для всех, это, безусловно, благо. Оценивая институт особого мнения, американские судьи и ученые отмечают, что необходимо учитывать их последствия как внутри суда, так и вовне <1>. Наиболее важным "внешним" последствием особых мнений является разрушение образа единодушного суда. Многие великие американские судьи считали и считают это абсолютно очевидным аргументом против института индивидуальных мнений. Судья Дж. Маршалл придавал такое огромное значение единогласию, что, по словам своего коллеги судьи У. Джонсона, он не только присоединился к большинству в решениях, прямо противоположных его собственному мнению, но иногда и сам объявлял их от своего имени. Только ближе к концу своей карьеры, - когда его попытки подавить отдельные мнения, очевидно, провалились, - он стал включать себя в число несогласных: итого всего четыре особых мнения за 34 года. И уже в более поздние времена другой не менее значительный юридический ум, судья Л. Хэнд предупреждал, что несогласие с решением большинства "перечеркивает воздействие монолитной солидарности, от которой в большой степени зависят полномочия суда".

--------------------------------

<1> Из выступления судьи А. Скалиа на заседании Исторического общества Верховного суда США 13 июня 1994 г. (личный архив автора).

Судья Верховного суда США А. Скалиа полагает, что особые мнения поднимают, а не снижают авторитет суда. Притом он вспоминает про решение Верховного суда США, которое в исторической перспективе выглядит как непростительная ошибка. Но авторитет Верховного суда США спасает то, что некоторые судьи видели ошибочность принимаемого решения и весьма дальновидно высказали свое особое мнение. Классическим примером может послужить чрезвычайно дальновидное особое мнение судьи Харлана по делу "Плесси против Фергюсона".

В решении по этому делу, которое спустя полстолетия было полностью пересмотрено решением в деле "Браун против Совета по образованию", говорилось, что, несмотря на конституционное требование равной защиты законом всех граждан, штат Луизиана мог требовать, чтобы на железной дороге были предусмотрены раздельные вагоны для белых и черных. Харлан писал: "В отношении гражданских прав, общих для всех граждан, Конституция Соединенных Штатов, как мне кажется, не позволяет никаким властям интересоваться расой тех, чьи возможности пользоваться этими правами они призваны охранять... По мнению Конституции, в глазах закона нет в этой стране высшего, доминирующего, правящего класса граждан. Здесь нет каст. Наша Конституция слепа к цвету кожи. В отношении гражданских прав все граждане равны перед законом. Слабейший стоит в одном ряду с самыми могущественными. Закон рассматривает человека как человека...

Судьбы двух рас в этой стране нераздельно переплетены, и интересы обеих требуют, чтобы общее для всех правительство не позволяло семенам расовой ненависти всходить под прикрытием закона".

Или другой пример - особое мнение судьи Джексона в деле "Корематсу против Соединенных Штатов", когда в 1944 г. Суд признал конституционным военный приказ, предписывавший интернирование американцев японского происхождения на Западном побережье. Он писал: "Военный приказ, каким бы неконституционным он ни был, не может действовать дольше, чем существует военная, чрезвычайная ситуация... Но как только судебное мнение истолковывает Конституцию таким образом, чтобы оправдать данный приказ, Суд навечно оправдывает принцип расовой дискриминации в уголовном судопроизводстве и в перемещении американских граждан. Этот принцип останется лежать, как заряженное оружие, готовое лечь в руку любой власти, которая сможет представить убедительные причины для его использования... Всякий знакомый с работой судебной системы знает о принципе, который судья Кародозо описал как "склонность принципа распространяться до пределов своей логики". Военный командир может преступить конституционные принципы, и это будет случайностью. Но если мы рассмотрим этот приказ и одобрим, он возводится в ранг конституционного принципа. Он начинает самостоятельное развитие, и все, что из него вытекает, будет подобно ему".

У особого мнения судьи Верховного суда США появляется гораздо больше шансов стать в будущем решением Верховного суда США, если к этому мнению присоединяются еще три судьи, т.е. когда решение принимается голосованием 5:4. У оставшихся в меньшинстве по конституционным делам, в которых доктрина stare decisis соблюдается менее строго, появляется возможность в будущем добиться пересмотра состоявшегося решения. Бывало, что при появлении вакансий в составе Суда подбор кандидатов осуществлялся Президентом США таким образом, чтобы обеспечить пересмотр решения Верховного суда США.

Но никто не станет отрицать, что особое мнение выступает как очень важный канал информирования общественности о сути юридических дискуссий, протекающих в Суде.

Это внешне судьи Верховного суда США выглядят как воплощение спокойствия. "Мы все здесь очень спокойны, но это спокойствие эпицентра тайфуна". Этими словами судья Верховного суда США О.У. Холмс, великий диссидент, прославившийся своими особыми мнениями, описывал Суд в 1913 г.

А ведь общество очень заинтересовано в информации о сути и глубине юридических дискуссий по самым важным юридическим проблемам. С этой точки зрения нельзя не согласиться с А. Скалиа, который считает, что система особых мнений превратила Верховный суд США в центральную арену современных юридических дебатов, а его решения из простой записи аргументированных правовых решений в нечто вроде "Истории американской правовой философии с комментариями".

Внутренние последствия особых мнений судей в США заключаются в их воздействии на сам Суд. Это может быть и эффект со знаком "минус" (раздоры между судьями). Можно вспомнить, что председатель итальянского Конституционного суда Э. де Никола в 1957 г. ушел добровольно в отставку, поскольку некоторые из 14 судей, заседавших с ним в Суде, часто высказывали свое особое мнение.

Но ведь особое мнение способно породить эффект со знаком "плюс", если большинство судей, учитывая особое мнение, совершенствуют аргументы, добиваясь большей убедительности.

Особое мнение - это форма самоконтроля в высших судах, решения которых носят окончательный характер. Судья Верховного суда США Джексон писал: "Пересмотр решения по делу вышестоящим судом не является доказательством того, что справедливость восторжествовала. У меня нет сомнений в том, что если бы существовал высший Верховный суд, то значительная часть пересмотренных нами решений из судов штатов пересматривалась бы там обратно. Наши решения окончательны не потому, что они непогрешимы; они непогрешимы потому, что они окончательны".

Мне кажется чрезвычайно занимательным рассмотреть вопрос о публикации особого мнения судьи с точки зрения конституционного права свободно передавать информацию (ст. 29 Конституции РФ). Указанная статья корреспондирует со ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В ней содержится норма, предусматривающая, что каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей.

Вместе с тем, как говорится в п. 2 ст. 10 Конвенции, осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.

Данные положения вполне могут быть применимы к праву судьи высказывать и распространять свое особое мнение.

Действительно, следует признать, что, осуществляя свое право, судья должен понимать, что оно налагает серьезные обязанности и предполагает позитивную ответственность, а поэтому должно быть сопряжено в демократическом обществе с определенными формальностями. Опираясь на норму ст. 10 (п. 2) Конвенции, можно попытаться определить границы осуществления права судьи на публикацию и распространение своего особого мнения. На наш взгляд, поиск этих границ необходим, поскольку при осуществлении права на распространение особого мнения необходимо учитывать такой публичный интерес, как "обеспечение авторитета и беспристрастности правосудия". Поэтому нельзя в особом мнении написать, что решение КС РФ является, допустим, "абсурдным".

Учитывая "ограничения... необходимые в демократическом обществе", нельзя использовать особое мнение для высказывания заявлений, носящих политический характер, ибо судья КС РФ в силу императивных требований закона должен быть аполитичен.

Необходимо учитывать, что пределы осуществления права судьи заявлять и распространять особое мнение связаны и проистекают из необходимости "предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально".

Вряд ли допустимо с помощью особого мнения разглашать информацию о том, что происходило в совещательной комнате, какую позицию высказывали те или иные судьи. Эта информация носит конфиденциальный характер, и на нее распространяется правовой режим служебной тайны (ст. 139 ГК).

Возвращаясь к действующей редакции ст. 76 Закона о Конституционном Суде РФ, позволю себе сделать вывод из всего вышеизложенного - внесенные изменения в статью об особом мнении судьи КС РФ не связаны с какими-либо объективными, назревшими общественными потребностями и не могут быть отнесены к проявлениям дальновидной продуманности со стороны федерального законодателя. И, что называется, "вместо заключения": стоит ли всякий раз, когда делается шаг вперед и два шага назад, называть это высокопарно судебной реформой?

В части второй комментируемой статьи предполагается возможность изложения мнения, которое, в отличие от особого мнения, выражается в тех случаях, когда, будучи согласным с резолютивной частью итогового решения, судья может быть несогласным с мотивировочной частью. В связи с этим он может письменно изложить свое мнение, содержащее несогласие либо с отдельными доводами, проводимыми в обоснование решения, либо с системой аргументации. Так же как и особое мнение, мнение является частью материалов дела.

Текст особого мнения или мнения судьи должен быть представлен не позднее 14 дней со дня провозглашения (принятия - при разрешении дела без проведения слушания) итогового решения КС РФ либо принятия определения КС РФ (§ 59 Регламента КС РФ).

В практике конституционного судопроизводства разрешен вопрос, непосредственно не урегулированный в Законе о КС РФ, о возможности письменно изложить свое мнение или особое мнение по отказу в принятии обращения к рассмотрению (ст. 43 Закона). Поскольку в этом случае не принимается постановление, содержащее выводы по существу обращения, судья КС РФ, не согласный с решением об отказе в принятии обращения к рассмотрению, вправе письменно изложить свое мнение о несогласии с большинством судей.

Статья 77. Провозглашение решения

Комментарий к статье 77

В отличие от действующего регулирования, соединяющего в структуре одной статьи фактически две нормы, одна из которых посвящена провозглашению, другая - распространению соответствующего судебного акта адресатам, Закон о Конституционном Суде РСФСР посвящал данным элементам промульгации решения органа конституционной юстиции две статьи.

Статья 48 упомянутого Закона предусматривала обязанность провозглашения любого решения Суда, в том числе оформленного протокольно (применительно к последнему использовался термин "объявляется"). При этом, однако, допускалась возможность провозглашения не всего решения, а лишь его формулировки (резолютивной части), поскольку составление мотивировочной части в силу ч. 4 ст. 46 Закона о Конституционном Суде РСФСР могло быть отложено на срок не более двух недель с момента принятия решения.

Статья 51 указанного Закона содержала предписание о направлении всех решений Суда, изложенных в виде отдельного документа, судьям Суда, сторонам по делу и определенному кругу государственных органов и должностных лиц. В этой части современное регулирование практически полностью восприняло описываемую нормативную конструкцию, за исключением того лишь обстоятельства, что направление решения иным органам и (или) лицам ранее прямо было отнесено к организационным полномочиям Председателя Суда.

Согласно положениям части первой комментируемой статьи решение, вынесенное по итогам рассмотрения дела, за исключением постановления, принятого в порядке, предусмотренном ст. 47.1 Закона о Конституционном Суде РФ, провозглашается в полном объеме в открытом заседании Суда немедленно после его подписания.

Следует учитывать, что употребленный в данной норме термин "решение, вынесенное по итогам рассмотрения дела" не идентичен по своему содержанию понятию итогового решения, которым в силу ст. 71 комментируемого Закона являются постановления и заключения.

По итогам рассмотрения дела может быть вынесено не только итоговое решение, но и определение, например в случае, если непосредственно в ходе судебного заседания КС РФ будут выявлены основания для прекращения производства по делу. Такое определение также подлежит провозглашению, как и любое итоговое решение (см., например, Определение КС РФ от 10 июня 2010 г. N 683-О-О).

Дата добавления: 2015-06-25