Охотники и собиратели Южной и Северной Америки 1 страница

Охотники и собиратели Америки были представлены многочисленными группами, разбросанными на огромных пространствах от Огненной Земли до циркумполярных областей Канады. К ним относились огнеземельцы, аборигены тропических лесов бассейнов Ориноко и Амазонки, индейцы Калифорнии, атапаски и алгонкины Северной Канады и внутренних областей Аляски, эскимосы и алеуты крайнего севера. Характер социально-культурной адаптации этих этнических групп, уровень развития их материальной и духовной культуры, направление хозяйственной деятельности, степень дифференциации общественных институтов были неоднородными, что отражало многообразие природных и исторических условий. Многие из названных этносов вступили на путь становления производящего хозяйства, при этом традиционные формы охоты и собирательства сосуществовали у них с начатками земледелия. В данной главе я ограничусь характеристикой нескольких этносов - типичных представителей присваивающего хозяйства. Они обитали в различных природно-географических условиях и, насколько известно, не пережили в прошлом декультурации, не испытали сильного воздействия колонизации и товарно-денежной экономики, которые могли бы исказить их традиционный общественный строй, не занимались хозяйственной деятельностью производящего типа. Такие этнические группы сохранились преимущественно на окраинах обоих континентов, главным образом на крайнем юге и крайнем севере. К ним принадлежат огнеземельцы, калифорнийские индейцы, эскимосы. Индейцы северо-западных областей Северной Америки, которые на основе развитого присваивающего хозяйства достигли сравнительно высокого уровня социального развития и далеко зашедшего имущественного и социального расслоения, характерных для народов, перешедших к производящей экономике, в настоящей главе не рассматриваются.

Большинство племен Южной Америки, отставших в своем развитии, обитало или продолжает обитать в зоне тропических лесов и саванн (льяно). По данным М. Мартина, в Южной Америке известно 25 племен охотников и собирателей, не практикующих земледелия, но в прошлом многие из них пережили процессы депопуляции и декультурации, главным образом вследствие колонизации [103, т. 2, с. 311-334; 423, с. 243-260]. Большинству групп охотников и собирателей Южной Америки свойственны примитивные формы земледелия. Некоторые из них, например сирионо и гуаяки, были земледельцами в прошлом, а затем вернулись к охоте и собирательству [547, с. 378-379].

Архипелаг, носящий название Огненная Земля, состоит из нескольких больших и значительного числа мелких островов, покрытых лесистыми горами и безлесными равнинами. Климат - холодный и влажный, без резких годовых колебаний температуры. Архипелаг населяют три группы индейцев-огнеземельцев: северная - она, западная - алакалуфы, южная - яганы. Все они говорят на различных языках; язык она относится к группе чон, распространенной в южных областях Аргентины и Чили; языки алакалуфов и яганов занимают изолированное положение. Она делились на две подгруппы - хауш и селькнам, различавшихся диалектами и отчасти культурой, а селькнам, в свою очередь, - на северных и южных селькнам. Яганы делились на пять групп, каждая из которых также имела свое название и говорила на особом диалекте [319, с. 82]. Самоназвание алакалуфов - халаквулуп, яганов - ямана.

В 60-х годах XIX в. насчитывалось 10-11 тыс. огнеземельцев, в том числе около 3 тыс. яганов, около 4 тыс. она и примерно столько же алакалуфов. Затем численность их стала резко снижаться, главным образом вследствие эпидемических заболеваний, занесенных европейцами. В 50-е годы XX в. оставалось около 200 яганов и алакалуфов и лишь несколько десятков она [103, т. 2, с. 390; 547, с. 397, 406].

Огнеземельцев с полным основанием можно причислить к наиболее примитивным племенам Америки, а быть может, и земного шара [103, т. 2, с. 376]. С 70-х годов XIX в. Огненная Земля начала заселяться колонистами-скотоводами и искателями золота, что привело к резкому сокращению численности коренного населения. Но сообщения путешественников и исследователей донесли до нас многие черты его традиционной культуры и общественного строя. Так, первые этнографические сведения об огнеземельцах относятся еще к концу XVI в.

Южная оконечность континента была заселена по крайней мере 11 тыс. лет тому назад охотниками на гуанако и собирателями, подобными нынешним она. Одна из их стоянок найдена в пещере Фелл на юге Патагонии, возраст нижнего слоя стоянки - около 9 тыс. лет до н. э. Очевидно, предки она жили в то время на юге материка, там, где обитали люди, оставившие стоянку Фелл и аналогичную стоянку Палли Айк [275, с. 13, 19]; возможно, тогда же они приступили к заселению Огненной Земли. В области обитания огнеземельцев древнейшей (около 9 тыс. лет назад) является культура морских зверобоев о-ва Энглфилд у южного побережья Чили. Эти рыболовы и охотники на морских животных, подобно яганам и алакалуфам, были вооружены гарпунами и копьями [265, с. 157]. Очевидно, уже в глубокой древности началось формирование двух хозяйственно-культурных типов, дошедших до нас как культура она и как культура яганов и алакалуфов. Весьма вероятно, что огнеземельцы приступили к заселению архипелага в конце плейстоцена, когда Огненная Земля полностью не отделилась от материка (аборигены Тасмании также заселили свой остров еще до полного отделения его от Австралии). У она есть легенда, в которой говорится, что их предки пришли на Огненную Землю по суше с севера. Магелланов пролив, согласно этой легенде, образовался позднее. Возраст раковинных куч на островах, населяемых яганами, по подсчетам С. Лотропа, составляет не менее 2 тыс. лет [403, с. 178-197].

Характерный для огнеземельцев хозяйственно-культурный комплекс сложился, как свидетельствуют данные археологии, не позднее 6 тыс. лет назад. Он напоминает, в частности, культуру племен, обитавших на перуанском побережье в IV - первой половине III тысячелетия до н. э. Подобно яганам, эти племена занимались сбором съедобных моллюсков, рыбной ловлей и добычей морских млекопитающих. Жилищами служили овальные в плане небольшие хижины на каркасе из тростника, такие же, как у яганов [97, с. 130]. Возможно, культура огнеземельцев восходит к этому древнему этнокультурному пласту.

Основываясь на данных археологии и этнографии, можно утверждать, что огнеземельцы, являющиеся аборигенами архипелага, донесли до этнографической современности самобытные черты культуры и общественного строя древнейшего населения Южной Америки. Данных, свидетельствующих об их культурной деградации, не существует, нет также и свидетельств о каком-либо значительном культурном воздействии со стороны. На Огненной Земле, в частности, в археологических местонахождениях не обнаружено, например, никаких следов керамики, распространенной на континенте.

Природная среда, в которой уже в течение нескольких тысячелетий обитают огнеземельцы, - одна из самых неблагоприятных на земле. Хозяйство, общественный строй и весь быт огнеземельцев оптимально приспособлены к суровым естественным условиям [309, т. 1, с. 192, 302, 306]. Особенно наглядна социально-культурная адаптация к среде алакалуфов, которые населяют местность, изолированную от окружающего мира горными хребтами, ледниками и проливами, изобилующими рифами, а также яганов, которые живут на островах, покрытых густым и труднопроходимым лесом. Главным источником существования она, населяющих о-в Огненная Земля, была пешая охота с луком и стрелами на гуанако и других наземных животных. Шкурами гуанако покрывали жилища, из них шили одежду. Рыбу она били копьем или ловили сетями. Яганы и алакалуфы жили охотой на морских животных (тюленей, дельфинов, выдр, морских львов), рыбной ловлей, сбором моллюсков и охотой на птиц; охота на наземных животных имела подсобное значение.

Охотники на морского зверя были вооружены гарпунами и копьями. Стрелы и копья огнеземельцев имели наконечники из камня и кости; использовали они и пращу. В целом традиционная материальная культура огнеземельцев основывалась на камне, кости и дереве (металлические орудия были заимствованы в конце XIX в. у европейцев). Охотились огнеземельцы с собаками, других домашних животных они не знали. Огонь добывали высеканием.

В отличие от она, которых европейцы называли «пешими индейцами», яганы и алакалуфы получили название «индейцы в лодках». В поисках пищи они почти непрерывно передвигались в лодках по многочисленным проливам между островами. Это были настоящие морские кочевники, которые жили так, видимо, уже с глубокой древности. На Огненной Земле на протяжении тысячелетий сложилось два хозяйственно-культурных типа - сухопутных охотников и морских охотников, рыболовов и собирателей. Они вели разный образ жизни, были вооружены разными орудиями труда, по-разному приспосабливали культуру и общественный быт к условиям и требованиям производства. В этом отношении огнеземельцы напоминают тасманийцев и аборигенов прибрежных областей Австралии. Конечно, у всех этих народов основная хозяйственная деятельность сочеталась с второстепенной, побочной. Так, восточные группы яганов, подобно она, охотились на гуанако, а она, живущие на побережье, в свою очередь, охотились на тюленей и собирали моллюсков. Но все же тип социальной адаптации определялся ведущим направлением хозяйства.

Яганы и алакалуфы сознавали необходимость поддержания главного источника их пищи - морских моллюсков - на должном уровне, поэтому, когда количество последних в одном месте сокращалось, они на своих лодках немедленно отправлялись на поиски другого.

У огнеземельцев труд был строго поделен между мужчинами и женщинами. Мужчины охотились на сухопутных и морских животных, на птиц и крупную рыбу, делали хижины и лодки, изготовляли орудия труда и оружие. Женщины занимались домашним хозяйством, собирали моллюсков, ныряя за ними в воду подобно тасманийкам, ловили рыбу удочкой, собирали растительную пищу, обрабатывали шкуры, изготовляли домашнюю утварь и одежду. У яганов гребцами в лодках были только женщины. Так как моллюски составляли основу питания яганов и алакалуфов, роль женщин в добывании пищи была исключительно важной. Хозяйство она было ориентировано преимущественно на мужскую охоту. Она охотились в одиночку либо группами из трех-восьми человек. Совместная охота нескольких мужчин была и у яганов [309, т. 2, с. 387]. Исследователи отмечают равноправие мужчин и женщин в семье и обществе у она, яганов и алакалуфов, гармоничное сочетание мужского и женского труда, сравнительно высокое положение женщины [309, т. 1, с. 348-354; 319, с. 93].

Яганы и алакалуфы обычно не оставались на одном месте больше двух недель, но через несколько недель или месяцев они нередко возвращались на прежнее место, и хозяйственно-кочевой цикл замыкался. Их хижины были хорошо приспособлены к кочевому образу жизни: они легко разбирались и их можно было перевозить в лодках с места на место. Однако яганы и алакалуфы не всегда повторяли маршруты прошлых лет: территориальность у них (за исключением части яганов) была выражена сравнительно слабо, границы между территориями не отличались четкостью.

У она простая семья сооружала отдельную хижину, иногда объединялись две семьи, связанные родством. Внутри хижины или у входа разводили костер. На стойбищах, которые устраивались по случаю совместных обрядов, семейные хижины располагались на некотором расстоянии одна от другой [309, т. 1, с. 195, 203-204, 303], что как бы подчеркивало относительную автономию семьи. «Они живут семьями, - писал об она Т. Бриджес. - Мы встретили группу человек в пятьдесят, которые расположились вокруг девяти очагов» (цит. по [309, т. 1, с. 47]). У яганов и алакалуфов в хижине обычно жила одна семья, иногда две-три семьи - члены кочевой хозяйственной группы. Только такие события, как выброшенный на берег кит, временное лежбище тюленей, собирали разрозненные обычно семьи на более или менее продолжительный срок. В это время группы насчитывали 100-200 человек. Они проводили совместные обряды и другие общественные мероприятия. Раздробленность яганов и алакалуфов на отдельные семьи, их хозяйственная автономия были обусловлены необходимостью постоянно передвигаться от одной кратковременной стоянки к другой [309, т. 2, с. 367-369, 390, 628-629; 319, с. 84-85]. Но если пищевых ресурсов было достаточно, две или три семьи, которые связывали родственные узы, объединялись и кочевали вместе. Несколько таких групп составляли относительно более стабильную общность - общину, экономически осваивающую определенную территорию, обычно группу островов. Сравнительно более долговременные и более многолюдные стойбища существовали только у восточных яганов - охотников на гуанако [547, с. 397-402]. Объединение она и восточных яганов в многосемейные общины было в значительной мере обусловлено охотой на гуанако и других животных, совместная охота на которых эффективнее индивидуальной. Но и у пеших охотников она общины систематически дробились на отдельные семьи, которые добывали пищу самостоятельно, не задерживаясь длительное время на одном месте [309, т. 1, с. 193-194, 302].

Основной общественной единицей она, как утверждают М. Гузинде и другие исследователи, была индивидуальная семья. Однако тот же Гузинде, отмечая относительную самостоятельность и хозяйственную самодостаточность семьи, подчеркивает тесную связь нескольких семей между собой. Семья была неразрывной частью более крупной общности - общины, объединявшей от 40 до 120 человек. Община состояла из нескольких семей, связанных кровным родством и свойством. Всего таких групп насчитывалось 39. Ядро общины составляли люди, которые вели происхождение по мужской линии; жены приходили из других общин. Общины были вирилокальны и экзогамны. Каждая община была независима от других, ей принадлежала определенная территория, границы которой были четко очерчены: их обозначали камнями, деревьями и другими естественными ориентирами. Кроме того, у многих групп она территории общин отделялись одна от другой нейтральными полосами, зонами «ничьей» земли. Произвольное нарушение границ членами других общин не допускалось. Территория общины находилась в исключительной и коллективной собственности ее членов. Посторонние могли добывать пищу на территории общины лишь с разрешения хозяев [309, т. 1, с. 304, 416, 419-421, 424-427, 429]. Ведь она населяли не отдельные небольшие острова, как яганы и алакалуфы, а один крупный остров. Площадь общинной территории составляла у них в среднем около 1000 кв. км [319, с. 116-119; 547, с. 406-407].

В зависимости от сезона общины она, жившие на побережье, передвигались от берега в глубь острова и обратно. Осенью и зимой они рассеивались хозяйственными группами, состоящими примерно из четырех семей, или 20 человек. В это время основным занятием мужчин была охота на гуанако, женщин - собирание моллюсков. Весной и летом она жили более стабильными общностями, насчитывавшими до 80 человек и более, иногда включавшими людей всей общины. Мужчины охотились на тюленей, женщины собирали моллюсков и растительную пищу [204; 554]. Наряду с сезонной мобильностью у она прослеживались также циклы дисперсии и концентрации хозяйственных групп, которые в соответствии с потребностями охотничье-собирательского хозяйства передвигались в пределах общинной территории.

По утверждению М. Гузинде, общество яганов тоже основывалось на семье и у них не существовало более крупной общности, объединяющей семьи [309, т. 2, с. 777]. Это, конечно, не так. Правда, еще в 1839 г. (т. е. до основания в 1843 г. первого постоянного европейского поселения на Огненной Земле) яганы жили семьями и не собирались в большие группы. Европейцы постоянно встречали здесь небольшие семейные группы, не превышавшие девяти человек. Одна из больших групп насчитывала около 15 человек [309, т. 2, с. 113, 116, 119, 122, 127]. И все же факты показывают, что семьи яганов тоже объединялись в небольшие общины, связанные с определенными территориями, которые находились в их коллективной собственности. Как и у других охотников и собирателей, общины назывались так же, как и населяемые ими местности [319, с. 94]. Если общины она насчитывали не более 120 человек (в среднем 80 человек), то общины яганов и алакалуфов - не более 50 человек (в среднем 25 человек) [547, с. 406; 445, с. 123].

Общины яганов, в свою очередь, объединялись в упоминавшиеся выше диалектные общности, которые можно, видимо, рассматривать как общины более высокого порядка либо как формирующиеся племена. Но и общины, и эти общности, иерархически более высокого порядка, были довольно рыхлыми структурами. Простая семья, состоящая из родителей и детей, была устойчивой ячейкой, автономной не только в хозяйственном отношении [309, т. 2, с. 671-680, 779-782, 963-967]. Словом «укур», основным значением которого было «жилище», яганы называли любую человеческую общность, начиная с семьи [309, т. 2, с. 799-800].

Группы семей объединялись в общины главным образом по принципу кровного родства и свойства [319, с. 71]. Однако общины включали и людей, не состоявших в родстве между собой.

При господствующей вирилокальности брака у огнеземельцев существовала временная уксорилокальность: мужу приходилось расплачиваться за жену своим трудом, и в это время он жил с ее родителями. Вступать в брак разрешалось только после прохождения мальчиками и девочками обрядов посвящения. Типичной формой семьи была простая семья. Преобладал моногинный брак; полигинные браки (по две-три жены у одного мужчины) были немногочисленны, хотя по свидетельству ранних авторов, полигиния была традиционной чертой общественного строя яганов. Она, как правило, имела хозяйственное значение, что характерно и для многих других охотников и собирателей [309, т. 1, с. 335-342]. Так, у яганов полигиния обеспечивала необходимое число гребцов - ведь на веслах сидели женщины, а мужчина выслеживал добычу [309, т. 2, с. 663, 665-671].

Обществу огнеземельцев была свойственна общинная, или локальная, экзогамия, лучше сохранившаяся у она, хуже - у яганов, вероятно, вследствие атомизации общества последних. У она, у которых экзогамия соблюдалась особенно строго, родственниками, между которыми брак был запрещен, считались члены каждой из упомянутых выше тридцати девяти групп, собственники определенных территорий [309, т. 1, с. 319-321]. То же, в сущности, было и у яганов. Люди, населявшие определенную кормовую территорию, а такими были прежде всего члены общины, считались близкими родственниками. Выбирать партнера по браку можно было только за пределами этой группы [309, т. 2, с. 653]. Но яганы избегали, как правило, и браков с представителями очень отделенных групп [319, с. 92]. Внутри диалектных общностей наблюдалась тенденция к эндогамии, и это - наиболее серьезный аргумент в пользу того, что они - зарождающиеся племена.

Надежных доказательств существования у огнеземельцев родовой организации нет. Некоторые авторы утверждают, что она, яганам и алакалуфам родовая организация не была известна [319, с. 58, 71, 94, 116]. По словам С. Лотропа, она делились только на общины, основанные на родстве и тесной связи с определенными охотничьими территориями [403, с. 84]. Замечания М. Гузинде, которые можно истолковать как указание на существование рода, имеют очень неопределенный и двусмысленный характер. Так, он говорит не о родовой, а о локальной экзогамии, или экзогамии большой семьи у она. Преобладающий у огнеземельцев патрилинейный счет родства Гузинде относит к общности, которую он называет «родом или большой семьей» [309, т. 1, с. 319-321, 416-417]. Но эти понятия, как известно, несовместимы. Очевидно, речь идет о совокупности простых семей, связанных тесным родством и образующих отдельную общину, которая концентрируется вокруг ядра - либо родственного (бушменская модель), либо родового (австралийская модель). Ядром каждой общины она была родственная группа, а возможно, и локализованный патрилинейный род [164]. Состав общин менялся в зависимости от потребностей производства и иных факторов, но родственная (или родовая) структура при этом сохранялась, а родственное (или родовое) ядро общины рассматривало себя в качестве собственника общинной территории. Такая структура очень напоминает структуру общин бушменов, в которых стержень - родственное ядро, или структуру общин австралийцев, стержнем большинства которых является локализованный род.

Общины яганов в отличие от более устойчивых и более интегрированных общин она были, как отмечалось выше, сравнительно аморфными территориальными общностями, внутри которых между семьями не существовало прочных связей. Э. Сервис полагает, что причина этого кроется в депопуляции яганов в результате колонизации [516, с. 89-91]. В действительности разобщенность их хозяйственных групп и семей, непрерывно кочевавших в лодках по проливам между островами и пешком по побережью в поисках пищи, была следствием самих условий их существования. Эта разобщенность задолго до колонизации была отмечена участниками экспедиции на судне «Бигль» - Ч. Дарвином и капитаном Р. Фицроем. Ч. Дарвин писал, что в постоянных поисках пищи яганы «вынуждены беспрестанно переходить с места на место, а берег до того крут, что они могут объезжать его лишь на своих жалких челноках» [58, с. 185]. По словам Р. Фицроя, огнеземельцы рассеяны небольшими семейными группами и только изредка, в очень немногих местах побережья, где пищи больше, они собираются группами в 20-40 человек [273, с. 178]. Ясно, что условия, в которых приходилось жить яганам, способствовали не интеграции, а атомизации общества.

Однако некоторые факторы, обеспечивавшие относительную устойчивость общин яганов, сближали их с общинами ряда других охотничье-собирательских обществ, в частности бушменов. Одним из таких факторов было, как отмечалось выше, родственное ядро общины, состоявшее из группы родственных семей, другим - сама территория общины. Об общинной территориальности свидетельствуют цитируемые Э. Сервисом сообщения, относящиеся к тому времени, когда традиционная общественная структура яганов еще не была разрушена. Очевидно, различие между общинами она и яганов объясняется не депопуляцией последних, ибо процесс депопуляции пережили и она, а различной социальной адаптацией к различным природным условиям, существованием двух типов хозяйства, о которых говорилось выше.

Члены каждой диалектной группы и каждой общины яганов, подобно она, избегали переходить границы соседней диалектной группы или общины, если только не было уважительной причины, такой, например, как резкое уменьшение пищевых ресурсов на их территории.

Если территория общины и ее естественные ресурсы находились в коллективной собственности общины, то предметы семейного пользования (хижина, пища, поступающая в распоряжение семьи, и т. п.) - в семейной собственности людей, которые сделали их и пользовались ими [309, т. 1, с. 431-434, т. 2, с. 967-972; 319, с. 118-119]. «Тот, кто произвел орудие, оружие, одежду с затратой времени и сил, вследствие одного лишь этого факта становится и законным их владельцем... „Этот лук принадлежит мне, потому что я его сделал", - таково обычное объяснение» [308, с. 405-407].

В обществе огнеземельцев высоко ценились щедрость и гостеприимство, что характерно и для других охотников и собирателей. Раздел пищи между родственниками и друзьями был обычным явлением. Крупное животное охотник-она обычно делил сам, стремясь, чтобы мясо получили не только члены его семьи, но и ближайшие родственники и друзья [309, т. 1, с. 275-276]. У яганов охотник нес добычу домой, где жена делила ее: часть оставляла своей семье, остальное раздавала другим семьям хозяйственной группы или общины [309, т. 2, с. 80]. Так нормы и обычаи распределения разрушали хозяйственную изоляцию простой семьи. Это еще одно подтверждение того, что она - лишь звено более крупной социальной общности.

М. Гузинде и В. Копперс подробно описывают обряды инициации - чихаус у яганов и клокетен у она. В обрядах чихаус принимали участие и мальчики, и девочки, обряды клокетен были мужскими по своему характеру [309, т. 1, с. 808-1083, т.2, с. 805-961; 373, с. 45-101]. Обряды посвящения мальчиков существовали и у алакалуфов [319, с. 72-76]. Одновременное прохождение мальчиками и девочками обрядов чихаус - видимо, архаическая черта. Однако на эту древнюю основу, в которой еще отсутствует четкое противопоставление полов, лег более поздний слой - мужской праздник кина. Только после участия в празднике, куда женщины не допускались, юноши становились полноправными членами общества. Мужской праздник, где юношам открывают эзотерическую, недоступную женщинам часть культурного наследия, по существу, аналогичен обрядам посвящения у других народов. Если в Австралии и других местах этнографы могли изучать классические образцы этого обряда, то на Огненной Земле - как бы переходную форму, превращение праздника в обряд.

У огнеземельцев существовали знахари-шаманы, ясновидцы и пророки (йекамуш у яганов, хон у она) - первые, синкретические по своим функциям, специалисты эпохи первобытности [373, с. 170-177; 309, т. 1, с. 717-807]. Типологически шаманизм огнеземельцев имел много общего с шаманизмом других американских индейцев, а также народов Сибири. Архаическая особенность его заключалась, однако, в том, что шаманами были не только мужчины, но и женщины.

В том, что у огнеземельцев не было ни вождей, ни каких-либо признаков социального расслоения, источники единодушны (например, [58, с. 185; 86, с. 96]). В их обществе признавался только моральный авторитет, связанный с возрастом, опытом, личными качествами. Господствовали отношения равенства, влиянием пользовались главным образом пожилые люди, обладавшие выдающимся умом и сильным характером [309, т. 1, с. 421-423, т. 2, с. 802; 319, с. 58, 71, 94, 116]. Руководящую роль старших мужчин в семье и общине огнеземельцев отметил еще Ч. Дарвин. Все переговоры с командой европейского судна «вел старик, который, по-видимому, был главою семьи; остальные трое были сильные, молодые люди... Женщины и дети были удалены» [58, с. 177]. Старики же, по наблюдению Дарвина, распределяли пищу [58, с. 184].

Итак, огнеземельцы - это охотничье-собирательское общество, сохранившее вплоть до этнографической современности древние устои своего традиционного быта и социально-экономической структуры, характерной для других охотников и собирателей. Благодаря гибкости и адаптивности, свойственным всем обществам этого типа, они сумели успешно приспособиться к экстремальным природным условиям и сформировали два хозяйственно-культурных комплекса, которые обладают и универсальными чертами, свойственными всем охотникам и собирателям.

В Северной Америке до сравнительно недавнего времени сохранялись многочисленные племена охотников и собирателей, обитавшие в самых различных природных и социально-исторических условиях. Их общественная жизнь, культура и история давно уже стали предметом интенсивного и всестороннего изучения. Особенно богатый материал для характеристики охотничье-собирательской общины в ее различных вариантах, детерминированных природными и социальными условиями, дают племена алгонкинов и атапасков, а также аборигены Большого Бассейна и Калифорнии. Социальной организации алгонкинов и атапасков, судьбам этих народов в последние столетия посвящены многочисленные труды, в том числе обобщающие работы советских ученых [103, т. 1, с. 171-193, 220-227; 8].

Общественная структура индейцев Калифорнии освещена в отечественной этнографии менее полно, чем структура многих других индейских обществ. Вплоть до середины XIX в. их традиционный общественный строй и самобытная культура сохранялись в том виде, в каком они сложились в итоге длительного самостоятельного развития. Некоторые группы индейцев Калифорнии «до 50-х годов XIX в. практически не подозревали о существовании каких-либо неиндейских народов» [124, с. 286]. После открытия в 1848 г. в Калифорнии золота началось массовое истребление коренного населения, разрушение его культуры. Несмотря на это, индейцы Калифорнии этнографически хорошо изучены. Они представляют собой особый тип общества, основанного на присваивающем хозяйстве, но не зашедшего еще так далеко в имущественном и социальном расслоении, как индейцы северо-западного побережья Северной Америки. Наряду с универсальными им свойственны и такие черты, которые позволяют рассматривать их как один из вариантов охотничье-собирательского общества, теперь очень редкий, но, возможно, широко распространенный в далеком прошлом. Особому положению индейцев Калифорнии способствовало не только своеобразное сочетание природных условий, но и относительная их изоляция. Последнее обстоятельство объясняет, почему они так долго сохраняли свой традиционный общественный уклад [103, т. 1, с. 266-283].

Калифорния, отрезанная от остальных частей континента горной цепью Сьерра-Невада, в основном лежит в полосе жаркого и сухого климата, который на побережье Тихого океана сменяется мягким и влажным. Долины и цепи скалистых, поросших лесом гор перерезают текущие в океан реки. Природные ресурсы Калифорнии, ее растительность и животный мир богаты и разнообразны. В горах и долинах бродили стада оленей, антилоп и лосей, озера, реки и море изобиловали рыбой, морскими животными, съедобными моллюсками. Все это освобождало людей от необходимости специализироваться в добывании одного или немногих видов пищи, позволяло им от сезона к сезону менять хозяйственную деятельность, гибко приспосабливаясь к смене экологических условий, объектов охоты и собирательства. Вместе с тем многообразие ландшафтов обусловило и разнообразие типов социально-экономического освоения природной среды. С условиями обитания во многом связаны относительная замкнутость населения отдельных регионов и большая языковая дробность. В Калифорнии насчитывались десятки отдельных языков, и только А. Креберу удалось свести это разнообразие к семи языковым семьям.

Древнейший период истории калифорнийских индейцев современная археология начинает с IX тысячелетия до н. э. Археологические материалы этого периода свидетельствуют о существовании небольших, вероятно бродячих, общин, жизнь которых определялась преследованием животных. Последующая смена экологических условий сопровождалась переходом коренного населения от преимущественной охоты к интенсивному собирательству (VI-III тысячелетия до н. э.) и, наконец, к комплексному хозяйству. Около 3 тыс. лет до н. э. в основе системы освоения природной среды лежало сочетание охоты, рыболовства и собирательства, причем в зависимости от местных условий одно из перечисленных направлений хозяйства преобладало. Охотничьим оружием индейцам служили, как и позднее, метательная палица-атлатль, копья с каменными наконечниками, лук и стрелы, гарпуны, орудиями для обработки продуктов собирательства, прежде всего желудей, - жернова и ступки. Обилие желудей уже тогда сделало их одним из главных источников пищи для индейцев Калифорнии. Широко использовались и продукты моря. На протяжении нескольких столетий, предшествующих появлению европейцев в 70-х годах XVIII в., в составе и расселении калифорнийских индейцев не произошло существенных изменений, не было значительных перемен в способах добывания пищи, да и в культуре в целом [318, с. 25-68]. К XVIII в. окончательно сложилось существующее соотношение расселения и этнокультурных ареалов с географическими регионами [330].

Дата добавления: 2015-07-02