В собачьем вагоне

Баку

Мальчик из ресторана

ровняет песок вдоль моря,

большими граблями сгребает в воду.

Такая странная у него работа –

исправлять то, что сделали волны.

Я читаю о белом верблюде Эльчина. Ветер перелистывает страницы, где люди, ломкие, как сухая глина, рассыпаются пылью: некоторых уносит ветер, некоторых смывает волна…

Сахил означает Берег.

Полная луна над Каспием,

большая белая женщина смотрит в воду,

говорящие весы сообщают вес и рост,

где-то играет тар,

стучат барабаны.

Поезд-карусель едет по кругу

весёлый мальчик – машинист паровоза,

грустный – в последнем вагоне.

Летят искры из-под колес,

на небо возвращаются упавшие звёзды…

Этот поезд никто не догонит.

400 глава восемьдесят первая

* * *

Я был на совете нечестивых, но праха праведников не видел, только пыль, несомую ветром, от которой слёзы в глазах, как от яркого света, и я плакал всю дорогу, возвращаясь с совета.

Олени лизали соль моих слёз, за мной шло целое стадо оленей через рощи карликовых берёз по колено всех поколений.

Волки лизали соль моих слёз, за мной следом шла целая стая. Тоньше конского волоса мост я за спиной оставил.

Слёзы вымывали грязь из моих глаз, праведные звери забирали все мои грехи, всё легче становились шаги, но пыль, невидимая другим, летела в лицо, мешала дышать, садилась на сапоги.

ГЛАВА № 82

401

Любое произведение искусства появляется на свет придушен­ным пуповиной традиций.

В тесном вагоне домашних собак, Кашля, одышки и глаз слеповатых Неосторожно запачкал свой фрак Неаккуратный работник плаката.

В сумке лежит розоватый щенок,

Рядом – две книги в обложках шершавых.

Громко звенит телефонный звонок

В душном сопенье разбуженных шавок.

Ниже лица – кружевное жабо, Хвост кучерявый, задорные очи. Лапой придвинул пустой коробок И поиграть с тобой, видимо, хочет.

Но без очков – все как будто плывёт, Лают болонки и вёрткие шпицы. Мраморный дог над вагоном встаёт, Чтобы к дверям неподвижным пробиться.

Хмурый работник плаката берёт Сумку с щенком и, протиснувшись следом, В двери выходит, и песню поёт, И наслаждается пылью и светом.

Сергей едет домой из санатория «Искра»

Ветерок извилист. Искоса Дует в сонный твой затылок. Остановка «Санаторий “Искра”», Переулок завернулся, зыбок.

– Что же ты, Серёжа, вызвался Ехать поздно так на стрелку? И зачем автобус выбрал ты? Это ведь немного мелко.

– Я ведь уж обратно еду, дяденьки, – Нам Сергей с улыбкой отвечает. – Мне налили рюмку сладкой ягодки, И меня чуть-чуть уже качает.

402 глава восемьдесят вторая

– Вот поэтому и еду я в автобусе… Вдруг глаза его большими стали: Где болтались дяденьки с вопросами – Лист тяжёлой опустился стали.

И уже бегут от санатория Огненные шарики матросов, И к прохожим лезут так настойчиво, И печенье на полу разбросано.

И смеётся, проклиная ягодки, Как пружина скрученный Серёжа. На вокзале скоро выходить ему, А он об этом даже думать не может.

Дата добавления: 2017-01-13