Миф пятый: прощать можно только других, себя прощать нельзя

Мы все делаем ошибки, глупости, а иногда и вов­се гадости. Не всегда поступаем так, как хоте­лось бы в идеале. Будь по-другому, у нас были бы за спиной крылышки. Казнить себя за все свои проступки и погрешности, как и впадать в дру­гую крайность — полностью их игнорировать и душить совесть, чтобы она поменьше говорила, не выход. В первом случае есть риск нажить себе кучу болезней, во втором — стать циничным и

бесчувственным. Чтобы этого не произошло, надо прощать себя. Это значит осознать: что-то сделано не так, принять это и искренне раскаять­ся. Если раскаяться искренне, то мы уже не бу­дем повторять то, в чем каялись. Это поможет двигаться по жизни налегке, не влача с собой скопище проступков и нехороших мыслей. И бу­дет легче дышать, прощать других и принимать жизнь такой, какая она есть, с ее взлетами и падениями.

Именно поэтому после исповеди многие чувству­ют облегчение и чистоту. «Душа словно в бане по­была», — сказала, улыбаясь, одна старушка. Покаяние и исповедь, если они искренние, отпус­кают человеку грехи и учат его прощать себя через прощение Богом. У каждого свой путь к прощению себя, но когда к этому приходишь, мир меняется.

Давайте учиться прощать... Просто так... В лю­бую погоду... При любых обстоятельствах... Всех... А прежде всего себя!

Женский Журнал, 2003. № 5(29) (www.woman.by)

¹⁰ Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1983. С. 187.

¹¹ Савельев А. Мифы нации и «консервативная революция». Веб-сайт Проектный центр ДОКСА
(http://www.doxa.ru).

ствие целостных концепций. Поэтому сказочный миф (или же вполне офор­мленный религиозный миф) в наш рационализированный век и в нашем секуляризированном обществе может быть понят превратно или не понят вообще. Он вынужден замыкаться в эзотерическом сообществе, ограничи­вая свое публичное воспроизведение политикоподобными проектами. Ча­сто такая ситуация заканчивается смертью мифа¹².

Осмысление реальности всегда происходит на базе некоего ощущения, образного ряда. Действительность воспринимается эмоционально. Идея исходит из мифа в качестве более оформленных символов, уложенных в логическую схему, которая ближе к науке, чем к сказке, но все же генети­чески связана с этой сказкой. В ином варианте идеология теряет свой соци­альный заряд и превращается в нико­му не нужное умствование, в «чистую науку».

Любая политическая мифологиза­ция начинается с появления теории. Человек или группа людей восприни­ мают, открывают для себя идею Бога и закономерности процессов развития, создают концепции реальности и роли человека в ней. Теорию берет на вооружение политическая группа (нация, класс, этнос, группа и т.п.), про­чувствовавшая свою миссию и свои интересы. Так возникает идеология — на базе теории для решения конкретных задач. Идеология становится про­пагандистским инструментом, ориентированным на общество и консоли­дацию политической группировки мифологическими средствами. Основан­ная на мифе идеология — способ поставить архетип на службу задачам се­годняшнего дня. Сегодня воплощение возможно преимущественно в политике. Только в политике есть группы людей, способных не только по­родить миф, но и вполне практично принять его в качестве основы поли­тической программы¹³.

Миф — не иллюзия или заблуждение, поскольку лежит в основе всякого мировоззрения, в основе картины мира. Наука в силу ограниченности зна­ния воссоздает картину мира лишь частично (часто в виде гипотезы), при­чем на малодоступном большинству языке. Миф — это картина мира для народных масс и одновременно — механизм психической, эмоциональной консолидации. Картина мира принципиально не имеет точных описаний, это скорее набор смутных ощущений. Один образ цепляет другой, и все это вместе создает мировосприятие, которое словами (вне их магического зна­чения) до конца описано быть не может. Отсюда возникает потребность в мифе, который компенсирует недостаток знания и ужас перед принципи­альной неалгоритмируемостью целостной действительности (как матери­альной, так и духовной).

Мифологема представляет собой эмоционально окрашенное, чувствен­ное представление о социальной действительности, замещающее и вытес-

Савельев А. Мифы нации и «консервативная революция». Веб-сайт Проектный центр ДОКСА (http://www.doxa.ru). ¹³ Там же.

няющее реальное знание о ней; результат функционирования иррацио­нального слоя массового сознания. Мифологемы устанавливают вымыш­ленные причинно-следственные связи между объектами (например, суж­дение о том, что при советской власти якобы не было этнических конф­ликтов и забастовок), конструируют ложные объекты (например, образы «врагов» или «всемирного заговора против России»), соединяя действи­тельное с вымыслом, мифологизируют социальные отношения. Мифоло­гемы отличаются устойчивостью, консерватизмом, слабой пластичностью, категоричностью оценивания. Изучение мифологем как элементов мифо­логического в сознании человека имеет давние традиции в мировой и оте­чественной литературе. Они восходят к теории символики бессознатель­ного немецкого психолога К.Г. Юнга, идеям французского антрополога К. Леви-Стросса о специфике мифо­логического мышления, металингви-стике М.М. Бахтина и др.

Миф, с точки зрения тех, кто пыта­ ется его конструировать, может быть либо ложью или навязанным другим источником заблуждения, либо «продуктивной иллюзией», которую мож­но формировать, поддаваясь ее обаянию. Для политиков миф — это инст­рументальное использование символической и смысловой реальности, об­служивающее выживание социальной общности и созданной для нее соци­альной утопии. Еще Платон увидел в мифе реальную силу — некую «узду», с помощью которой правители удерживают народ в повиновении.

Фабрика грез, дающая в руки социуму и его правителям эзотерическое оружие, предполагает целую иерархию посвящения, в которой включен­ность в миф разнится на каждом из этажей этой иерархии. От примитивно­го фанатизма на первых ступенях до сакрального, наполненного смыслами единства с миром на высших ступенях. Осознание собственных экзистен­циальных интересов и онтологических задач не доступно каждому. Человек сплошь и рядом действует против своих ключевых интересов (не только индивидуальных, но и групповых и даже видовых). Большая часть людей на сознательном уровне не может усвоить даже самые элементарные представ­ления о человеке, а потому для них создаются усеченные мифы нации, кор­порации и т.п.¹⁴

Подобно архаическому мифу современная мифология призвана объяс­нять мир и определенным образом направлять действия своих привержен­цев. В частности, миф создает основу для символов и ритуалов, которые в соответствующих социальных и политических обстоятельствах приобрета­ют для людей огромное значение. Миф обращен в прошлое и в будущее, полностью или почти полностью игнорируя настоящее, которое кажется ему тусклым и лишенным внутреннего смысла. Апеллируя к прошлому, он фак­тически строит внеисторическую схему, представляющую народ вечной и неизменной целостностью. В особенности постоянными объявляются чер-

¹⁴ Савельев А. Мифы нации и «консервативная революция». Веб-сайт Проектный центр ДОКСА (http://www.doxa.ru).

ты «национального характера» или «национального духа», которые неиз­менно ставят данный народ выше всех других. Так как современная эпоха видится временем упадка и морального разложения, а героика и великие деяния связываются с отдаленным прошлым, такой подход способствует расцвету иррационального, мистического восприятия истории, согласно которому героическое прошлое автоматически должно обеспечить народу славное будущее¹⁵.

Это же делает привлекательной теорию циклизма, которая лежит в ос­нове некоторых версий модного ныне цивилизационного подхода. Одно­временно в сакральном свете представляется и занимаемое народом геогра­фическое пространство, что создает почву для геополитического видения мира. Народ изображается монолитным органическим единством, лишен­ным внутренних противоречий. Фактически он отождествляется с «лично­стью» и персонифицируется. Этому нередко способствует образ врага, ко­торый сплошь и рядом используется для укрепления внутренней сплочен­ности. Такого рода мировосприятие искусственно обедняет окружающую действительность, которая представляется исключительно двухцветной. Это и сближает подобные схемы с мифом, в основе которого лежат хорошо из­вестные оппозиции: свое — чужое, белое — черное, добро — зло, высокое — низкое и пр. Мобилизуя народ на бескомпромиссную борьбу с персонифи­цированным злом, миф апеллирует к героическому образу предков, будто бы способному наделить потомков небывалой энергией и обеспечить по­беду. В итоге этноцентристский миф создает основу для идеологии насилия и служит для возбуждения энергии масс во имя достижения какой-либо этнополитической цели¹⁶.

Известно, что мифология во многом основывается на иррациональных сторонах сознания, отсюда ее мирное сосуществование с современными вариантами мистики, веры в потусторонний мир, астрологическими пред­сказаниями и оккультизмом (табл. 13).

Таблица 13 Отношение россиян к магии и астрологии (в % к числу опрошенных)¹⁷

Верят ли россияне в	1992 г. (2016 человек)	1998 г. (1600 человек)
Приметы
Вещие сны
Предсказания астрологов
Вечную жизнь

Мифологичность сознания современного человека, по мнению Н.П. Ант­роповой, проявляется даже в таких достаточно рационалистических сферах, как экономическое сознание. Общественное сознание воспринимает эконо­мические идеи не сами по себе, а только как выраженные в конкретной чув-

Шнирельман В. Ценность прошлого: этноцентристские исторические мифы, идентичность и эт-нополитика. Веб-сайт Московского центра Карнеги (http://pubs.carnegie.ru). ¹⁶ Там же. Дубин Б.В. Православие, магия и идеология в сознании россиян (90-е годы) // Куда идет Россия?.. Кризис институциональных систем: Век, десятилетие, год / Под общ. ред. Т.И. Заславской. М.: Логос, 1999. С. 359-367.

ственной действительности: растут цены или не растут, увеличивается пре­ступность или нет, поднимут пенсии или не поднимут. Вне этих конкретных жизненных вопросов никаких экономических теорий самих по себе для об­щественного сознания не существует¹⁸. Поэтому обоснование политических решений путем апелляции к экономической логике самой по себе (как это делали некоторые политики типа Гайдара) заведомо не могло быть воспри­нято общественным сознанием и представляло академический интерес для узкого круга интеллектуалов.

Одна из функций мифа, на которую обратил внимание М. Элиаде, — устранять проблемность из восприятия жизни, делая все ее моменты осмыс­ленными. Мифологическое мышление способно снимать непереносимость страданий и ужас перед действительностью. Страдание становится непере­носимым, ужасным только тогда, когда оно непонятно, необъяснимо, вос­принимается как слепой рок. Чтобы справиться с ним, человек стремился обнаружить в нем смысл. Специфика мифологического сознания в том и заключается, что заставляет отрешаться от частных смыслов событий и ус­матривать в них выражение более общих архетипических смыслов. С точки зрения мифа «страдание человека имело смысл; оно всегда соответствова­ло если и не какому-то прототипу, то, по крайней мере, некоему порядку, ценность которого не подвергалась сомнению»¹⁹. Человек мог вынести стра­дания только потому, что с точки зрения его мифологического восприятия они не казались ни беспричинными, ни произвольными. Например, засу­ха уничтожает его посевы, эпидемии губят скот, от болезней умирают дети и т.д. Мифологическое сознание воспринимает все это не как случайности, а как определенное магическое или демоническое влияние, как наказание или как злонамеренность колдуна. Поскольку это все объяснимо, можно найти и средство против этого, защитить себя в будущем или хотя бы оце­нить степень грозящей опасности. Миф разъясняет первобытному челове­ку, что страдание порождено магическим действием врага, нарушением табу, вступлением в запретную местность, гневом какого-либо бога или яростью высшего существа. Первобытный человек, как и современный, не может представить себе страдание без причины. Оно проистекает либо из его соб­ственной вины, либо из злобы соседа, но в основе всегда лежит чья-то вина или причина. Первобытный человек борется с напастями, несчастьями или природными бедствиями, которые считает «страданиями», доступными ему средствами, прежде всего с помощью ритуалов, магии, заклинаний, жерт­воприношений.

Как только колдун или жрец обнаруживают причину, по которой уми­рают дети или домашние животные, продолжается засуха или усиливаются дожди, исчезает дичь и т.д., «страдание» становится переносимым. У него появляются смысл и причина, а следовательно, его можно включить в сис­тему рациональной аргументации и как-то объяснить²⁰. В восточных обще­ствах индуизм и буддизм, создающие собственную мифологию, в качестве объяснительного принципа страдания выдвигают карму. Объяснение стра-

¹⁸ Антропова Н.П. Мифологические принципы современного исторического самосознания
(http://www.tvfi.narocl.ru).

¹⁹ Элиаде М. Космос и история. М.: Прогресс, 1987. С. 94.

²⁰ Там же. С. 95-96.

даний с помощью понятия кармы позволяет не только не бояться их, но наоборот, видеть их желанность. Человеку внушают, что именно через стра­дания человек облегчает тяжесть кармических последствий, вину за кото­рые несет он сам.

Парадоксальность мифологического сознания заключается в том, что, устремляя человека к несбыточным мечтам, оно вместе с тем разоружает человека перед лицом суровой действительности. Как только надежды на чудо рушатся, индивид моментально теряет всякий интерес к борьбе. Он испытывает своего рода культурный шок, не зная, что предпринять, у кого искать защиты, где найти спасение. Если в начале вхождения в реальность мифа он с воодушевлением лицезрел окружающий мир, рассматривая его как преддверие возможного чуда, то на выходе разочарование похищает последние физические, психологические и духовные силы. Безвольный и

Человек часто ведет упорную борьбу с мифическими идеями и проблемами

пассивный, он не готов воспринять новые трудности. Их масштаб искусст­венно преувеличивается. Малейшие невзгоды воспринимаются как удар судьбы. Таким образом, мифологическое сознание играет роль некоего уве­личительного стекла: благодаря ему преувеличиваются как возможное бла­го, так и неизбежные поражения.

Грезы, мечты и иллюзии выполняют функцию механизмов психологи­ческой защиты. Они помогают человеку, потерпевшему жестокое пораже­ние при встрече с действительностью, на время спрятаться в своем мирке, забыться, отдохнуть. Восстановленный психологический комфорт в буду­щем обернется приливом сил, разумеется, если индивид осознает, что на­ходился в плену мифологии, из которой необходимо выйти. Своих же зат­ворников она держит в вечной узде, не выпуская на свободу. Но чем боль­ше человек верит в иллюзии, тем в большей степени он зависим и тем горше разочарование после их крушения.

У человека, страдающего мифологическими стереотипами, реальные невзгоды способны порождать не менее реальные неврозы: «Мифологичес­кое сознание может порождать массовые психозы, базирующиеся на кол­лективности переживания и взаимозаражения. Сотни тысяч людей начина-

ют верить в "чудеса", в возможность обогатиться, изменить свою судьбу, в возможность "везения" в виде самых непредвиденных "подарков" судьбы. Особенно показателен психоз с существованием финансовых пирамид (МММ, "Властелина" и др.), которые хищнически использовали эффект заражения, жажду стяжательства»²¹. Парадоксальность сознания заключа­ется в том, что, несмотря на явный обман, доказательства специалистов, десятки тысяч людей продолжают верить в возможность обогатиться слу­чайным образом. Несмотря на разоблачающие передачи телевидения, фи­нансовые пирамиды и «лохотроны» продолжают исправно опустошать ко­шелек обывателя.

Мифологическое сознание неизбежно рождает веру в чудо, грезы и меч­ты, уводящие человека от насущных забот. Таков миф о всесилии частной собственности, который согревал душу советской интеллигенции в 80-е гг., когда она была под запретом. Плановая экономика уже трещала по всем швам, а вот настоящего капитализма, который находился где-то там за оке­аном и помог развитым странам достичь процветания, никто не видел. Да­лекое и непонятное манило, в него хотелось верить. Наступили роковые 90-е гг., и Россия со всего размаха влетела (буквально влетела, если учи­тывать быстроту происходящих перемен) в рыночную экономику. И что же? Миф стал реальностью, но она разочаровала интеллигенцию. Через не­сколько лет опробования на себе дикого капитализма многим захотелось вернуться в советские времена. Социологические опросы показывали, что таких людей от 30 до 50%. Теперь уже мифологизировалась советская эпо­ха, при которой якобы образование и медицина были бесплатными, жи­лье дешевым, государство заботливым, а жизнь процветающей. Советская эпоха превратилась в Золотой Век. Это и есть самая настоящая мифоло­гия.

Разбирая социальную анатомию мифологического сознания, Ж.Т. То-щенко совершенно справедливо отмечает: «Миф о рынке, который спасет, который принесет богатство и достаток, который может сделать все для блага человека в реальной жизни, обернулся для многих трагедией, крахом, ко­торые они не могли предвидеть. Такое мифологическое сознание, которое отвергает критическую рефлексию, видело в рынке только позитивные сто­роны, выбирало из массы информации только то, что подкрепляло надеж­ды и мечты, игнорировало все, что хотя бы в малейшей степени ставило под сомнение перспективность и спасительность рынка. Тем тяжелее разочаро­вание в рыночных ожиданиях, которые не сбылись, приведя к краху мно­гие устремления»²². Показательно, что в начале рыночных отношений было до 30—35% людей, опрошенных по всесоюзной, а затем по всероссийской выборке, которые хотели бы начать свое дело, проявив свою самостоятель­ность. Удавалось это только 8—10%. Во второй половине 90-х гг. число та­ких желающих сократилось до 14—16%, а реально попробовать себя в деле пытались 4—6%, причем многие из этих рискнувших признали, что многое у них не получилось²³.

²¹ Тощенко Ж.Т. Парадоксальный человек. М., 2001. С. 75—76.

²² Там же. С. 77.

²³ Мраморное О. Растоптанная лира, обернувшаяся городом мертвых // Независимая газета. 1999.
11 февраля.

Анализируя мифологическое сознание современного человека, француз­ский философ Р. Барт показывает, что современное сознание, сталкиваясь с непонятным, использует принцип символизации: «Всякий раз как нечто видимое кажется немотивированным, здравый смысл бросает в бой тяже­лую кавалерию символа, допускаемого в горнем мире мелкобуржуазного

сознания постольку, поскольку он, несмотря на свою абстрактную сторо­ну, объединяет зримое с незримым под знаком количественного равен­ства (одно значит другое). Арифмети­ка спасена, мир не рухнул... Коль скоро это нечто значит, оно становится уже не так опасно»²⁴. Видимо, не только древний, но и современный чело­век не может обходиться без мифологических принципов осмысления дей­ствительности.

Существенной чертой мифа Лосев считал конкретно-чувственное выра­жение мифологического содержания: «Для мифического сознания все яв­лено и чувственно ощутимо»²⁵. Подобно этому и Р. Барт подчеркивает, что означающее мифа имеет чувственную реальность, в отличие от означающего языка, которое имеет сугубо психическую природу: «Означающее мифа со­держательно: именование животного львом, приветствие африканского солдата — все это достаточно вероятные события, которые легко себе пред­ставить»²⁶.

Задача мифологического сознания снимать ужас перед страданиями че­рез их объяснение была бы неразрешимой, если бы миф, подобно филосо­фии, был бы нацелен на постановку новых проблем. Ведь ужас присутству­ет только до того момента, пока эти проблемы остаются. Мифологическое сознание нацелено на то, чтобы их снять, сделать действительность позна­ваемой и беспроблемной, осветить мифологическим смыслом все момен­ты человеческой жизни. Способность наделить смыслом все моменты жиз­ни, не оставляя ничего непонятного, проблематизированного, служит кри­терием истины для современного человека при выборе им той или иной идеологической установки. Этот критерий истины предопределяется основ­ным принципом мифологического сознания — снимать, а не ставить про­блемы, устранять вопросы, превращая действительность в «насквозь осмыс­ленную и понятную»²⁷.

Современное мифологическое сознание, согласно Р. Барту, подразуме­вает «двоемыслие». Человек может знать рациональное объяснение ситуа­ции и в то же время придерживаться мифологического объяснения, проти­воречащего первому. При этом человек получает возможность никак не реагировать на совершенно очевидные факты и доводы. В результате любая рационалистическая аргументация перестает действовать на него.

Такой принцип рациональной неопровергаемости предполагает и вто­рой, вытекающий из него принцип допустимости противоречий. Этот прин-

Барт Р. Мифологии. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1996. С. 130-131.

Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Миф. Число. Сущность. М.: Мысль, 1994. С. 33.

Барт Р. Миф сегодня // Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1989. С 81.

Антропова Н.П. Мифологические принципы современного исторического самосознания (http:// www.tvfi.narod.ru).

цип наиболее полно раскрыт Я.Э. Голосовкером в «Логике мифа», где он показывает независимость мифологической логики от требования непро­тиворечивости формальной логики. Если в формальной логике при дилем­ме «либо—либо», действует принцип «третьего не дано», то мифологичес­кая логика утверждает обратное: третье дано. При этом оба положения ди­леммы могут быть и истинными, и ложными одновременно: «Но логика чудесного в мифе, отрицая одно, может одновременно отрицать ему прямо противоположное и, утверждая одно, может одновременно утверждать ему прямо противоположное»²⁸.

Мифологическая истинность удостоверяется личным жизненным опы­том. Так, если человек настроен видеть во всех врагов, то этот опыт конф­ликта с окружающими будет для него подтверждением истинности идеоло­гии, основанной на классовой или национальной вражде. Полемизировать с конкретными теоретическими формами выражения этой идеологии абсо­лютно бесполезно. Можно полеми­зировать только при обращении к са­мому жизненному опыту человека. В данном случае необходимо рас­ крыть смысловую ценностную струк­туру этого мировоззрения, показать, насколько адекватно в ней раскрываются жизненные интуиции человека и насколько разрушительными они могут оказаться, приняв именно такую идеологическую форму. Иными словами, вести полемику с мифологичес­ким сознанием можно только внутри самого этого мифологического созна­ния. Непонимание этого требования ведет к тому, что в нашем обществе тра­тятся огромные силы на политическую полемику, которая работает совер­шенно в холостую. В результате спорящие стороны остаются при своем мнении, и ничего хорошего, кроме раздражения, у них не остается²⁹.

Не только первобытный, но и современный человек защищает себя от произвольности, случайности страданий и поэтому готов принять любую идеологию, которая сделает эти страдания объяснимыми. Он готов доверять совершенно очевидной политической лжи, если она освобождает его от страха потерять объяснимость происходящего и каким-то образом объясняет про­исходящее. К примеру, этногенетический миф, выполняющий важную ком­пенсаторную функцию, нужен людям в критические моменты их истории: когда этнической группе грозит утрата культуры и языка, когда этнические меньшинства борются против дискриминации и ее последствий, когда народ ведет борьбу за политическую самостоятельность, когда на развалинах импе­рии возникают новые государства, когда имперский в прошлом народ испы­тывает дискомфорт, теряя прежний статус, когда два соседних народа предъявляют права на одну и ту же территорию, которую оба они издавна занимали, когда пришельцы разного этнического происхождения сплачива­ются в новую этническую группу, наконец, когда единый в прошлом народ оказывается разорванным на части и образует новую диаспору. В любом слу­чае миф о прошлом призван воспитать в людях самоуважение, сплотить их и наделить творческой энергией преодоления кризиса. Потребность в анало-

²⁸ Голосовкер Я.Э. Логика мифа. М: Наука, 1987. С. 39.

²⁹ Антропова Н.П. Мифологические принципы современного исторического самосознания (http://
www.tvfi.narod.ru).

гимном мифе испытывали и экспансионистские империалистические госу­дарства, боровшиеся за передел мира. Неслучайно такой миф сплошь и ря­дом составлял основу националистической истории, которая определяла облик европейской и американской исторической науки вплоть до середи­ны XX в. и была широко представлена в школьных учебниках³⁰.

Дата добавления: 2015-06-04