Персона

Кожа

Кожа обеспечивает нашу целостность. Именно этот наш многогранный орган первым вступает в контакт с внешним миром. Поразительная связь между внешним и внутренним. Кожа – это система органов (ощущение прикосновения, боли, наслаждения, давления, тепла), которая дышит, защищает, потеет и секретирует. Она обеспечивает жизненно важные функции дыхания, кровообращения, воспроизведения, пищеварения и выделения. Кожа – это то, что видят смотрящие на нас люди; то, чем мы притрагиваемся; то, чем мы прикасаемся и то, чем мы чувствуем прикосновение. Кожа выдаёт наш стыд и наше смущение. Через наготу она демонстрирует нашу уязвимость и нашу сексуальную привлекательность; нашу болезнь или наше здоровье. Контакт через кожу матери и ребёнка очень важен для эмоционального, когнитивного и социального развития.

Наружный зародышевый листок эмбриона, эктодерма, появляется первым и формирует герминативный эпителий, который даёт толчок развитию других тканей. Оральное, анальное, фаллическое и генитальное развитие ведёт хронику наших отношений с кожей. Анзьё напоминает нам: «Вагина, как орган, не имеет однородной структуры, она представляет собой складки кожи, как губы, анус, нос или веки... Половой акт – это парадокс, одновременно являющийся самым близким психическим контактом и наиболее полным контактом для кожи с одним и тем же человеком» (1989, стр.10).

Теория и практика психоанализа принципиально заинтересована границами и сдерживанием. Для этого необходимы полупроницаемые, гибкие мембраны, которые могут создавать пространство, удерживать и контролировать все, что входит внутрь и выходит наружу. Комната для консультаций и мебель в ней, само здание, личность аналитика, подбираемые им слова, молчание, перенос и время анализа – всё это является метафорической кожей для анализа.

Фрейд утверждает, что «эго происходит из телесных ощущений, особенно из тех, что связаны с поверхностью тела» (1927, стр.26). В своей оригинальной статье Эстер Бик (1968) утверждает, что в самой примитивной форме части личности удерживаются вместе кожей, которая служит своего рода границей. Так же как психологические функции кормления, успокоения и комфорта зависят от интроекции тёплой и податливой груди, так ментальная функция сдерживания зависит от интроекции внешнего объекта, способного выполнять функцию кожи. Без инкорпорации этой функции сдерживания не может возникнуть понятие внутреннего личного пространства, и, следовательно, сама интроекция (т.е. психологическое выстраивание объектов во внутреннем пространстве) ослабляется. В результате следует несдерживаемая защитная идентификация. Со всеми последствиями.

Идя по стопам Бик, Джоан Симингтон (1985) описывает ребёнка, живущего в постоянном страхе разрыва психической кожи и утечки неинтегрированных состояний. Если мать способна сдержать расстройство ребёнка, то психическая кожа укрепляется. Если матери это не удаётся или она попросту отсутствует, то младенцу приходится находить собственные средства удержания целостности. Симингтон пронаблюдала несколько вариантов того, как ребёнок справляется с этой задачей: он фокусирует внимание на источнике света, звука, прикосновения или запаха; делает повторяющиеся движения или напрягает/расслабляет мышцы. Взрослые эквиваленты этих примитивных всесильных защитных реакций включают хождение туда-сюда, непрекращающаяся болтовня, самобичевание, погружение в телевизор, в наушники или в обязательные физические упражнения. Сохранение этих механизмов выживания может привести к развитию того, что Бик называет вторичной мышечной кожей, основанной скорее на крепости и мускулистости, чем на идентификации с удерживающим объектом. Оставаясь без изменений, это может стать защитно-наступательными доспехами шизофреника.

Дидье Анзьё (там же) разработал эти идеи и сформулировал понятие кожи эго, телесного до-эго, ментального образа, основанного на младенческом восприятии кожи, используемой для поддержания функций эго. Он утверждает, что так же как любая психическая деятельность зависит от биологических/физиологических функций, так и функции эго отражают функции кожи: вместилище/мешок для хранения мыслей, аффекты и положительный опыт накапливаются через питание словами, прикосновение к ним; поверхность, защищающая от проникновений, и средство общения с внешним миром.

Эта кожа эго создаёт что-то вроде нарциссической оболочки для защиты психики. Анзьё представляется, что существует примитивная фантазия о коже, общей для матери и ребёнка, которая затем сдирается, и, в конце концов, у каждого развивается своя собственная кожа.

Здесь я бы хотел прояснить, что я понимаю под термином психическая кожа. В психоанализе существует традиция использовать метафоры частей человеческого тела для описания психологических функций/способностей. Например, Симингтон называет оптимальный сдерживающий объект соском во рту, а Бик напрямую приравнивает психическую кожу к физиологической. Однако, как отмечет Уоррен Колман, опасно преувеличивать физический источник метафоры: «Процесс редукции обратно к физическому телу может обогатить тело неприсущими ему изначально смыслами» (Colman 2005, стр. 653).

Я использую термин психическая кожа в качестве метафоры для абстрактной психологической способности, а именно, удерживающей и защитной функции психики. Эта способность возникает из младенческого опыта физической кожи и действий со стороны родителей (например, прикосновений); также из интеграции функции удерживания чувств/мыслей (которая позволяет младенцу переносить тревоги) и других архетипических факторов, которые я буду описывать.

Введённое Юнгом понятие персоны качественно похоже на психическую кожу и нарциссическую оболочку в том, что играет роль маски, надеваемой нами в процессе взаимодействия с внешним миром. Оно является защитной кожей эго и проявляется в профессиональных идентификациях и представлениях о самом себе.

Как я показал ранее (Schmidt, 2005), Юнг описывал невроз, как состояние отрицания коллективного, а психоз – как состояние опровержения личного. Если же человек поглощён своим имиджем, своей собственностью и профессиональным статусом – то он рискует стать жертвой идентификации с персоной. Такая слепая нарциссическая жизнь, занятая сиюминутными и эгоцентричными интересами, укрепляет персону. Она отрицает коллективные ценности, отдаляет нас от более глубокого сознания себя и своего места в обществе. Напротив, во время психоза человек поглощается коллективным, и очарование внутренними процессами (звуковыми галлюцинациями и видениями) может вызвать потерю интереса к личной жизни во внешнем мире, работе. Персона отбрасывается или зачастую разрывается, сопровождаясь потерей интереса к внешнему виду (например, уходу за кожей и личной гигиене).

Я считаю, что у некоторых психотических пациентов вторичная архетипическая персона может стать защитой для собственного «я». Это может выражаться в форме сравнительно устойчивой бредовой идентификации, создающей вторичную защитную кожу, как часть психотической защиты.

Дата добавления: 2015-06-27