Симфонии Чайковского, его балеты, оперы «Евгений Онегин», «Пиковая дама», «Мазепа» исполняются в наши дни во всем мире

Западники исходили из того, что Россия должна развиваться в русле европейской цивилизации. Они резко критиковали славянофилов за противопоставление России и Запада, объясняя ее отличие исторически сложившейся отсталостью. Отрицая особую роль крестьянской общины, западники считали, что правительство навязало ее народу для удобства управления и сбора налогов. Они выступали за широкое просвещение народа, полагая, что это единственно верный путь для успеха модернизации социально-политического строя России. Их критика крепостнических порядков и призыв к изменению внутренней политики также способствовали развитию общественно-политической мысли.

Славянофилы вовсе не считали, что будущее России в ее прошлом. Они призывали идти вперед по тому самобытному пути, который гарантирует стране стабильное развитие, а путь, избранный Петром, по их мнению, создавал предпосылки для революционных потрясений. Характерно, что крепостное право они считали тоже одним из «нововведений» Петра I (хотя и не западным) и выступали за его отмену.

Славянофилы приветствовали блага современной цивилизации – распространение фабрик и заводов, строительство железных дорог, внедрение достижений науки и техники. Они нападали на Петра I не за то, что он использовал достижения западноевропейской цивилизации (это они считали его заслугой), а за то, что он «свернул» Россию с ее «истинных» начал. Они полагали, что заимствуя у Запада полезное, можно было бы вполне обойтись без ненужной и опасной ломки коренных русских устоев, традиций и обычаев.

Славянофилы стремились доказать, что

· русскому народу органически присущи социальный мир и неприятие революционных переворотов. Если и были смуты в прошлом, то они были связаны не с изменой высшей власти, а с вопросом законности власти монарха; народные массы восставали против «незаконного» монарха: узурпатора вроде Бориса Годунова, самозванцев или же за «хорошего» царя.

· «Сила власти – царю, сила мнения -- народу». Это означало, что русский народ (по своей природе «негосударственный») не должен вмешиваться в политику, предоставив монарху всю полноту власти. Но и самодержец должен править, не вмешиваясь во внутреннюю жизнь народа, но считаясь с его мнением. Отсюда требование славянофилов созыва совещательного Земского собора, который выражает мнение народа, выступает в роли «советчика» царя. Отсюда также и их требование свободы слова и печати для свободного выражения общественного мнения.

Защита самодержавия как наиболее приемлемой для русского народа формы власти уживалась у славянофилов с критикой конкретного носителя этой власти и его политической системы, в данном случае Николая I. Так, Аксаковы называли его царствование «душевредным деспотизмом, угнетательской системой, а его самого – «фельдфебелем» и «душителем», который «сгубил и заморозил целое поколение».

Славянофилы справедливо обижались, когда оппоненты называли их ретроградами, якобы зовущими Россию назад. «Передовой борец славянофильства» К. Аксаков писал в ответ на эти обвинения: «Разве славянофилы думают идти назад, желают отступательного движения? Нет, славянофилы думают, что должно воротиться не к состоянию Древней Руси, а к пути древней России. Славянофилы желают не возвратиться назад, но вновь идти прежним путем, не потому, что он прежний, а потому что он истинный». Поэтому неверно считать, что славянофилы призывали вернуться к прежним допетровским порядкам. Наоборот, они звали идти вперед, но не по тому пути, который избрал Петр I, внедрив западные порядки и обычаи.

Петровская европеизация России, как считали славянофилы, коснулась, «к счастью», только верхушки общества – дворянства и «власти», но не народных низов, главным образом крестьянства. Вот почему такое большое внимание славянофилы уделяли простому народу, изучению его быта, ибо, как они утверждали, «он (народ) только и сохраняет в себе народные, истинные основы России, он только один не порвал связи с прошедшей Русью». В изучение народных традиций и быта особенно значительный вклад внес П.Киреевский, в пореформенное время были изданы в 10 томах народные «Песни, собранные Киреевским». Характерно, что славянофильство было явлением исключительно «московской» общественной жизни.

По своему социальному происхождению и положению большинство западников, как и славянофилов, относились к дворянской интеллигенции. В число западников входили видные писатели И. Панаев, И. Тургенев, И. Гончаров, Н.А. Некрасов, известные профессора Московского университета – историки Т. Грановский и С. Соловьев, правоведы М. Катков и К. Кавелин, филолог Ф. Буслаев.

Западники противопоставляли себя славянофилам в своих суждениях о путях развития России. В противоположность славянофилам они доказывали, что

· Россия хотя и «запоздала», но идет по тому же пути исторического развития, что и все западноевропейские страны, ратовали за европеизацию. В отличие от славянофилов они отрицали самодержавную власть монарха и выступали за конституционно-монархическую форму правления западноевропейского образца, с ограничением власти монарха, с гарантиями свободы слова, печати, неприкосновенности личности и с введением гласного суда. В этом плане их привлекал парламентарный строй Англии и Франции, вплоть до идеализации его некоторыми западниками.

· выступали за отмену крепостного права сверху, отрицательно относились к самодержавно-бюрократической системе николаевского царствования. В противоположность славянофилам, которые признавали примат веры, западники решающее значение отдавали разуму. Они выступали за самоценность человеческой личности как носителя разума, противопоставляли свою идею свободной личности славянофильской идее соборности.

· Западники возвеличивали Петра I, который, как они говорили, «спас» Россию. Деятельность Петра I они рассматривали как первую фазу обновления страны, вторая должна начаться с проведения реформ, которые явятся альтернативой пути революционных потрясений.

Свои идеи западники пропагандировали с университетских кафедр, в статьях, печатавшихся в «Московском наблюдателе», «Московских ведомостях», «Отечественных записках», позже – в «Русском вестнике» и «Атенее». Большой общественный резонанс имели читаемые Т. Грановским в 1843-1851 гг циклы публичных лекций по западноевропейской истории, в которых он доказывал общность закономерностей исторического процесса в России и западноевропейских странах. По словам Герцена, Грановский «историей делал пропаганду». Западники широко использовали московские салоны, где они сражались со славянофилами и куда съезжалась просвещенная элита московского общества, «чтоб посмотреть, кто из матадоров кого отделает и как отделают его самого». Разгорались жаркие споры. Выступления заранее готовились, писались статьи и трактаты. Это была отдушина в мертвящей обстановке николаевской России.

Несмотря на принадлежность к противоположным лагерям, славянофилы и западники имели много общего. Почти все они принадлежали к наиболее образованной части дворянской интеллигенции, являлись крупными писателями, учеными, публицистами. Большинство их – воспитанники Московского университета. Теоретической основой взглядов и тех и других была немецкая классическая философия. И тех и других была немецкая классическая философия. И тех и других волновали судьба России, пути ее развития, хотя они понимали их по-разному. «Мы, как двуликий Янус, смотрели в разные стороны», -- скажет позднее Герцен.

На рубеже 40-50-х годов 19 века в России складывается демократическое направление общественной мысли, наиболее видными представителями которого являлись Белинский, Герцен, Огарев, левое крыло петрашевцев, а также некоторые из участников украинского Кирилло-Мефодиевского общества.

Для Белинского и Герцена особое значение имела интерпретация философской системы Гегеля в применении ее к российской действительности. Герцен большое внимание уделял диалектике Гегеля, называя ее «алгеброй революции», ибо она служила ему обоснованием закономерности и неизбежности революционной ломки феодально-абсолютистского строя. Неоднозначно воспринималась философская система Гегеля Белинским. Тезис Гегеля «все разумное действительно и все действительное разумно» первоначально служил для Белинского оправданием существовавшей николаевской системы. В 1839-1840 гг Белинский доказывал «благодетельность» российского самодержавия и, по существу, разделял взгляды теоретиков «официальной народности». Эти статьи сурово осудили Герцен и Грановский. Вскоре и сам Белинский отверг их, проклиная свое «стремление к гнусному примирению с действительностью», называя этот период своего творчества «горячкой и помешательством ума».

Впервые о необходимости отмены крепостного права Александр II официально заявил в краткой речи, произнесенной им 30 марта 1856 года перед представителями московского дворянства. Упомянув о своем нежелании сейчас «дать свободу крестьянам», царь вынужден был в то же время сказать о необходимости приступить к подготовке их освобождения ввиду опасности дальнейшего сохранения крепостного права, указывая, что «лучше отменить крепостное право сверху, чем ждать, когда оно будет отменено снизу». Следует подчеркнуть, что подавляющее большинство российского дворянства выступало против каких-либо реформ, и надо отдать должное настойчивости Александра II, который встал выше узкокорыстных интересов дворянства. Сознавая государственную необходимость проведения реформ, в первую очередь крестьянской, царь последовательно шел к намеченной цели.

Манифест 19 февраля 1861 года предоставил крестьянам личную свободу. Бывший крепостной, являвшийся до этого фактически полной собственностью помещика, который мог отнять у него все его достояние, а его самого с семьей или отдельно от нее продать, заложить, подарить, теперь не только получал возможность свободно распоряжаться своей личностью, но и ряд общих имущественных и гражданских прав: от своего имени выступать в суде, заключать разного рода имущественные и гражданские сделки, открывать торговые и промышленные заведения, переходить в другие сословия.

Правда, вопрос о личном освобождении крестьян в 1861 году не получил еще окончательного разрешения. Черты внеэкономического принуждения еще продолжали сохраняться на период временнообязанного состояния крестьян: за помещиком оставалось право вотчинной полиции на территории его имения, ему в течение этого периода подчинялись сельские должностные лица, он мог требовать смены этих лиц, удаления из общины неугодных ему крестьян, вмешиваться в решения сельских и волостных сходов. Но с переводом крестьян на выкуп эта опека над ними помещика прекращалась.

Последующие реформы в области суда, местного управления, образования, военной службы расширяли права крестьянства: крестьянин мог быть избран в присяжные заседатели новых судов, в органы земского самоуправления, ему открывался доступ в средние и высшие учебные заведения. Конечно, этим полностью не снималась сословная неравноправность крестьянства. Оно продолжало оставаться низшим, податным сословием. Крестьяне обязаны были нести подушную подать и разного рода другие денежные и натуральные повинности, подвергались телесным наказаниям, от которого были освобождены другие, привилегированные сословия.

Творчество великих русских писателей второй половины XIX века, взгляды революционеров-демократов на искусство воздействуют на развитие живописи, музыки, театра. Происходит и обратное влияние. Расширяется взаимное обогащение искусств, которое началось в эпоху Пушкина и Глинки, Гоголя и Федотова, Белинского и Щепкина. Отражение коренных интересов народа, изображение подлинной правды жизни, борьба против чистого искусства, уводящего от общественных вопросов, – вот что определяет развитие русского искусства XIX века.

В 60-е годы группа выпускников Академии художеств во главе с И. Н. Крамским объединилась в «Артель художников». Молодые живописцы были горячими сторонниками взглядов Чернышевского, Добролюбова, замечательного искусствоведа В. В. Стасова. Они стремились правдиво изображать действительность, раскрывать в творчестве свои демократические убеждения.

В начале 70-х годов из «Артели» выросло «Товарищество передвижных выставок». Вплоть до конца 90-х годов оно объединяло многих лучших художников России и пропагандировало передовое изобразительное искусство. Выставки, организованные «Товариществом» в разных городах России, познакомили русское общество с такими созданиями реалистического искусства, как «Петр I допрашивает царевича Алексея»... Н. Н. Ге, «Рожь» И. И. Шишкина, «Курсистка» П. А. Ярошенко, «Утро стрелецкой казни» В. И. Сурикова, и многими другими. Всегда оставаясь верными правде и демократическим идеалам, передвижники касались самых разнообразных сторон жизни. Вспомните хотя бы знакомые вам картины

В. Г. Перова, рисующие безрадостное детство «Тройка», горе крестьянки-вдовы «Проводы покойника», обличающие лицемерие и корыстолюбие духовенства «Сельский крестный ход на Пасхе», «Чаепитие в Мытищах», самодовольную тупость купечества «Приезд гувернантки в купеческий дом».

С передвижниками был связан в начале своего творческого пути И. Е. Репин, великий реалист, соратник Некрасова и Салтыкова-Щедрина. Передвижником стал и Й. И. Левитан, друг А. П. Чехова. Тонкий лирик, влюбленный в родную природу, Левитан в своих пейзажах раскрывал духовный мир человека, жаждущего гармонии и красоты.

Благотворное влияние передовой литературы и критики сказывается и на развитии русского музыкального искусства.

А. С. Даргомыжский, отстаивая правду жизни в музыке, поддерживает и вдохновляет кружок молодых музыкантов, названный позднее «Могучей кучкой». Члены этого кружка – М. А. Балакирев, М. П. Мусоргский,

Н. А. Римский-Корсаков, А. П. Бородин – были не только музыкантами, но и мыслителями, близкими по своим взглядам к Добролюбову и Чернышевскому. Даргомыжский участвовал в издании боевого революционно-демократического журнала «Искра».

«Жизнь, где бы ни сказалась; правда, как бы ни была солона; смелая, искренняя речь к людям», – так определил Мусоргский требования к музыке, выражая взгляды своего кружка.

Члены «Могучей кучки» создали произведения, которые составляют гордость русского и мирового искусства. Это «Борис Годунов» и «Хованщина» Мусоргского, «Князь Игорь» Бородина, «Снегурочка» и «Царская невеста» Римского-Корсакова и многие другие оперы, романсы, симфонические произведения.

Реалистическое раскрытие внутреннего мира человека, обращение к сложным философским проблемам, внутренний драматизм, свойственные русской литературе второй половины XIX века, нашли гениальное воплощение и в музыке П. И. Чайковского. В поисках идей и сюжетов для своих произведений композитор часто обращался к литературе, к творчеству Пушкина, Фета, А. Толстого.

Лучшие русские актеры и режиссеры второй половины XIX века утверждали реализм на сцене. Они боролись с театральным штампом, безыдейностью и безвкусицей, за развитие традиций великого Щепкина, за правдивость и высокую идейность сценического искусства.

Дата добавления: 2014-01-15