Русское слово»+ Дорошевич

После долгих поисков редактора, который смог бы создать газету, достойную известной издательской фирмы, И.Д. Сытину удалось договориться с В.М. Дорошевичем. Договор о сотрудничестве был заключен с ним еще летом 1901 г., но в это время «король русского фельетона» был занят в газете «Россия». 13 января 1902 г. «Россия» была закрыта и Дорошевич стал редактором «Русского слова».

В.М. Дорошевич начал свой журналистский путь очень рано, уже в 17 лет он стал сотрудничать в «Московском листке» Н.И. Пастухова. В этой, по мнению состоятельных москвичей, «кабацкой газете» приобщались к журналистскому мастерству лучшие русские журналисты – Дорошевич и Гиляровский, – они стали некоронованными королями в жанре фельетона и репортажа. В 1893 г., соблазнившись более выгодными материальными условиями, Дорошевич уезжает в Одессу, в «Одесском листке» сразу же по приезде выступил против городского головы и стал героем крупного скандала. Ему пришлось на время из города уехать. В 1897 г. на пароходе вместе с партией заключенных, которых везли через Одессу на Сахалин, Дорошевич отправляется на каторжный остров. Его очерки, печатавшиеся в газетах, впоследствии были изданы Сытиным отдельной книгой, что входило в условия контракта при приглашении фельетониста в «Русское слово». Широкая известность пришла к Дорошевичу в годы его сотрудничества со знаменитой «Россией», о которой будет сказано отдельно.

При подписании контракта с И.Д. Сытиным В.М. Дорошевич поставил ряд условий: 1-е – удалить всех сотрудников, известных своими реакционными взглядами; 2-е – газета «Русское слово» Сытина – Дорошевича ничем не должна напоминать журнал «Русское слово» Д.И. Писарева, братьев Курочкиных и других нигилистов 60-х гг.; 3-е – предоставить редактору полную автономию в редакционных делах. На этом пункте В.М. Дорошевич настаивал особо. В 1903 г. он прислал из Италии Н.В. Туркину, возглавлявшему редакцию в Москве, большое письмо на 20 страницах, в котором среди прочих рекомендаций по ведению газеты еще раз подчеркнул свое требование: не позволять ни Сытину, ни кому-либо другому вмешиваться в дела издания. «Независимость – моя сила. Единственная», – писал редактор «Русского слова»[42]. Сам Дорошевич обязан был давать в воскресные номера статьи о Москве и 52 материла по текущим вопросам общественной жизни. По подсчетам Е.А. Динерштейна, авторская нагрузка редактора составляла 64 тысячи строк в год, 5300 – в месяц, 175 строк в день.

В.Л. Гиляровский в книге «Москва газетная» вспоминал, что став редактором «Русского слова», Дорошевич «развернулся вовсю», увеличил до небывалых размеров гонорары сотрудникам, ввел строжайшую дисциплину в редакции, «положительно неслыханные в Москве порядки, должно быть по примеру парижских и лондонских издательств, которые он осматривал во время своих частых поездок за границу»[43].

Дорошевич, как в европейских газетах, распределил сотрудников по отделам и во главе этих отделов поставил редакторов: военный редактор, московский и т.д. Каждое утро он собирал заведующих отделами на совещания, на них приходил и Сытин. Издатель построил дом для редакции и типографии, тоже по примеру больших парижских газет. Типография была снабжена новейшими печатными машинами, весь третий этаж занимало «Русское слово», на четвертом помещались редакции журнала «Вокруг света» и «Искры» – приложения к газете, сначала печатавшегося с текстом, а потом состоящего из одних иллюстраций.

К 10 часам вечера номер газеты был готов, но в процессе печатания, до последней минуты, на полосу вносились свежие новости, в 4 часа утра помер выходил и попадал на самые ранние поезда, развозившие «Русское слово» в разные города России. Между петербургскими и московскими газетами существовало соревнование в борьбе за влияние на провинциальную печать. Как вспоминали сотрудники казанских газет, работа над очередным номером начиналась там в 5 часов вечера, когда приходили поезда со столичными изданиями. Основными орудиями производства были ножницы и клей, т.е. из полученных газет и журналов вырезались интересные для каждого города материалы и перепечатывались местным органом периодики. «Русское слово», приходившее одним из первых благодаря четкому графику, в этом соревновании победило.

В.М. Дорошевич создал практически первую в стране информационную газету европейского типа. Он увеличил корреспондентскую сеть в России и за границей. Главное внимание он требовал уделять провинциальной жизни. В упомянутом письме Н.В. Туркину он объявлял 1903 г. годом «похода на провинцию», считал необходимым приучить жителей провинции читать про самих себя[44].

Дорошевич заключил соглашение с европейскими политическими газетами об обмене информацией, и газета получала сведения о зарубежных событиях не только от собственных корреспондентов. Современники называли «Русское слово» «фабрикой новостей», в типографии Сытина новости «пекли», как горячие булочки. Последние известия часто без обработки шли прямо в печатную машину, что естественно повышало оперативность газеты. Для более быстрого получения информации «Русское слово» одним из первых в России заменило почтовую связь телеграфной и телефонной, короткие сообщения, полученные по телефону, публиковались отдельной рубрикой. Дорошевич потребовал круглосуточного использования телефонных линий Московского телеграфного агентства. Прямая телефонная линия в редакцию была проведена в 1917 г., а до этого курьер на белой лошади скакал между телеграфным агентством и редакцией, доставляя новости[45].

Но славу «Русскому слову» приносили не только оперативные новости. В газете сотрудничали крупнейшие русские журналисты: Осип Дымов, Петр Пильский, Николай Шебуев, Алексей Яблоновский, Василий Немирович-Данченко, Владимир Гиляровский, священник Григорий Петров и др. Сытин приглашал и русских писателей, кроме В.Г. Короленко и А.П. Чехова, в газете сотрудничали все.

В первые годы редакторства Дорошевича характер «Русского слова» определяли три человека: сам редактор, священник Григорий Петров, прославившийся своими проповедями, впоследствии депутат Думы, и Василий Иванович Немирович-Данченко – известный журналист, брат основателя Художественного театра Владимира Ивановича Немировича-Данченко.

Отношения между ведущими сотрудниками складывались непросто, каждый претендовал на лидерство. В.М. Дорошевич – блестящий фельетонист был мастером своего дела, его публикации всегда привлекали внимание читателей. В.И. Немирович-Данченко – журналист очень авторитетный, прославился своими корреспонденциями с русско-японской войны, он постоянно был на позициях и прислал в газету около 300 сообщений с фронта. Григорий Петров, в свое время привлекший внимание придворных кругов своим талантом проповедника, пришел в «Русское слово» с планами создать массовую газету, воспитывающую читателя в христианском духе. Эти планы пришли в столкновение с редакторскими установками Дорошевича. В редакции не было мира: В.И. Немирович-Данченко и Григорий Петров составили некую внутреннюю оппозицию Дорошевичу. Правда, победа осталась на стороне последнего. Григорий Петров был практически отстранен от газеты, Сытин платил ему деньги, но статьи, которые священник предлагал, не печатались. В 1906 г. было предпринято издание газеты «Правда Божия» специально для Петрова, но газету он не удержал.

Непросто складывались и отношения Дорошевича с Сытиным, который вопреки подписанному контракту выражал свое недовольство делами и пытался постоянно что-то менять. В 1911 г. Дорошевич хотел уйти из газеты, Сытин искал нового редактора. Он рассматривал кандидатуры П.Б. Струве, А.В. Амфитеатрова, А.А. Суворина-сына, А.Р. Кугеля. С середины 1912 г. редактором стал Н. Валентинов (Вольский). В 19 лет он был членом РСДРП, сначала принадлежал к ленинцам, затем перешел к меньшевикам. Он хотел сделать «Русское слово» демократической газетой. Но Дорошевич снова вернулся и редактировал газету до 20 мая 1917 г., когда он сложил свои полномочия и во главе встал редакционный комитет. При всех разговорах, что Дорошевич газетой занимался мало и уделял ей недостаточное внимание, именно он определял основной характер издания и был его творческим вдохновителем.

аправление «Русского слова» пытались определить и журналисты, и читатели, и цензоры. Перед ними вставали те же трудности, что и при определении направления «Нового времени». Единое и четкое направление невозможно для информационной газеты, отражающей изменения времени и общества. Вот что говорил сотрудник «Русских ведомостей» С. Мельгунов в докладе, прочитанном в 1915 г. «Это газета, всегда подлаживающаяся под настроения толпы, всегда помнящая свои коммерческие расчеты. Во время революции она будет революционна, но власть возвращается – она начинает говорить иное... И, правда, никогда не знаешь, к числу зависимых или независимых газет относится “Русское слово”»[46].

В этом отзыве отразилось недоверие к издателю-капиталисту, так как зависимость или независимость от капитала стояла тогда на первом месте при характеристике той или иной газеты. Цензоры тоже отмечали, что «Русское слово» «правело» или «левело» в зависимости от обстоятельств. Для них в характеристике издания определяющим были его политические позиции.

Популярность газеты стремительно росла. В период русско-японской войны «Русское слово» имело 20 военных корреспондентов. Кроме В.И. Немировича-Данченко, репортажи под рубрикой «Вражеская страна в военное время» вел В.Е. Краевский, к оторый с подложным паспортом на имя британского подданного Перси Палмера совершил рейд по тылам японской армии. С.Ю. Витте, внимательно следивший за публикациями прессы, писал о периоде русско-японской войны: «Самые толковые военные статьи, почти всегда предвещавшие будущее, появлялись в “Русском слове”»[47]. Газета имела компетентные источники информации в министерстве иностранных дел России[48].

Наиболее откровенно свои взгляды «Русское слово» сформулировало после Манифеста 17 октября 1905 г., который в редакции встретили с восторгом. Газета писала 18 ноября: «Призыв всех к общей культурной работе и содействие справедливому распределению благ культуры между всеми сынами России без различия племени, вероисповедания и сословий – вот слово, с которым “Русское слово” шло и идет к своим читателям». Газета Сытина – Дорошевича не приветствовала насильственного пути решения проблем страны, она уповала па реформы и культурологическую работу.

Летом 1905 г. «Русское слово» получило предостережение с запрещением розничной продажи за статью о беспорядках в Иваново-Вознесенске. 18 декабря 1905 г. во время Декабрьского вооруженного восстания в Москве был сожжен выстроенный за год до этого корпус типографии Товарищества Сытина на Пятницкой улице. Сам Сытин считал, что типографию сожгли не восставшие рабочие, а солдаты по приказу адмирала Дубасова, усмирявшего вторую столицу. Кстати, рабочие типографий Сытина во всеобщей стачке не участвовали.

Большой успех приносили газете специальные номера, посвященные известным людям или знаменательным событиям: в 1910 г. – 50-летию А.П. Чехова, 1911 г. – реформе 1861 г. и Александру II. Самыми знаменитыми стали номера, посвященные смерти Л.Н. Толстого в 1910 г. и убийству Г. Распутина в декабре 1916 г.

Во время Первой мировой войны, как только появилась возможность, «Русское слово» отправило в действующую армию двух сотрудников и художника. Чтобы показать читателям страдания людей во время войны, В.М. Дорошевич на собственном автомобиле отправился из Москвы в Петербург навстречу потоку беженцев и дал затем серию статей в газету.

Успех «Русского слова» обеспечивал рост тиража. Кстати, это была самая дешевая газета среди ежедневных изданий – 7 рублей в год. В 1916 г. тиражи превысили уровень 700 тысяч экземпляров, а после февраля 1917 г., по свидетельству С. Срединского, тираж достиг рекордного для России показателя – 1 млн. 200 тыс. [49]

Газеты информационного типа завоевывали в начале XX в. внимание читателей, становились самыми распространенными.

Дата добавления: 2014-01-15