Общество и преступность

Быт., 6, 5-6: «И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и воскорбел в сердце своем».

Поздняков Э.А.: «Человек всегда упрямо предпочитал свой земной человеческий ад любому небесному раю».

Как ни бился Господь с народом, который он сам же избрал для себя, ничего у него не получилось. Аарон, правая рука Моисея, охарактеризовал его как «буйный»; сам Моисей, пожалев, что согласился руководить им, назвал его «необузданным». Господь же определил его как «жестоковыйный» (Исход, 9, 22, 25).

Кетле А.: «…общество содержит в себе зародыши всех преступлений, которые должны совершиться. Оно подготовляет их, в известном смысле, и преступник – только орудие, выполняющее их.

Всякий социальный строй предполагает определенное количество и определенный порядок преступлений, который вытекает из его организации, как необходимое следствие» (Социальная физика или опыт исследования о развитии человеческих способностей. Киев, 1911. С.13).

Общество в целом не содержит причин преступного поведения. Общество создает только лучшие или худшие, более благоприятные или менее благоприятные условия для развития заложенного в человеке склонности к антисоциальному поведению.

В современных демократических обществах эгоизму дан не только полный простор, но он еще и всячески поощряется, т.к. рассматривается как самое полное выражение незыблемых прав человека и его свободы.

Тем самым, разумеется, одновременно поощряется стремления ко всякого рода излишествам, к роскоши, к различным противоестественным склонностям, к несвойственным нормальному человеку потребностям.

Многие философы, социологи, теологи и психологи были единодушны в мнении, что человек, предоставленный собственной свободной воле, склоняется непременно к злу, а не к добру.

Необходимость власти как организующего начала свойственна всем общественным животным, ее же вакуум повсюду играет негативную роль и повсюду ведет к дезорганизации.

«Ни одно общество не может существовать без власти и силы, а следовательно, и без законов, умеряющих и сдерживающих страсти и необузданные порывы людей». Спиноза Б.

Люди не рождаются преступниками, но становятся, становятся притом только в государстве и по отношению к государству, т.е. к закону.

Преступность, надо полагать, в значительной мере возникла для того, чтобы кормить профессоров права и всю юриспруденцию вместе с полицией.

«…там, где развращеннось всех достигает такой степени, что ее не в состоянии обуздать одни лишь законы, необходимо установление вместе с законами превосходящей их силы; такой силой является …абсолютная чрезвычайная власть» (Н. Макиавелли).

Эгоизм существует, развивается и процветает на общественной почве и только за ее счет.

В общине отсутствует публичная власть со всей ее атрибутикой в лице правительства, карательных органов, суда, прокуроров, тюрем, и в то же время в ней нет преступности. Или, скорее, наоборот.

Община – сравнительно замкнутая человеческая ассоциация, для которой характерны единый образ жизни, единые верования, единые культовые обряды, единые обычаи и традиции, а значит, и единая система ценностей.

Чем более замкнута ассоциация людей, тем более тверды и определенны существующие в ней верования, обычаи и традиции, тем меньше здесь места для индивидуализма.

Это же означает, что в пределах общины расхождения в поведении людей и в их взглядах минимальны, а значит, минимальны и нарушения существующих обычаев и законов.

На обычае держится вся общинная нравственность. Во всех общинах покушение на обычаи считалось и считается наиболее тяжким проступком, и соответствующим образом каралось.

Множество нарушений нравственности, за которые современные законы давно уже не наказывают, в древних общинах подвергались самому суровому наказанию.

Если община есть гомогенная, т.е. однородная ассоциация людей, то общество есть ассоциация гетерогенная, разнородная, разнородная и объединенная в некое целое благодаря внешней силе, в качестве каковой выступает государство.

Если община может существовать самостоятельно как самодостаточная единица, то гражданское общество существует только в рамках государства, являющегося для него объединительной силой, без которой оно тут же распалось бы на части.

Общины в условиях государственности вынуждены сообразовывать свою жизнь одновременно с двумя система норм и правил поведения – с собственно общинной и общегосударственной.

Этот дуализм имманентно содержит в себе ничем неустранимую коллизию и конфликт. Преступление – типичное и наиболее распространенное выражение этой коллизии.

Во всяком государстве преступность своим появлением в существенной мере обязана наличию в нем пограничных ситуаций, которые образуются в местах соприкосновения как различных общин между собой, так и самих общин с государством в лице его структур и учреждений.

Итак, всякая община есть, прежде всего, нравственный союз.

Ф.Ницше: нравственность «не что иное, как подчинение обычаям, каковы бы они ни были; обычаи – традиционный способ действий; и чем меньше определяется жизнь традициями, тем меньше становится круг нравственности.

Свободный человек безнравственен, потому что во всем он хочет зависеть от себя, а не от традиций… Самый нравственный тот, кто больше всего приносит жертвы обычаю» (Ф. Ницше. Утренняя заря).

Нравственность – закон общественного бытия человека, сам который есть проявление биологического инстинкта сохранения рода.

И опять Ницше: «Всякая мораль есть в конечном счете функция инстинкта сохранения рода и средство для этого». Сегодня мы видим, как под ударами современной цивилизации этот инстинкт все более слабеет и грозит исчезнуть навсегда.

В обществе человек не нравственен – он следует каким-то ограниченным, узким, особенным, часто индивидуальным нормам поведения, но отнюдь не всеобщим, ибо таковые просто отсутствуют в гетерогенном обществе.

В обществе добродетель уступила место показному альтруизму, или добродетели с заведомой выгодой для себя, т.е. всем видам благотворительности, меценатства и проч.

Человек добродетелен только в общине, в которой, целиком подчиняясь обычаям, он без мысли о собственной выгоде служит общему делу.

Община – коллективизм – рай…

Общество – индивидуализм – ад…

Самая существенная из 10 заповедей – «не сотвори себе кумира». Почти все преступления человека связаны с тем, что он создает в своем воображении кумиры-фетиши, которым он затем начинает поклоняться, подчиняя себя им.

Кумирам этим несть числа (вещи, идолы, деньги, идеи, произведения искусства, артисты, художники, творения техники, еда, вино, женщины и проч... Кто создает себе кумиры, тот уже встал на тропу преступлений…

В общине способность человека к сотворению кумиров сведена к определенному минимуму. В обществе же способности человека к сотворению разнообразных кумиров дан наибольший простор.

Проблема соотношения общины и общества – это проблема соотношения индивидуализма и коллективизма, эгоизма личности и эгоизма коллектива, между общинной нравственностью и моралью личности, между обычаем и позитивным правом, между проступком и преступностью.

Вопрос о самоопределении личности, о свободе ее воли, о ее автономном «я» появляется только в обществе, и он приобретает в нем в итоге форму особых прав человека как воплощенного эгоиста.

По мере развития общества общее начало постепенно уступало место эгоизму, индивидуализму, личному интересу. Моральность отдельного индивидуума как его особое внутреннее убеждение брало верх над нравственностью как всеобщим законом ассоциации.

Ценность человека стала все больше определяться не его ролью в служении общему делу, а его внутренними побуждениями, его индивидуальными взглядами и позицией. На этой почве преступность не могла не становится массовым явлением…

В условиях общества природная склонность человека к отклоняющемуся поведения, которая сдерживалась рамками общинного существования, получила полное развитие, отлившись в форму преступности.

Таким образом, государство возникло как инструмент поддержания определенного порядка, включая и борьбу с преступностью (полис и полиция).

По мнению Г.Еллинека основа государства была заложена «испорченностью» первого человека, его «греховностью».

Испорченность эта, по его мнению, состояла в том, что человек нес в себе одновременно два разных начала: божественное и тварное (Еллинек Г. Адам в учении о государстве. М., 1909).

Государство возникло как определенная и неизбежная реакция на склонность человека к отклонениям, когда она приняла недопустимые и нетерпимые для жизни человеческой ассоциации формы.

Государство есть нестабильная система по своей природе; относительная стабильность может поддерживаться в нем только силой. Государство есть политическое устройство разнородного общества в целях упорядочения его существования.

«Основной идеей государства представляется обеспечение общих всем интересов, т.е. интересов общества против угрожающего им частного интереса. Эти охраняемые таким образом интересы общества мы называем правом…» (Р. Иеринг).

За всяким преступлением непременно стоит частный интерес. Закон выражает общий интерес. Частный интерес, стремясь реализовать себя, неизбежно вступает в конфликт с законом и порождает преступление.

Частный интерес и индивидуализм – эти две основы преступности, - развивались одновременно с разрушением общины.

Однако подлинным моментом перехода от общинного к политическому состоянию, т.е. к государству как таковому, стало образование и развитие города как качественно новой формы совместного существования людей, принципиально отличной от общинной, «деревенской» формы.

Город – это оторванная от исконной почвы, от корней городская масса, город – это космополитизм, разобщенность, преобладание частного интереса над общим, материи над духом, плоти над душой, частной морали над общественной нравственностью, закона над обычаем.

Вполне закономерно, что многие первые государства возникли именно как «города-государства» (полисы). Есть поэтому все основания утверждать, что развитие государства и позитивного права, а тем самым и преступности, шло рука об руку с развитием и ростом городов.

Классические примеры тому Афины и Рим. Совсем неслучайно Рим по мере своего превращения в «мировой город» создал и наиболее совершенную и развитую систему позитивного права.

Поворотным моментом тут можно считать принятие первых писанных законов – знаменитых «законов ХII таблиц» (451-450 гг. до н.э.). К их принятию римский народ подвигло непрекращающееся в течении ряда лет состояние близкое к анархии.

Развившиеся в это время частный интерес, произвол толпы, эгоизм, разобщенность, междоусобная борьба различных слоев населения, преступный беспредел достигли такой грани, за которой должны были последовать либо гибель города, либо принятие каких-то чрезвычайных мер.

Итак, государство – это обусловленная особой природой человека форма его общественно-политического бытия, исторически возникшая на почве разрушения общины и развившегося частного интереса и индивидуализма.

Государство, следовательно, было создано по необходимости самим же человеком для обуздания собственного своеволия.

Государство как форма политического устройства общества вполне соответствует природе человека: оно столь же вздорно и своевольно и, оставленное вне контроля, стремится все подмять под себя.

Человек не может жить без государства, но, живя в нем, он вынужден все время бороться с ним как с подавляющей его силой.

Криминологи давно заметили тот факт, что преступность растет прямо пропорционально росту сегментарности общества. Чем более смешаны те или иные районы в этническом, конфессиональном и прочих отношениях, тем выше в них уровень преступности.

Так, большая сегментарность американского общества с соответствующим ей бесконечным числом погранситуаций, болезненное отношение ко всему, что может ограничивать личную свободу, создает чрезвычайно благоприятные условия для развития преступности.

Закон не в состоянии сдерживать и контролировать ее. Более того, в этих условиях сами правоохранительные органы неизбежно вовлекаются в общую лавину преступности и криминализируются.

Полиция, суды, прокуратура, одной рукой борясь с преступностью, другой сеют и плодят ее, и трудно сказать, какая из этих рук действует более успешно.

В Японии получили широкое развитие современные западные демократические институты, но одновременно ей удалось сохранить многие традиции и обычаи.

О том, что Япония все более поддается разрушительному воздействию западной культуры, свидетельствует, в частности, пусть медленный, но неуклонный рост преступности в стране, о чем свидетельствуют сами японские криминологи (см. Уэда К. Преступность и криминология в современной Японии. М., 1989).

О России. Патриархальная и одновременно сильная центральная власть плюс во многом общинный характер отношений на местах – были тем, что держали российское общество, не давая ему распасться.

Стоило одному из этих столпов ослабеть, - а это обычно происходило с центральной властью, - как все тут же начинало разваливаться, и страна впадала в состояние хаоса.

С началом перестройки (1988 г.) стали одновременно разваливаться обе основополагающие крепости российского общества.

Цивилизация есть та фаза человеческой ассоциации, в которой все начинает постепенно служить удовлетворению беспредельно растущих потребностей человека, его вожделениям, его жажде удовольствий и развлечений, которые имманентно содержат в себе возможность преступления.

Город – очаг преступности. Г. – это колыбель современного индивидуализма, он доводит разделение общественного труда и его отчуждение до самого крайнего выражения, и всякое поле деятельности превращает в профессиональное, даже любовь и преступность.

Ф.Энгельс: «…большие города только создают условия для более быстрого и полного развития зла, которое существовало уже раньше, во всяком случае, в зародыше».

Демократия, давая наибольший простор эгоизму и индивидуализму человека, делает безмерными его потребности. Работой воображения они множатся до масштабов «дурной бесконечности».

Дата добавления: 2014-01-15