Новая институциональная теория

«Неоинституционализм» - это название может породить ошибочное представление о родстве но­вой институциональной теории со «старым» институционализмом Т. Веблена, Дж. Коммонса.Дж. К. Гэлбрейта. На самом деле связь между ними в основном чисто внешняя (например, понятие «сделки» (transactions) явля­ется центральным как для теории Дж. Коммонса, так и для новой институ­циональной теории). И по своей методологии, и по теоретическому содер­жанию неоинституционализм опирается на традиции неоклассического направления, хотя и значительно реформирует их.

Статья Р. Коуза «Природа фирмы», положившая начало анализируе­мой теории, была опубликована в 1937 г., но до середины 70-х гг. неоин­ституциональное направление находилось на периферии экономической науки. Лишь на консервативной волне конца 70-х—начала 80-х гг. оно выдвинулось на передний план. С этого времени новая институцио­нальная теория начинает осознаваться как особое течение экономичес­кой мысли. На первых порах она разрабатывалась почти исключительно в США. В 80-е гг. в этот процесс включились западно-, а с начала 90-х гг. и восточно-европейские экономисты. Признание заслуг нового направ­ления выразилось в присуждении Нобелевской премии по экономике двум его виднейшим представителям — Рональду Коузу (1991) и Дагласу Норту(1993).

Благодаря последовательно проводимому принципу «методологическо­го индивидуализма» в центре внимания новой институциональной теории оказываются отношения, складывающиеся внутри экономических орга­низаций, тогда как в неоклассической теории фирма и другие организа­ции рассматривались просто как «черный ящик», внутрь которого иссле­дователи не заглядывали. В этом смысле подход новой институциональ­ной теории может быть охарактеризован как микроэкономический.

Стандартная неоклассическая теория знала два вида ограничений: фи­зические, порождаемые редкостью ресурсов, и технологические, отражаю­щие уровень знаний и практического мастерства экономических агентов. Неоинституционалисты вводят еще один класс ограничений, — обус­ловленных институциональной структурой общества, — также сужающих поле экономического выбора. Они отказываются от всевозможных упро­щающих предпосылок, подчеркивая, что экономические агенты действу­ют в мире больших трансакционных издержек, плохо или недостаточно оп­ределенных прав собственности, в мире жестких институциональных реаль­ностей, полном риска и неопределенности.

Рассмотрим некоторые концепции неоинституционалистов.

Теория трансакционных издержек. В 1937 г. Р. Коуз ввел в экономическую теорию но­вый класс издержек, получивших название трансакционных. Тогда же им была предпринята попытка объяснить закономерности, управляющие про­цессом возникновения и роста фирм. Фирма растет до того предела, пока экономия на издержках, связанных с заключением рыночных сделок, не начнет перекрываться увеличением издержек, связанных с использовани­ем административного механизма.

Позднее трансакционным издержкам стали относить любые виды из­держек, сопровождающих взаимодействие экономических агентов незави­симо от того, где оно происходит — на рынке или внутри организаций.

Развивая анализ Коуза, современные экономисты предложили несколь­ко классификаций трансакционных издержек. В соответствии с одной из них выделяются:

1) издержки поиска информации — затраты времени и ресурсов на полу­чение и обработку информации, а также потери от несовершенной инфор­мации;

2) издержки ведения переговоров;

3) издержки измерения — затраты на промеры, измерительную технику, потери от ошибок и неточностей и т. д.;

4) издержки по спецификации (точному определению) и защите прав соб­ственности — расходы на содержание судов, арбитража, органов государ­ственного управления, затраты времени и ресурсов, необходимые для вос­становления нарушенных прав, а также затраты на воспитание «консен-сусной идеологии» — в духе соблюдения неписанных правил и норм;

5) издержки оппортунистического поведения, представляющие наиболее трудно определимый элемент трансакционных издержек.

Экономическая теория прав собственности, основоположником которой считается А. Алчиан. Под системой прав собственности в неоинституционализме понима­ется все множество норм, регулирующих доступ к редким ресурсам. Эти нормы могут санкционироваться не только государством, но и общест­вом — в виде обычаев, моральных установок, религиозных заповедей. Со­гласно имеющимся определениям, права собственности охватывают как физические объекты, так и объекты бестелесные (скажем, результаты ин­теллектуальной деятельности).

С точки зрения общества, права собственности выступают как травила игры», которые упорядочивают отношения между отдельными агентами. С точки зрения индивида, они предстают как «пучки правомочий» на приня­тие решений по поводу того или иного ресурса. Каждый такой «пучок» может расщепляться так, что одна часть правомочий начинает принадлежать одному агенту, другая — другому и т. д. Права собственности имеют поведенческое значение; одни способы действий они поощряют, другие — подавляют (через запреты либо повышение издержек) и в этом своем ка­честве влияют на экономический выбор.

К основным элементам пучка прав собственности обычно относят: 1) право на исключение из доступа к ресурсу других агентов; 2) право на использование ресурса; 3) право на получение от него дохода; 4) право на передачу всех предыдущих правомочий. Чем шире набор правомочий, закрепленных за ресурсом, тем выше его ценность.

Согласно неоинституциональной теории, любой акт обмена есть не что иное как обмен «пучками прав собственности». Каналом, по которому они передаются, служит контракт. Контракт фиксирует, какие именно право­мочия и на каких условиях подлежат передаче. Тем самым он ограничива­ет будущее поведение сторон, причем эти ограничения принимаются ими добровольно. Контракт тем сложнее, чем сложнее вовлеченные в обмен блага и чем сложнее структура относящихся к ним трансакционных издер­жек.

Необходимым условием эффективной работы рынка является точное определение, или «спецификация», прав собственности. Чем яснее опреде­лены и надежнее защищены права собственности, тем теснее связь между действиями экономических агентов и их благосостоянием. Тем самым спе­цификация подталкивает к принятию экономически наиболее эффек­тивных решений. Обратное явление — «размывание» прав собственности — имеет место тогда, когда они неточно установлены и плохо защищены либо подпадают под разного рода ограничения.

Принципиальный тезис новой институциональной теории состоит в том, что спецификация прав собственности не бесплатна. Подчас она тре­бует огромных затрат. Степень ее точности зависит поэтому от баланса выгод и издержек, сопровождающих установление и защиту тех или иных прав. Отсюда следует, что любое право собственности проблематично — в реальной экономике оно не может быть с исчерпывающей полнотой опре­делено и с абсолютной надежностью защищено. Его спецификация — это всегда вопрос меры.

Неоинституциональная теория не ограничилась признанием неполноты реально существующих прав собственности. Она пошла дальше и подвергла сравнительному анализу различные правовые режимы — общей, частной и государственной собственности. Это выгодно отличает ее от традицион­ной неоклассической теории, в которой обычно предполагались идеали­зированные условия режима частной собственности.

Теорема Коуза изложена в статье Коуза «Проблема социальных издержек» (1960) и посвящена проблеме внешних эффектов (экстерналий). Так называют побочные результаты любой деятельности, которые касаются не непосредственных её участников, а третьих лиц.

Примеры отрицательных экстерналий: дым из фабричной трубы, кото­рым вынуждены дышать окружающие, загрязнение рек сточными водами и т. п. Примеры положительных экстерналий: частный цветник и лужайка которыми могут любоваться прохожие, мощение улиц за свой счет, уста­новка индивидуального освещения в дачном проулке и др. Существование экстерналий приводит к расхождению между частными и социальными издержками (по формуле — социальные издержки равны сумме частных и экстернальных, т.е. возлагаемых на третьих лиц). В случае отрицательных внешних эффектов частные издержки оказываются ниже социальных, в случае положительных внешних эффектов — социальные издержки ниже частных.

Такого рода расхождения исследовались еще А. Пигу в книге «Эконо­мическая теория благосостояния» (1920). Он характеризовал их как «про­валы рынка» и в связи с этим обосновывал государственное вмешательство в экономику. Против позиции Пигу о необходимости государственного вмеша­тельства и была направлена «теорема Коуза».

С его точки зрения, в условиях нулевых трансакционных издержек (а именно из этих условий неявно исходила стандартная неоклассическая теория) рынок сам сумеет справиться с внешними эффектами. Теорема Коуза гласит: «Если права собственности четко определены и трансакци­ей ные издержки равны нулю, то аллокация ресурсов (структура произ­водства) будет оставаться неизменной и эффективной независимо от из­менений в распределении прав собственности». Сегодня теорема Коуза считается одним из наиболее ярких стижений экономической мысли послевоенного периода.

Из нее следует несколько важных теоретических и практических выводов.

Во-первых, она раскрывает экономический смысл прав собственности. Согласно Коузу, экстерналии (т.е. расхождения между частными и со­циальными издержками и выгодами) появляются лишь тогда, когда права собственности размыты. Когда эти права определены четко, тогда все экстерналии «интернализируются» (внешние издержки становятся внут­ренними). Не случайно главным полем конфликтов в связи с внешними эффектами оказываются ресурсы, которые из категории неограниченных перемещаются в категорию редких (вода, воздух) и на которые до этого прав собственности в принципе не существовало.

Во-вторых, теорема Коуза отводит обвинения рынка в «провалах». Путь к преодолению экстерналии лежит через создание новых прав собствен­ности в тех областях, где они были нечетко определены. Поэтому внешние эффекты и их отрицательные последствия порождаются дефектным зако­нодательством; если кто здесь и «проваливается», так это государство. Тео­рема Коуза по существу снимает стандартные обвинения в разрушении окружающей среды, выдвигаемые против рынка и частной собственности. Из нее следует обратное заключение — к деградации внешней среды ведет не избыточное, а недостаточное развитие частной собственности.

В-третьих, теорема Коуза выявляет ключевое значение трансакционных издержек. Когда они положительны, распределение прав собственности перестает быть нейтральным фактором и начинает влиять на эффектив­ность и структуру производства.

В-четвертых, теорема Коуза показывает, что ссылки на внешние эффекты - недостаточное основание для государственного вмешательства. В случае низких трансакционных издержек оно излишне, в случае высоких — далеко не всегда экономически оправдано. Ведь действия госу­дарства сами сопряжены с положительными трансакционными издержками, так что результат лечения вполне может быть хуже самой болезни.

Экономика права. Наряду с Р. Коузом ключевыми фигурами в ее формировании и развитии были про­фессора Р. Познер и Г. Калабрези. Огромное значение имели также работы Г Беккера по экономическому анализу внерыночных форм поведения, в частности — преступности.

Экономика права не стала ограничиваться какими-то отдельными от­раслями права, имеющими дело с явными рыночными отношениями, а попыталась распространить экономические понятия и методы на весь кор­пус юридического знания. Она исходит из того, что агенты ведут себя как рациональные максимизаторы при принятии не только рыночных, но и внерыночных решений (таких, например, как нарушать или не нарушать закон, возбуждать или не возбуждать судебный иск и т. д.).

Правовая система, подобно рынку, рассматривается как механизм, регулирующей распределение ограниченных ресурсов. Например, в случае кра­жи, как и в случае продажи, ценный ресурс перемещается от одного агента к другому. Разница в том, что рынок имеет дело с добровольными сделка­ми, а правовая система — с вынужденными, совершаемыми без согласия одной из сторон. Многие вынужденные сделки возникают в условиях на­столько высоких трансакционных издержек, что добровольные сделки ока­зываются из-за этого невозможными. Например, водители автомобилей не могут заранее провести переговоры со всеми пешеходами о компенса­ции за возможные увечья. К числу вынужденных «сделок» можно отнести большинство гражданских правонарушений и уголовных преступлений.

Однако, несмотря на вынужденный характер, такие «сделки» соверша­ются по определенным ценам, которые налагаются правовой системой. В качестве таких неявных цен выступают судебные запрещения, денежные компенсации, уголовные наказания. Поэтому аппарат экономического анализа оказывается приложим не только к добровольным, но и к недобро­вольным сделкам.

В экономике права подробно анализируется, как реагируют экономические агенты на различные правовые установления. Однако наиболее интересный и спорный аспект экономики права свя­зан с обратной постановкой вопроса: как меняются сами правовые нормы под воздействием экономических факторов? Предполагается, что в осно­ве развития и функционирования правовых институтов лежит экономи­ческая логика, что их работа в конечном счете направляется принципом экономической эффективности. Разными авторами он формулируется по-разному: как принцип максимизации богатства, как принцип минимизации трансакционных издержек и др.

Теория общественного выбора. Истоки теории общественного выбора можно найти в открытых в 1948 г. исследованиями Д. Блэка (р. 1908) работах математиков XVIII—XIXвв., интересовавшихся проблемами голосования: Ж.А.Н. Кондорсэ, Т.С. Ла­пласа, Ч. Доджсона (Льюиса Кэрролла). Однако в качестве самостоятель­ного направления экономической науки она сформировалась только в 50— 60-х гг. XX в. Дж. Бьюкенен и Г. Таллок в книге «Исчисление согласия» (1962) проводили аналогию между госу­дарством и рынком. Отношения граждан с государством рассматривались при этом согласно принципу «услуга за услугу» (quid pro quo). Именно эти идеи, получившие дальнейшее развитие в работе Дж. Бьюкенена «Границы свободы» (1975), легли в основу теории общественного выбора. Важную роль в ее разработке сыграли также Д. Мюллер, У. Несканен, М Олсон, Р. Толлисон и др.

Теорию общественного выбора называют иногда «новой политической экономией», так как она изучает политический механизм формирования макроэкономических решений. Критикуя кейнсианцев, представители этой теории поставили под сомнение эффективность государственного вмешательства в экономику. Последовательно используя принципы клас­сического либерализма и методы микроэкономического анализа, они сде­лали объектом анализа не влияние кредитно-денежных и финансовых мер на экономику, а сам процесс принятия правительственных решений. В сво­ей Нобелевской лекции Дж. Бьюкенен сформулировал три основные предпосылки, на которые опирается теория общественного выбора: методологический индивидуализм, концепция «экономического человека» и ана­лиз политики как процесса обмена.

Теория об­щественного выбора (public choice theory) — это теория, изучающая различ­ные способы и методы, посредством которых люди используют правитель­ственные учреждения в своих собственных интересах.

«Рациональные политики» поддерживают прежде всего те программы, которые способствуют росту их престижа и повышают шансы одержать по­беду на очередных выборах. Таким образом, теория общественного выбора пытается последовательно провести принципы индивидуализма, распро­странив их на все виды деятельности, включая государственную службу.

Рациональность индивида имеет в данной теории универсальное зна­чение. Это означает, что все — от избирателей до президента — руководст­вуются в своей деятельности, в первую очередь, экономическим принци­пом: сравнивают предельные выгоды и предельные издержки (и прежде всего выгоды и издержки, связанные с принятием решений).

Сторонники теории общественного выбора рассматривают политический рынок по аналогии с товарным. Государство — это арена конкуренции людей за влияние на принятие решений, за доступ к распределению ресур­сов, за места на иерархической лестнице. Однако государство — это рынок особого рода. Его участники имеют необычные права собственности: из­биратели могут выбирать представителей в высшие органы государства, депутаты — принимать законы, чиновники — следить за их исполнением. Избиратели и политики трактуются как индивиды, обменивающиеся голо­сами и предвыборными обещаниями. Основными сферами анализа инте­ресующей нас теории являются при этом сам избирательный процесс, дея­тельность депутатов, теория бюрократии, политика государственного регу­лирования.

Последователи теории общественного выбора, в частности, наглядно показали, что нельзя целиком полагаться на результаты голосования, по­скольку они в немалой степени зависят от конкретного регламента приня­тия решений. Сама демократическая процедура голосования в законода­тельных органах также не препятствует принятию экономически неэффек­тивных решений.

Тема 8. Эволюция неоклассических идей.

Дата добавления: 2014-01-20