Соотношение кондикционных требований с другими требованиями

Передача одним лицом другому имущества на основании договора, в котором отсутствуют его существенные условия, либо договора, который не прошел требуемой законом государственной регистрации, влечет возникновение между указанными лицами обязательства из неосновательного обогащения.

Основания возникновения кондикционного обязательства

При решении вопроса о квалификации соответствующих отношений как обязательства из неосновательного обогащения следует иметь в виду, что указанные обязательства в соответствии со статьей 1102 Гражданского кодекса РФ возникают только при наличии двух условий одновременно:

• приобретение или сбережение одним лицом (приобретателем) имущества за счет другого лица (потерпевшего), что подразумевает под собой увеличение (при приобретении) или сохранение в прежнем размере (при сбережении) имущества на одной стороне, явившееся следствием соответствующего его уменьшения или неполучения на другой стороне;
• необходимо, чтобы указанное приобретение или сбережение имущества одним лицом за счет другого произошло при отсутствии достаточных к тому оснований, предусмотренных законом, иными правовыми актами или сделкой.

Т.е имеет значение только объективный критерий (вина не принимается во внимание)- Рузанова

Однако вопрос о вине может ставиться позже (при расчетах все доходы с того момента, когда узнал о неосновательности обогащения).

Судебная практика расширительно толкует ст.1102: обяза-во возникает и в том сдучае, когда основание приобретения отпало впоследствии (п.1 Обзора)- Рузанова

Неосновательное приобретение имущества помимо природных событий может быть обусловлено тем, что исполняется либо не существующая перед данным лицом обязанность, либо такая обязанность, которая существовала ранее и однажды уже была исполнена.

Незаключенный же договор не влечет возникновение договорных обязательств и не может быть оценен как недействительный. Поэтому последствием передачи имущества, выполнения работ, оказания услуг по незаключенному договору является возникновение обязательства из неосновательного обогащения.

С учетом изложенного Арбитражный суд Красноярского края, рассмотрев дело по иску открытого акционерного общества "НГМК" к обществу с ограниченной ответственностью "НПО "Элта" о взыскании 55 млн. руб. неосновательного обогащения (дело № А33-5641/00-С1), удовлетворил требования истца.

В обоснование принятого решения арбитражный суд указал на следующие обстоятельства. Представленный истцом договор от 20.03.97 является договором доверительного управления имуществом, регламентированным главой 53 Гражданского кодекса РФ. В соответствии с пунктом 1 статьи 1016 Гражданского кодекса РФ к существенным условиям договора доверительного управления относится (наряду с прочим) условие о сроке действия договора. Поскольку представленный договор не позволяет определить такой срок, и, следовательно, соглашение о существенном условии договора не достигнуто, то в силу статьи 1012 Гражданского кодекса РФ договор считается незаключенным.

Однако векселя открытого акционерного общества "Красноярскэнерго" истцом были переданы ответчику во исполнение данного договора. Поэтому общество с ограниченной ответственностью "НПО "Элта" неосновательно получило векселя в счет договора от 20.03.97, который является незаключенным. Так как суду не представлены доказательства о наличии спорных векселей у ответчика, то оснований для требования о возврате в натуре неосновательно полученных векселей не имеется. В этом случае согласно статье 1105 Гражданского кодекса РФ ответчик должен возместить истцу действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения. Действительная стоимость векселей на момент приобретения составила 60 млн. руб. На основании изложенного суд признал исковые требования обоснованными и подлежащими удовлетворению.

Наиболее типичны из них случаи исполнения обязательства не кредитору, а другому (постороннему) лицу - отправка товара по неверному адресу, выдача груза перевозчиком вместо получателя другой организации, зачисление поступивших в банк денег на счет не того клиента, кому они предназначены, и т.п.

Сходны, а отчасти и совпадают с ними случаи платежа недолжного. Это, как писал Г.Ф. Шершеневич, платеж "по несуществующему долгу в предположении его существования

Неосновательное получение имущества приобретателем (как и другие случаи неосновательного обогащения) может быть вызвано действиями не только самого потерпевшего, но и третьих лиц (банк, неправильно зачисливший деньги вместо одного счета на другой, является третьим лицом по отношению к сторонам обязательства, возникшего в результате этого), и приобретателя (например, списавшего в безакцептном порядке деньги со счета посторонней организации), и даже следствием события (например, когда сплавляемый лес течением вынесло на участок приобретателя). Все эти основания возникновения обязательств из неосновательного обогащения, ранее описывавшиеся в литературе, теперь прямо указаны в ГК (п. 2 ст. 1102).

Неосновательное сбережение имущества, в свою очередь, характеризуется тем, что лицо должно было израсходовать часть своих средств, но не израсходовало и сберегло за счет другого лица.

Но на практике неосновательное обогащение чаще возникает не в результате незаконного получения чужого имущества приобретателем, а вследствие сбережения одним лицом своего имущества за счет другого. Это прежде всего многочисленные и разнообразные случаи исполнения обязательства за должника кредитору третьим лицом при отсутствии у последнего обязанности перед должником исполнить его обязательство. Такое исполнение возможно и по ошибке третьего лица (в частности, в предположении, что оно исполняет свое обязательство), и в случаях, когда оно действует в чужом интересе (ст. 987). В этих и других подобных случаях третье лицо несет расходы, благодаря которым кто-то другой сберегает свои средства. Подобные случаи признавались неосновательным обогащением и раньше, считаются они неосновательным обогащением и теперь. Различаются лишь юридико - технические приемы, с помощью которых это делает закон (ср. ч. 6 ст. 473 ГК РСФСР 1964 г. с п. 1 ст. 1102 ГК РФ). Что является в этом вопросе новым в ГК, так это прямое упоминание о таких случаях неосновательного сбережения имущества за чужой счет, которые вообще не связаны с передачей (перераспределением) каких-либо материальных ценностей. В пункте 2 статьи 1105 предусмотрены последствия такого неосновательного обогащения, которое возникло в результате сбережения средств лицом, "временно пользовавшимся чужим имуществом без намерения его приобрести либо чужими услугами". Это могут быть случаи использования чужого помещения, пользования льготами, в действительности предоставленными другому, и т.п.

В судебной практике являются распространенными случаи применения пункта 2 статьи 1105 ГК РФ, предусматривающего последствия неосновательного обогащения, выразившегося в неосновательном сбережении лицом своего имущества в результате временного пользования чужим имуществом без намерения его приобрести либо чужими услугами. Следует иметь в виду, что неосновательно обогатившееся таким образом лицо должно возместить потерпевшему то, что оно сберегло вследствие такого пользования, по цене, существовавшей во время, когда закончилось пользование, и в том месте, где оно происходило.

О кондикционном обязательстве такого вида, в частности, идет речь в деле № А33-5858/00-С1 (неосновательное пользование чужими услугами при транспортировке электрической энергии по сетям), в деле № А33-229/00-С2 (неосновательное сбережение имущества в результате неосновательного пользования чужими услугами по перекачке стоков от жилых домов по сетям).

При этом потерпевший обязан доказать размер, стоимость неосновательно сбереженного имущества, исходя из цен, существовавших до того времени, когда закончилось пользование, и в том месте, где оно происходило.

Так, Арбитражный суд Красноярского края, рассмотрев дело № А33-10023/99-С1 по иску открытого акционерного общества "Энергетик" к открытому акционерному обществу "Красноярскэнерго" о взыскании суммы неосновательного обогащения за счет использования подстанции г. Шарыпово, принадлежащей истцу, пришел к выводу о необходимости отказать в удовлетворении исковых требований, мотивировав свой вывод тем, что истец не доказал размер платы за услуги по передаче электроэнергии, который был установлен в данном регионе в порядке, предусмотренном Федеральным законом "О государственном регулировании тарифов на электрическую и тепловую энергию в РФ", на основании которого и определяется сумма неосновательного обогащения ответчика.

Непременным (конститутивным) признаком и условием возникновения обязательств вследствие неосновательного обогащения, известных также под названием кондикционных обязательств, является приобретение или сбережение имущества "без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований" (п. 1 ст. 1102), то есть в широком смысле слова незаконность обогащения.

Если лицо пользуется спорным помещением без договора и не оплачивает коммунальные услуги и стоимость пользования помещением собственнику, то правоотношения сторон в соответствии со статьей 1102 и пунктом 2 статьи 1105 ГК РФ подлежат квалификации как обязательства из неосновательного обогащения.

Руководствуясь указанным доводом, Федеральный арбитражный суд Восточно-Сибирского округа своим постановлением от 28.09.2000 оставил без изменения решение суда первой и постановление апелляционной инстанций по делу о взыскании с индивидуального предпринимателя суммы неосновательного обогащения, выразившееся в неосновательном пользовании коммунальными услугами и чужим нежилым помещением без намерения приобрести его в собственность (дело № А78-1353/00-С1-21/46-Ф02-2037/00-С2).

Мотивируя свое постановление, кассационная инстанция исходила из следующих обстоятельств.

Между истцом и ответчиком 31.12.99 был подписан договор аренды нежилого помещения сроком действия один год. В связи с тем, что договор не прошел требуемую законом государственную регистрацию, в соответствии с пунктом 2 статьи 651 ГК РФ он является незаключенным.

Имея в виду, что ответчик пользовался спорным помещением, однако не в полной мере оплатил коммунальные услуги, стоимость пользования помещением, услуги связи, правоотношения сторон по заявленному иску подлежат квалификации как обязательство из неосновательного обогащения. Исходя из изложенного, арбитражным судом было принято решение о взыскании с ответчика 7 636 руб. 67 коп. неосновательного обогащения, выразив-шееся в пользовании нежилыми помещением и коммунальными услугами без договора.

Нетрудно заметить, что приведенными выше примерами обязательств из неосновательного обогащения сфера действия, которая дается этому институту его определением в ГК (определением, заметим, традиционным не только для отечественного права), отнюдь не исчерпывается. Не ставя понятие и возникновение кондикционных обязательств в какую-либо зависимость от того, лежит или не лежит в их основании правонарушение, является или не является это правонарушение (если оно имело место) виновным, составляет предмет обогащения индивидуально - определенная вещь или вещи, определяемые родовыми признаками, и т.д., закон как будто бы позволяет квалифицировать в качестве таких внедоговорных обязательств и многие другие отношения - возникающие из нарушений права собственности, из договоров, из деликтов. Поэтому Кодекс не мог обойти проблему разграничения или соотношения кондикционных обязательств с рядом других урегулированных в нем институтов.

Наиболее сложным как в теоретическом, так и в практическом плане, является вопрос о соотношении требования, возникшего из кондикционного обязательства (обязательства из неосновательного обогащения), с другими требованиями о возврате имущества, такими, как виндикация, реституция (как последствие исполнения недействительной сделки), возврат полученного сверх должного по договору и т.д. - так называемый вопрос о конкуренции исков.

Рассматривая вопрос о конкуренции исков, О. С. Иоффе в монографии "Обязательственное право" высказывает мысль о том, что, поскольку спорящие стороны состоят в одном правоотношении, а спор возник по поводу определенного его нарушения, речь может идти лишь о единственном иске, но не о выборе между несколькими исками, их конкуренции. А для того, чтобы не смешивать разнообразные иски на практике, нужно четко уяснить различие в их содержании и условиях предъявления.

Согласно традиционно сложившимся подходам преимущественное значение перед всеми другими исками о защите гражданских прав имеет договорный иск. Это, в свою очередь, означает, что если стороны связаны договором, нарушение которого породило спор, контрагент может предъявить только договорный, а не какой-либо иной иск.

Так, постановлением кассационной инстанции от 24.02.2000 по делу № A78-3838-11/143-ФО2-189/00-С2 оставлено без изменения решение Арбитражного суда Читинской области об отказе в иске обществу с ограниченной ответственностью "Реформы - новый курс" о взыскании с общества с ограниченной ответственностью "Мостоотряд-47 "Забайкалье" суммы неосновательного обогащения в размере 50 000 000 руб. и процентов за пользование чужими денежными средствами в размере 45 000 000 руб. по следующим основаниям.

Для возникновения обязательства из неосновательного обогащения, предусмотренного главой 60 Гражданского кодекса Российской Федерации, необходимо, чтобы обогащение одного лица произошло за счет другого и чтобы такое обогащение произошло при отсутствии к тому законных оснований или последующем их отпадении. Термин "обогащение" означает приобретение или сбережение имущества обогатившимся. Такое обогащение должно произойти за счет другого лица. При этом обязательство из неосновательного обогащения может возникнуть только в случае отсутствия законных оснований к обогащению. Обогащение признается неосновательным, если приобретение или сбережение имущества одним лицом за счет другого произошло при отсутствии к тому оснований, предусмотренных законом, иными правовыми актами или сделкой.

Как следует из искового заявления, вексель передан ответчику истцом по сделке, поэтому у истца отсутствуют правовые основания требовать действительную стоимость векселя как сумму неосновательного обогащения.

Если правонарушение выразилось в том, что вещь, принадлежащая одному лицу, оказалась в незаконном обладании другого и имеется у него в натуре (и при этом между этими лицами отсутствуют какие-либо договорные отношения по поводу данной вещи), то в этом случае должен быть предъявлен не деликтный или кондикционный, а виндикационный иск. Причинить имущественный вред - значит уменьшить состав имущества потерпевшего. Но если вещь находится в чужом незаконном владении, сохранена в натуре и собственник может ее изъять - значит он не потерял права собственности на нее. Формально состав его имущества не уменьшился, а потому имущественный ущерб ему не причинен. Состав же имущества незаконного владельца не увеличился, и, следовательно, он не обогатился за счет собственника. Поэтому и нужно истребовать саму вещь, а не ее стоимость или вырученную от ее реализации сумму.

Ответ на вопрос о соотношении иска, вытекающего из деликтного обязательства и кондикционного иска, дан в информационном письме Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.01.2000 года № 49, где указано, что требование из неосновательного обогащения может быть заявлено и в случае причинения вреда, если будет установлен факт обогащения причинителя вреда. Иными словами,если в результате причинения внедоговорного вреда правонарушитель за счет потерпевшего приобрел какое-либо имущество либо неправомерно сберег свое, то в этом случае, наряду с деликтным обязательством, речь должна идти и о возникновении обязательства из неосновательного обогащения.

(Маковский)Кодекс впервые решает на уровне закона вопрос о том, как соотносятся требования, вызванные неосновательным обогащением, с другими прямо предусмотренными законом требованиями о возврате имущества. Ведь такие требования могут возникать как последствия и недействительности сделки (реституция), и нарушения права собственности (виндикация), и ненадлежащего исполнения договора (возврат того, что получено сверх должного), и причинения вреда (возврат похищенного и др.). Прежние ГК не содержали сколько-нибудь определенных положений о соотношении этих требований с требованиями, вытекающими из неосновательного обогащения. Поэтому на практике возникали, а в литературе широко дискутировались вопросы о соотношении (разграничении или конкуренции) соответствующих исков - договорного и кондикционного, виндикационного и кондикционного, и в особенности, деликтного и кондикционного <3>.

В основу отграничения обязательств из неосновательного обогащения от деликтов обычно предлагали положить признак вины - необходимость вины для ответственности за причинение вреда и ее отсутствие при неосновательном обогащении. Закон действительно не ставил и не ставит возврат неосновательного обогащения в зависимость от вины обогатившегося. Но в нем не было раньше и нет сейчас даже намека на то, что предъявление кондикционного иска возможно лишь при невиновном обогащении. Текст закона скорее всегда свидетельствовал о том, что и недобросовестное обогащение (а оно вполне может быть виновным) охватывается понятием неосновательного обогащения: ведь обогатившийся должен вернуть доходы, которые он извлек после того, как "узнал... о неосновательности получения имущества" (ч. 5 ст. 473 ГК РСФСР 1964 г.; см. ст. 400 ГК 1922 г.), но он мог знать об этом и в тот момент, когда недобросовестно завладел чужим имуществом, присвоил его и т.п.

На первый взгляд, больше соответствует закону предложение "разграничивать деликтный и кондикционный иски в зависимости от того, образуется ли на стороне правонарушителя имущественная выгода" <4>. Неосновательное обогащение нельзя представить без того, что обогатившийся получил имущественную выгоду. Но теперь уже предлагаемый для разграничения двух исков (и тем самым двух видов обязательств) критерий оказывается не соответствующим определенному в законе понятию деликта. Из закона никак не вытекает невозможность возлагать на лицо ответственность по правилам о деликтах, если оно извлекло для себя имущественную выгоду, причинив ради этого другому вред. Такому пониманию обязательств из причинения вреда противоречит вся наша многолетняя судебная практика.

Не дает закон никаких оснований и для того, чтобы разграничивать виндикацию и требование о возврате неосновательного обогащения в зависимости от того, попала ли в чужие руки индивидуально - определенная вещь или вещи, определенные родовыми признаками. Действительно, виндицировать можно лишь индивидуально - определенную вещь, но из чего следует, что ее истребование невозможно по правилам об обязательствах из неосновательного обогащения?

Нельзя признать достаточно удачной и попытку разграничить договорный и кондикционный иски в зависимости от существования между сторонами договорной связи или ее отсутствия. Двойной платеж, переплата цены, перебор тарифов - все это связано с исполнением договора, и, не обращаясь к нему, как правило, трудно установить, в чем же состоял платеж недолжного. Но требовать возврата переплаченной суммы можно как раз потому, что она уплачена неосновательно, что ее платеж не основан на договоре.

И уж совсем трудно найти критерии разграничения требований о реституции в случае недействительности сделки и требований о возврате неосновательного обогащения.

Когда сопоставляешь упорные попытки практики и науки отграничить обязательства из неосновательного обогащения от виндикации, деликтов, последствий недействительности сделок, от обязанности вернуть переполученное по договору с полным отсутствием в законе оснований для такого разграничения, возникает вопрос о причинах этого настоятельного стремления найти самостоятельную нишу для кондикционных обязательств.

Текст закона свидетельствует, что обязательства из неосновательного обогащения нельзя отграничить от других гражданских правоотношений ни по признаку наличия или отсутствия в действиях обогатившегося правонарушения, ни тем более в зависимости от виновного или невиновного характера его поведения. Ведь обогащение вообще может иметь своей причиной поведение потерпевшего или даже событие. Не имеет значения и характер имущества, составившего предмет обогащения. Не имеет, строго говоря, решающего значения даже существование между обогатившимся и потерпевшим договорной связи - ведь обогащение именно потому и неосновательно, что передача имущества одной стороной другой выходит за пределы условий их договора.

Если в сжатом виде суть кондикционного обязательства может быть сведена к формуле "верни чужое", то надо признать, что оно совсем не однопорядково другим отдельным видам обязательств. Оно универсально для всех случаев, когда одно лицо приобретает (сберегает) имущество за счет другого без правового основания и поэтому является родовым понятием по отношению ко всем обязательствам возвратить имущество, приобретенное (сбереженное) без достаточных оснований, - обязательству деликвента, владеющего несобственника, контрагента в договоре, участника недействительной сделки. Другое дело, что для каждого из этих конкретных случаев неосновательного обогащения могут быть установлены специальные правила в законе, в иных правовых актах, а для некоторых - и в договоре <8>, и эти специальные правила должны иметь преимущество перед общими нормами об обязательствах из неосновательного обогащения.

По этому пути решения вопроса о соотношении кондикционных обязательств с другими гражданскими правоотношениями и идет новый ГК в статье 1103. Наверное, это не идеальное решение вопроса <9>, но оно представляется полезным. Дело в том, что в общих нормах о кондикционных обязательствах содержатся ответы на многие вопросы, не всегда получающие должное разрешение в правилах об отдельных видах этих обязательств - о судьбе доходов, извлеченных обогатившимся из полученного (сбереженного) имущества, и затратах, понесенных им на содержание этого имущества, о последствиях его ухудшения за время нахождения у обогатившегося и др. Предлагаемое в статье 1103 субсидиарное (восполнительное) применение правил о неосновательном обогащении к последствиям недействительности сделок, к возврату контрагентом недолжно полученного и т.д. позволит на практике решать вопросы, на которые прямого ответа действующее законодательство не дает.

-------------------------------

<9> Не исключено, что надлежащее место этих своеобразных обязательств - в общей части обязательственного права (разд. III ГК) или даже в общих положениях ГК (разд. I). Но для такой "революции" время еще не пришло. Кодекс же решает достаточно ясно те проблемы внутрисистемных связей этого института с другими, которые важны с точки зрения практической.

То, что предусмотрено в Кодексе, означает признание существования в праве наряду с "генеральным деликтом" во многом еще более "генеральной кондикции". Возлагая на лицо обязанность возвратить все то, что ему не принадлежит по праву, и никак не связывая эту обязанность с его правонарушением или виной, такое генеральное обязательство выражает один из основополагающих нравственных постулатов гражданского права.

Но используя статью 1103 Кодекса для применения правил главы 60 к другим отношениям, следует все время помнить, что речь идет лишь о субсидиарном их применении, которое исключается не только тогда, когда в самом Кодексе или в других актах для случаев недействительности сделок, причинения вреда и др. предписано иное, но и тогда, когда "иное... вытекает из существа обязательства". Это означает, в частности, что к требованиям о возврате исполненного по договору правила главы 60 применяются, поскольку в соответствующем договоре не предусмотрено иное, то есть применяются в качестве диспозитивных норм, даже если в главе 60 сформулированы они императивно.

Дата добавления: 2014-01-20