Теория стигматизации

Сторонники теории стигматизации (от греч. stigmo – клеймо) взяли за основу главную идею конфликтологии, согласно которой индивиды часто не могут поладить друг с другом, так как расходятся в своих интересах и взглядах на жизнь; при этом те, кто стоят у власти, имеют возможность выражать свои взгляды и принципы в нормах, управляющих институциональной жизнью, и с успехом навешивают отрицательные ярлыки на нарушителей этих норм. Их интересует процесс, в результате которого отдельные индивиды получают клеймо девиантов, начинают рассматривать свое поведение как девиантное.

Приверженцы теории стигматизации Эдвин Лемерт, Говард Бекер и Кай Эриксон утверждают, что, во-первых, ни один поступок сам по себе не является криминальным или некриминальным по сути. “Отрицательность” поступка обусловлена не его внутренним содержанием, а тем, как окружающие оценивают такой поступок и реагируют на него. Отклонение всегда есть предмет социального определения.

Во-вторых, всем людям свойственно девиантное поведение, связанное с нарушением каких-то норм. Сторонники данной теории отрицают популярную идею о том, что людей можно разделить на нормальных и имеющих какие-то патологии. Например, некоторые превышают скорость езды, совершают кражи в магазинах, мошенничают с выполнением домашнего задания, скрывают доходы от налоговой инспекции, напиваются, участвуют в актах вандализма в честь победы любимой футбольной команды, нарушают права частной собственности или без спроса раскатывают в машине своего приятеля. Сторонники теории стигматизации называют такие действия первичной девиацией, определяя ее как поведение, нарушающее социальные нормы, но обычно ускользающее от внимания правоохранительных органов.

В-третьих, будут ли конкретные поступки людей рассматриваться как девиантные, зависит от того, что делают эти люди, и от того, как реагируют на это другие люди, т.е. эта оценка зависит от того, каким правилам предпочтет строго следовать общество, в каких ситуациях и в отношении каких людей. Не всех, кто превысил скорость езды, совершил магазинную кражу, утаил доходы, нарушил права частной собственности и т.п., осуждают. Так, в США чернокожих могут осудить за поступки, позволительные для белых; а женщин – за поступки, позволительные для мужчин; некоторых могут осудить за те же поступки, что безнаказанно совершают их друзья; поведение отдельных людей может быть осуждено как девиантное, хотя оно не нарушает никаких норм, просто потому, что огульно обвинили в таких поступках, каких они, возможно, никогда не совершали (например, человек выглядит “женоподобным” и на него навешивается ярлык гомосексуалиста). Особое значение имеет социальное окружение и то, клеймит оно конкретного индивида как нарушителя норм или нет.

В-четвертых, навешивание ярлыков на людей влечет определенные последствия для таких людей. Оно создает условия, ведущие к вторичной девиации – девиантному поведению, вырабатывающемуся у индивида в ответ на санкции со стороны других. Приверженцы теории стигматизации утверждают, что такое новое отклонение от нормы инициируется враждебными реакциями со стороны законодательных органов и законопослушных граждан. Индивид получает публичное определение, которое возводится в стереотип, и объявляется правонарушителем, “чокнутым”, фальшивомонетчиком, насильником, наркоманом, бездельником, извращенцем или преступником. Ярлык способствует закреплению индивида в статусе аутсайдера (“человека не нашего круга”). Подобный “главный” статус подавляет все прочие статусы индивида в формировании его социального опыта и в результате играет роль самореализующегося пророчества. Нарушители норм начинают воспринимать свой статус как конкретный тип девиантности и формировать на основе этого статуса собственную жизнь.

В-пятых, те, кто получил клеймо правонарушителей, обычно обнаруживают, что законопослушные граждане осуждают их и не хотят “иметь с ними дела”; от них могут отвернуться друзья и родные; в некоторых случаях их могут заключить в тюрьму или поместить в больницу для душевнобольных. Всеобщее осуждение и изоляция подтолкнут стигматизированных индивидов к девиантным группам, состоящим из людей, судьба которых похожа на их собственную. Участие в девиантной субкультуре – это способ справиться с критической ситуацией, найти эмоциональную поддержку и окружение, где тебя принимают таким, какой ты есть. В свою очередь вступление в подобную девиантную группу укрепляет у индивида представление о себе как о правонарушителе, способствует выработке девиантного жизненного стиля и ослабляет связи с законопослушным окружением.

Итак, согласно теории стигматизации, девиация определяется не самим поведением, а реакцией общества на такое поведение. Когда поведение людей рассматривается как отступающее от принятых норм, это дает толчок ряду социальных реакций. Другие определяют, оценивают поведение и “навешивают” на него определенный ярлык. Нарушитель норм начинает согласовывать свои дальнейшие поступки с такими ярлыками. Во многих случаях у индивида вырабатывается самопредставление, совпадающее с этим ярлыком, в результате чего он способен вступить на путь девиации.

Оценка теории стигматизации. Теория стигматизации, не концентрируя внимания на причинах совершения девиантных поступков, помогает понять, почему один и тот же поступок может рассматриваться как девиантный или нет, в зависимости от ситуации и характеристик индивида, о котором идет речь. Многие сторонники теории стигматизации обратились к положениям теории конфликта, в первую очередь к существующему в обществе неравенству, чтобы понять, что является основой структуры социальных институтов, как составляются и проводятся в жизнь законы.

У теории стигматизации есть свои критики. Во-первых, хотя теория стигматизации позволяет понять, как индивиды становятся “профессиональными” нормоотступниками, она не показывает, какие исходные факторы вызвали девиантное поведение. Действительно, при многих формах девиации именно условия жизни несут ответственность за навешивание ярлыков на таких людей. Так, представляется очевидным, что огромное большинство людей, помещаемых в лечебницы для душевнобольных, испытывают острые нарушения, связанные с внутренними психологическими или невралгическими патологиями. Их смятение и страдания невозможно объяснить исключительно за счет реакции других людей. Тем не менее большое количество фактов позволяет предположить, что профессиональные психиатры провоцируют социальное проявление душевных заболеваний путем применения систем стигматизации, а не просто “обнаруживают” внутренние патологии или душевные болезни. Ярлыки также играют важную роль в формировании представления о бывших пациентах лечебниц для душевнобольных у прочих членов общества, да и у самих бывших пациентов.

Во-вторых, девиацию невозможно понять в отрыве от социальных норм. Если поведение не является девиантным до тех пор, пока оно не получило подобную оценку, то как тогда классифицировать такие тайные и оставшиеся нераскрытыми преступления, как растрата казенных денег, неуплата налогов или тайное сексуальное насилие? Более того, многие преступники ведут подобный образ жизни, будучи убеждены, что преступление “окупается”. Одно исследование выявило, что треть преступлений против частной собственности совершается из убежденности преступников в том, что таким образом они смогут получить гораздо больше, чем путем честной, законной работы, а еще треть преступлений совершают безработные.

* * *

Таким образом, ни одна социологическая теория не способна дать полного объяснения девиантному поведению. Каждая высвечивает какой-то один важный источник отклонения поведения от нормы. А девиантное поведение может принимать множество форм. Поэтому следует тщательно анализировать каждую форму девиации для определения задействованных в ней специфических факторов.

Дата добавления: 2014-01-20