Лекция 4 Автокммуникация. Рождение художественной формы

Резюмируя сказанное, о гетерокоммуникации, создающей систему социального общения, можно заключить, что общество - это «социальная машина», подогнанная под удовлетворение потребностей, если не всех, то, по крайней мере, тех членов общества, кто чувствуют себя ее хозяевами, а потому заботятся о ее бесперебойном функционировании. Причем сами потребности, складываются в не имеющую конца цепь взаимопревращений целей и средств. Если же кто-то захочет поставить вопрос: каковы конечные цели и смыслы человеческой жизни и всей его деятельности, то в социологическом дискурсе такой вопрос прозвучит как некорректный. Он получит смысл только в том случае, если коммуникация будет повернута лицом не к внешнему миру, а к самому человеку, к проблемам устроения его внутреннего мира, то есть самосознанию. А эти вопросы входят в ведомство другой формы человеческого взаимодействия – в автокоммуникацию.

Прежде чем говорить об автокоммуникации, рассмотрим три следующих аспекта коммуникативной ситуации: экспрессивный, фатический и эстетический, которые образуют автокоммуникативный процесс.

Экспрессивный, или выразительный аспект можно назвать даже исповедальным. Если мы обращаем внимание на выразительность (экспрессивность) речи и жестикуляцию говорящего человека, причем замечаем, что эта сторона коммуникации перевешивает по значимости то, о чем он говорит (семантический аспект), мы можем заключить, что человек хочет скорее выразить свои эмоции, своё эмоциональное состояние, чем донести до нас какую-нибудь семантическую информацию. Здесь важны: темп и ритм речи, тембр голоса, интонации (паралингвистические факторы речи) и "весомость" жеста (экстралингвистические параметры коммуникации). Если человек, например, говорит срывающимся голосом, то становится ясно, что он очень волнуется. Поэтому и знаки, с помощью которых понимается его внутреннее состояние, будут особыми - выразительными, или экспрессивными знаками. Конечно, они менее точные, чем знаки, с помощью которых "передается" рациональная информация.

Хочу обратить ваше внимание на одну странность, с которой мы встречаемся в культуре. С одной стороны мы ищем 1.новизны знания и информации до такой степени, что повторенная второй раз информация становится банальной, никому не интересной, 2. мы стремимся к точности языка - в пределе к однозначности всех понятий и терминов и 3. нас неустанно преследует мысль о том, как бы сэкономить время на путь на работу, да и работу сделать побыстрее, то есть затратить минимум усилий при максимуме отдачи. С другой - всё наоборот: мы готовы возвращаться бесконечное число раз к неоднократно услышанному и прочитанному; многозначность слов и выражений нас не только не пугает, но радует, и точно также мы стремимся не сокращать, а растягивать некоторые процессы до максимума затраченного на них времени. Замеченные особенности говорят о неоднородности культуры, о том, что в ней действуют, хотя и совмещенные, но противоположно направленные силы. Объяснить, в чем причина этого парадокса можно указанием на действие в процессе коммуникации знаков разной природы: с одной стороны индексов, иконов и конвенциональных (вербальных) знаков,- "передающих" семантическую информацию, с другой стороны экспрессивных, фатических и эстетических знаков, связанных с соответствующими аспектами и функциями коммуникации.

Об экспрессивной функции коммуникации уже было сказано, теперь обратимся к фатической. Фатическая функция направлена на поддержание контакта между адресантом и адресатом. Уровни фатической коммуникации ранжируются от самых поверхностных до самых глубоких духовных. К поверхностным относится то, что Хайдеггер называл "болтовней". Иначе говоря это всякое поверхностное общение ради того, чтобы "убить" или "скоротать" время: тусовки, застолья, разговоры часами по телефону и т.д. и т.п. Сюда же Хайдеггер относит и "желтую прессу", к которой можно добавить "скандальные" телевизионные передачи, плоский юмор и многое другое, связанное с пустым времяпрепровождением. Здесь происходит "девальвация"языка "стирание" и стандартизация слов, как девальвируются и стираются бумажные деньги.

Но есть совсем другие уровни поддержания общения. Например, исполнение и слушание музыки. Музыка по своей природе интонационна и ритмична, следовательно, она есть продолжение паралингвистического параметра коммуникации. Вокальная музыка и музыка без слов - чисто инструментальное исполнительство - музыка развивает в колоссальных масштабах возможности эмоциональной коммуникации. Но так как музыка пользуется выразительными и эстетическими знаками (об их природе будет сказано в следующих лекциях), а не информационными, каждое музыкальное произведение имеет огромное количество вариантов интерпретации. То же самое можно сказать о танце, развивающем жестикуляционный потенциал коммуникации. Танец, как правило сопровождается музыкой, в результате чего создается многоуровневая ситуация общения. Корни ее лежат в архаическом ритуале, сохранившем свои функции в современной церковной службе. Религия в этом смысле является той частью культуры, которая в наибольшей степени сохраняет традиции и соединяет современность с прошедшими веками, то есть создает континуальность, непрерывность истории. Поэтому можно сказать так: культ, религиозный ритуал представляет собой наследника архаических ритуалов, воспроизводящих сотворение мира, символическое воспроизведение трансцендентности, то есть вечности, вневременности, следовательно, по своему содержанию он выпадает из времени и поддерживает общение в неизменном виде, несмотря на протекшее время с момента образования этого ритуала.

Говоря о фатической коммуникации на уровне музыки, танца и культа, мы практически уже подошли к теме эстетического аспекта коммуникации, характерной чертой которого также является многозначность и информационная неисчерпаемость текста, заставляющая многократно возвращаться к нему, прикладывая другие коды В итоге создается как бы выпадающая из времени непрерывность коммуникации. В этом заключается тайна творчества.

Весьма влиятельная теория автокоммнуикации с семиотической точки зрения была предложена организатором Тартуско-Московской семиотической школы (ТМСШ) Ю.М. Лотманом. Под коммуникацией человека с самим собой (Я-Я) (автокоммуникацией) Ю.М.Лотман понимает воскрешение в памяти себя – прошлого, отстоящего от сегодняшнего Я на несколько лет (перечитывание дневниковых записей, старых писем, наконец, мемуары, описывающие прошедшую жизнь, и т.д.). Сюда же относятся «узелки на память», помогающие вспомнить о чем-то важном, что необходимо исполнить. (Лотман Ю.М. Я и Другой как адресаты. (О двух моделях коммуникации в системе культуры) // Лотман Ю.М. Семиосфера СПб 2004)

Следует отметить, что встреча человека с самим собой-в-прошлом иногда принимает драматический характер:

Воспоминание безмолвно предо мной

Свой длинный развивает свиток;

И с отвращением читая жизнь мою,

Я трепещу и проклинаю,

И горько жалуюсь, и горько слезы лью,

Но строк печальных не смываю.

А.С.Пушкин 1828 год.

Ю.М.Лотман понимает автокоммуникацию как soliloquia, разговор с самим собой. Но в любом случае, рефлексия моего Я производит раздвоение единого на два субъекта – понимающего (Я – сегодняшний) и понимаемого (Я –прошлых лет, не тождественный нынешнему). Кроме того, добавим, есть возможность встретить свое Другое-Я, которое отстоит от меня не только во времени, но и в пространстве! Имеется в виду механизм эмпатии, позволяющий вчувствоваться в состояние другого человека, перенести его на себя и таким образом почувствовать себя – другим, а другого своим alter ego. Правда, после акта вчувствования я возвращаюсь, по выражению М.М.Бахтина в «позицию вненаходимости» и уже из этой позиции выражаю свое со-чувствие, свою эмоциональную поддержку другому человеку. Таков, по Бахтину, механизм протекания любого диалога, в котором человек становится самим собой, раскрывает себя с помощью другого: «Само бытие человека (и внешнее и внутреннее) есть глубочайшее общение. Быть – значит общаться».(Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.,1979 с.312) Из сказанного следует, что под автокоммуникацией можно понимать не только, общение Я с Я (назовем его ego-коммуникацией), но и Я с Ты, выступающим как alter ego. Главное, что здесь происходит коммуникация не по поводу какой-то внешней для коммуникантов проблемы, не сосредоточение на изучении какого-либо внешнего предмета, а своеобразный обмен личностными мирами самих общающихся. Тогда возникает вопрос – где предел этой коммуникации? Когда она должна закончиться? Для гетерокоммуникации ответ ясен: она закончится тогда, когда завершится рассмотрение предмета коммуникации, то есть когда адресаты получат о нем исчерпывающую информацию (например, на учебном занятии по изучению электромотора). В отношении автокоммуникации ответ затруднен, ибо в поле ее рассмотрения попадает не объект, а субъект, точнее носитель субъективности – само человеческое Я, способное, подобно лейбницевской монаде, безгранично вмещать в себе все другие Я. Возникает ситуация взаимоотражения зеркал, путь, ведущий в бесконечность.

Бесконечность диалогической коммуникации была тонко прочувствована Бахтиным. Послание от одного человека к другому в диалоге не ограничивается получением ответа от адресата, оно, утверждает Бахтин, всегда направлено куда-то дальше: «Всякое высказывание всегда имеет адресата <…> ответное понимание которого автор речевого произведения ищет и предвосхищает <…> Но кроме этого адресата (второго) автор высказывания с большей или меньшей осознанностью предполагает высшего нададресата («третьего»), абсолютно справедливое ответное понимание которого предполагается либо в метафизической дали, либо в далеком историческом времени»(Бахтин М.М, Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа. //Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества.М.,1979 с.305). Далее Бахтин говорит о том, что этот Абсолют, к которому апеллируют участники диалога, есть бесконечность, олицетворенная в одних случаях в образе Бога, в других - в беспристрастной совести, суде народа и т.д., то есть указывающая на нечто сверхопытное – трансцендентное.

Следовательно, в автокоммуникации речь идет об общении по поводу проблем сущностного мира человека, его свободы и подлинного существования. Не следует забывать, что здесь мы имеем дело с проблемами необъективируемого самосознания субъекта. Они не могут стать предметом специальных наук и остаются в ведомстве философии, понимаемой, по выражению К. Ясперсу, как их прояснение, «высветление».

Если теперь мы поставим вопрос о ценностях, на которых базируется самосознание, то ответ будет ясен: они не могут быть транзисторными, или инструментальными ценностями, ими сумеют стать только трансцендентные ценности. И всё же, если мы допускаем, что человеческая жизнь имеет конечные цели и смыслы, то их финальность нельзя представлять как простую конечную точку в линии жизни. Признавая бесконечность человеческого субъективного мира (Духа в терминах классической философии), мы должны толковать его конечный смысл не как линейную завершенность жизни сознания, а диалектически. Как известно из диалектики, истинное бесконечное - такое, в котором каждая точка множества тождественна целому, являясь одновременно его концом и началом. Следовательно, конечный смысл человеческой жизни, являющийся ее главной ценностью, - имманентен жизни, но при этом, не опускаясь ни до одной из преходящих жизненных ценностей, он одновременно трансцендентен ей.

Включение в человеческий опыт смыслового мира ценностей, имеющих одновременно имманентный и трансцендентный (следовательно - трансцендентальный) характер, - истины, добра и красоты, сыграло свою роль в расширении кругозора человека: он перестал замыкаться горизонтальной линией социального окоема и получил добавочное – вертикальное измерение.

Схема

Дата добавления: 2014-01-20