Влюбленность и любовь. подь Бог. Быть может, только святые способны подни­маться до полного, абсолютного бескорыстия, а обычно­му индивиду всегда нужен ответ другого

подь Бог. Быть может, только святые способны подни­маться до полного, абсолютного бескорыстия, а обычно­му индивиду всегда нужен ответ другого, его взаимность, его благодарность. Что там говорить, даже самому Хрис­ту необходима протянутая ему навстречу рука человека!

В ситуации чистой любви-дара таятся некоторые пара­доксы. Я дарю любовь, но совсем никак не завишу от того, кого люблю. Если я совсем от него не завишу, то мне, в сущности, все равно, он это или другой, есть он или нет, реален человек, на которого из моего сердца щедро излива­ются благодеяния, или же он фантом моего собственного воображения. Полная независимость, абсолютная непри­вязанность, отсутствие стремления задержаться рядом, а также воспоминаний и сожалений хотя и являются призна­ками чистой любви-дара, одновременно выступают при­знаками равнодушия. Да-да, любовь-дар, взятая в своем идеале, без примеси нужды, очень напоминает безразли­чие: нет тебя — люблю других, всегда найдется, кого лю­бить! Такая любовь надчеловечна и сверхчеловечна. Да к тому же, как верно замечает Раджниш, она еще и неинте­ресна, так как исключает индивидуальные страстные про­явления. Ее можно просто не заметить... Вот поэтому для нормальной, горькой и радостной человеческой любви смер­тных к смертным всегда характерно сочетание дарственно-сти и нужды. Хорошо, когда дарственности много больше, но без малой толики нужды любви вовсе не получается.

Второй ракурс в различении бескорыстия и облада-тельности представлен в работах Н. Бердяева. Он гово­рит о каритпатшной любви («каритас» — жалость, состра­дание) и любви-эросе.

Каритативная любовь — это любовь неизбирательная, распространяющаяся на весь мир и всех людей. Легко любить умных, красивых и добрых, легко и приятно лю­бить друзей и тех, кто отвечает на наше благорасположе­ние. В легкой любви, конечно, нет прямой корысти, но есть некоторая психологическая выгода, есть радость са-

Лекция 6

мого межличностного отношения, удовольствие от об­щения со значимыми людьми. Для них нам и потрудить­ся не лень. Для них нам и расстараться — не труд.

Несравненно сложнее любить глупых, уродливых и злых, еще труднее — противников, недругов, врагов. Подобная любовь как бы противоречит нашей психоло­гии. Это совершенно четко подчеркивал в своих работах 3. Фрейд. Он считал, что любовь ко всем без разбору теряет в цене и несправедлива к своему объекту. Кроме того, не все люди достойны любви. Я могу любить того, кто лучше меня, или того, кто на меня похож, или чело­века, делающего мне добро; но любить чужака, не обла­дающего никакими достоинствами, мне чрезвычайно трудно! Для Фрейда любовь ко всем — это не более чем сексуальное влечение, заторможенное по цели и дающее общее чувство счастья без катаклизмов реальных инди­видуальных отношений. И все же идеал любви ко всем с момента возникновения Евангелия стал одним из глав­ных ориентиров в европейской культуре.

Неизбирательная бескорыстная любовь носит назва­ние милосердия, или христианской любви. Это любовь без психологических и практических выгод, глубокое добро­желательство, уважение и внимание к той богоподобной частице духа, которая есть в каждом человеке. Карита-тивная любовь отвлекается от предпочтений, забывает о различиях и благоволит к любому, видя в нем страдаю­щего Христа. Любовь-жалость, любовь-снисходительность — это видение Бога в людях, даже самых скверных, пад­ших, неприятных. Каритативная любовь духовна, она поднимается над уровнем дифференцированного телесно­го мира к единству в духе. Совершенно очевидно, что милосердие — это та же самая любовь-дар, но взятая в другом своем аспекте: как предназначенная для всех. Милосердным возможно быть только тогда, когда силы любви в тебе столь велики, что ты не ищешь ничего сво­его, а, напротив, можешь щедро одарить любовью того,

Дата добавления: 2014-01-20