Отношение к обществу в период эллинизма

. На одном полюсе общества была местная аристократия и греко-македонская верхушка, на другом – демос, которому на недолгое время еще дана возможность вертикальной мобильности, то есть продвижения в армии и в рядах бюрократии. Дальше рабы. Их число расло и одновременно их все чаще освобождали, в надежде, что освобождение лучший стимул для повышения эффективности труда, чем плеть. Но вольноотпущенников становится все больше и они, обладая «энергией преодоления» прорываются вперед. Не случайно последние римские императоры были из вольноотпущенников. Многие низ них попадали в философские школы, становились учителями.

Имущественная поляризация привела к явлению многократно воспроизводимому в истории – росту ростовщичества и неплатежеспособности населения.

Открытость границ и стимулирование торговли привели к усилению конкуренции ремесленников. Мир, когда–то казавшийся устойчивым и стабильным, ведь мастерство ремесленника передавалось по наследству, становился шатким и ненадежным. Это касалось всех профессий. Единственная возможность отгородиться – создать профессиональные объединения –«союзы единомышленников» среди купцов, врачей, музыкантов, актеров. Они регулярно устраивали собрания, имели свои помещения, святилища богов и героев, свои религиозные обряды, праздники. Они помогали своим нуждающимся членам.

Бертран Рассел, суммируя моральный характер III века до н. э., так описывал среднего гражданина: «Общее смешение должно было привести к разрушению морали… Неуверенность, длящаяся целые века, пагубна для прозаической повседневной добродетели граждан. Казалось, нет смысла быть экономным, раз завтра все ваши сбережения могут быть растрачены по-пустому; нет никаких преимуществ в том, чтобы быть честным, поскольку тот человек, в отношении к которому вы ее проявляете, обязательно обманет вас; незачем упорно придерживаться какого либо убеждения, ибо все убеждения не имеют значения или шансов на устойчивую победу; нет доводов в пользу правдивости, так как только гибкое приспособленчество помогает сохранить жизнь и состояние. Человек, чья добродетель лишена иного источника, кроме чисто земной осторожности, в таком мире станет авантюристом, если у него есть смелость, а если ее нет, будет стремиться остаться незаметным как робкий приспособленец. Менандр, который жил в то время, говорил: «Много случаев я знавал, когда люди, по природе не мошенники, становились таковыми из-за неудач, по принуждению» [2, с. 247].

Особенности жизни в эллинистических государствах ориентировали на идеал человека активного, инициативного, рассчитывающего на себя, гибкого, умеющего приспосабливаться к обстоятельствам. Но наряду с ним складывался и другой образ человека – философа.

«Когда политическая власть перешла в руки македонцев, греческие философы отошли от политики и посвятили себя в большей мере проблемам индивидуального спасения. Они больше не спрашивали: как могут люди создать хорошее государство? Вместо этого они спрашивали: как могут люди быть добродетельными в порочном мире или счастливыми в мире страданий?» [2, c. 249).

Философские школы составляли некую лагуну в сложном мире эллинизма, предлагая свои идеалы, свои понимания мира и жизни в нем.

Продолжала сохранять известность школа Платона, школа учеников Аристотеля – перипатетики (перипата – крытая галерея, где Аристотель читал лекции). В Афинах в конце IV века до н. э. формируются школы киников, стоиков и эпикурейцев, которые распространяются по всему эллинистическому миру. Популярность этих школ объясняется тем, что, при всем различии этических посылок, их философия отвечала стремлению все большего числа граждан эллинистической эпохи замкнуться в границах своего индивидуального мира, обеспечить личности свободу и независимость от обстоятельств.

Киники и скептики. Основателем киников был Антисфен – ученик Сократа, на 20 лет старше Платона. До смерти Сократа он жил в аристократическом кругу, но потом под влиянием смерти Сократа, разгрома Афин он отказался от прежнего образа жизни. Всю философию он стал считать никчемной. Все, что можно познать,может познать и простой человек. Он верил в возврат к природе, считал, что не должно быть ни правительства, ни частной собственности, ни установленной религии. Его последователи отрицали рабство. Диоген его последователь решил жить как собака, и потому его назвали киником, что значит собачий. Он отвергал все условности, касающиеся религии, манер, одежды, жилища, пищи и приличий. Существует легенда, что он жил в бочке. Широко известен факт, как Александр посетил его и спросил, не хочет ли он какой – либо милости «Только не заслоняй мне свет», – сказал Диоген. Он искал добродетель и моральную свободу в освобождении от желаний. Будьте безразличны к благам, и вы освободитесь от страха. В начале III в. до н. э. киники были в моде, особенно в Александрии. Они публиковали свои проповеди: «Зачем беспокоиться о будущем. Оно совершенно неопределенно. Вы с успехом можете наслаждаться настоящим. Можно быть счастливым и легко обойтись без материальных благ, как глупо чувствовать привязанность к родной стране или горевать, когда умирают твои друзья». Кого привлекали эти проповеди. Обедневшим людям, которые хотели бы презирать преуспевающего дельца или искали смысла и оправдания своей жизни в отрицании общих ценностей? Лучшее из учения киников перешло в стоицизм.

Школа Эпикура (311-270 до н. э.) представляла собой общину, в ней были его друзья, дети друзей, рабы, гетеры. Жизнь была скромная и простая: хлеб, вода. Частично из принципа, частично из-за недостатка денег. Им помогали добровольцы. Свою общину Эпикур называл святым единством.

Эпикур проповедовал умение наслаждаться маленькими радостями. Сохранилось его письмо, где он писал другу: «Пришли мне горшочек сыра, чтобы мне можно было пороскошествовать» [2, с. 261]. Он был больным человеком, но принял решение жить, приспосабливаясь к страданиям, ибо наука его времени не знала средств от его болезни. Для Эпикура цель мудрого скорее в отсутствии боли, чем в виде наслаждения. Он хотел быть счастливым. Жизнь Эпикура отверженного подобна была жизни святого. Эпикур взял под свою защиту униженных: он поднял знамя, которое Достоевский назвал «знаменем хлеба земного». «Счастье – это неотложная нужда, которая не ждет. Жизнь гораздо короче, чем мы можем себе представить… всякий уходит из жизни с чувством, как будто бы он только родился» [1, с. 370]. «Человечество остается придавленным игом двойного страха – смерти и богов. Но этот ужас необоснован. Этот прекрасный мир будет длиться, пока есть вы». Эпикур верил в богов, но он считал, ‑ зачем боги будут заниматься нами и делать нам зло. В одном из писем (к Менекею) он показывает, что смерть ничто для нас: «Когда мы существуем, смерть еще не существует, а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем» [1, c. 377]. Призвание человека радость. «Тело стонет от голода, от жажды, от холода. Немного нужно, чтобы заставить его замолчать. А простая натура и не требует многого». Хлеб и вода доставляют величайшее, высшее удовольствие, когда человек подносит их к устам, чувствуя потребность. Эпикур советовал воздерживаться от участия в общественной жизни, стремиться к тихим радостям, равновесию, покою. Самое благоразумное – это дружба» [7. Письмо к Менекею, с. 597]. Философская школа Эпикура – очаг дружбы. Эпикур очень любил детей, переписывался с ними. Вот пример одного письма: «Мы прибыли в Лампас в добром здравии. Как хорошо, что ты здоров и твоя мама и что ты, как и прежде, слушаешься папу и Матрона (раб, провожающий ребенка в школу). Будь уверен, причина, почему я и все остальные любим тебя, та, что ты их во всем слушаешься» [7c. 637]. От творений Эпикура ничего не осталось, кроме нескольких писем и фрагментов «Основных доктрин». Его учение было изложено спустя 200 лет Лукрецием. В философии Эпикура было важно, что она помогала принять ту реальную жизнь здесь, на земле, которая тяготила человека. Эпикур предлагал образ философа – мудреца, не обращенного к непонятному умопостижимому миру идей, а понятного и возможного для следования его философии в данной и жизни, которая может стать независимой от обстоятельств.

К IV веку относится учение ранних стоиков – Зенона и Хрисиппа. «Добродетель – это воля, находящаяся в согласии с природой. Стоики осуждали страсти. Главные добродетели стоицизма – долг и воля. Человек – хозяин своей судьбы. Стоики требовали от своих последователей участия в общественной жизни. Мировоззрение людей становилось все более индивидуалистичным и субъективным.

Аристотель был последним философом, чье мироощущение было жизнерадостным. После него философы проповедовала уход от жизни. Мир плох, давайте научимся быть независимым от него. Внешние блага непрочны, они дар судьбы. Только субъективные блага – добродетель или смирение – прочны и имеют цену для мудреца

Идеал, предлагаемый философией этого времени образ человека, обращенного вглубь себя, ищущего смысл своего существования не в обретении внешних благ, а в нахождении соответствия своего стиля жизни и поведения определенным духовно-нравственным ценностям, по-разному трактуемым в различных философских школах. Популярность философских школ и их неоднородный состав говорят о востребованности такого идеала.

4.Искусство (литература, театр, игры, спорт)

Праздники

Факторами воспитательного влияния со стороны общества и государства выступали праздники, игры, театр и ораторское искусство. Это влияние было направлено на формирование всей совокупности ценностных отношений, но прежде всего, обеспечивало развитие у гражданина представлений, необходимых для общества и государства.

В Афинах было до 50 праздников в году. Олимпийские празднества происходили каждые четыре года.

Одно указание дает понятие о числe паломников в Олимп. Стадий мог вместить по крайней мepе 40 000 человек, а на праздничных зрелищах присутствовали только мужчины. Девушкам, по-видимому, предоставлялась возможность проникать в Алтис во время празднеств, но замужним женщинам это запрещалось под страхом смерти.

Паломники не чувствовали недостатка в развлечениях. Каждую минуту раздавался голос глашатая: он сообщал то о постановлении иностранного города, то о посвящении статуи или венка, то о договоре нескольких государств. Присутствием международной толпы всегда пользовались, чтобы предать гласности всякие важные события общественного или частного характера.

Для человеческого честолюбия олимпийские игры предоставляли благодарную арену. Все знаменитые люди и все жаждавшие славы стекались сюда. Бывали здесь и философы Анаксагор, Сократ, Аристипп и Диоген; одни из них поучали толпу своими нравоучительными проповедями, другие вызывали скандалы своими циническими выходками. На стадии часто присутствовали Пифагор и Платон, увлекавшиеся борьбой, тем более, что в молодости они и сами одерживали в ней победы. Ораторы Горгий, Лисий, Демосфен нередко появлялись здесь и давали возможность всей Греции послушать образцы их искусства. Поэты Пиндар, Симонид и многие другие искали тут вдохновения, а может быть, и клиентов.

Празднество занимало пять дней. На второй, третий и четвертый день происходили игры на стадии и гипподроме. До эпохи римского владычества на олимпийских празднествах оффициально не отводилось место для музыкальных и литературных состязаний, тем не менее частным образом искусства проникали сюда. Ученые знакомили здесь публику со своими новыми изобретениями, художники часто устраивали выставку своих произведений. Ораторы, философы, историки говорили наизусть или читали свои произведения на ступенях портиков или храмов. Рапсоды декламировали тут отрывки из произведений Гомера, Гессиода и поэмы Эмпедокла. Многие оды Пиндара, Симонида и всех певцов, воспевавших олимпийские победы, исполнялись с музыкой и танцами. Пользовавшееся известностью ораторы, являлись сюда для произнесения речи, которая носила название олимпийской или Панегирика.

Вышеописанные религиозные праздники очень хорошо передают удивительный синкретизм: веры (религии), культа красоты, здоровья(физического совершенства), публичности(как стиля поведения), общественного единства и гордости за свое государство.

Возможно, это и были составляющие «каллокагатии» – совершенства.

Дата добавления: 2014-01-20