Добрая воля»

Исследуя высший принцип моральности, Кант опирается как на центральное на понятие «доброй воли». Понятие это язвительно критиковал Маркс. Что Кант понимает под этой волей? «Добрая воля» (моральная интенциональность –Т.В.), по Канту, добра «не в силу своей пригодности к достижению какой-нибудь поставленной цели, а только благодаря волению, т. е. сама по себе» (229). Если бы эта воля была даже совершенно не в состоянии доводить до конца свое намерение; если бы ею ничего не было бы использовано и оставалась бы одна только добрая воля, то все же, по словам Канта, она «сверкала бы подобно драгоценному камню сама по себе как нечто такое, что имеет в самом себе свою полную ценность» (229).

Понятая таким образом, «добрая воля» отделяет начисто цель от ее практического осуществления: она превращается в самоцель, в совершенно формальное понятие. Наверное, таким образом Кант противился «инструментальному мышлению». Он прямо утверждает, что добрая воля, неопределенная по отношению ко всем объектам, «будет содержать в себе только форму воления вообще» (288).

Подобно тому как в «Критике чистого разума» Кант исследует «законодательство» рассудка не с точки зрения содержания, вносимого самодеятельностью рассудка в знание (содержание это порождается воздействием «вещей в себе» на наши чувства), а лишь с точки зрения априорной формы, сообщаемой знанию рассудком, так и в «Критике практического разума» речь идет лишь о чисто формальном определении нравственного закона. Каким же должно быть, согласно Канту, это определение?

«Категорический императив»

Форму повеления Кант называет императивом. Императив обращается к такой воле, которая по своему свойству не определяется этим императивом с необходимостью. Императивы всегда предполагают несовершенство воли разумного существа. Для божественной воли нет никаких императивов: воление здесь уже само по себе необходимо совпадает с законом.

Императивы, по Канту, бывают гипотетические и категорические. Если поступок, предписываемый императивом, хорош только в качестве средства для чего-нибудь другого, то мы имеем дело с гипотетическим императивом. Но если поступок представляется как хороший сам по себе или как необходимый для воли, а сама воля согласуется с разумом, то императив будет категорическим.

Другими словами, гипотетический императив говорит только, что поступок хорош для какой-нибудь цели — возможной или действительной. Напротив, категорический императив признает поступок необходимым объективно, безотносительно к какой бы то ни было цели.

Императивы возможны не только в области этики, но и в науках. Каждая наука имеет практическую часть, где указывается, что какая-нибудь цель возможна, и где даются императивы, которые учат тому, каким образом эта цель может быть достигнута. При этом, однако, в науках вопрос о том, хороша ли сама цель, не ставится. Поэтому в науке в строгом смысле не может быть этики (Вебер и пр.).

Кант поясняет различие между категорическим императивом нравственности и практическими правилами науки на примере постулатов геометрии. Чистая геометрия имеет постулаты, или практические суждения, которые не заключают в себе ничего, кроме предположения, что нечто может быть сделано, если только потребуется, чтобы это было сделано. Это единственные суждения геометрии, которые касаются существования.

Напротив, в случае категорического императива нравственности воля действует не в зависимости от проблематического условия, а безусловно, непосредственно и объективно — через закон. Чистый практический разум есть непосредственно законодательствующий разум. В нем воля выступает как не зависимая ни от каких эмпирических условий, как «чистая воля», движимая «одной лишь формой закона». То есть, воля априорно определяется формой правила.

Дата добавления: 2014-01-20