Против порядка управления

Вопрос 4. Актуальные проблемы преступлений

Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ)

1. Дополнительным объектом посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ) является жизнь и здоровье следующих потерпевших: сотрудника правоохранительного органа (МВД, ФСБ и других), военнослужащего, а равно их близких. При этом указанные лица должны исполнять обязанности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.

В силу п. 6 постановления Пленума Верховного Суда № 1 от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве»[7] к близким потерпевшему лицам, наряду с супругом и близкими родственниками, относятся иные лица, состоящие с ним в родстве, свойстве (родственники супруга), а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых заведомо для виновного дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений.

2. Объективная сторона этого преступления носит формальный характер и состоит в факте совершения любым способом посягательства на жизнь указанных лиц вне зависимости от наступления ожидаемого последствия в виде гибели потерпевшего. Причинение при этом смерти или любого по тяжести вреда здоровью потерпевшего охватывается составом рассматриваемого преступления (п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 3 от 24 сентября 1991 г. «О судебной практике по делам о посягательствах на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции, народных дружинников и военнослужащих в связи с выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка»[8]).

3. Субъект – общий. Если это деяние совершает лицо в возрасте от 14 до 16 лет, содеянное квалифицируется (в зависимости от наступивших последствий) как убийство, предусмотренное п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ, или покушение на него.

4. Субъективная сторона наряду с прямым умыслом содержит обязательные цель посягательства – воспрепятствование законной деятельности потерпевшего по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности либо мотив посягательства – месть за такую деятельность.

Отсутствие прямого умысла на убийства, а также названных цели или мотива исключает ответственность по ст. 317 УК РФ, а содеянное квалифицируется как соответствующее преступление против жизни и здоровья личности.

Например, высказывание осужденным С. во время совершения хулиганства о том, что «он всех порежет», в том числе и себя, не свидетельствует о прямом умысле на убийство работника милиции Б., пресекавшего хулиганские действия С. Последний никому конкретно убийством не угрожал, размахивал ножом, пытаясь закрыть дверь и не пустить сотрудников милиции в квартиру, – в результате чего Б. были причинены легкие телесные повреждения (порезы).

При таких обстоятельствах суд пришел к выводу об отсутствии у виновного прямого умысла на посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа и квалифицировал содеянное по ч. 2 ст. 318 УК РФ как применение насилия, опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти [9].

С другой стороны, незаконность деятельности самого потерпевшего исключает квалификацию содеянного по ст. 317 УК РФ.

Применение насилия в отношении представителя власти (ст. 318 УК РФ)

1. Дополнительным объектом применения насилия в отношении представителя власти (ч. 1 ст. 318 УК РФ) является здоровье представителя власти, а также их близких.

В соответствии с примечанием к ст. 318 УК РФ к представителям власти относятся должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа, а также иное должностное лицо, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости (например, сотрудник МВД, ФСБ, таможни и других правоохранительных органов, а также военнослужащие).

Понимание «близких» аналогично таковому в ст. 317 УК РФ.

2. Объективная сторона этого преступления носит формальный характер и состоит в факте применения к потерпевшим насилия, не опасного для жизни и здоровья, либо высказывания угрозы применения насилия.

Верховный Суд РФ специально разъяснил, что поскольку вид угрозы в ч. 1 ст. 317 УК РФ не конкретизирован, то это может быть как угроза нанесения побоев, так и угроза убийством, а равно угроза насилия неопределенного характера.[10]

Исходя из судебного понимания признака насилия, не опасного для жизни и здоровья, при совершении насильственного грабежа (п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ), максимальный объем такого насилия может быть выражен в причинении побоев. В судебной практике под таким насилием также понимается воспрепятствование законному применению силы работником правоохранительного органа – например, нанесение ударов с целью вырваться.[11]

В судебной практике специально разъяснено, что применение к представителю власти угрозы насилием или насилия, не опасного для жизни и здоровья, в процессе совершения хулиганских действий, сопряженных с сопротивлением представителю власти, полностью охватывается диспозицией п. «б» ч. 2 ст. 213 УК РФ (п. 5 вышеназванного постановления Пленума Верховного Суда РФ № 3 от 24 сентября 1991 г.).

Данные угроза и насилие должны быть объективно связаны с законной деятельностью представителя власти по исполнению им своих должностных обязанностей. Сопротивление представителю власти, не связанное с насилием или угрозой насилия («пассивное сопро­тивление»), исключает ответственность по ст. 318 УК РФ.[12]

3. Следовательно, с точки зрения субъективной стороны, такая связь высказанной угрозы с деятельностью потерпевших может состоять в цели виновного воспрепятствовать такой законной деятельности либо в мотиве мести за нее.

Верховный Суд России неоднократно разъяснял, что применение лицом насилия в связи с незаконными действиями представителя власти не может быть квалифицировано по ст. 318 УК РФ, но может влечь ответственность за общеуголовные преступления против здоровья личности. [13]

4. Так как субъект этого преступления общий, то в случае совершения этого деяния лицом в возрасте от 14 до 16 лет содеянное может быть квалифицировано (в зависимости от наступивших последствий) только по соответствующим нормам о преступлениях против здоровья личности.

5. Квалифицированный вид этого преступления (ч. 2 ст. 318 УК РФ) – фактическое применение к представителю власти насилия, опасного для жизни и здоровья.

К., наставив на работницу вооруженной охраны речного порта газовый револьвер, зашел в проходную порта, где с требованием стоять направил оружие в лицо находившемуся там сотруднику милиции, после чего забрал изъятые ранее сотрудниками охраны документы и скрылся. Содеянное К. квалифицировано органами предварительного следствия и судом по ч. 2 ст. 318 УК РФ. Президиум Верховного Суда РФ переквалифицировал действия осужденного с ч. 2 ст. 318 УКРФ на ч. 1 ст. 318 УК РФ, указав, что при изложенных обстоятельствах К. не применял насилия, опасного для жизни или здоровья, в отношении представителей власти, а лишь угрожал применением такого насилия. [14]

Однако в судебной практике имеется указание на то, что при принуждении лица по ч. 2 ст. 318 УК РФ в случае умышленного причинения потерпевшему тяжкого вреда здоровью дополнительной квалификации по ст. 111 УК РФ не требуется, поскольку под насилием, указанным в ч. 2 ст. 318 УК РФ, понимается причинение вреда здоровью любой тяжести, в том числе и тяжкого.[15]

Исходя из формально-логического понимания этого признака при совершении разбоя (ч. 1 и п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ), максимальный объем такого насилия может быть выражен в умышленном причинении вреда здоровью средней тяжести. Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью требует, на наш взгляд, дополнительной квалификации по ст. 111 УК РФ.

Оскорбление представителя власти (ст. 319 УК РФ)

1. Объективную сторону оскорбления представителя власти (ст. 319 УК РФ) образует публично совершенное унижение чести и достоинства представителя власти, выраженное в неприличной форме и осуществленное при исполнении ими должностных обязанностей либо в связи с исполнением последних. Следовательно, дополнительным объектом этого преступления является честь и достоинство потерпевшего.

Публичность оскорбления означает наличие при совершении это­го преступления любого третьего лица (лиц).

2. Субъективная сторона – прямой умысел. Необходимо установить субъективную связь оскорбительных действий с исполнением представителем власти своих должностных обязанностей. Подлежат установлению либо мотив мести за такую деятельность представителя власти, либо цель воспрепятствования такой деятельности.

Подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков (ст. 327 УК РФ)

1. Объективная сторона подделки, изготовления или сбыта поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков (ч. 1 ст. 327 УК РФ) носит формальный характер и состоит в совершении любого из следующих действий:

1) подделка указанных предметов с целью их использования – т.е. замена части подлинного предмета соответствующей фиктивной частью, а также изготовление полностью фальшивого предмета. Подделка документа, не удостоверяющего какое-либо юридическое право или не освобождающего от обязанности, преступлением не является;

М. по просьбе Л. помогал ему в оформлении документов, составлял договоры на заключение сделки с Архангельской базой тралового флота, подписывал ряд документов от имени Р. и 3., которые вовремя не приехали для оформления документов. Затем все документы он отдал Л., и дальнейшая их судьба ему неизвестна. М. считал, что тот будет действовать в соответствии с условиями договоров, о действительных намерениях Л. не знал. Сам М. рыбную продукцию не получал, не вывозил и не реализовывал и при этом не присутствовал. Кому и на каких условиях была продана рыбная продукция, ему неизвестно. Денежных средств от реализации он не получал. В данном случае действия М., который вносил в официальные документы недостоверные сведения, подписывал их за руководителей предприятий, подлежат квалификации как подделка выдаваемого предприятием документа, предоставляющего права или освобождающего от обязанностей в целях использования такого документа другим лицом. [16]

2) сбыт поддельного предмета – его любая передача третьему лицу.

2. Субъективная сторона этого преступления наряду с прямым умыслом включает при подделке цель дальнейшего использования поддельного документа и иного предмета, т.е. стремление виновного получить права или освободиться от обязанностей, которые предоставляются подлинным документом. Иные цели подделки не влекут уголовной ответственности.

3. В ч. 3 ст. 327 УК РФ предусмотрен самостоятельный состав преступления, объективная сторона которого состоит в использовании заведомо подложного документа. Заведомость – однозначная осведомленность виновного о подложности документа.

При этом в судебной практике подчеркивается, что использование такого документа – это реальное получение виновным прав или освобождение от обязанностей, предоставляемых подлинным докментом. [17]

Хотя это не вполне соответствует действующему законодательству, но в судебной практике сложилось правило, согласно которому подделка документа и его дальнейшее использование одним и тем же лицом влечет ответственность только по ч. 1 ст. 327 УК РФ. [18]

Использование подлинного, но чужого документа по смыслу ч. 3 ст. 327 УК РФ данным преступлением не является.

Если подделка и использование поддельного документа являлись средством обмана для последующего хищения чужого имущества или причинения имущественного ущерба, то содеянное квалифицируется в зависимости от достижения результата только как приготовление, покушение или оконченное преступление, предусмотренное соответственно ст. 159, 165 УК РФ.

Самоуправство (ст. 330 УК РФ)

1. Непосредственным объектом самоуправства (ч. 1 ст. 330 УК РФ) является законный порядок осуществления лицами своих прав.

2. Объективная сторона этого преступления состоит в деянии – самовольное совершение каких-либо действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином, вопреки установленному законом или иным нормативным правовым актом. По существу, самоуправство – это незаконный порядок разрешения имеющегося юридического конфликта. Состав носит материальный характер – преступление окончено, если деяние причинило последствие в виде «существенного вреда» (оценочный признак).

Как признано судом, существенный вред от действий Н. выразился в том, что в результате выделения себе, а также своим сотрудникам Ф. и X. ссуд, оплаты путевки своей жене (также сотруднику филиала) ЗАО НПФ «Российские семена» причинен ущерб в сумме 34 тыс. рублей;

кроме того, в результате выплаты ссуд был нанесен вред деловой репутации этого общества.

Однако в подтверждение такого вывода суд не привел в приговоре доказательств. Нет их и в материалах дела. Как показал свидетель В. (первый вице-президент данной фирмы), сумма в 34 тыс. руб. для ЗАО НПФ «Российские семена» небольшая, деловая же репутация их фирмы по­страдала от обстоятельств, не связанных с данными действиями. На основании изложенного приговор по ч. 1 ст. 330 УК РФ в отношении Н. подлежит отмене. [19]

Реальные проявления самоуправства очень разнообразны. Наиболее часто самоуправство необоснованно квалифицируется как вымогательство или хищение. По этой причине Верховный Суд РФ разъяснил, что незаконное требование в вымогательстве направлено на получение чужого имущества или права на имущество – при самоуправстве виновный выдвигает требование (обычно сопровождаемое насилием) о возвращении принадлежащего ему имущества (например, данного ранее в долг).

16 августа 1997 г. в 20 час. на перекрестке 2-й ул. Машиностроения и Волгоградского проспекта в г. Москве столкнулись автомашины «Мерседес», которой управлял А., и «Волга» – такси, управляемая Р. А. и находившиеся с ним Ю., которому принадлежал «Мерседес», а также двое не установленных следствием лиц, не приняв мер к тому, чтобы дорожно-транспортное происшествие было надлежаще оформлено ГАИ и установлен виновник аварии, стали требовать от Р. за разбитую машину 40 тыс. долл. США, хотя стоимость ее ремонта составляла 19 188 долл. США. Во время предъявления этих требований неустановленное лицо нанесло Р. несколько ударов, а Ю. и А. угрожали расправой. Затем все четверо посадили Р. в автомобиль, привезли в район Марьино г. Москвы, Ю. и А., угрожая физической расправой, продолжали от него требовать 40 тыс. долл. США либо продажи или залога квартиры. Под воздействием угроз Р. предложил взять его личный автомобиль ВАЗ-2107, находившийся на стоянке у станции метро «Таганская». Они, приехав в указанное место, завладели машиной. В нее сели А., Ю., Р. и еще одно не установленное следствием лицо. В начале движения Р. выскочил из машины, чтобы обратиться за помощью к знакомым таксистам. Однако виновные лица его догнали, избили, затащили в машину и приехали в таксомоторный парк, там Р. надеялся у руководителей своего предприятия занять денег, но их не оказалось.

Тогда Р. отвезли в чужую квартиру, расположенную в г. Москве, и насильно удерживали около пяти дней. Все это время Ю. и А., угрожая ему расправой, требовали уже не 40 тыс., а 20 тыс. долл. США и с целью получения этих денег несколько раз привозили к его знакомым, родственникам, принудив в конечном счете согласиться отдать в залог квартиру отчима для получения кредита. Дорожно-транспортное происшествие произошло по вине Р., он согласился возместить ущерб, и они решили, что разберутся без сотрудников ГАИ. Вначале Ю. и А. предложили Р. заплатить 40 тыс. долл. США, забрать разбитый «Мерседес», но когда в автосервисе выяснили, что ремонт обойдется примерно в 20 тыс. долл. США, стали настаивать на выплате им этой суммы денег.

Вывод суда о том, что действия подсудимых не могут рассматриваться как самоуправство из-за отсутствия материала ГАИ, в котором были бы установлены виновники дорожно-транспортного происшествия и размер ущерба, ошибочен, ибо закон не исключает самоуправство и тогда, когда лицо, допустившее такие действия, лишь предполагает наличие у него права заявлять имущественные требования. Необоснованны и доводы суда об использовании дорожно-транспортного происшествия Ю. и А. всего лишь в качестве предлога для предъявления Р. незаконных имущественных требований, так как суд не принял во внимание причинение Р. значительного ущерба указанным лицам, который не может рассматриваться как предлог. При изложенных обстоятельствах совершенные Ю. и А. вопреки установленному законом порядку действия, сопровождавшиеся угрозами применения насилия, правомерность которых оспаривается потерпевшим, и причинившие ему существенный вред, образуют состав преступления, предусмотренный ч. 2 ст. 330 УК. [20]

Точно так же в случае если виновный самовольно изымает имущество, на которое имеет право, то содеянное нельзя расценить как хищение – при несоблюдении законного порядка изъятия такого имущества из незаконного владения другого лица содеянное может быть расценено как самоуправство (например, несоблюдение искового порядка, самовольное проникновение в жилище другого лица с целью изъятия своего имущества и пр.[21]).

Кроме того, в судебной практике выработано понимание того, что осуществление действий по изъятию предположительно принадлежащего лицу имущества должно квалифицироваться как хищение, а не как самоуправство (например, произвольное изъятие лицом у другого лица вещи, похожей на ранее украденную).[22]

Таким образом, самоуправство – это незаконное осуществление лицом реально принадлежащего, а не предположительного права.

Так, например, С., П. и К. судом первой инстанции осуждены за совершение вооруженного разбоя группой лиц по предварительному сговору: имея при себе обрез, наручники, они проникли в дом, разбудили спящего потерпевшего, нанесли ему несколько ударов, надели наручники и потребовали деньги, а также завладели облигациями. После этого они потребовали от потерпевшего расписку на выдачу К. денег и назначили с ним встречу на следующий день, но были задержаны работниками милиции.

Верховный Суд указал следующее. Установлено, что мать К. сожительствовала с потерпевшим и у них было общее имущество. После смерти своей матери К. забрала часть имущества, однако деньги и облигации остались у потерпевшего, хотя он обязался отдать их К., но не сделал этого. Все эти обстоятельства побудили К. рассказать своим знакомым С. и П. о происходящем, и те поехали забирать имущество, которое являлось наследственной долей К. Таким образом, суд второй инстанции пришел к выводу о том, что К. вместе с С. и П. прибегла к самоуправным действиям для получения наследства, на которое имела право. [23]

3. Квалифицированный вид самоуправства (ч. 2 ст. 330 УК РФ) – его совершение с применением насилия или угрозой его применения. Максимально допустимый объем насилия, не требующий дополнительной квалификации, – умышленное причинение легкого вреда здоровью.

Заключение

В статьях гл. 29 УК предусмотрена ответственность за преступления, направленные против государства в целом, его важнейших институтов и условий нормального функционирования. Ответственность за преступления против государства имеется в законодательстве любой страны. Однако принципиальным является вопрос об основаниях и пределах этой ответственности, так как он в значительной мере связан с проблемой взаимоотношений между государством и личностью, тем местом, которое государство отводит человеку в системе ценностей. Важно ответить на главный вопрос: человек для государства или государство для человека? Считает ли государство удовлетворение интересов человека целью или же средством для достижения каких-то других целей?

Однако права и свободы не могут быть беспредельными. В соответствии со ст. 55 Конституции РФ они могут быть ограничены, но только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны и безопасности государства.

Объектом составов гл. 29 являются основы конституционного строя и безопасности Российской Федерации. В ст. 13 Конституции РФ содержится запрет совершать действия, направленные на насильственное изменение основ конституционного строя и подрыв безопасности государства.

Среди конституционных установлений на первый план выдвигаются основы конституционного строя, которым посвящена гл. 1 Конституции РФ. Они являются базой для всех других норм самой Конституции РФ, что специально подчеркнуто в ст. 16: никакие другие положения Конституции РФ не могут противоречить основам конституционного строя. К ним относятся демократический характер государства и республиканская форма правления (ст. 1), незыблемость прав и свобод человека и гражданина и его правовой статус (ст. 2, 6), народовластие (ст. 3), верховенство Конституции РФ и федеральных законов (ст. 4, 15), федеративное устройство (ст. 5), разделение властей (ст. 10), идеологический и политический плюрализм (ст. 13) и др.

Для уяснения понятия государственной безопасности необходимо обратиться к Закону РФ от 5 марта 1992 г. "О безопасности". В ст. 1 этого закона общее понятие безопасности определяется как состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз. Жизненно важные интересы – совокупность потребностей, удовлетворение которых надежно обеспечивает существование и возможности прогрессивного развития личности, общества и государства. Далее в законе указываются основные объекты безопасности: личность – ее права и свободы; общество – его материальные и духовные ценности; государство – его конституционный строй, суверенитет и территориальная целостность. Следовательно, государственная безопасность – это состояние защищенности конституционного строя, суверенитета и территориальной целостности. Государственная безопасность имеет две стороны: внутреннюю и внешнюю. Первая из них означает стабильность внутри государства, защищенность от неправомерных действий, подрывающих конституционный строй и территориальную целостность. Внешняя безопасность представляет собой состояние защищенности от посягательств на суверенитет и территориальную неприкосновенность извне, со стороны других государств или оказывающих им содействие российских граждан.

В некоторых составах преступления самостоятельным признаком выступает предмет преступления, например, в статьях 275, 276 УК РФ – государственная тайна.

Объективная сторона почти всех преступлений характеризуется действиями. Деяния, предусмотренные статьями 283, 284 УК РФ, могут совершаться как действиями, так и бездействием. Составы этих двух преступлений сконструированы как материальные, а остальные составы являются формальными. Более конкретно анализ этих деяний дан в тексте лекции.

С субъективной стороны большинство преступлений может совершаться только умышленно.

Субъектами преступления могут быть в основном любые вменяемые лица, достигшие 16-летнего возраста. Некоторые составы предусматривают специальных субъектов.

Вопрос о классификации анализируемой группы преступлений является дискуссионным. В лекции приведена классификация, которая на наш взгляд, является наиболее устоявшейся.

Относительно составов, относящихся к главе 30 УК РФ под заглавием: "Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления" – это разные преступления с позиций объективной стороны, но все они посягают на указанные объекты в зависимости от принадлежности должностных лиц либо к органам высшей государственной власти, либо к последующим трем категориям, включая службы в органах местного самоуправления. Наиболее опасными для общества и государства являются должностные преступления в системе высших эшелонов власти, совершаемые лицами, занимающими государственные должности Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, либо главой местного самоуправления. Имея значительную власть, эти лица способны причинить и существенный вред населению страны, региона либо района. Способами таких преступлений являются злоупотребление должностными полномочиями и их превышение на почве корыстного и иного личного интереса. Истоком этих преступлений чаще всего является взятка и коммерческий интерес, несмотря на то, что этот интерес для должностного лица запрещен законом. В совокупности эти преступления составляют такие негативные явления, как коррупция и протекционизм.

[1] Ведомости РФ, 1992. - N 15. - Ст. 769; 1993. - N 2. - Ст. 77; САПП РФ, 1993. - N 52. - Ст. 5086; СЗ РФ, 2002. - N 30. - Ст. 3033; 2005. - N 10. - Ст. 763; 2006. - N 31 (ч. 1). - Ст. 3427.

[2] СЗ РФ, 1996. - N 23. - Ст. 2750.

[3] СЗ РФ, 1997. - N 41. - Ст. 4673.

[4] СЗ РФ, 1995. - N 49. - Ст. 4775; 1998. - N 5. - Ст. 561; 2001. - N 24. - Ст. 2418; N 38. - Ст. 3724; 2002. - N 22. - Ст. 2074; 2005. - N 10. - Ст. 807; 2006. - N 8. - Ст. 892.

[5] СЗ РФ, 2002. - N 30. - Ст. 3031; 2006. - N 31 (ч. 1). - Ст. 3447; Ст. 3452.

[6]БВС РФ, 1995. - N 7.

[7] См.: БВС РФ. 1999. № 3. С. 2.

[8] См.: Там же. 1991. № 12. С. 2.

[9] См.: БВС РФ. 1999. № 6. С. 15.

[10] См.: постановление № 86п 2000 по делу Т. (Обзор судебной практики Верховно­го Суда РФ за I квартал 2000 года по уголовным делам // БВС РФ. 2000. № 9. С. 7).

[11] См.: БВС РФ. 1994. № 2. С. 5.

[12] См.: Там же. 1999. № 10. С. 5.

[13] См.: БВС РСФСР. 1987. № 9. С. 5; 1972. № 1. С. 6.

[14] См.: постановление № 275п2000пр по делу К. (Обзор судебной практики Вер­ховного Суда РФ за II квартал 2000 года по уголовным делам // БВС РФ. 2001. № 1. С. 10).

[15] См.: определение № 44-099-89 по делу 3. (Обзор судебной практики Верховно­го Суда РФ за IV квартал 1999 года по уголовным делам // БВС РФ. 2000. № 7. С. 13).

[16]См.: БВС РФ. 2003. № 5. С. 18.

[17] См.: ВВС РФ. 1997. № 6. С. 18.

[18] См.: БВС РСФСР. 1988. № 6. С. 4.

[19] См.: ВВС РФ. 2003. № 6. С. 16.

[20] См.: БВС РФ. 2003. № 5. С. 12.

[21] См. БВС РФ. 1995. № 4. С. 7.

[22] См. БВС РСФСР. 1991. № 6. С. 8.

[23] См. Там же. 1987. № 6. С. 10-11.

Дата добавления: 2014-01-11