Исторические типы культурных целостностей

Фундаментальная схема исторического процесса.

Итак, мы начинаем с утверждения, что прогресс культуры возможен, он есть фактически и он, хотя и не гарантирован, но необходим, если не в форме естественного закона, как это представляли себе Тюрго и Кондорсе, то, как выражение глубоко заложенного в природе человека стремления к совершенству. Само возникновение культуры есть для нас несомненный прогресс. Культура прогрессировала от возникновения до наших дней, а будет ли она прогрессировать или деградировать после нас зависит от нашего ответственного экзистенциально-исторического выбора. Критерий прогресса человеческой культуры заключается в мере и степени исполнения человеческого предназначения в мире, осуществлением человеком его бесконечной сущности, в мере и степени универсальности и целостности жизни и деятельности человека.

Из данного постулата следует необходимость выделения основных ступеней прогрессивного развития социума, которые одновременно выступают определениями основных исторических типов культуры. Мы предлагаем в качестве фундаментальной схемы членения исторического процесса принять обобщенную естественноисторическую модель общественного развития, сформулированную К. Марксом и модифицированную в XX веке представителями технологического детерминизма Г. Вебленом, У. Ростоу, Д. Беллом, О. Тоффлером и др. В качестве субстанциальной основы социума, цивилизации и культуры здесь полагается взаимодействие общественного человека и природы, опосредованное общественно организованной практикой, производством. Ступени прогресса определяются степенью овладения природных сил, которые человек превращает в свои собственные «сущностные» или «производительные силы» (К. Маркс).

В освоении человеком природных сил естественно и неизбежно выделяются три последовательные ступени (исторические типы производительных сил или технологические способы производства): ручной труд, машинное производство, автоматизированное производство. В стадии ручного труда также выделяются две модификации: присваивающее производство (до неолитической революции) и обрабатывающее производство (ремесло, земледелие, скотоводство; здесь главная производительная сила – земля). Последовательность освоения этих типов производительных сил обусловлено устройством природы и не зависит от воли и сознания человека. Через производительные силы, технологию общественного производства сама природа навязывает в этой последовательности исторически определенный тип общественного устройства. Поэтому то общественное развитие и выступает как «естественноисторический процесс» (К. Маркс).

Ступени технологического развития закономерно порождают собой основные исторические типы общества: общественно-экономические формации, стадии роста или, что более адекватно, исторические типы цивилизаций. В настоящее время практически общепризнанным является выделение четырех типов социума: первобытное общество, аграрно-военное (традиционное) общество, индустриальное общество и постиндустриальное общество. Первобытное общество порождается первой стадией ручного труда (присваивающее производство), аграрно-военное общество – второй стадией (обрабатывающее производство), машинное производство порождает индустриальное, а автоматизированное производство – постиндустриальное общество. К этой схеме можно легко свести основные классификации типов социума. Например, в концепции К. Маркса традиционному обществу соответствует «первичная антагонистическая формация» в трех модификациях: азиатский, античный и феодальный способы производства; индустриальному обществу соответствует основанная на машинном производстве «вторичная» (капиталистическая) формация, а автоматизированный способ производства выступит адекватным технологическим базисом для посткапиталистического (коммунистического) общества. В современных версиях технологического детерминизма с перспективой автоматизации связывается понятие не коммунизма, а постиндустриального общества. А. Тойнби выделяет три формации: доцивилизационная (соответствует первобытному обществу), цивилизационная (традиционное и индустриальное общество) и, предположительно, постцивилизационная (можно поставить в соответствие постиндустриальному). М.К. Петров выделяет также три формации по типам трансляции социального опыта: лично-именной (первобытное общество), профессионально-именной (традиционное общество) и универсально-понятийный (индустриальное общество).

Такова фундаментальная схема исторического процесса. Она неизбежна, естественна, и неопровержима. На ее основе уже можно строить вполне обоснованную базовую типологию культур. То есть мы выделяем четыре основных исторических типа культуры: первобытный, традиционный, современный индустриальный и формирующийся в развитых странах постиндустриальный. К этому списку легко прибавить дополнительные типологические определения, конкретизировать и детализировать фундаментальную схему в разных отношениях. Например, американский культуролог Д. Фейблман предлагает выделять 7 типов культуры: до-первобытные, первобытные, военные, религиозные, цивилизованный, научный, постнаучный [1, c.203]. Как нетрудно увидеть, эту типологию легко свести к нашей схеме. Также можно увязать с нашей схемой и типы культур, выделенные Ю.М. Лотманом. семантический, синтактический, асемантический и асинтактический, семантико-синтактический. Очень плодотворную версию исторической типологии культур с позиций технологического детерминизма выдвинул канадский социолог Г.М. Маклуэн. Он проследил эволюцию типов культурного оформления мира в зависимости от развития средств общения (устная речь, книгопечатание, электронные СМИ).

Приведенная схема исторической типологии культур имеет пока еще крайне общий и абстрактный характер. На ее основе не представляется возможным объяснить и описать многообразие культур в социальном пространстве, понять незаместимо индивидуальную форму конкретных культур. Например, данная схема объясняет храмовую архитектуры России как элемент традиционной, доиндустриальной культуры, но объяснить луковичную форму купола русского храма или его «индийское многоголовье» (К. Леонтьев) она бессильна. Поэтому формационно-стадиальный метод типологии культур должен быть дополнен методологическими приемами и средствами, выработанными в русле культурно-цивилизационной парадигмы понимания истории. В первом приближении культурно-цивилизационный подход выступает как альтернативно-дополнительный по отношению к линейно-прогрессистскому подходу. Т.е. речь идет о том, что выделение культуры во всей полноте и богатстве ее индивидуально-целостного бытия возможно только при условии абстрагирования от связей исторического прогресса. Это, по сути «методология взаимной дополнительности, работающей в физике ХХ века» [6, c.26]. Абстракция от прогресса является в высшей степени плодотворной для культурологии. В ее рамках выполняются многие задачи, прежде всего поиск и описание архетипов и первосимволов данной культуры, той «определенной структуры, которая наглядно и чувственно-предметно выражает ее материальную и духовную специфику, являясь основным методом объяснения всех слоев исторического развития» [9, с.219]. Выделение архетипов вскрывает особую органическую логику символизма культуры, позволяет находить формально-структурное единство в многообразии культурных форм, например, «взаимосвязь форм между дифференциальным исчислением и династическим принципом государства эпохи Людовика XIV, между античной государственной формой полиса и евклидовой геометрией, между пространственной перспективой западной масляной живописи и преодолением пространства посредством железных дорог» [18, с.133]. Это, собственно и есть подлинный метод культурологии, работа культуролога в чистом виде.

Но не все задачи культурологического исследования могут быть решены в рамках абстракции от исторического прогресса. Поскольку в сравнительно-историческом исследовании приходится сравнивать культуры, стоящие на разных уровнях развития, то жизненно важно уметь отличать самобытность. оригинальность данной культуры с одной стороны и ее отсталость, архаичность – с другой. Особенно актуальна необходимость такого различения в условиях «догоняющей модернизации», в которой пребывает и Россия. По этому поводу Н.А. Бердяев писал «Русскую самобытность не следует смешивать с русской отсталостью. Это прискорбное смешение слишком свойственно самым различным направлениям. Россия – страна культурно-отсталая… Но национальная самобытность ничего общего не имеет с отсталостью, она должна выявиться на высших, а не на низших ступенях развития» [2, c.58]. Нетрудно видеть, что задача различения самобытности и отсталости может быть решена только при условии совмещения формационного и цивилизационного подходов, ибо в горизонте исключительно формационного видения самобытность принимается за отсталость и, наоборот, монополия цивилизационного подхода приводит к принятию отсталости за самобытность.

Чтобы совместить два противоположных подхода, мы предлагаем конкретизировать тезис о диалектической взаимосвязи цивилизации и культуры. Культура есть сверхпрагматическая надстройка над цивилизацией, т.е. социально-экономическими структурами социума. Понятие надстройки в данном контексте выражает не только зависимость ее от базиса, но также и то обстоятельство, что в сфере культуры человек обладает большей творческой свободой, имеет больше возможностей для работы продуктивного воображения, чтобы восполнить жесткую зависимость от природы в сфере собственно цивилизационного базиса. Природные силы, превращаясь по логике технологического детерминизма в деятельные способности человека (сущностные и производительные силы), в сфере базиса выступают как движущие силы прогресса, продолжая свое действие в надстройке претворяются и оформляются в культуру, духовно-символическое образование, развивающееся по собственной «органической логике» (О. Шпенглер). Культура как бы достраивает цивилизацию, придает ей качество органической целостности и индивидуально-личностный характер. Наложение органически циклического ритма развития культуры на линейную логику прогресса цивилизаций придает историческому процессу в целом нелинейный, спиралевидный характер.

Для нас здесь важно констатировать наличие связи между историческим типом культуры и формой целостности, объединяющей племена, этносы, страны и народы в культурно-цивилизационные комплексы. На цивилизационном базисе присваивающего производства спорадически возникают и исчезают локальные первобытные культуры, синкретически объединяющие в себе системы мифов, ритуалов и табу. Для первобытных культур характерно циклически-замкнутое переживание времени с доминированием архетипического начала [19]. Поэтому первобытные культуры есть по существу доисторические. Археологи насчитывают десятки первобытных культур, а этнологи зафиксировали огромное многообразие сохранившихся мифологических образцов и сюжетов. Среди этого множества культур для понимания сложности перехода к высшим формам особое значение имеет выделение в ее рамках культуры мегалитов и культуры керамики [8].

В результате «неолитической революции», на второй стадии развития ручного труда, когда вместе с развитием ремесла и аграрного производства складывается общественное разделение труда, государство, писаное право, т.е. основания цивилизации как таковой, возникает «настоящий спектакль множества культур, с первозданной силой, расцветающих из лона материнского ландшафта… и имеющих каждая собственную идею, собственные страсти, собственную жизнь, воление чувство страсти, собственную смерть» [18, с.151]. Зачастую все культуры, укорененные в аграрно-военном цивилизационном базисе, относят к одному типу: традиционных культур. Мы предлагаем, отталкиваясь от концепции «осевого времени» К. Ясперса, выделить в рамках данной ступени цивилизационного развития дополнительно два исторических типа культуры, Собственно традиционными культурами с нашей точки зрения являются архаичные культуры до осевого времени (египетская, крито-микенская, ассиро-вавилонская, древнекитайская, древнеиндийская, культуры ацтеков и майя, инков). Культуры, пережившие в полном объеме осевое время, создавшие собственные религии спасения и философские системы (Г. Померанц отличает особую роль логики) следует характеризовать как культуры традиционно-рациональные (античные, средневековые культуры Европы, Византии и России, средневековые культуры Индии, Китая, арабо-исламская культура). Понятие традиционно-рациональной культуры максимально приближается к понятию субэкумены, которые вводит Г. Померанц [14]. Но Г. Померанц на наш взгляд чрезмерно усиливает роль мировых религий, что имеет следствием стирание границ между средневековыми и современными культурами.

В полном смысле субэкуменическими культурами следует называть, только культуры научно-рационального типа, развившиеся на цивилизационном базисе современного индустриального общества. Процесс становления индустриального общества принято называть модернизацией. Необходимо признать, что в настоящее время в полном объеме и относительно успешно модернизацию прошла только западная, а точнее, новоевропейская цивилизация-культура (субэкумена). Вплотную к ней приближаются некоторые страны дальневосточного региона (Япония, Корея, Тайвань). Понятие новоевропейской цивилизации удачно в том отношении, что оно позволяет несколько пояснить старый, вопрос о соотношении «Востока и Запада», актуализируя и развивая критику этой диспозиции, данной еще Н.Я. Данилевским [4, с.71-90]. Некий отпечаток мистичности, метафизичности и трансцендентности возникает, поскольку обыкновенно противопоставляют «Востоку» именно новоевропейскую цивилизацию, что неправомерно, ибо в этом случае элемент отсталости восточных культур принимается за элемент самобытности. Если же сравнивать с восточными цивилизациями средневековую культуру Европы и Византию, то сразу же обнаружится, что никакого «Востока» нет, а есть веер традиционно-рациональных цивилизаций-культур: восточно-христианская (Византия и Россия), арабо-мусульманская, индийская, китайская, японская. Новоевропейскую же цивилизацию, согласно нашей типологии, нужно сравнивать с новояпонской, новороссийской, новомусульманской цивилизациями-культурами. Сравнивая же с современным «Западом» не «Восток» как таковой, а, например, современную Японию, нетрудно заметить, что проблема теряет всякую сакраментальность, хотя само различие, конечно остается. То же самое, в общих чертах можно сказать и о России. Россия, как и Китай, цивилизация с задержанным типом развития, не окончившая модернизацию. В этом специфика, но оснований для утверждений о промежуточном положении России (в метафизическом смысле) между «Западом и Востоком» нет. Вообще в пределах единого исторического типа никаких классификаций быть не может. Каждая цивилизация на определенном типе развития уникальна и незаместима как и человеческая личность. Но цивилизации-культуры развиваются весьма неравномерно. Этим они и отличаются друг от друга. Но чтобы выяснить причины отставания или наоборот отрыва вперед, нужно не классификации строить, а изучать каждую конкретную цивилизацию в ее уникальности, пользуясь, в том числе, и сравнительно-историческим методом. Таким образом, проблема «Восток-Запад» в контексте нашего подхода трансформируется в задачу поиска тех специфических особенностей становления и развития новоевропейской цивилизации-культуры, которые обусловили ее ускоренное развитие. На наш взгляд с этой задачей на сегодняшний день успешнее всех справился ростовский культуролог М.К. Петров [13].

В настоящее время начинается новая технологическая революция: вслед за неолитической революцией, промышленным переворотом ХVIII-ХIХ вв. идет по выражению О. Тоффлера «третья волна», переход от машинного способа производства к автоматизированному. В свете этого фундаментального факта все чаще констатируется исчерпанность творческого потенциала новоевропейской культуры [3], ставится вопрос о становлении принципиально нового типа культуры, могущей появиться на цивилизационном базисе постиндустриального общества. В прогностике содержательных особенностей культуры, идущей на место новоевропейской научно-рациональной культуры, имеется целый спектр концепций от концепции «Нового средневековья» Н. Бердяева и ее модификаций до предвидения «нового осевого времени» К. Ясперса. Также и в вопросе степени локальности либо глобальности культурных целостностей постиндустриального общества будущего имеется широкий разброс мнений. В частности широкую известность получили две альтернативные разработки Ф. Фукуямы [16] и С. Хантингтона [17]. Согласно прогнозу Фукуямы в будущем все локальные цивилизации и культуры сольются в одну всеобъемлющую либеральную и рациональную, конфликты исчезнут и история, по сути, завершится. С. Хантингтон, напротив, предсказывает глобальный конфликт культур-цивилизаций. В качестве «среднего пути» рядом авторов разрабатывается концепция «многополярного мира» или «мира миров» (М.Н. Гефтер). Такую же направленность имеют многочисленные работы по диалогу культур. В оценке проектов и сценариев прогнозируемого будущего на первый план выходит неклассическая методология понимания истории, в которой будущее выступает не только объектом научного прогноза, но прежде всего предметом ответственного экзистенциально-исторического выбора, в котором активную роль призвана выполнить и культурология. Разрабатывая и обосновывая концепцию диалогического общения культур, она, как можно надеяться, будет претендовать на статус конфликтологии культур-цивилизаций ХХI века.

Выводы.

2.1. С труктура культуры задается, прежде всего, строением всего социума. Ее элементами выступают тоже культуры или субкультуры. Можно выделить два типа структурирования культуры: вертикальное и горизонтальное. В качестве первоэлементов культуры предлагается выделить две элементарные формы культуры: символ и ритуал. В качестве генеральной функции культуры можно выделить гуманизирующую функцию, а также ряд подфункций.

2.2. Наиболее сложная задача культурологии – совмещение системного подхода с историко-генетическим. В настоящее время на первый план выходит современная формационно-цивилизационная парадигма понимания истории. В качестве основания синтеза теорий формации и цивилизаций предлагается актуализировать концепцию диалектической взаимосвязи культуры и цивилизации.

2.3. В качестве фундаментальной схемы членения исторического процесса следует принять обобщенную естественноисторическую модель общественного развития. На этой основе выделятся четыре основные исторические типы культур: первобытный, доиндустриальный, индустриальный, постиндустриальный.

2.4. Всем основным историческим типам культур присущи собственные формы культурных целостностей. Общество на базисе присваивающего производства порождает локальные первобытные культуры. Архаичные цивилизации, возникшие на базисе обрабатывающего производства порождают культуры традиционного и традиционно-рационального типа. На основе машинного производства возникают современные культуры рационального, субэкуменического типа. С утверждением постиндустриального общества следует ждать становления культур диалогического типа.

Список литературы.

1. Антология исследований культуры. Т.1. СПб.,1997.

2. Бердяев Н. Судьба России. М.,1990.

3. Гвардини Р. Конец нового времени // Вопросы философии. 1990. №4.

4. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М.,1991.

5. Каган М.С. Философия культуры. СПб.,1996.

6. Кемеров В.Е. Введение в социальную философию. М.,1996.

7. Культурология. ХХ век. Словарь. СПб.,1997.

8. Лаевская Э.Л. Мир мегалитов и мир керамики. М.,1997.

9. Лосев А.Ф. Дерзание духа. М.,1988.

10. Лотман Ю.М. Избр. статьи. Т.1-3. Таллинн, 1992.

11. Мамардашвили М.К. Наука и культура // Как я понимаю философию. М., 1990.

12. Очерки истории мировой культуры. М.,1997.

13. Петров М.К. Античная культура. М.,1997.

14. Померанц Г. Выход из транса. М.,1995.

15. Тойнби А. Постижение истории. М.,1991.

16. Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. 1990. № 3.

17. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис.1993. №7.

18. Шпенглер О. Закат Европы. Т.1. М.,1993.

19. Элиаде М. Миф о вечном возвращении. СПг., 1998.

20. Япония в сравнительно социо-культурных исследованяих. М.,1989.

21. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.,1991.

Вопросы для самоконтроля.

1. Какие формы структурирования культуры Вам известны?

2. Какие функции культуры являются самыми важными?

3. Какие существуют основные подходы в понимании истории культуры?

4. Назовите основополагающие исторические типы культур.

5. Какие задачи требуют синтеза теорий формации и цивилизаций?

6. Как методологически корректно решается проблема «Запад – Восток»?

7. Какие формы культурных целостностей могут возникнуть на цивилизационном базисе постиндустриального общества.

Дата добавления: 2014-01-11